Шакалы поют в полдень

Глава седьмая

В которой будет чуть больше Чипа, Китти, Тоидзе и других жителей городка.

Чип сдвинул свой ультрамодный расцветки серого мрамора «KI», в народе «киви», на левое ухо, и сразу же стал похож на одного из столичных франтов, выдающих себя за лихого, в их понимании, жителя окраины. Совсем в глуши за такую шляпу и отхватить можно – Расселл у нас рисковый парень.

– Как это недалеко от города вышли?!

В ответ Джек Роджерс опустил уголки губ вниз и чуть округлил глаза в немом недоумении. Мол, мне откуда знать, пацан. Вышли и вышли.

Второй помощник протянул озабоченное «пфф», потер ладонью затылок и вновь попытался хоть что-то прояснить:

– И никак не прокомментировали свое решение?

Роджерс покачал головой.

– И вы их не спросили?!

Старый Джек опять округлил глаза: «Пацан, ты меня достал!»

Чип вздохнул и опустил взгляд на свои руки. Карта с записью маршрута и видео из салона автомобиля – вот и все сведения. Что скажет шериф о такой работе?

– Я не фанат поболтать, но если спросишь мое мнение, – сжалился Роджерс, – то обе они были какие-то неправильные. И мужик с ними был непонятный. Потому я особого участия не проявлял, лишних вопросов не задавал. У меня чутье на неладное.

Джек в доказательство постучал морщинистым пальцем по кончику своего носа.

Чип тут же ожил:

– В каком смысле «неправильные»?

– В самом прямом, пацан. Посмотри видео. У меня в сопровождающей записке от миссис Вебер что сказано? Одна скандальная, вторая общительная, мужик здоровый с тихой мордой. Миссис Вебер никогда мне почем зря не сочиняет, все совпадает у нее с делом. А тут те обе сели молча и сидят спокойные, а у мужика морда хищная… – Джек замолчал и еще раз постучал себя по носу.

– Так может, в рабочем настроении или поссорились? Или устали? И что значит «тихая»?

Роджерс махнул рукой, пробормотал что-то о пацанах, которые слушать не умеют, и пошел обратно к машине.

– Ну, ладно, – прошептал рассеянно Чип, потом вдруг встрепенулся. – Шериф с вами свяжется!

Старик даже головы не повернул.

– Когда-нибудь стану шерифом сам, – пробормотал тихо помощник и поплелся в приемную. – Мерсин, собери информации побольше на Черстин Ульссон и Лаки Росальес. И про их телохранителя выясни тоже.

Секретарь молча кивнул. Мерсин с детства был парень неразговорчивый, зато обязательный и исполнительный.

Чип зачем-то тоже кивнул, потом по лестнице наверх через две ступени попрыгал. Небольшая физическая нагрузка помогла привести мысли в порядок. До своего стола второй помощник дошел уже в приподнятом настроении. Мало ли кто в этом глупом городишке относится к нему, как к ребенку?! Все равно не пальцем деланный, и люди это еще заметят. И оценят. Шериф тоже оценит.

– В полночный час, – гнусаво протянул он слова старой шахтерской баллады. – Под вой шакала развел огонь в тени скалы… Неправильные, значит, и хищный…

– Заткнись! – проорал из-за стены Ван-Ю.

– Сам заткнись! – вспылил Расселл, но петь прекратил.

Прежде чем просматривать видео из машины Роджерса, решил ознакомиться с характером девушек, а заодно сообщить начальству новости:

– Эль-два шерифу. Прием.

Ответом помощнику была тишина.

– Эль-два шерифу. Прием.

Не помогло.

Чип нахмурился, но решил не паниковать почем зря. Если следы привели миссис Вебер в скалы или, того хуже, в заброшенные шахты, то связь и должна быть паршивая.

– Ладно, – выдохнул Расселл, сосредоточившись на результатах поиска, – Такой уж отвратительный характер у мисс Лаки?..

Он отсортировал видео по дате, открыл последнее опубликованное и едва не оглох.

– Ты, мать твою!! – кричала свирепая и очевидно пьяная дива на перепуганную официантку, с ног до головы облитую кофе. – Я! Тебе! Сказала! Что хочу, – дальше шел характерный звук визжащей электропилы, которым на видео чаще всего маскировали нецензурную брань, – латте!! Ты мне принесла, – электропила, к слову, по пронзительности не уступала оригинальному голосу звезды, – латте?! Я знаю, как отличить латте!!

– Ты чё включил? – снова недовольно заорал из клетки папаша Ван-Ю.

Чип убавил звук до минимума. Но, конечно, не из-за просьбы старого Питера, а исключительно в целях сохранения собственного слуха.

На второй минуте видео в кадр ворвалась суровая молодая женщина, представилась менеджером Лаки и увела пьяную диву с глаз долой. Черстин Ульссон – так назвали ее в комментариях. Скандал был трехдневной давности. Фото нашлись посвежее, причем много – папарацци ходили за Росальес буквально по пятам, фиксировали каждый жест, каждый взгляд. Немало, должно быть, денег приносила скандалистка людям. Правда, на этих снимках девушка выглядела нормально. Сосредоточенная, спокойная, тихая, временами серьезная.

– Ладно. Теперь сравним, – пробормотал Чип.

Он распечатал найденные фото, открыл еще несколько старых видео – там мисс Лаки тоже голосила во все свое певческое горло, вспыльчивая леди – и запустил видео из машины Роджерса. Карты у Джека были вместительные, нужный тайм код пришлось поискать, но Чип даже обрадовался. Чем больше объем информации, тем лучше – так учил шериф.

Дверь пассажиркам открыл телохранитель. Тот же, что на последних фото, но совсем не тот, что сопровождал девушек прежде. И Роджерс оказался прав: у прежнего лицо было спокойное, тихое, а у этого какое-то нездоровое. Первой в машину забралась дива, менеджер следом. Чип остановил воспроизведение и тщательно сравнил стоп-кадр с фотографиями. Различий во внешности женщин не нашлось. Тогда второй помощник перешел к теории Роджерса: просто запустил видео и стал наблюдать.

– С другой же стороны антидепрессанты и транквилизаторы тоже чудеса творят, – пробормотал Чип через пять минут, потянувшись к рации. – Эль-два шерифу. Прием.

Тишина эфира дополнила картинку почти неподвижно сидящих женщин на экране. Телохранитель все время пути смотрел в окно.

– Эль-два шерифу. Прием. Эль-два шерифу. Прием! Дьявол, – последнее помощник пробормотал себе под нос. Не то чтобы он как-то всерьез начал переживать за начальника, но может, перестраховаться?

Чип свел на переносице брови, немного пораскинул мозгами и решил не пороть горячку. По крайней мере, еще минут десять.

– Дьявол! – Кроу снял рацию с груди и постучал ею по ладони. – Я же вас заменил.

– Пять лет назад, – подсказала Уля, выкручивая рукава рубашки. Вода струйкой полилась на розовый мрамор, стремясь вновь присоединиться к бурлящему речному потоку.

– И что? – Ди явно сердился, чего Ульяна за ним не замечала примерно последние… никогда. – Моя армейская безотказно пахала семь лет. И в огне, и в воде. Винтовка в порядке, семнадцатый и «HS» тоже.

Уля надела рубашку, застегнула молнию и расправила волосы на плечах. На всякий случай повторно перепроверила шокер и нож.

– Ключевое слово – армейская, шериф. Война – дело прибыльное. А в мирной жизни производителям приходится крутиться. Старая рация не сломается – новую не купят.

– В мирной?! – Кроу даже обернулся.

Ульяна заулыбалась, глядя в искрящиеся возмущением голубые глаза. И брови Ди Старший приподнял именно так, как она любила.

– Ой, да брось! Городишко впрямь сонный. Был. Последние пять лет.

Шериф вздохнул и поднял взгляд наверх. Там солнечные лучи, проходя сквозь извилистую тонкую щель меж отвесных стен каньона, подсвечивали мрамор. Зрелище получалось завораживающее и изысканное. Прозрачный розовый с оттенками фиолетового камень глубоко вбирал в себя свет, будто лед чистейшего озера. Шумно шуршала река, и эхо наполняло этим странным баюканьем пространство. Шерифу вдруг подумалось, что зеленые, отвоевавшие этот уголок природы у горнодобывающих компаний, – неплохие ребята.

– Здесь и дальше порода будет нависать, так что мы в безопасности, – неверно истолковала взгляд напарника шакалка. – К машине не пойдем? Или рискнем?

Ди взял чемодан со сканером и осторожно поднялся. Мрамор – камень красивый, но уж больно скользкий, когда его вода точит, а плавать больше не хотелось.

– Я еще за шляпой вернусь, – процедил он сквозь зубы.

Ульяна засмеялась. Хотелось и дальше подтрунивать над сердитым шерифом, только стало вдруг как-то совестно. Не объяснять же потом мокрому всклокоченному мужчине, потерявшему символ чести, что исток шуток в щемящей нежности, которая так не вовремя разлилась в груди.

– Так что мы обо всем этом думаем, шериф? Ну, помимо потерянного «Reid&Sons», – совесть уколола госпожу, но быстро успокоилась под тяжестью мысленного опровержения. Мол, последнее не считается подколом, просто неудачная связка в диалоге.

– Мы об этом думаем нецензурно, – откликнулся невозмутимо Ди, – о шляпе тоже. Ты знаешь, как наверх подняться раньше, чем появится пологий берег? Я слышал, есть тропа.

Уля кивнула:

– Да, есть одно место в миле…

– В миле?!

Шакалка засмеялась и тоже встала. Мокрые джинсы хрустнули, а в сапогах неприятно захлюпало, стоило Уле переступить с ноги на ногу. Она постаралась вспомнить, каково это не быть отставной и терпеть подобные невзгоды, но то ли в молодости как-то все проще переносилось, то ли изнеженная стала – невзгоды терпеть уже желания не было.

– Да. И если наши добрые друзья хорошо изучили местность, то именно там нас попробуют убить. Опять.

Ди попытался ладонью пригладить мокрые пряди русых волос.

– Убить можно и быстрее. Дрон спустить к воде, прочесать берега. Потом «чертову дюжину» скинуть, и проблема решена.

– Не подавай врагу идеи, – проговорила с улыбкой Уля. – Думаешь, оторвались?

Кроу собрался было ответить утвердительно, да затих. К уже привычному клекоту воды эхо подмешало механическое жужжание.

– Дьявол! – выругалась Ульяна шепотом. – Услышали голоса?

– Нет. Река заглушала речь. Нужно укрыться, – так же шепотом ответил ей шериф, – Тут есть подходящие расщелины, пещеры или подводные шхеры с воздухом?

– Я знаю, где спрятаться. Идем!

Шакалка развернулась, повесила винтовку на спину и уверенно зашагала по скользким валунам. Ди нахмурился. Наш голубоглазый блондин немного позавидовал такой осведомленности госпожи Вебер. Он на спутнике оказался едва ли не одновременно с ней, и все же… И все же нужно быть порасторопнее: Кроу едва не съехал в воду.

– Ты в порядке? – Она обернулась.

Шериф кивнул и поспешил нагнать напарницу.

– Сюда! – Ульяна резко свернула направо, словно в отвесной скале растворилась.

– Близко, – прошептал Ди, оглянулся и, убедившись, что все еще находится вне поля зрения посторонних глаз, нырнул следом за Ульяной.

Расщелина, которую выбрала шакалка, выглядела совсем обыкновенно: высокая, светлая, кажется, легко просматриваемая вглубь со стороны русла, как десятки других вниз и вверх по течению. Так, да не так. Был один секрет. Слева на высоте человеческого роста располагалось небольшое отверстие. Укрытое от любопытных глаз естественным изгибом самой расщелины, оно было достаточно широким, чтобы наши герои смогли на четвереньках там поместиться. Отверстие это служило проходом в просторную закрытую пещеру.

– «Зал свиданий» в народе. Подростки – такие подростки, правда? Куда только не заберутся, чтоб сексом заняться, – прошептала Ульяна стоя рядом с шерифом в кромешной тьме. – Секретное место.

Ди снял с пояса фонарик, потряс им на всякий случай – рация-то от воды отказала – и включил. Тонкий белый луч осветил противоположную стену, затем высокий арочный свод и лишь после зашарил по полу. В пещере шум воды как будто стал звучать отчетливее и звонче.

– У нас есть кровать. – Мадам Вебер ситуация явно забавляла. – И гирлянда. Романтично?

Конечно, она произносила слова едва слышно и очевидно контролировала ситуацию, но Дэниел не был бы собой, если бы не осветил фонариком свое лицо и не поднес указательный палец к губам.

Мадам Вебер же в ответ положила ладонь поверх руки шерифа, держащей фонарь, направила луч света на себя и состроила страшное лицо. Такое в детстве делают ночами у костра.

Ди заулыбался.

Шум винтов дрона начал медленно нарастать. Взгляды наших героев встретились, секунда, и вот уже чемодан сиротливо лежит на полу, пещера вновь погрузилась во тьму, а напарники затаились по обеим сторонам от входа. У одной шокер наготове, у второго «HS». Жужжание чиркнуло эхом по расщелине, залетев вместе с рассеянным розовым светом в пещеру, и стало удаляться.

Ульяна шумно выдохнула.

– Стара я стала, сэр, – она убрала шокер в кобуру и оперлась ладонями о колени, – для этого…

– Дерьма? – закончил за нее Ди.

Кажется, все же существуют вещи, способные разбудить демона в душе этого мужчины. Так шакалка подумала, но вслух произнесла:

– Шериф! Как можно?! Подбирала эпитет поприличнее, – и тут же сменила тему. – Как считаешь, мы не слишком часто сегодня встречаем фамилию Сантана?

– Ван-Ю чаще, – Ди спрятал «HS», присел на корточки и выглянул наружу.

Убедившись, что опасность временно миновала, вновь достал фонарик и жестом предложил шакалке продолжить беседу на импровизированном ложе из деревянных ящиков, застеленных плащевкой.

– Замерзла?

Уля поморщилась:

– Терпимо. – Она расправила сбившийся ремень винтовки на груди, убедилась, что шокер легко выскальзывает из кобуры, – в работе бывало всякое – и успокоилась.

– Но вопрос хороший, – Кроу пошарил лучом фонаря по пещере еще раз в поисках источника тепла. Школьники вполне могли заначить горелку, например. – Осталось выяснить историю одеяла. Мама Сантана их одинаковые не шьет, и все родне дарит по праздникам.

– Если бы я была подозрительной, то решила бы, что это не подсказка, а прямо-таки рекламная вывеска, – в голосе Ули звучала ирония.

Она не поверила в случайность и была абсолютно уверена, что шериф тоже.

– Если бы? – заулыбался Ди в ответ.

Конечно, не поверил. Бывают такие моменты в жизни, о которые спотыкаешься, которые как инородное тело нарушают гармонию реальности.

– А если серьезно, Ди, как ты отличаешь профессиональную паранойю от подставы?

У Кроу мурашки удовольствия по спине пробежали. Она снова обратилась к нему по имени. И эти сырые сумерки пещеры…

– Никак, – он постарался не выдать волнение. – Всегда рассматриваю оба варианта.

Ульяна усмехнулась, глядя на едва различимый в темноте силуэт собеседника:

– Разумно.

– Я такой, мэм.

На этот раз скрывать предательски трепещущее сердце пришлось нашей Вебер – но кто ж ее за слабость осудит?

– Слушай, – Ди все так и водил фонариком, – какой смысл работать с пустой породой, да еще так аккуратно?

Уля воочию, представила, как он сосредоточенно хмурит брови, как суров стал взгляд голубых глаз.

– Ты о чем?

Луч света прыгнул со стены на свод, словно указывая направление мыслей шерифа.

– Слои магмарита идут тонкими вертикальными пластами до самой поверхности, и никогда…

– А, – поняла Ульяна, досадуя на стресс, темноту и близость горячего мужчины. – Так в эпоху освоения контрабандисты виридис через спутник возили, пока дикарей из Небесных Врат не выбили. Вот и выбивали в породе залы для хранения товара. Для чего тут еще норы и схроны?

Кроу тяжко вздохнул, свет резко упал ему под ноги.

– Для местного шерифа я как-то мало нор знаю.

– Для шерифа ты как-то слишком сосредоточен на постороннем деле.

– Так и будешь теперь меня этим подначивать?

Уля засмеялась:

– Да, пока не сознаешься. Или пока шляпу не вернешь.

Ди устало застонал, но больше для виду. Шакалка это отчетливо расслышала и хищно заулыбалась. Давно она не играла с умным мужчиной вот просто так, без внутреннего стопора, незримого барьера, мешающего наслаждаться жизнью.

Снаружи к клекоту воды вновь примешалось царапающее по стенам эхо механического жужжания. Звук нарастал. Наши герои затихли, прислушиваясь к работе незримого противника. После секундной заминки, шериф дал сигнал напарнице и погасил фонарь. С оружием наизготове они протрусили к светлому пятну входа в пещеру и снова заняли знакомые нам позиции.

Жужжание приближалось. На этот раз оно нырнуло в расщелину, чуть задержалось и резким рывком влетело в лаз. Эхо оглушительно задребезжало под сводом пещеры. Первой выстрелила Ульяна. Разряд искрящейся сеткой покрыл корпус дрона, белые нити, изгибаясь дугой, соединили пространство между винтами. Не дав оператору время на маневр, Уля выпустила второй заряд, а следом и третий. «HS» шерифа вторил голосу шокера. С рычанием и металлическим лязгом машина рухнула на пол лаза, включила задний ход и проскрежетала по камню. Пронзительный звук выпал наружу так же внезапно, как ворвался внутрь.

– Уходим! – скомандовал Ди и кинулся к сканеру.

Ульяна молча опустилась на четвереньки. Щурясь, как дикая кошка, держа на прицеле белое пятно света впереди, она медленно поползла. У самого края осторожно выглянула наружу, убедилась, что расщелина пуста, и только после этого спрыгнула вниз. Радом глухо ударились о мрамор подошвы сапог шерифа.

– Держи, – Ди протянул сканер. – Я пойду впереди.

Уля кивнула.

И пока наши герои под клекот вод Красной реки бежали вверх по течению, каждого одолевала многоликая мысль «как». Как уйти от преследования? Как вызвать подмогу? Как оператор дрона так быстро обнаружил пещеру?

Внезапно где-то высоко, над сводами мраморных стен раздался характерный плавный гул, а следом громкоговоритель голосом второго помощника оглушил округу перепуганным:

– Шериф! Сэр!

Ди остановился, оперся спиной о камень и засмеялся. Чипа Расселла кто угодно мог звать бестолковым юнцом, но, когда доходило до дела, этот пацан давал фору старым опытным псам.

Что ж, бравый Чип, распугавший своими воплями всех злодеев, не без помощи бригадира Ли и ее рабочего тягача спасает начальство, с которым так и не смог связаться по рации. Им всем не до нас. Предлагаю взглянуть на Кэтрин Ван-Ю и ее старшего сына. И еще на пару-тройку жителей Сан-Исидро.

Уолш лежал на неудобной больничной койке с закрытыми глазами и размышлял о побеге. Однако умственный процесс у парня не слишком ладился. Раздражала Кэтрин, которая имела привычку использовать косметику с мягким, но все же ощутимым запахом сирени. И неимоверно бесило шумное дыхание первого помощника шерифа. Натан так и представлял, как эта мрачная масса мышц, полицейского железа и казенной скрипучей кожи сидит на стуле и не сводит с него, Уолша, своих черных глаз.

– Кэтрин, вам нужно поесть, – мягко, с заботой проговорил Тоидзе.

Натан чувствовал себя отвратительней некуда, но при упоминании еды желудок скрутило от голода. В кишках отчетливо забурлило. Перед внутренним взором возникли большая тяжелая сковрода с черным от гари дном и отменный ломоть скворчащего мраморного стейка на ней, хорошо прожаренного, с нежными прожилками.

– Вашему сыну тоже будет не лишним перекусить.

Натан попытался различить в голосе помощника насмешку, но не смог.

– Помнится, у мисс Питти есть подходящие его состоянию блюда, – добавил Тоидзе.

– Хорошо, – тихо согласилась женщина.

И все-таки эта Ван-Ю не навязчивая. Уолшу даже стало немного стыдно за свою прошлую резкость. Запах сирени навязчивый, а она нет. Легкое движение воздуха усилило аромат, едва слышно зашуршала ткань рабочего комбинезона.

– А вам что принести, сэр?

Уолша рассмешила такая забота о конвоире и «сэр» тоже, но он сдержался.

– Пирога с мясом будет достаточно. Спасибо огромное, мэм!

У Натана стенки кишок прилипли друг к другу, а во рту слюны появилось больше, чем приличествует больному. Бедолага осторожно сглотнул.

Отворилась и почти бесшумно закрылась дверь, оставив мужчин наслаждаться обществом друг друга.

– Спящие жрать не хотят, – без предисловий начал беседу первый помощник.

– Оружие верни. – Речь все еще давалась Натану с трудом.

– Чтоб ты сбежал?

Уолш протяжно вздохнул, меняя опостылевшую позу. Двигался осторожно – с обезболивающими и стимуляторами границы движений определить было трудно.

– Не волнуйся, я буду с тобой нежен.

Тоидзе рассмеялся, причем так заразительно и искренне, что Натана и здесь совесть царапнула. Ну откуда ему было знать, что у полицейского быка сносное чувство юмора есть? По такому поводу наш больной даже решил глаза открыть и голову повернуть к собеседнику.

– Шляпа моя тоже не помешает.

Под черными, как угли, глазами первого помощника сложилась сеточка морщин. Улыбка сделала лицо Тоидзе мягче, но в то же время раскрыла неприглядное происхождение полицейского. Сияющие белизной зубы и четыре узких заостренных клыка в этой части Вселенной означали лишь одно – дикарь-полукровка.

– Шляпа твоя теперь улика. Ищи новую. Оружие тем более.

– Дьявол, – буркнул Натан и уставился на рукоятку «Roth 17», торчащую из кобуры Тоидзе.

– Нравится?

– Почти влюблен, – в той же манере ответил Уолш.

– Ну, – полукровка, как будто нарочно оскалился, демонстрируя клыки, – с твоим талантом рыть землю что-то подобное отыщешь.

Натан шумно выдохнул и еще раз аккуратно сменил позу. Если бык рассчитывал вывести его из равновесия одним лишь показным вызовом, то не по адресу конверт. Уолш три года назад в пятнадцатом секторе Сумеречного скопления в засаду попал, вот там дикари по настоящему рычали. Через динамики слушал, и то пробирало. Еле ноги унес. Черта с два забудешь и с чем спутаешь!

– Лежи спокойно. Швы разойдутся, – Тоидзе быстро сообразил, что трюк не сработал.

– Не разойдутся. Думаешь, первый раз я.

Помощник уставился на Натана тяжелым пристальным взглядом, но лишь спровоцировал усмешку.

– Не поможет, сэр. – Слово «сэр» Уолш выделил, произнеся его с интонацией потомственного дворецкого. – Все равно говорить не буду. Я свои права знаю.

– Дьявол с тобой! – отмахнулся раздраженно бык.

Да-а, редко на Лилит заглядывали люди, способные вывести нашего Давида из себя. Исключая красивых юных девиц, разумеется. Потому что оных Тоидзе боялся почище… Не знаю. Быть разодранным четырьмя махалаями предпочтительнее первому помощнику, чем один единственный взгляд больших нежных глаз. Вот уж где он, действительно, превращался в быка, неподвижного и косноязычного. Никакой цветочно-пчелиной сказки с таким не сочинить. Никто пытаться не стал.5d6200

И вот клянусь, когда в тот день я увидела Кэтрин, по-мужски шагавшую мимо окон моего бара к мисс Питти, ей-ей подумала, что если бы Бог этой женщине дочь послал, не сносить Давиду головы. При ангельской внешности характер бы был у девчонки напористый – не цветок, а мухоловка. Какая бы история вышла!..

О чем это я?

Вспомнила.

Китти получила от Господа нашего сыновей. Все, как один, шалопаи. И чем старше, тем масштабнее. Младший брат Натана, он же первый ребенок Ван-Ю, четыре года назад к моей шакалке такой ненавистью воспылал, что аж жениться отказался. Нет, серьезно. К отцу пришел и выдал логичную мысль. Мол, папаша, зачем мне наследница империи удобрений Патель, когда есть целая кудрявая Ульяна Павловна по соседству, с которой надо как-то бороться, ты ведь один не справишься, а я уже, любя тебя и только тебя, помолвку разорвал. Папаша так обрадовался инициативе сына, что в камере у Кроу валялся, пока не протрезвел. Сын же, воспользовавшись отсутствием старика, поцеловал Китти в щеку, взял свою часть дедова наследства, и удалился со спутника пробовать себя в большом бизнесе. Кэтрин хорошая женщина и отличная мать, несчастная только.

Все тем же размашистым шагом она вошла в открытую дверь булочной. Звякнул приветственный колокольчик, поймав щупальцами инфракрасного излучения нового гостя, и Кэтрин мгновенно стала центром внимания. Голоса стихли. Даже насекомые не жужжали. Впрочем, в этом царстве бархатных портьер, ажурных кресел и тонкого белого фарфора их и не водилось. Одному богу известно как у хозяйки получалось выпроваживать надоедливых тварей.

Мисс Питти величественно возвышалась над столиком семейства Кошек. Ее худощавую фигуру, затянутую в строгий светлый жакет, можно было заметить издалека. Она тепло улыбнулась Кэтрин, затем обратилась к почтенному нотариусу и его жене, вынуждая их продолжить прерванный диалог. Кошек с удовольствием присоединился к маленькой хитрости мисс Питти. О Стефании и Генрике того же не скажу.

– Чем я могу вам помочь, мэм? – Тонкий испуганный голосок вывел гостью из легкого ступора.

Кэтрин встрепенулась, незаметно расправила плечи и так же, как мисс Питти только что улыбалась ей, она улыбнулась молоденькой Тажит. Ярко-синие глаза демуазель* открыто и искренне изучали лицо Кэтрин.

– Я бы хотела мясной пирог и куриный бульон. И две чашки кофе, пожалуйста.

Тажит почему-то обрадовалась заказу.

– Вам с собой?

– Да.

Голоса посетителей вновь начали наполнять булочную. Мисс Питти удалось продемонстрировать, как следует вести себя благородным людям.

– А пирог порезать? – Тажит очень хотелось помочь Кэтрин! Очень! И еще сказать, что ей искренне жаль ее старшего сына, того, что не Ван-Ю, но начальница бы такое поведение не одобрила, поэтому девушка спросила только про пирог.

– Да. И травяной чай, пожалуйста.

Кэтрин подошла поближе к начищенной до блеска витрине. За стеклом стояли серебряные подносы, демонстрирующие разнообразие изысканной французской выпечки. И конечно фирменные крошечные торты, в народе именуемые «питтинками». А еще отражение. Кэтрин, как на ладони, видела весь зал. Люди поворачивали головы, наблюдая за женщиной, опозорившей фамилию Ван-Ю и своего покойного отца, – она не питала иллюзий относительно нравов местного населения. Гордо держать голову и молчать – вот все, что ей оставалось.

Только мисс Питти и нотариус так увлеклись диалогом, что совсем не обращали внимания на Кэтрин, и даже Стефания сидела, как будто поодаль. Незримый барьер разделял чету Кошек. Нотариус был не самый привлекательный мужчина, но добряк, к тому же не глуп, и так же несчастен в браке, как Кэтрин. Наверное, оттого, когда она впервые пришла к нему с завещанием своего отца, не имея за душой ни гроша, но лишь возможность заплатить позже, Кошек помог ей и сохранил тайну. А после и вовсе от оплаты услуг отказался.

«Однажды, ваши сыновья вырастут, и эти деньги вам понадобятся, Кэтрин, чтобы обрести свободу», – сказал он ей и был прав.

А мисс Питти… Хоть и трудно заметить, но она была давно и безответно влюблена в этого благородного мужа. За чопорной внешностью часто скрывается ранимая женская душа. Осторожная женская душа.

Кэтрин вдруг подумала, как было бы здорово привести маленького Натана с друзьями сюда на день рождения, накупить им всех-всех питтинок и просто наблюдать за сыном. Впрочем, нет. Наша стойкая мать поспешно стряхнула с себя бесполезное видение. Нет и не было ей места в жизни Натана. И булочная в те времена была пристанищем жен и дочерей многочисленного клана Ван – центральная ветвь фамилии, ведущая начало от далекого предка Питера. Третья женушка главаря Ван возомнила себя королевой города, отобрала булочную у мисс Питти, да не справилась. Хочешь быть хозяйкой пусть и маленького бизнеса, работай. А работать молодая миссис не любила, зато истерики закатывала знатные. Ван из несчастной мисс Питти, убежавшей от всего этого безумия вместе с престарелой матушкой обратно в Но-Ох-Па, едва душу не вынул, заставил вернуться и управлять булочной, подчиняться капризной женушке. Что пережила бедная Элеонор, одному богу известно. К счастью, с приходом нового шерифа все изменилось. Кроу в Сан-Исидро порядок навел сурово, но справедливо. А мэр ему в этом помог.

– Пожалуйста! – Тажит протянула из-за витрины аккуратно упакованные в бумажный пакет коробки.

– Благодарю, – Китти с улыбкой приняла заказ.

Снаружи послышался слабый гул. И он быстро нарастал. Гости повскакивали со своих мест в стремлении оказаться поближе к окну. Кто-то побежал к выходу. Мелко задребезжали стекла.

Серая громада тягача бурильной компании ухнула сверху на улицу аккурат напротив булочной, да так, что сфера с изображением строения ядра магмарита оказалась на расстоянии всего пары футов от входа. Мэйн стрит широкая, не меньше двадцати ярдов, но приземлить на ней такую махину еще никому в голову не приходило. Тягач грузно загудел на малых оборотах, приподнялся и плавно поплыл в сторону департамента шерифа. Если быть точной, то это Кэтрин знала, куда именно направляется машина, остальные суетились и вопросы друг другу задавали.

Удерживая пакет над головой, Китти протиснулась к двери – людей она больше не интересовала, у зрителей появилась новая жертва – вышла на улицу и побрела следом за тягачом.

______________________________________

* Демуазель (фр. demoiselle) – девушка, девица, барышня. Поскольку булочная мисс Питти позиционируется, как французская.