Сердце странника. Жизнь продолжается

Глава 8

Элис ворочалась без сна с боку на бок. Он, видите ли, решил ночевать на стройке, чтобы дольше работать! Да ведь это лишь отговорка!

Элис прикусила губу. Ничего, она справится. В конце концов, она взрослый человек. Но Ханна-то — маленькая девочка, которая его боготворит. Как же она вцепилась в Клинта в больнице. И потом, когда уже лежала в постели, сказала, что любит его.

Элис заметила, как Клинт вздрогнул от этих слов. Тем не менее он был ласков с Ханной в больнице, и за это Элис ему благодарна. Но когда они вернулись домой, он замкнулся в себе, как всегда.

Ханна была под действием обезболивающего и ничего не заметила. За свою коротенькую жизнь она пережила уже больше, чем большинство детей. А теперь еще сломанная нога. Разве этого мало? Ну разве трудно иногда улыбнуться ребенку и быть с ней приветливым? Всего лишь несколько дней до отъезда!

Она выскажет ему все прямо сейчас. Она быстро накинула халат и решительно вышла из спальни. Но у двери Клинта мужество ее покинуло. Ему нужно отдыхать, ведь он столько работает.

— Айрин! Линн! — услышала она его крики. — Нет!

Она забыла, зачем пришла, и ворвалась в комнату.

— Клинт?

Он подскочил на кровати. Тяжело дыша, щелкнул выключателем. Безысходность в его глазах обожгла ей сердце.

— Кошмар приснился? — тихо спросила она.

— Полная жуть. — Он встряхнулся и потер подбородок рукой. Его постель была совершенно разворочена.

— Теперь лучше?

— Это провокационный вопрос, мадам. — Вокруг его рта легла горькая складка.

Как же Элис хотелось стереть горе с его лица! Но шестое чувство не позволяло ей приблизиться к нему, и она нерешительно топталась возле двери.

— Когда я много лет назад переехала сюда, мне без конца снился один и тот же кошмар.

Он посмотрел на нее.

— Какой?

Много лет она не говорила об этом. Но Клинт спросил с искренним интересом.

— Я потерялась и не могу найти свой дом. Я спрашиваю всех, как пройти к нему, но меня никто не понимает. Местность зловещая и пустынная, а я совсем одна. И каждый раз я просыпалась с криком. Мне помогла тетушка Фиона.

— Как?

— Она велела мне рассказать ей сон. Потом мы поговорили о том, что он означает. И после этого кошмар больше не возвращался. Вот видишь, если поговорить… — Она не закончила фразу.

— Ты была ребенком, Элис. А я мужчина, и я должен справиться сам.

Ей так хотелось узнать, кто такие Линн и Айрин. С ними, видимо, произошло что-то ужасное. Но для него, похоже, тема была закрыта, и она решила больше не настаивать.

— Извини, что я тебя разбудил.

— Ты меня не разбудил. Я… я пришла, чтобы поговорить о Ханне.

— О Ханне? — Его лицо помрачнело. — Ну, выкладывай.

— Она еще маленькая, Клинт. За что ты ее ненавидишь?

Он опустил голову.

— У меня нет к ней ненависти. Ханна — очень милый ребенок. Все дело во мне, только во мне.

Элис ему верила. Есть же люди, которым неуютно в обществе детей.

— Будь с ней немного поласковей, — Элис подошла и положила руку на его плечо.

Она почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Я постараюсь.

Теперь она могла бы вернуться к себе, но что-то ее останавливало. Большим пальцем она начала поглаживать его плечо.

— Тебе лучше уйти, Элис, — прошептал он.

Но его взгляд говорил совсем иное. Она облизнула пересохшие губы.

— А если я останусь?

— Не искушай меня, — хрипловато предостерег он.

От этих слов и тона, каким он их произнес, у нее бешено забилось сердце.

— Я хочу соблазнить тебя, Клинт. Пожалуйста, поцелуй меня!

Он застонал и приподнял ее подбородок.

— Ты такая сладкая, — пробормотал он и языком раскрыл ее губы.

Элис распахнула халат и прижалась к его груди.

Клинт обхватил ее бедра и крепко прижал Элис к своему горячему телу.

— О, — прошептала она. — Это мне нравится!

— Мне тоже! — Он нежно поцеловал ее шею, а потом — чувствительное местечко за ушком.

Элис откинула голову и забыла обо всем. Она даже не заметила, как он стянул с нее ночную рубашку.

Его руки скользили по ее голой коже, и по ее телу пробегала дрожь. Он губами ласкал ее грудь.

Неожиданно он со вздохом отвернулся.

Элис открыла глаза.

— Клинт?

— Это опасно, Элис. — Его взгляд был бесконечно грустен. — Если мы не остановимся, обратного пути не будет.

— Я не хочу останавливаться.

— Не дразни меня! Это не игрушки!

— Знаю. — Она больше не пыталась скрывать свое желание. — Давай, Клинт, переспи со мной.

— Ты даже не представляешь, как я тебя хочу. Но я не хочу причинять тебе боль. Ты же знаешь, я ничего не могу тебе обещать.

— Ты не обязан мне ничего обещать. Я знаю, что ты уйдешь. Но давай сейчас не будем об этом.

— Правда?

— Да, правда, — прошептала она и потерлась головой о его широкое плечо.

До чего же она прекрасна. Огненные волосы блестящими волнами разметались по ее плечам. Для него она — самая желанная и самая красивая женщина на свете… Лишь взгляда на нее достаточно, чтобы его желание выросло до небес.

— Иди сюда! — Он еще крепче прижал ее к себе.

Он жадно покрывал ее рот жаркими поцелуями; она страстно на них отвечала. Прикосновение ее сосков к его груди приводило его на грань безумия.

— Ты такая чувственная, — прошептал он, вжимаясь в ее бедра.

— Знаю, а ты… — Она вдруг лукаво засмеялась. — Стоит мне взглянуть на тебя — и ноги подгибаются. Чтобы не упасть, я всегда стараюсь присесть на что-нибудь.

— С этим надо что-то делать, дорогая. Он осторожно отнес ее на кровать.

Она была немыслимо прекрасна, словно богиня. И она принадлежала ему. На мгновение. Он кашлянул.

— На чем мы остановились?

— На этом.

Одним движением она стянула с него трусы и широко раскрыла глаза.

— Ты такой большой! — прошептала она.

— Потому что я очень хочу тебя.

Довольная улыбка заиграла на ее губах.

— Я так и думала.

Она погладила его руками; он со стоном опустился перед ней на колени.

— Не спеши, Элис. — Он осторожно отвел ее руку.

Она приподняла бедра, чтобы он мог стянуть ее трусики.

Клинт склонился над ней, поцеловал ее плоский живот, и его губы отправились ниже.

Она вздохнула, когда он раздвинул ей ноги. А когда попробовал ее на вкус, она замерла.

— Что ты делаешь?

— Обольщаю тебя.

— О… — Она тихонько застонала и взъерошила его волосы. Потом отодвинула его. — Пожалуйста, Клинт, прекрати! Я хочу пережить этот момент с тобой.

Его сердце колотилось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Никогда прежде он так не желал женщину. И это пугало его до смерти.

Но желание было сильнее страха. Его плоть пульсировала от возбуждения. Он вошел в Элис, она страстно приняла его. Он больше не мог сдерживаться.

— Элис, я хотел любить тебя очень медленно, — выдохнул он. — Но я не могу.

— Давай! — Она притянула его к себе, и он вошел в нее до конца.

Клинт закрыл глаза и попытался сохранить рассудок. Элис со стоном обхватила ногами его талию. Она коротко, гортанно вскрикивала. Его движения делались резче, быстрее, глубже, пока они вместе не обрели тот древний, как мир, ритм, который обещал им исполнение их страсти.

Вдруг она глотнула воздух и впилась пальцами в его спину.

— О, Клинт, Клинт! — шептала она, а ее мышцы ритмично вбирали его в себя.

— Элис… — простонал он.

Его пульс постепенно успокоился. Клинт наслаждался забытым душевным покоем. Он нежно поцеловал ее душистые волосы.

— Спасибо. Это было сказочно хорошо.

— После отца Ханны я больше не любила ни одного мужчину. Давно… Мне никогда еще не было так хорошо, как с тобой.

Его желание проснулось снова. Он хотел еще раз пережить это с ней. Но разве он имеет право на большее? «Уходи! — приказывал ему внутренний голос. — Уходи, пока не поздно!» Но стоило лишь Элис облизнуть языком нижнюю губу, и он сдался.

Правильно или нет — он хотел ее, и она хотела его. Только на эту единственную ночь.

Элис всегда чутко спала, поэтому сразу открыла глаза, когда Клинт встал с кровати и осторожно потянулся за джинсами.

Он уходит! Сейчас, после того, как она подарила ему свое сердце. Не желая того, она безумно влюбилась в него за эту ночь. Просто так получилось.

Ясно, он не испытывал того, что она. Он хотел уйти украдкой, словно сожалея о случившемся. Ее сердце сжалось. Она не могла не думать о том, как они потерялись друг в друге, о поцелуях и нежности. Это было так невероятно, так сказочно прекрасно. Нет, он не уйдет. Наверно, ему просто нужно в ванную. Она с улыбкой потянулась.

Он замер.

— Ты проснулась?

— Куда ты?

— Светает. Мне пора на стройку. — В его голосе больше не было нежности.

Значит, она права. Клинт больше ее не хочет. Но ведь он никогда ничего ей не обещал. Так на что же она рассчитывала?

Может быть, не на заверения в любви и не на нежные слова. Но и не на такое пренебрежение. Она вспомнила о тех именах, что он выкрикивал в ночном кошмаре. Айрин и Линн. Подружки? Или, может быть, он был женат?

Она резко села.

— Хочешь улизнуть, ни слова не сказав.

Он помялся, прежде чем с виноватым видом ответить.

— Элис, прошлая ночь была чудесной. Но то, что мы сделали, было неправильно.

— По-моему, пару часов назад тебе это представлялось иначе.

— Да, наверное. Если бы я думал головой, этого бы не произошло.

— Ты женат?

— Нет.

Почему-то она почувствовала облегчение.

— Ты жалеешь, что мы переспали? Похоже, это действительно мучает его.

— Извини, что я бросилась тебе на шею, — прошептала она.

— Черт возьми, Элис! Так я и знал. Я тебе говорил, что не могу ничего обещать. Чего ты ждала? Предложения руки и сердца?

— Конечно, нет. — Она скрестила руки на груди, не отводя от него взгляда.

— Значит, все в порядке.

— Черт возьми, Клинт. Я не дура. Мы любили друг друга, потому что так хотели оба. Только поэтому!

Его лицо еще больше помрачнело.

— И мне тоже понравилось. Даже очень. — Она сглотнула комок в горле. — Но я не из тех женщин, с которыми развлекаются ночью, а на следующее утро молча уходят.

Он немного помедлил и кивнул.

— Ты права. Нехорошо уходить, не сказав ни слова. — Он пятерней пригладил волосы. — Тем не менее мне нужно идти. Через пару часов проснется Ханна, у тебя тоже начнется напряженный день. Постарайся еще немного поспать. И сегодня вечером меня не жди. Я буду очень поздно. — Он глянул на дверь.

Он явно хочет поскорее уйти.

Она с трудом удерживала слезы. Клинт не должен заметить, что с ней творится.

— Хорошо, я постараюсь.

Кажется, он испытал облегчение.

— Скажи Ханне, что я желаю ей поскорее поправиться!

Он ушел, и она дала волю слезам.