Сладкие поцелуи Кэнди

ГЛАВА 12

Коул

Улыбка Кенди разбивает мне сердце и укрепляет мою решимость. Ее глаза блестят от пролитых слез, а надежда и свет, которые она излучает, заставляют меня желать меня желать быть лучшей версией себя. Правда ли у меня получится? Снова влюбиться и воспитать с ней чужого ребенка? Это не тот вопрос, который требует ответа. Я уже знал его, когда пообещал ей весь мир.

Я могу. И я это сделаю. Я не позволю страху управлять моей жизнью! Если она согласится, мы скажем, что ребенок мой, или я официально усыновлю его. Если же нет, я могу быть отчимом или дядюшкой Коулом. Это неважно. Я точно знаю, что хочу быть рядом с ней и этим ребенком, а в качестве кого — мы решим потом.

Никогда в жизни я ещё не чувствовал себя настолько решительным и мотивированным. У меня не хватает слов чтобы рационально объяснить это. Я просто знаю, что это правильно, всё моё тело и инстинкты вопят об этом. Так и должно быть. Это благословение. Чертово рождественское чудо! Это не случайность, и я не позволю этой женщине и нашему драгоценному второму шансу на любовь ускользнуть. Не после потери Керри и ребенка. Я всегда хотел иметь собственную семью, чтобы оберегать и заботиться о ней, а тут, как гром среди ясного неба, в канун Рождества — когда я даже официально не на службе — в мой мир врывается семья, заполняя зияющую пустоту внутри меня.

Мы замираем на мгновение, бросая вызов всем законам реальности. Потерявшись в глазах друг друга, мы не осмеливаемся пошевелиться, боясь разрушить хрупкий образ мечты, только что возникшей между нами. Прежде чем наши губы снова встретились, громкий звук оповещения о начале шоу через десять минут разрушает момент, напоминая, что я вообще-то на дежурстве. Я виновато улыбаюсь и отключаю звук часов. Проклятье.

— Так, — говорит Кэнди, прикусывая нижнюю губу в манере, которая уже начинает сводить меня с ума, — Что дальше?

— Мы готовимся к фейерверку, — говорю я, прежде чем нежно поцеловать ее в макушку. — Завтра и все, что произойдет после, может подождать. А сейчас мы просто насладимся сочельником вместе. Мы заслужили это. Мне ещё нужно провести последнюю проверку со съемочной группой, а потом можно дать Роберту добро на начало шоу.

— Хочешь со мной? Мне нравится твоя компания.

— У меня есть время до начала? Я хотела бы привести себя в порядок, и не отказалась бы от сладкой ваты! Мне ужасно хочется сладкого. — Кэнди смущенно улыбается.

— Тебе взять что-нибудь?

— Я не голоден — говорю я. — Кроме того, это тебе нужно есть за двоих. Если не сложно, возьми мне холодную колу. В форме чертовски жарко, особенно после нашей небольшой экскурсии. А ещё, я, возможно всё-так подсел на газировки. Это одна из моих небольших слабостей. Конечно, кроме пирогов с телятиной и грибами от Берни…

Кенди встает на носочки и легонько целует меня в щеку.

— Это самое малое, что я могу сделать, — говорит она. — Но, пожалуйста, больше не напоминай про пироги! Делай свою работу, а я скоро вернусь.

— Хорошо, красавица. Скоро увидимся. Продолжим с того места, где остановились, когда начнется фейерверк?

От ослепительной улыбки Кэнди у меня перехватывает дыхание.

— С радостью, — говорит она.

Я с тоской в сердце наблюдаю, как она идёт по стадиону с вновь обретенной прытью в шаге, ее юбка и длинные волосы развеваются легким, вечернем ветерком.

Я бросаю взгляд на часы и морщусь второй раз за десять минут. Обычно я не такой раздражительный.

— Что там, босс? — спрашивает Джексон, явно замечая мое встревоженное настроение.

— Шоу почти началось, а Кэнди все еще не вернулась.

— Куда она ушла?

— Собиралась в туалет, а потом за сладкой ватой.

— Мне поискать её?

Я качаю головой.

— Нет, все в порядке. Я сам. Возможно, она плохо себя чувствует.

— Хорошо. Но не задерживайся. Поторопись, иначе Робу не понравится, если он не застанет тебя на месте.

— Не волнуйся, я скоро вернусь, — я бегу в сторону развлекательного центра. — Привет, Эгги, — окликаю её, подходя к столовой.

— Ты не видела Кэнди?

Эгги кивает, передавая заказ посетителю.

— Она заходила пятнадцать минут назад, попросила оставить у меня ее сладкую вату, пока она не вернется из туалета.

— И она еще не вернулась за ней?

— Нет, милый. Честно говоря, лицо у неё было позеленевшим. Может, расстройство желудка?

— Спасибо, Эгги, я проверю туалет.

Проходя мимо длинной очереди нетерпеливых клиентов, ожидающих своих сосисок в последние минуты, я направляюсь к уборным.

— Извините, — я останавливаю женщину средних лет, когда она выходит из дамской комнаты. — Там кто-нибудь ещё есть? Я ищу подругу. Голубые глаза, длинные светлые волосы, белый топ и юбка в цветочек?

— Все остальные кабинки были пусты, — отвечает она.

— Спасибо, — тревога ещё сильнее охватывает меня. — Извините за беспокойство. Хорошего вечера.

Женщина коротко кивает и уходит, чтобы присоединиться к рождественскому веселью.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — ругаюсь я, чувствуя, как меня охватывает чувство паники. Что-то не так. Я с минуту брожу по тротуару, прежде чем поддаться тревожному инстинкту, который растет с каждой секундой, как надвигающаяся грозовая туча.

— Кэнди! — кричу я, прижимая ладони ко рту, чтобы усилить звук. — Кэнди? Бесполезно. Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо.

— Кэнди! Я снова кричу, спускаюсь на красный гравий и иду в сторону кустарников, окружающих территорию стадиона. — Кэнди, ты меня слышишь?

— Все в порядке?

Я поворачиваюсь лицом к обеспокоенному Джексону.

— Нет, я не могу найти Кэнди и беспокоюсь, что с ней что-то могло случится.

— Что? Коул, Мэгпи-Крик настолько безопасен, насколько это вообще возможно. Может, всё не так, как тебе показалось? Она не хотела ранить твои чувства и ушла? Или вернулась домой? Я имею в виду, ты сказал, что она плохо себя чувствовала.

— Она бы просто так не ушла, — качаю головой, отмахиваясь от абсурдной мысли. — Она бы что-то сказала. Не после… Между нами возникла связь, Джекс. Она бы так не поступила.

— В любом случае, Роберт хочет начать шоу как можно скорее. Идёшь к машине?

Я зависаю в своих мыслях, тупо пялясь на типичный для Австралии пейзаж: высокие деревья, усеянные острыми листьями, ветви густого эвкалипта раскачиваются в темноте.

— Что-то не так, — шепчу я себе. — Что-то не так.

— Босс? Ты нам нужен. Нужно твоё разрешение. Сегодня канун Рождества, все ждут… Я уверен, что с ней все в порядке и ты загоняешься без причины. Но если Кэнди не появится к завтрашнему вечеру, тогда мы подадим заявление о пропаже, хорошо? — Я пойду с тобой.

Сомнения одолевают мои мысли, давя мне на нервы, и я неосознанно стискиваю зубы. Это бессмысленно. Она хочет меня. Она так сказала! Я не понимаю. Неужели я переборщил? Что, если я спугнул её? Дерьмо.

— Она уже может быть на пути к нам. — рассудительно говорит Джексон, пытаясь достучаться до меня более мягким тоном. — Может, ей просто нужно привести себя в порядок или взять что-нибудь из машины? Ты же знаешь женщин, они всегда прихорашиваются и суетятся.

Я тяжело вздыхаю.

— Может быть, — я соглашаюсь, хотя сомнения продолжают грызть меня, как черви сердцевину яблока. Я смотрю на часы. Блять. Уже десять минут восьмого. Опаздываем.

— Черт. Ладно, пошли. Спасибо, что держишь себя в руках, Джекс. Нам нельзя подвести народ. Шефу это не понравится, да в прочем, как и мне.

Джексон кивает и хлопает меня по спине.

— Вот это настрой, босс.

— Отлично, — говорю я, оглядываясь в последний раз. — Давайте начинать шоу. Когда мы возвращаемся, пересекая зеленый стадион и проходя мимо ожидающей толпы, я невольно задаюсь вопросом. Могут ли долг и любовь сосуществовать? Или пожарным лучше забыть о личной жизни? Решительным кивком я отбрасываю свои страхи и сомнения, ободряюще улыбаюсь знакомым лицам и машу им рукой.

Рождество. Я напоминаю себе. Ты в форме и на службе. Соберись. Все получится. Обязательно.