Шпионка против герцога

Глава 21

- Ваше Сиятельство, одна из участниц отбора арестована и помещена под стражу, - сообщил мне равнодушно начальник замковой стражи, нерешительно заглянув в мой кабинет.

Я как раз сидел и перебирал свитки с протоколами допросов Фельнеров, Боттов и Гольдштейнов. Там не было ничего личного, только заверения родственников участниц в своей искренней верности и преданности фиаламской короне. Остальных пока продолжали допрашивать, видимо, нашли нечто нехорошее и пытались вытянуть из них какие-то сведения. А я ждал, задумчиво поглядывая на медленные стрелки часов.

Принесенная весть не то чтобы ошеломила меня, но мигом прогнала всю мою усталость и наплывающую сонливость.

- Арестована? Без моего приказа и ведома? – спросил я мрачно, окинув Рейна Штерна тяжелым взглядом.

Тот вздохнул и замялся.

- Она призналась в шпионаже в пользу Арании, Ваше Сиятельство. Приказ отдал дознаватель. Девицу следовало изолировать от возможных встреч с гонцами и провокаторами. Вот протокол допроса ее дяди, - Штерн зашуршал свитками, кладя их ко мне на стол. – Господин Талман-Шилдер размещен вместе с остальными гостями, но за ним ведется пристальное наблюдение.

Вздохнув, я придвинул к себе свитки и начал читать, пытаясь найти в показаниях аранийца хоть что-нибудь, указывающее на его, а не на ее вину. Увы! Этот хитрый старик описывал свою племянницу сущей дамоницей, которая всегда ненавидела Фиалам и мечтала сделать все ради падения хотя бы его северной части. Мое сердце забилось быстрее – я отказывался верить, что прелестная девушка, которую я знал, была именно такой.

А ведь я предлагал ей признаться. Может, это и сыграло значительную роль в происходящем? Пытаясь спасти дядю, Луна оговорила себя…

- Вы уверены в его словах? – спросил я, глядя на Рейна. – Разве не очевидно, что он сваливает вину на племянницу, чтобы спасти свою шкуру?

- Она призналась, Ваше Сиятельство, - тот покачал головой, осуждающе вздохнув.

- Ее уже допрашивали?

- Нет, только с вашего дозволения.

- На арест оно вам не требовалось, - жестко обронил я.

Рейн попытался что-то объяснить, но я махнул рукой, останавливая его. Сейчас мне нельзя проявлять слабость, но куда важнее сохранить жизнь Луны. Дамон побери, я ведь на самом деле привязался к этой гордой красавице! Если она действительно втянута в шпионские интриги, ее судьба предрешена. Прежде, чем отправить их с дядей в столицу, к королевским дознавателям, нужно пустить слух об ускорении отбора и выборе единственной претендентке в невесты.

- Допрос пройдет в моем присутствии, - я поднял глаза от очередного свитка. – Хочу слышать каждое ее слово и видеть каждый взгляд, прежде чем мы сделаем выводы.

Штерн кивнул, но на его лице читалось сомнение.

- Я понимаю вашу обеспокоенность, Ваше Сиятельство. Однако следует помнить, что шпионаж – это серьезное преступление, и мы не можем допустить ошибку.

Я поджал губы. Луна была слишком разумной, чтобы признаться в шпионаже просто так, без тайных на то оснований. Понятно, что зачинщиком этого стал ее дядя, он-то и мутит воду, но именно сейчас нельзя усугублять дипломатические отношения между Фиаламом и Арании. Иначе война усилится.

- Позовите ко мне дознавателя. Я хочу знать, кто еще может быть замешан, - велел я. – Важна каждая деталь.

Рейн Штерн ушел, оставив меня наедине с нарастающей тревогой. Я снова взглянул на свитки, но слова начали расплываться перед глазами. Ситуация становилась все более запутанной, и в моем сознании роились мысли: как она могла оказаться втянутой в подобный замысел? Неужели я недооценил ее?

Спустя некоторое время в кабинет вошел дознаватель – очень худой и высокий человек с суровым лицом.

- Кто еще мог бы быть причастен к этому делу? – спросил я, не дожидаясь, пока он сядет. – Я хотел знать все, и жду быстрого ответа.

Дознаватель, слегка удивленный моим напором, начал излагать свои предположения.

- Шпионские сети, Ваше Сиятельство, могут выходить далеко за пределы замка, и даже затрагивать королевский двор.

- Это значит, что в Талноре и в столице ни одно слово не останется неуслышанным аранийцами? – спросил я мрачно.

- Да, Ваше Сиятельство. Завербованы слишком многие. Милые девушки и маленькие дети. Многодетные матери и почтенные старушки. Будь моя воля – я арестовал бы каждого, кто вызывает во мне хоть каплю подозрения, но это решать не мне, я только веду допросы.

- Хорошо, - я тяжело вздохнул. – Можете быть свободны.

Потом я позвал к себе Фрину.

Распорядительница отбора невест выглядела опечаленной и растерянной, но ничего мне не сказала по поводу шпионки, которая сейчас сидела в темнице.

- Что вам угодно, Ваше Сиятельство? – женщина присела передо мной в неуклюжем реверансе.

Я глубоко вздохнул, принимая роковое решение.

- Объявите всем участницам отбора, что мы пропускаем все оставшиеся этапы. Из-за происходящего продолжать отбор стало опасно. Я сам выберу, на ком жениться.

Фрина побледнела.

- Но…

- Идите и объявляйте, - проскрежетал я, сверкнув глазами. – Своего решения я не изменю.

Фрина, явно не ожидая перемен в моем настроении, дрожа от волнения, медленно вышла из кабинета. Я остался один, ощущая тяжесть своего выбора. Быть может, я был слишком резок, но в этих обстоятельствах каждое промедление могло стать роковым.

Я подошел к окну и посмотрел на заснеженный замковый сад, который в этот момент казался безмятежным и спокойным. Улыбающееся лицо Луны, об объятиях которой я давно мечтал, внезапно стало мне чуждым. Как я мог выбрать из всех девушек ту, кто помогала врагам? Почему я оказался настолько слеп?

Вскоре ко мне снова пришел начальник стражи.

- Ваше Сиятельство, из замка сбежал аранийский гонец.

- В Аранию? – спросил я напряженно.

- Наши разведчики сказали, что да. Пограничники подтвердили.

Я кивнул.

- Пусть едет, но не возвращается. Довольно с нас внешних дел. Пора заняться внутренними.

Виктор

На допрос привели дядю подозреваемой в шпионаже девушки – Штефана Талмана-Шилдера. Он боялся и дрожал, это я увидел по его напряженному лицу и трясущимся коленям, но не стал делать акцент на этом. Гораздо важнее вырвать из него признание до того, как допрашивать Луну. Скорее всего они будут розниться, хотя я не исключаю и обратного. Не знаю, чего хотел добиться этот стареющий интриган, но едва ли что-то хорошего… И все-таки, он будет отрицать каждое обвинение, это намерение читалось на его хитром лице как нельзя лучше.

- Садитесь, - предложил я, пристально глядя в его лицо.

Специально распорядился доставить его в гостиную, чтобы со стороны все походило на дружескую беседу или на переговоры. Он уселся на краешек кресла, стараясь не смотреть мне в глаза, а я, не переставая его разглядывать, медленно начал неприятный, но необходимый разговор.

- Граф Талман, - произнес я настойчиво, подбирая слова, - вы ведь понимаете, что ваше сотрудничество может сильно повлиять на ход расследования?

Его губы едва приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, но затем снова сомкнулись. Я заметил, как он нервно теребит пальцами складки длинного камзола, и это было хорошим знаком: ему явно есть, что скрывать.

- Нам известно, что ваша племянница имела дела с наемниками короля Арании, - продолжал я, стараясь не поддаваться колючему нетерпению. – Вам что-нибудь известно об этом?

- Нет! – буркнул он, и гневно сверкнул глазами.

Несмотря на страх и колебания, он злился. Отлично! Это даже лучше, чем оправдания и смирение, они могут быть фальшивыми, а тут все напоказ.

- Сейчас Луна Талман находится в темнице. Вы ведь не хотите, чтобы она гнила там? – спросил я с холодным, издевательским участием, а у самого сердце обливалось кровью, едва стоило представить девушку за решеткой, в холодной и сырой камере.

- Если этим ей суждено ответить за преступления, то пусть гниет, - вздохнул любящий дядюшка Луны.

- И какие же преступления она совершила?

Он снова собрался что-то сказать, затем поджал губы и посмотрел на меня со скорбным видом.

- Вам виднее, в чем ее обвиняют, Ваше Сиятельство.

- Нет, господин Шилдер, - вкрадчиво отозвался я. – Виднее как раз вам. Ведь она взяла на себя вашу вину.

Он бросил на меня презрительный взгляд, но это лишь укрепило мою уверенность. Страх, гнев и отчаяние – все это сливалось в его восприятии, и я использовал их в своих интересах. Вздохнув, я продолжил, выбирая слова с особой осторожностью.

- Вы понимаете, что молчание может быть интерпретировано как признание вины? – спросил я, в надежде подловить его на слабости. – Все, что я хочу, это добиться правды.

- Я не буду ничего говорить, пока не увижу свою племянницу, — резко ответил он, напрягая плечи, словно готовясь к борьбе.

- Очень жаль, что ваши личные интересы ставите выше судьбы Луны, - отозвался я с ухмылкой. – Но помните: кто молчит, тот предает.

- На что это вы намекаете?! – рыкнул он.

- Очень просто, - я развел руками. – При аресте Луны она обвинила вас в том, что вы забрали ее поместье, будучи ее опекуном, и использовали в своих целях.

- Это не ваше дело!

- Мое, - возразил хладнокровно. – Пока эта девушка под моей крышей, меня волнует все, что связано с ней.

- А вы бы не подумали, что она просто хочет скрыть свои собственные прегрешения? – бросил он, нахмурившись.

Я буквально почувствовал, как его уверенность начинает трещать по швам.

- Возможно, – ответил я, наклонившись чуть ближе, чтобы поймать каждое его слово. – Но своим молчанием вы лишь подтверждаете, что у вас есть что скрывать. Не удивляйтесь, если она рискнет обвинить вас в более серьезных преступлениях, если попытаетесь защитить свою шкуру.

Он снова задрожал, на этот раз от ярости. Я видел, как его пальцы крепче сжали края камзола. Разумеется, он понимал, что на его совести не только законность использования поместья племянницы, но и гораздо более темные дела, о которых никто не смел бы узнать.

- Я уверяю вас, она не сделает этого, – напряженно произнес он, но тон его голоса уже выдал растерянность.

Я знал, что его шансы на защиту уменьшаются с каждой минутой. Луна может обличить своего лживого дядюшку, если я заставлю его признаться.

Вглядевшись в побелевшее лицо собеседника, я сделал вывод, что от его уверенности не осталось и следа. Очень хорошо.

- Итак, расскажите мне о тех темных делах, которые совершали, находясь в Арании.

Он поджал губы, с ненавистью глядя на меня.

- Вся моя жизнь положена на то, чтобы причинить фиаламцам как можно больший вред, - сказал он, с вызовом глядя мне в глаза. Наверное, надеялся, что я могу вспылить, убить его сгоряча и избавить тем самым от допроса. – Я вел переговоры сначала с графом Винтером.

- Так-так… - я прищурился и кивнул, подбадривая негодяя.

- Он должен был похитить всех аранийских невест, но тут вмешались вы, - буркнул он, покосившись на меня с неприязнью. – Самое главное – это Луна. Он должен был обесчестить ее, заделать ей бастарда и выбросить на улицу. Тогда она потеряла бы права на поместье. В Арании порочным женщинам дома не нужны.

Я промолчал, чувствуя, как все внутри кипит от ярости.

Глаза Штефана расширились при взгляде на меня, а я уловил его страх. Он знал, что его время почти истекло, и что вскоре придется отвечать за свои поступки.

Но я ничего не успел ни сказать, ни сделать. В дверь постучали и сообщили, что пришла герцогиня Ирэна – она ничего не знала о допросе и поэтому удивилась присутствию аранийца. Но, кажется, не напугалась. Покосилась на него и сразу обратилась ко мне:

- Сын мой, вам необходимо поговорить с вашей будущей невестой.

- Какой из? Отбор еще не окончен.

- Вы сами пожелали его сократить.

- Ладно… - голова шла кругом, и я решил не спорить. – Как ее зовут?

- Эвиана Фельнер, - спокойно ответила матушка.

Виктор

По официальной версии, объявленной герцогиней, отбор приостанавливался, потому что артефакт якобы определил двоих достойных претенденток. Это Эвиана Фельнер и Анселма Штенцель. Не то, чтобы я мечтал об одной из них, но выбора не оставалось. Из-за заговора, интриг старого Талмана, и еще многих причин девушкам не место в замке. Они должны быть в безопасности.

- Анселма и Эвиана ничего не боятся и пожелали остаться здесь, - бойко стрекотала мать. – Каждая готова к любому выбору артефакта.

- Подождите, герцогиня, - я посмотрел на нее с тоской и потер ноющие виски. – В замке останется еще одна девушка.

- Вы об этой шпионке? – деланно удивилась та. – Луна Талман взаперти и под охраной, она больше не сумеет нам навредить.

Так-то оно так, но было в этом что-то глубоко неправильное.

Я ощущал, как вокруг нас нарастает и крепнет напряжение, оно напоминало холодные и острый лед, впивающийся в тело и душу, как будто сам дух замка напоминал о нависшей опасности, которую нельзя игнорировать. Не знаю, насколько опасна Луна Талман, но пока она в темнице, ей ничего не грозит. С другой стороны, возможно, она не так проста и добра, какой кажется. Что, если хитрый Талман-Шилдер не лжет насчет нее?

- Когда ближайший этап отбора? – спокойно спросил я у матери.

- Послезавтра. Артефакт определит достойнейшую…

- Я понял, - холодно оборвал герцогиню.

Та поджала губы, недовольная моим поведением, но я не придал этому значения. Больше, чем стремительно приближающаяся свадьба меня волновала судьба Луны. Хоть она и шпионка, все равно сделала хорошего больше, чем плохого. И я, коротко вздохнув, принял окончательное решение.

- Луна Талман должна участвовать в последнем этапе отбора, - проговорил я угрюмо.

Герцогиня всплеснула руками.

- Вы сошли с ума! – возразила герцогиня, ее глаза метали искры гнева. – Она опасна, и вы хотите поставить под угрозу судьбы Эвианы и Анселмы?

- Как раз наоборот, – прервал я её, стараясь сохранить остатки спокойствия. – Если Луна Талман действительно представляет угрозу, то лучше всего разоблачить ее здесь и сейчас, в условиях, когда у нас есть возможность контролировать ситуацию.

Моя мать замерла, словно оценив в уме риски, и, наконец, вздохнула глубоко, как будто собираясь с силами для битвы. Я знал, что про Луну сплетничают почти во всем замке, разнося невероятные слухи, потому что она не могла их опровергнуть. Очень скоро многое прояснится.

- Хорошо, - произнесла герцогиня, все еще недовольная. – Если это ваше решение, я не могу вас остановить. Но помните: если вы допустите ошибку, последствия будут страшными.

Я кивнул, борясь с легким волнением.

Луна Талман должна выйти из темницы, и в момент, когда произойдет решающий этап отбора, все тайны наконец будут раскрыты.

Тем временем Штефан Шилдер-Талман негромко кашлянул, привлекая внимание. Я опустил на него ледяной взгляд и поднял брови, молча ожидая вопросов.

- Господин герцог, я могу идти?

- Можете, но помните, что мои люди следят за каждым вашим шагом.

Он кивнул и вышел, испуганно поглядывая на меня и герцогиню, а мы оба сохранили прохладное молчание, пока за этим подлецом не захлопнулась дверь. Прошло еще несколько секунд, и мать снова заговорила вполголоса:

- Герцог, вы же понимаете, что не можете жениться на Луне Талман?

- Могу, - возразил кратко.

- Это будет мезальянс. Эвиана Фельнер – графиня…

- Как и Луна.

- Фиаламская графиня! – взвизгнула матушка фальцетом. – Вы же не хотите, чтобы… - она опасливо покосилась на дверь и продолжала срывающимся шепотом, - чтобы о нас судачили все талнорцы!

- Это их беда, - отрезал я. – Не наша.

- То есть одного восстания вам мало?!

- Оно будет подавлено, и вовсе не связано с моими чувствами к графине Талман.

- Чувствами?! – мать задохнулась от гнева, яростно вытаращила глаза. – Вы не имеете прав на чувства, герцог Дальгор. Никто из нас не имеет! Династические браки – вот, что важно! И потом…

- Замолчите! – резко оборвал я.

Сделал это не просто так – за дверью послышались детские шаги. Герцогиня метнула на меня гневный взгляд, но ничего не сказала.

Открылась дверь, и в комнату вошла маленькая Грета. Моя любимая младшая сестра. Аккуратно причесанная и красиво наряженная, она осторожно вошла в кабинет. Сегодня ей исполнилось семь лет, но из-за проблем в замке и за его пределами нельзя было сосредоточиться на празднике и достойно его отметить. Поэтому на кухне испекут торт и подадут его к ужину, а пока Грета ходила по замку и принимала поздравления.

Она подняла взгляд, на ее лице появилась озорная улыбка.

- Почему вы так шумите? – спросила она, прищурившись и пытаясь понять, что происходит между мной и матерью.

Я сжал губы, не зная, как ей объяснить, что взрослые иногда ведут себя столь странно.

- Мы просто обсуждаем дела, Грета, - ответила мягко герцогиня.

- Я могу вам помочь! – обрадованно сообщила сестра, но тут же стала серьезной и покачала головой. – Но только, если вы больше не будете ссориться.

Трудно было сдержать улыбку при виде ее невинного, но настойчивого выражения лица. Несмотря на все политические интриги и попытки втянуть меня в опасный династический брак, семья все равно оставалась важной для меня. Грета могла стать той искоркой света, которой нам всем так не хватало.

Словно догадавшись о моих мыслях, сестренка лукаво улыбнулась.

- Виктор, ты не можешь выбрать себе невесту из претенденток?

Вместо ответа я неопределенно пожал плечами.

- Может, у тебя лучше получится увидеть ту, которая мне подходит, - сказал я в шутку, пытаясь разрядить обстановку и делая вид, будто не замечаю мрачного взгляда матери.

- Да! – звонко заявила Грета. – Я знаю, на ком тебе лучше жениться!