Сладкая горечь

16

«Удивлена» – слишком невыразительное слово для того, что чувствовала Рейни. Она была просто ошеломлена. Сердце билось с перебоями, ноги дрожали. Она стала пятиться от Клиффорда, словно от ужаса, и, задыхаясь, проговорила:

– Что ты здесь делаешь?

Клиффорд сунул руки в карманы и недоуменно поднял брови.

– Ты мне не рада? Как ты переменилась!

– Как ты можешь обвинять меня в том, что я переменилась, после всего, что ты себе позволял!

В первую секунду он подумал, что она имеет в виду лишь его ухаживания за Лилиан.

– Честное слово, дорогая, ты слишком поспешна в своих выводах. Если ты осуждаешь меня за то, что я бывал в обществе Лилиан, то…

– Меня она вообще не интересует! – воскликнула Рейни. – Мне нет дела ни до нее, ни до других девушек, с которыми ты общаешься. Ты волен поступать так, как хочешь. Ты имеешь полное право перемениться ко мне. Именно это и произошло… Ты не ответил ни на одно мое письмо. Даже на последнее, в котором я умоляла тебя написать, что… – Рейни задыхалась, хотя и успела оправиться от первого шока.

Первое, что пришло ей в голову: в любую секунду могут войти Арман или бабушка. Что они о ней подумают!

Клиффорд достал из тонкого золотого портсигара сигарету и щелкнул зажигалкой. Затянулся и выпустил дым через ноздри.

– Моя милая Рейни, – сказал он с прежней очаровательной улыбкой, – прежде чем обвинять меня, посмотри на себя. Я получил от тебя лишь одно письмо. Да и то больше месяца тому назад.

Она широко распахнула глаза.

– Но это ложь! Начнем с того, что я писала тебе ежедневно несколько недель и не получила ни одного ответного письма! Сначала я решила, что ты заболел и случилось еще что-нибудь ужасное. Потом я позвонила тебе домой. Твоя тетя сказала, что ты отправился с Фитцборнами в Норвегию, и я поняла, что ты жив-здоров, просто не желаешь мне писать!

Клиффорд перестал улыбаться.

– Послушай, дорогая, это становится забавным. Я не сказал, что писал тебе каждый день, но три раза в неделю я отправлял тебе письма. Я даже послал тебе две телеграммы, но ответа не получил. Последнее письмо я отправил из Норвегии. В нем я писал, что меня пригласил на рыбалку старина Фитцборн. Ты опять не ответила, и я подумал, что без меня ты чудесно проводишь время и даже не считаешь необходимым написать, что между нами все кончено. Если ты не веришь, можешь позвонить моей секретарше. Она подтвердит, поскольку регистрировала на почте каждое мое письмо!

Наступило молчание. В глазах Рейни появились беспокойство и неуверенность. Ее пальцы нервно мяли кружевной платок. С одной из роз на поясе упал на пол алый лепесток. Клиффорд, прищурившись, рассматривал Рейни особым взглядом, который был у него заготовлен для всех хорошеньких женщин. Про себя он отметил, что никогда еще Рейни не была так хороша и обворожительна. Конечно, он узнал это платье. Сейчас белый цвет еще больше шел ей, поскольку ее кожу покрывал густой золотистый загар. Нравилась ему и ее новая прическа – эти темные шелковистые локоны на лбу. У нее была изумительная фигура. А какая талия! После аппетитных прелестей Лилиан Рейни казалась ему неземным созданием… И златовласый атлет, безусловно, останавливал свой выбор не на Лилиан, а на Рейни.

– Ты поступила со мной не лучшим образом, – мягко сказал он. – Признаюсь, я ужасно на тебя разозлился… Но я все еще схожу по тебе с ума, любимая!

– Зачем ты приехал? – пролепетала она.

– Мне хотелось своими ушами услышать от тебя, что ты ко мне переменилась и не желаешь отвечать на мои письма. У тебя появился другой мужчина?

Не обратив внимания на последнюю фразу, Рейни сказала:

– Хватит твердить о том, что я тебе не писала! Я отправила тебе десятки писем! Если не веришь, пойди и спроси старого почтмейстера. Он лично принимал их у меня.

Клиффорд энергично тряхнул головой.

– А ты спроси мою секретаршу!

– Но это какой-то абсурд! – воскликнула Рейни. В ее голосе звучал гнев. – Один из нас лжет!

– Я не всегда был образцом честности, моя дорогая, – сказал Клиффорд. – Жизнь – сложная штука… Но в данном случае, заверяю тебя, что не лгу. Клянусь, я писал тебе и слал телеграммы и могу это доказать.

– Прекрасно, – выдохнула Рейни. – Я тоже могу тебе это доказать!

Клиффорд дернул себя за мочку уха. Его голубые глаза хитро блеснули. У него мелькнула догадка.

– А не могло твое почтенное семейство перехватывать наши письма?

– Что?! – вскричала она. – Конечно, нет!

– Как знать…

– Говорю тебе, что сама относила письма на почту и… – Рейни умолкла. Ее мозг лихорадочно заработал. Все, сказанное Клиффордом, привело в разгром все ее мысли. Вдруг она испуганно прикоснулась кончиками пальцев к губам, а ее глаза расширились еще больше.

«А что, если это правда? Что, если письма Клиффа кто-то перехватывал?… Например, мамочка или… даже бабушка?!»

– Кстати, может быть, я приехал в неподходящий момент? Кажется, ты собралась на вечеринку? В этом белом платье ты само очарование… Впрочем, ты, наверное, больше не желаешь выслушивать моих комплиментов?

– Не нужно так шутить! – прервала она.

Ей казалось, что по ней проехал бульдозер.

– Ты хочешь знать, почему я так нарядилась… – не то усмехнулась, не то всхлипнула Рейни. – Бабушка хочет отпраздновать мою помолвку…

Клиффорд обомлел.

– Не может быть!

– Ты не ослышался. У меня помолвка с Арманом де Ружем. Ты видел его на балу у Дженнифер.

Клиффорд прищурился. Приятная улыбка исчезла.

– Ага, значит, тот французишка! Постой, он, кажется, архитектор?

– Да.

– Кажется, я его помню, – медленно проговорил Клиффорд. – Ах, как грустно видеть, что то чувство, которое ты принимал за любовь, оказывается пустым обманом!… А я всегда думал, что ты верная девушка…

– Замолчи! – страстно воскликнула Рейни. – Я не заслуживаю такого обращения.

Он сменил тон.

– Послушай, милая, – сказал он, протягивая к ней руку, – это какой-то кошмар. Я совершенно сбит с толку. Не знаю, что там было, но уверяю тебя, что я регулярно писал и мое отношение к тебе не изменилось… Я действительно общался с Лилиан… Но – Боже милостивый! – разве преступление, что я ездил на рыбалку с ее папашей? Тем более что тот сам меня пригласил.

– Это, конечно, не преступление, – прошептала Рейни.

Он приблизился и медленно опустил ладони на ее плечи. В его взгляде была прежняя страсть. Клифф, ее златовласый викинг, здесь, в Шани, и говорит, что все еще ее любит!… Долгие недели отчаяния и страдания напрочь выбили Рейни из колеи.

– Милая, – говорил Клиффорд, – я прилетел сюда лишь для того, чтобы своими ушами услышать, что ты меня больше не любишь. Иначе я не поверил бы этому… Но ведь ты любишь меня, да?

Она словно онемела. Ее охватило чувство, близкое к панике. Руки Клиффа дотрагивались до нее, она слышала ласкающие переливы его голоса и была близка к экстазу. В ее защите была пробита огромная брешь. Ей хотелось броситься к нему в объятия с жаркими поцелуями и навсегда развеять все возникшие между ними недоразумения… Но нет, она не могла довериться своим чувствам. Рейни помнила об Армане, который любил ее с той же беспредельной силой, с какой она любила Клиффорда. И она дала ему слово. Бабушка уже благословила их. Сегодня праздничный вечер, и Арман должен вот-вот прийти… Что за ужасная ситуация!

Рейни отшатнулась от Клиффорда, как от страшного искушения.

– Нет, подожди, – проговорила она, – я ничего не хочу слышать. Я вообще не хочу с тобой говорить!

Он улыбнулся ей нежной улыбкой, как улыбаются маленькой девочке, которая нуждается в защите. Он укрепился в уверенности, что Рейни его по-прежнему любит, видимо, ее мать перехватывала его письма. Что же касается помолвки с французом, то о ней не могло быть и речи. Клиффорд этого не допустит. Если потребуется, он снова проучит этого наглеца. Рейни была куда более лакомым кусочком, чем Лилиан, а в особенности сегодня – она казалась Клиффорду сказочно обворожительной и прелестной… И он желал ее как никогда раньше. Он был готов жениться на ней вообще без денег и ради этого не остановился бы ни перед чем.

– Послушай, любимая, – сказал он, – ты же знаешь, что я не уйду отсюда, пока ты сама не скажешь мне, что больше меня не любишь. Я пришел сюда, рискуя быть выгнанным. Любимая, мы должны выяснить, что случилось с нашими письмами.

Рейни не слышала его. К дому подъезжал автомобиль. Она почувствовала, что близка к обмороку. Это Арман. Больше некому. Она не могла допустить, чтобы эти двое мужчин встретились здесь… Но между ними осталось так много недосказанного… Нет, в эту минуту она не могла принять Армана. Решение пришло буквально в последнюю секунду.

Внезапно Рейни схватила Клиффорда за руки и потянула за собой.

– Пойдем! – пробормотала она.

Он охотно последовал за ней. Рейни повела его по длинному коридору, и они оказались на заднем дворе. Здесь стоял маленький «фиат», на котором шофер обычно ездил в городок за покупками, чтобы зря не гонять большой «ситроен». Вечер был очень теплым, и на небе ярко сверкали звезды. Рейни вся горела.

– Садись в машину, Клифф, – сказала она. – Ты ведь водишь машину, не так ли?

– Я справлюсь с любой колымагой, у которой имеется руль, – заверил он, усмехнувшись.

Рейни нервно и громко рассмеялась. Она вспомнила о его страсти к автомобилям и о том, как они мечтали купить открытый кабриолет, чтобы прокатиться по Испании и Италии.

– Куда мы едем, моя дорогая? – спросил Клиффорд, распахивая перед ней дверцу. Он нравился себе все больше и больше.

– На почту! – прошептала она.

– Зачем?

– Чтобы спросить старого Жана Савилля о письмах. О моих и о твоих.

Клиффорд вырулил из замка и направил машину по дороге к городку. Огни фар скользили по горам. С другой стороны виднелись далекое побережье и россыпи огней. Воздух был необычайно прозрачен, красота вокруг была необыкновенная, и Клиффорд от души наслаждался обществом прелестной девушки. Волосы Рейни благоухали волшебным ароматом. В безотчетном порыве Клиффорд наклонился и поцеловал ее оголенное плечо.

– Сердце мое, ты себе и вообразить не можешь, как я без тебя скучал! Разреши мне хотя бы на минуту остановить машину и обнять тебя. Умоляю!

Но Рейни отстранилась. Сейчас ей было не до мужчин вообще. Она лишь поежилась, услышав знакомые ласковые слова. Ее душа разрывалась на части. С одной стороны, она стремилась к Клиффорду, с другой – изнывала от жалости к Арману… Но в одном она не сомневалась: нужно было во что бы то ни стало выяснить обстоятельства происшедшего. Не могла же она вечно находиться в неведении!