Шпионка против герцога

Глава 22

Луна

Сколько времени я уже провела в темнице?

Один день? Три? Пять? Может, больше?

Я постоянно находилась одна, тюремщик приходил поздними вечерами, чтобы проверить замки и покряхтеть, жалуясь на ноющие кости. Еду приносили слуги, но они со мной не разговаривали и даже не смотрели на меня.

Свет, пробивающийся сквозь узкую решетку окна, внушал ложную надежду. Я пыталась уловить ход времени по его появлению, но ощущала лишь утрату действительности. Стены словно все сильнее поглощали меня, а мои воспоминания становились все более тусклыми, словно их заволакивал туман. Я пыталась вспомнить, как выглядит природа за пределами тюрьмы – где-то там, среди заснеженных деревьев с хрупкими обледенелыми ветками, звенели трели северных птиц, раздавался загадочный шепот ветра.

Каждое ночное бормотание тюремщика убаюкивало, как старая колыбельная, но в то же время усиливало мое одиночество. Вместе с ним пришла ненависть к безмолвным слугам, которые приносили пищу, не удостаивая меня даже единственного взгляда, словно я была проклята. Невольно я начала мечтать, чтобы кто-нибудь посмотрел на меня с состраданием, но пока это казалось слишком недосягаемой роскошью.

К концу каждого дня на душе лежал все более тяжкий груз – осознание, что будущее затеряно в густом тумане. Я бредила расплывшимися мыслями, постоянно находясь на грани срыва.

Но иногда, в самые отчаянные моменты, я находила в себе крошечный огонек надежды – на то, что этот кошмар когда-нибудь закончится, и я снова увижу окружающий мир.

Каждый раз, когда я слышала случайный шорох за пределами камеры, вызывал у меня острую душевную боль и на глаза наворачивались слезы. Эти звуки, обычно ночные, стали моими единственными спутниками – скрип дверей, отдаленные шаги, грубый смех охранников. Пытаясь спастись от медленно накатывающего безумия, я вспоминала смех, радость и моменты простого счастья, которые теперь казались мне недостижимыми, как звезды на ясном небе.

Однажды утром я услышала, что кто-то спускается по лестнице. Тяжелая поступь, но всего один человек. Нельзя было верить в близкое спасение, но мне было очень сложно отказаться от последней надежды. Тем более, что очень скоро к моей камере подошел угрюмый стражник и махнул рукой дряхлому тюремщику.

- Вставай, - кинул он мне, когда дверь камеры оказалась открытой. – Выходи.

Я, недолго думая, выскользнула в тюремный коридор.

- В чем дело? Герцог принял насчет меня решение? Какое?

Вместо ответа грубиян подтолкнул меня в спину.

- Не задавай вопросов. Скоро сама все узнаешь. Пошла.

Мое сердце бешено колотилось в груди, когда мы поднялись по крутой лестнице и пошли по коридору, освещенному тусклым светом факелов. Мысли лихорадочно и беспорядочно метались, не давая покоя, и я пыталась представить, каким именно будет это решение герцога.

Возле входа в темницу я увидела нескольких охранников – они окинули меня равнодушными, но не без презрения взглядами, и отвернулись, занятые своей работой. Волнение нарастало все сильнее. Что же меня ждет?

Стражник привел меня к массивной двери, украшенной сложной резьбой, где стоял другой охранник с суровым лицом.

- Господин герцог, участница отбора Талман приведена, - равнодушно отчитался второй.

И только после этого передо мной распахнули двери.

Я зашла в кабинет герцога Дальгора, смутно знакомый, но уже полузабытый, и окинула растерянным взором уютную обстановку. Спокойствия, впрочем, мне это не добавило.

За столом сидел герцог, и когда он поднял голову, его холодный взгляд скользнул по моему лицу.

- С возвращением, Луна Талман, - произнес он глубоким и властным голосом, глядя, однако, на меня с непонятным и сильным чувством.

- Благодарю, господин герцог, - отозвалась я с достоинством, не кланяясь.

- Теперь, когда вам дали второй шанс, вы можете принять участие в последнем этапе отбора.

- Но разве он должен быть не летом?

- Увы, жизненные обстоятельства принуждают нас менять планы, - с горечью произнес он, и я вспомнила про сохраненные кристаллы, которые хранились под моей одеждой. – Ступайте к себе. До начала церемонии есть несколько часов – вы успеете подготовиться.

Только я не спешила уйти. Наши взгляды пересеклись, и каждый был холодным и тяжелым.

- Что-то еще? – обронил он.

- Да, - я улыбнулась уголками губ, пытаясь сохранить остатки самообладания. – Что будет, если артефакт выберет другую девушку? Меня отправят обратно в темницу?

Он вздохнул и покачал головой, в ясных голубых глазах отразилась печаль.

- Хотелось бы ответить уверенным отрицанием, но пока я не могу этого знать. Все решает дознаватель, а он в свою очередь подчиняется фиаламскому королю.

Я ощутила, к горлу подступает волна тревоги. Мысль о том, что могу вновь оказаться в темнице, была острее любой боли. Конечно, я знала, что герцог не сможет меня защитить, но его реакция показалась совсем неожиданной. Между нами пробежала искра, а теперь он точно знал, что я – аранийская шпионка, и не мог помешать фиаламскому правосудию.

- Хотите сказать, что моя судьба не в ваших руках? – спросила я, жадно надеясь уловить хоть сколько-то уверенности в его ответе.

Герцог тяжело вздохнул.

- Я принимаю решения только касательно своего края, Луна, так же, как и любой из других герцогов в нашей стране. Несмотря на то, что я пытаюсь защитить вас, решения принимаются на более высоком уровне. Вы должны быть готовой к любому исходу.

Я кивнула, хотя внутри у меня все сжималось от отчаяния и боли. Словно обостряя чувство неловкости, в воздухе повисла холодная тишина. Оставалось только надеяться, что мне удастся обмануть судьбу и в этот раз остаться на свободе.

- Тогда встретимся на церемонии, - сказала я веско.

И, не тратя более времени, покинула кабинет герцога Дальгора, чтобы больше не видеть его лица.

Оказавшись в своей комнате, я вздохнула с огромным облегчением.

Здесь, вдали от темницы, я могла почувствовать себя свободным человеком, хоть и не знала, как долго эта условная свобода продлится. Будучи шпионкой, я все равно находилась в плену у герцога Дальгора, но хотелось слепо верить, что он меня пощадит. В его холодных глазах я увидела свет и надежду.

Возможно, я влюбилась.

В герцога Виктора Дальгора.

Глупая, глупая Луна!

Глубоко вздохнув, чтобы не расплакаться от собственного бессилия, я медленно повернулась к двери, в которую стучалась служанка.

И я решительно распахнула дверь.

Служанка Бруна вошла, на ее лице отражались смешанные эмоции – сочувствие и страх. Она осторожно подошла ко мне, словно боялась нарушить гнетущую атмосферу вокруг.

- Люди шепчутся, неанита, - сказала она тихо, опустив глаза.

Я знала, о чем она говорит, и сердце мое заколотилось от тревоги. Известие о моем положении быстро разлетелись по замку, как ветер разносит капли дождя.

- Это ненадолго, - вырвалось у меня. – После отбора все забудут, что я была здесь… Что я существовала.

- Госпожа… - она совсем растерялась.

- Но не будем тратить время на сплетни и домыслы, - я натянуто улыбнулась. – Пусть наполнят водой ванну, мне надо быть готовой уже через пару часов!

Она смиренно поклонилась.

- Хорошо, госпожа.

Бруна вышла из комнаты, оставив меня в одиночестве. Я перебирала пальцами ткань своего платья, ощущая, как быстро уходит время, а вместе с ним и моя надежда на спасение. В голове проносились мысли о герцоге. Его холодные черты, его проницательный взгляд, способный за мгновение распознать мои страхи. Он был загадкой, которую я не могла разгадать, и каждая встреча с ним оставляла меня в состоянии неопределенности.

Собравшись с мыслями, я подошла к зеркалу, пытаясь придать своему лицу уверенность. Но отражение выдавалось мне несчастным и измученным. «Мне нужно быть сильной», – шептала я себе, собирая последние остатки решительности.

Внезапно раздался стук в дверь. Не зная, чего ожидать, я открыла ее – на этот раз пришел сам герцог. Я растерялась и отступила, а он шагнул внутрь, и я почувствовала, как мир вокруг нас сжался до размеров этой комнаты.

- Луна, - произнес он, и в его голосе звучало что-то, что я не могла понять.

Нежность? Желание обладать без остатка? Похоть? Страсть?

Я не знала, как назвать то, что видела.

Но что самое сложное – я смотрела на его точно таким же жарким взглядом. У нас, северян, что фиаламцев, что аранийцев, вообще не принято пылать яркими чувствами, но иногда бывают исключения. Как сейчас, например. Мне неистово захотелось дотронуться до него рукой, крепко обнять, прижаться лицом к теплому бархату камзола.

Но в этот момент здравый смысл заставил меня остановиться. Я сделала шаг назад, пресекая порыв, и обернулась к окну, где за стеклом уже начинали сгущаться сумерки. Небо окрасилось в темные оттенки, и воздух наполнился ожиданием снежной бури. Разум подсказывал мне, что это не тот путь, по которому мне следует идти, но сердце, упрямо стучащее в груди, тянулось к герцогу, к его загадочному обаянию.

- Луна, - снова произнес Виктор, и его голос стал настойчивее. – У тебя есть выбор.

Я обернулась к нему, и в его глазах я увидела отражение своих собственных сомнений. Как много было на кону! Каждое мгновение, каждый взгляд мог изменить мою судьбу. Прошлая жизнь осталась позади, а впереди тянулась непростая дорога, усеянная опасностями.

- Я… - начала я, но слова застряли в горле.

Чем больше я думала, тем яснее понимала, что в этом замешан не только мой выбор, но и его. Может быть, мы оба стали пленниками своих чувств?

Время казалось расползаться, растягивая мгновения до предела. Я была между двумя мирами: одним, где царили правила, и другим, где господствовали страсти. Виктор шагнул ближе, его белые волосы обрамляли лицо, и я почувствовала, как мой защитный барьер начинает рассыпаться.

- Я не могу его сделать, - вырвалось у меня, хотя в глубине души звучал другой ответ.

Неужели я позволю страху управлять своей судьбой? Слова сами проскользнули, лишь подчеркивая безысходность ситуации, в которой мы оказались.

- Почему? – вопрос Виктора отразился в тишине комнаты.

Я смотрела в его глаза, полные надежды и легкой тоски. Он был тем, кто мог уничтожить сгустившиеся вокруг меня тени, но цена этой свободы пугала меня до глубины души.

Глубокий вздох. Я знала, что у нас есть шанс — не только на любовь, но и на совместное преодоление тех преград, которые мы сами себе воздвигли. Ответ, который искал Виктор, начинал проступать сквозь страхи, как свет пробивается через темные облака.

- Мне сложно представить себя твоей женой, - сказала, наконец я надтреснутым от боли голосом. – Придется принимать гостей, выезжать в свет… в столицу Фиалама. Для них всех я останусь врагом, даже если никто не узнает о моем шпионском прошлом. А самое главное… - тут я помедлила, пытаясь сдержать слезы, - наши дети никогда не станут полностью фиаламцами.

- Все это условности, - ответил, помедлив, Виктор, не сводя с меня жадного, пристального взгляда. – Многие из моих предков женились на аранийцах, а аранийские цари женились на девушках из знатных домов Фиалама. Думай не о том, что скажут люди, а о своих… о наших чувствах.

А потом он притянул меня к себе и поцеловал со всей страстью, на которую был способен.

Я почувствовала, как в теле разгорается пламя, и все вокруг словно исчезло. Этот поцелуй был не просто мгновением страсти – это было обещание. Он дал мне понять, что мы можем стать чем-то большим, чем просто жертвы обстоятельств. В его объятиях я будто обрела забытое спокойствие, и страх начал растворяться в его нежности.

Но внутренние противоречия снова заставили меня сделать шаг назад. Я посмотрела в его глаза, полные решимости и надежды.

- Ты не понимаешь, что это значит, - прошептала я, пытаясь найти слова, которые могли бы выразить всю мою боль.

Я не могла игнорировать реалии нашего мира, мой статус, мое прошлое.

Виктор, казалось, чувствовал мой замешательство.

- Мы сможем преодолеть это вместе, - тихо сказал он, в его голосе звучала уверенность. – Любовь сама по себе является силой, способной изменить все.

Его слова задели меня за живое, и при одном лишь взгляде на него я ощутила, как мои барьеры начинают рассыпаться.

«Может быть, я и вправду боюсь не людей, а выбора?» - подумала я.

Теперь окончательное решение зависело не только от меня, но и от нас обоих.

Главный зал замка был готов к торжественной церемонии. Слуги принесли тяжелый артефакт, который определит судьбу оставшихся участниц отбора, и помещение понемногу заполнялось гостями – вассалами герцога. Из двадцати претенденток, прибывших сюда четыре месяца назад осталось только шестеро. И я в их числе.

Одетая в закрытое синее платье, я крепко сжимала в пальцах шелковый незаметный кошель из такой же материи. Там лежали кристаллы. Мне удалось отвлечь Бруну и схватить мешочек в последний момент.

Я стояла в тени высоких колонн, ощущая, как сердце стучит в унисон с мерцающим светом огромной люстры над головой. Взгляды соперниц, полные любопытства и зависти, пронзали меня. У каждой из нас были свои тайны и желания, и каждая из нас знала, что настоящий риск начинается с этого мгновения.

Когда артефакт, переливаясь всеми цветами радуги, был выставлен на стол, в воздухе ощущалось явное напряжение. Это была древняя шкатулка, увитая медными цветами, и пока она не реагировала на кристаллы. Я перебирала в памяти заклинания, которые могла бы использовать, скользя пальцами по подолу своего платья. В этот момент я почувствовала, что у меня есть шанс

Герцог поднял шкатулку, и ее золотой блеск осветил лица присутствующих.

Меня охватило волнение, но, сжимая кошель, я успокаивалась.

Каждый шаг, который я делала, приближал меня к желаемой цели и к судьбе, которая ждала только меня. Внутреннее ощущение уверенности возрастало: я должна победить, как бы ни было трудно.

- Именем герцога! Сегодня закончится отбор! – отчеканила Фрина, доставая на ходу связку ключей.

Все ключи были большими и тяжелыми, но я сумела разглядеть маленький блестящий ключик, сверкнувший в ее руке.

- Благодарю, - сдержанно сказал Дальгор, и принял у нее вещицу.

Не глядя больше ни на кого, он подошел к шкатулке и, вставив ключик в крошечное отверстие, повернул ровно четыре раза. Все вокруг меня замерли, только мне нельзя было терять бдительности. Не успел Виктор открыть шкатулку, как я вытряхнула из кошеля на ладонь сверкающие кристаллы и резво подбежала к столу.

Все снова застыли, глядя на меня с ужасом или с возмущением, а кто-то и вовсе готов был упасть в обморок от моего поступка. Только мне не было дела до их помыслов. Крепко держа кристаллы, я проскочила под рукой растерянного стражника, и бросила их в шкатулку. Послышалось шипение, затем из приоткрытой крышки показался зеленый свет, а потом…

Появилось серебряное свечение.

Его стало так много, что у меня заслезились глаза. Но в то же время я видела: свечение охватило только нас с Виктором. Больше никто в зале не был им затронут. И тут же послышались злые шепотки за спиной:

- Ведьма!

- Околдовала!

- Обман!

- Надо звать стражу!

Но стражники были уже здесь. Они попытались оттеснить меня от герцога, только он не позволил.

- Отойдите, - велел он резко.

- Но Ваше Сиятельство, это же…

- Кристаллы истинной любви, - пробормотал он, озадаченно глядя на меня. – Хранятся в сокровищнице, спрятанной за стеной темницы. Так вот, для чего ты взяла на себя дядину вину, любовь моя.

Я одарила его лукавой улыбкой.

Дальгор сделал шаг ко мне, его глаза сверкали в ярком свете, словно звезды, покинув свои небеса. Он, казалось, забыл о зале, о недовольных шепотках и острых взглядах. Я почувствовала, как вокруг нас собирается магия, словно сама судьба сплетается из наших судеб в этот момент.

- Ты не просто спасла меня от брака с нелюбимой женщиной, - произнес он, и его голос стал мягким. – Ты показала, что истинная сила не во власти, а в любви и преданности.

Я не успела ответить, как стражники, осознав, что не в силах подойти к нам, начали отступать назад, словно боялись попасть в этот светящийся круг, создаваемый кристаллами. Внезапно, с одной стороны раздался громкий крик. Это была Эвиана Фельнер с раскрасневшимся от праведного гнева лицом.

- Она ведьма! – закричала графиня, указывая на меня. – Она использовала магию для победы!

Но я только усмехнулась, чувствуя, как свечение становится ярче, охватывая нас, защищая от чужой ненависти. Злоба и предательство больше не имели смысла, когда сердца пылали от любви.

Виктор шагнул ближе, и его рука легла на мою талию, теперь наши судьбы были связаны одним магическим моментом. От него исходило приятное тепло, и мне не хотелось отпускать любимого.

- Моя невеста – Луна Талман! – объявил он. – Отбор закончен!

Я заметила краем глаза, как герцогиня сжала губы в узкую нитку – она была очень недовольна, буквально кипела от праведного гнева и не собиралась уступать. А еще мне очень не нравились их переглядки с Фельнер. Они что-то задумали или я просто привыкла ждать плохого.

- Желающие могут остаться на свадьбу, - кисло сообщила Фрина, растерянная и поникшая.

Кажется, ей влетит от герцогини за такой исход.

В зале воцарилась пауза, напряжение дрожало, как натянутая струна. Я ощутила, как сердце замерло от волнения, стражники по-прежнему держались в стороне, а Эвиана теперь уже побледнела от гнева, ее глаза метали молнии.

- Вы не посмеете сделать это, - тяжелым голосом произнесла герцогиня Ирэна. – Я не дам своему сыну жениться на аранийской ведьме!

Моя уверенность колебалась, но я вспомнила о свете кристаллов, о том, как он отражал наши чувства. Виктор, почувствовав мой страх, сжал меня сильнее в своих объятиях, подбадривая

- Герцогиня, - произнес он спокойно и веско, - вы ошибаетесь. Любовь имеет такую же силу, как титулы и власть.

Мир вокруг замер, только наши сердца бились в унисон – мы были готовы к новой жизни, полной испытаний и побед.