Сладкий след поцелуя

Глава 19

— Могла бы и не притворяться. Я же знаю, что ты видишь, куда идти, — сказала Лили, когда Джеки во второй раз споткнулась и упала на коленки.

Джеки что-то проворчала сквозь стиснутые зубы и поднялась на ноги. Сразу после того как они выбрались из машины, она стала изображать куриную слепоту, надеясь тем самым замедлить продвижение вперед и придумать, как сбежать. К несчастью, Лили оставалась у нее в сознании и точно знала, что Джеки делает. Чертовщина! Даже если бы она придумала что-нибудь, Лили сразу бы все узнала.

Джеки снова обернулась назад. Машина с разносчиком пиццы осталась на опушке — ее невозможно было увидеть с дороги. Лили что-то сделала, юный водитель лишился сознания и обмяк на сиденье. Джеки не сомневалась, что ассистентка все исправит, когда вернется обратно, и надеялась только на то, что она отпустит юношу. Он еще совсем ребенок, слишком молод, чтобы умирать!

— Уже недалеко, — объявила Лили, и Джеки услышала шум океана. С каждым шагом шум нарастал, и это напомнило ей ту ночь, когда она превратилась в вампира. Теперь она всегда будет испытывать отвращение к пляжам.

— Почему пляж? — спросила Джеки, пытаясь не думать о том, что ей предстоит.

— Твоя смерть здесь будет символом, — заявила Лили.

— Что значит «символом»? Почему ты вообще это делаешь? Чем тебе мешает Винсент? — с досадой спросила Джеки.

— Ничем.

Джеки остановилась, повернулась лицом к Лили и уставилась на нее:

— Что?

Лили засмеялась:

— Поворачивайся и иди дальше сама, а то я снова полностью подчиню тебя себе.

Джеки поколебалась, резко повернулась и пошла дальше. Ей как-то в голову не приходило, что Лили частично ослабила свой контроль над ее телом. Джеки думала совсем о другом. Но раз она владеет своим телом, что будет, если она прямо сейчас рванет в лес?

— Я возьму контроль на себя, и на этом все твои вопросы закончатся, — сказала Лили так, будто Джеки спросила ее об этом вслух. Ну да, конечно, она же по-прежнему в ее сознании. — Я уверена, ты хочешь понять, почему все это происходит, да? Хочешь знать, почему тебе придется умереть?

— Да, — с отвращением буркнула Джеки.

Ноги буксовали при каждом шаге, значит, они уже идут по песку. Скоро деревья кончатся. Не желая думать о том, что произойдет дальше, Джеки поторопила Лили:

— Ну, и что ты собираешься со мной делать и почему?

— Я собираюсь привязать тебя к колу на пляже и оставить там на весь день, — объявила Лили. — А на закате вернусь и обезглавлю тебя.

Джеки посмотрела вверх. По мере приближения к пляжу деревья росли все реже, а между ветвями проглядывало небо. Тьма уже не была такой непроглядной, рассветет совсем скоро. Джеки прикинула — сейчас примерно четыре-пять утра, значит, меньше чем через час уже станет светло.

«Провести день под палящим солнцем, а потом остаться без головы — безрадостная перспектива», — подумала она. Так Совет наказывает бессмертных, нарушивших один из основных законов. Судя по тому, что она слышала, это самый мучительный способ казни. Ее тело на солнце будет обезвоживаться, наночастицы начнут пожирать внутренние органы, чтобы получить необходимую им кровь… Ужасная агония начнется к вечеру — еще до заката.

— И почему? — спросила Джеки, резко остановившись. Они добрались до последних деревьев, дальше уже был пляж.

— Это за моего Уильяма. — Лили не стала утруждаться и заставлять ее идти дальше, она просто снова подчинила ее себе. Джеки прошла добрых десять футов, прежде чем остановилась и повернулась лицом к Лили.

— Уильяма? — переспросила Джеки.

Способность говорить Лили ей пока оставила.

Она посмотрела в сторону океана и заговорила далеким глухим голосом:

— Видишь ли, они его убили. Продержали целый день на солнце, а на закате обезглавили.

— Кто? — наморщила лоб Джеки.

— Люциан Аржено, Майкл Моро и отец Винсента, Виктор.

— Ну да, отец Винсента и с ним еще двое убили твоего Уильяма. Но почему ты преследуешь Винсента? Он-то к этому не имеет никакого отношения.

— Знаю, — печально вздохнула Лили. — Когда я решила отомстить за Уильяма, то начала с Майкла Моро. Я его выследила, поймала, выставила на солнце — на целый день! И наслаждалась его воплями из пещеры, расположенной неподалеку. А на закате отрубила ему голову. — Лили нахмурилась: — Но не почувствовала никакого удовлетворения. Я так надеялась, что это хоть немного успокоит меня, но ничего не вышло. И тогда до меня дошло, что он не страдал так, как я. Конечно, он выдержал те же муки, что и мой Уильям, но это всего один день. А я страдала из-за того, что случилось, несколько столетий! И тогда я поняла: чтобы получить истинное удовлетворение, я должна заставить их мучиться так же, как я. Недостаточно просто убивать их. Нужно их мучить, пытая и убивая тех, кого они любят.

— Значит, Винсент должен страдать и в конце концов погибнуть из-за того, что его отец сделал когда-то с твоим Уильямом, — медленно произнесла Джеки, пытаясь следовать ее логике, и замотала головой: — Если ты хочешь, чтобы страдал Виктор, почему мучаешь Винсента? Почему бы тебе не выставить на солнце самого Виктора?

— Потому что его папаши тут нет, — раздраженно огрызнулась Лили. — Я думала, что как только начну вредить его работе и все такое, он вызовет Виктора. Все-таки Виктор — член Совета, и именно к нему полагается обращаться в серьезных случаях, тем более после того, как я уже начала калечить людей. А этот идиот обратился к тебе! Болван, он только все испортил.

Джеки в отчаянии подняла брови и негромко сказала:

— Насколько мне известно, после того как жена Виктора сгорела на костре в Англии, он оставил Совет и ведет отшельнический образ жизни. Винсент с ним практически не видится. Зря ты надеялась на то, что он обратится к отцу — Винсенту это не пришло бы в голову.

Лили плотно сжала губы и сердито бросила:

— Я и сама до этого додумалась. Поэтому он останется жить и будет страдать вместо отца, оплакивая свою утрату, как и я. Ты умрешь, как умер Уильям, а Винсент долгие столетия будет мучиться!

Джеки задумалась. Означает ли это, что она оставит Винсента в покое? Будут ли они с Тайни в безопасности после ее смерти?

— Тайни — простой смертный, приятель Винсента. Очень мне надо за ним гоняться, — заметила Лили, опять прочитав ее мысли. — Дальше я собиралась заняться Маргарет. Люциан Аржено говорил, что очень привязан к своей невестке. Должно быть, ее смерть сильно расстроит и его, и Винсента. Конечно, я бы предпочла спутницу жизни или ребенка Люциана, но у него их нет. Придется сейчас заняться Маргарет, а спутницу жизни и ребенка оставить на потом. Может, еще обзаведется. А пока у меня есть ты.

— Понятно, — грустно вздохнула Джеки.

— Конечно, будь ты смертной, я бы зря держала тебя на солнце. Но хорошо, что Винсент тебя превратил.

— Он этого не делал, — отозвалась Джеки.

— Не делал чего? — весело спросила Лили. — Ты хочешь мне сказать, что не бессмертная? Я видела твои глаза. В отличие от меня ты не носишь цветные линзы. Кроме того, я читаю твои мысли. Ты бессмертная, Джеки.

— Бессмертная, да только Винсент меня не превращал. Это сделала ты, — серьезно сообщила ей Джеки.

— Думаешь, я поверю в эту чушь? — Ухмыляясь, Лили внимательно посмотрела на Джеки и, явно обеспокоенная тем, что прочитала в ее сознании, пробормотала: — Я бы знала, если бы превратила тебя!

— Ну, если точнее, то я сама себя превратила, — спокойно заметила Джеки. — Я укусила тебя, проглотила твою кровь, и этого хватило, чтобы началось превращение. Поэтому я и не умерла до того, как они перенесли меня в дом.

Лили посмотрела на свое запястье, и Джеки увидела, что оно в полном порядке. Никаких следов укуса, все затянулось.

— Мне тогда было чертовски больно, — проворчала Лили и рассмеялась: — А вообще здорово! Ты сама себя превратила. Нужно будет это иметь в виду на будущее. — Она покачала головой и добавила: — Какая разница, кто тебя превратил? Он объявил, что ты его истинная спутница жизни.

— Только чтобы разозлить Кассиуса, — заверила ее Джеки. — У меня с Кассиусом давно произошла одна неприятная история. Винсент и все остальные об этом знают, поэтому они и восприняли его так холодно, когда он подошел к нам на панихиде. И Винсент сказал Кассиусу, что я его нареченная, чтобы задеть и его.

Лили прищурилась, и Джеки изо всех сил попыталась продемонстрировать ей свои сомнения в том, что Винсент на самом деле считает ее своей парой. Ничего лучшего Джеки придумать не могла.

Лили покачала головой:

— Отличная попытка, но я видела вас вместе. После твоего появления он начал есть человеческую пищу. Все время улыбается, даже смеется…

— Согласно собранному в нашем агентстве досье, Винсент вообще по сути человек веселый, беззаботный и улыбчивый, — перебила ее Джеки, сама себе удивляясь. — Эти его качества вовсе не доказывают, что он считает меня своей нареченной.

Лили фыркнула:

— Да, только в своем кругу. С друзьями, в семье — да, он мистер Улыбка, но все остальное время… — Она пожала плечами: — Не думаю, что он счастливый вампир. Собственно, до твоего появления я думала, что он приближается к тому состоянию саморазрушения, через которое проходят некоторые вампиры. Но потом приехала ты, и он начал улыбаться и смеяться. Создается впечатление, что он снова обрел смысл жизни. По правде говоря, я должна быть тебе благодарна. До сих пор все мои нападения на его бизнес и на людей вокруг расстраивали его, но не так сильно, как я бы хотела. А потом приехала ты и разбудила его. Теперь для него все имеет значение, особенно то, что связано с тобой.

Джеки промолчала, но хотела думать, что Лили говорит правду. Она надеялась, что сделала Винсента счастливым, научила его снова улыбаться и находить радость в жизни. А уж он точно показал ей, как можно наслаждаться жизнью, ведь она утратила эту способность в девятнадцать лет. Все эти годы, до приезда в Калифорнию и встречи с Винсентом, слились для нее в нечто скучное и бесцветное. Но она еще столько всего хотела успеть вместе с ним! Как жаль, что вчера ночью, когда была такая возможность, она не сказала ему, что любит его! Она хотела еще хотя бы раз заняться с ним любовью, искупаться при луне, смеяться, целоваться с ним, засыпать рядом.

Наверное, нужно быть благодарной судьбе за то, что она вообще познакомилась с Винсентом и поняла, какой счастливой могла бы стать ее жизнь. Но этого мало, она хотела большего, однако существует эта женщина, которая выглядит как ребенок, и решила, что дальше у Джеки не будет ничего.

Джеки нахмурилась:

— А почему ты выглядишь такой юной?

— Что? — Лили будто испугалась этого вопроса.

— Наночастицы приводят нас в лучшую форму — пик здоровья, силы, скорости и все такое, — пояснила Джеки. — Но ты выглядишь как ребенок и уж какая-то очень худая. Такое истощение не может считаться хорошей формой.

Внезапно лицо Лили перекосило от ярости.

— Некому было обо мне заботиться, когда убили моего Уильяма. Никто меня ничему не учил. Я не знала, что я умею, а чего не умею. Я думала, что вампиры не едят человеческую пищу, поэтому перестала есть. Но никто не приводил ко мне доноров, чтобы я могла пить кровь, поэтому я едва не погибла от голода. Первые двадцать лет меня терзали изнуряющие голодные колики — каждый день! Крови всегда не хватало, охотиться я не умела. Я жила на улице, перегрызала горло крысам, а иногда, если повезет, маленьким детям, жила от темноты до темноты и пряталась от солнца где придется. И понятия не имела, что я могу, а чего не могу!

Брови Джеки взлетели вверх. Очевидно, Лили превратилась в вампира еще до появления банков крови, но почему Уильям не рассказал ей, что она может есть человеческую пищу? Может, он умер сразу после того, как превратил ее? Потому что она говорит какую-то ерунду.

— В момент превращения Лили было всего двенадцать лет.

Услышав эти слова, Лили и Джеки разом круто повернулись и увидели Маргарет, стоявшую на тропинке между деревьями. Она была одна и смотрела на Лили с откровенной жалостью.

Лили зарычала, схватила Джеки и поставила ее между собой и Маргарет.

— Как это? — не поняла Джеки. — Мне казалось, что вам запрещается превращать в вампиров подростков.

— Уильям был педофилом, — спокойно объяснила Маргарет. — И плевать он хотел на любые законы. Он специализировался на юных созданиях. Практически на детях. Он превращал их уже в десять лет, держал при себе как домашних любимцев, кормил их только кровью, причем очень скудно, чтобы они не могли нормально развиваться. Всегда видно, кто питался плохо, — это нарушает функции наночастиц, и такие бессмертные навсегда остаются чахлыми, худыми и совсем юными на вид. Как Лили.

Джеки снова обернулась к Лили. Мысль, что кто-то сознательно сотворил с ней такое, привела ее в ужас. Лили выглядела подростком… и, похоже, всегда будет такой.

— Он удерживал девочку при себе до тех пор, пока она ему не надоедала, а потом убивал и превращал следующую, — с отвращением добавила Маргарет.

— Но почему никто его не остановил? — воскликнула Джеки.

— Никто не мог доказать, что он это делает, — пожала плечами Маргарет. — Как я уже сказала, он держал их при себе как домашних животных. До Лили ни одна из этих девочек после превращения не видела дневного света. Он удерживал их в своем фамильном имении в Англии. Днем они спали с ним в склепе, а ночью он их от всех прятал. Потом совершил ошибку и превратил Лили. Она была внучкой его экономки. Женщина проработала на него пятьдесят лет и видела двух детей, с которыми он такое сотворил. Когда он превратил в вампира Лили, она пришла в ярость и обратилась в европейский Совет. Представители Совета на месте решили во всем разобраться, но Уильям узнал, что они приезжают, убил всю семью девочки и сбежал с ней в Америку.

— Ты врешь! — гневно прорычала Лили, и Джеки почувствовала, как дрожит ее рука. — Он не убивал мою семью! И таких юных у него до меня не было, я была первая! Он сделал это только потому, что очень меня любил!

Маргарет с жалостью посмотрела на нее:

— Он убил твою бабушку, маму, отца и двух младших сестренок. Он просто уничтожил всю твою семью, Лили, а потом спокойно уплыл с тобой на пароходе. Впрочем, я не удивляюсь, что тебе он ничего не сказал.

— Откуда ты знаешь? — рявкнула Лили.

— Люциан, — пожала плечами Маргарет. — Я подслушивала. В то время он и мой муж, Жан-Клод, много об этом говорили.

— Они врали! — в бешенстве закричала Лили. — Они все врали! Он бы никогда такого не сделал, и я была единственной такой юной, кого он обратил! Он меня любил!

— Ты была далеко не первая, — пророкотал чей-то низкий голос.

Джеки поморщилась — пальцы Лили просто впились в ее руку, когда она повернулась так, чтобы видеть одновременно и Маргарет, и того, второго.

Джеки с изумлением увидела, что футов на десять левее Маргарет стоит Кристиан. А ведь он и все остальные оставались у Стефано, когда Лили ее увезла. Во всяком случае, она так думала, хотя, конечно, они вполне могли уже вернуться и спать в своих комнатах. А где же остальные?

— Я был одним из членов Совета, разбиравшихся с этим делом, — пояснил Кристиан.

— И я, — объявил Маркус, внезапно появившись слева от Кристиана, тоже футах в десяти, но сразу замолчал, потому что Лили попятилась назад, волоча за собой Джеки и пытаясь удерживать в поле зрения всех троих. Маргарет, Кристиан и Маркус выстроились перед ними полумесяцем. Лили начинала впадать в панику.

— Мы оба были там, когда в склепе обнаружили детские тела, — объяснил Маркус. — Там был один большой пустой гроб — мы решили, что Уильям спал в нем с тобой днем, — и четыре маленьких, в каждом два-три тела, разрубленных на куски. По нашим подсчетам, там было десять обезглавленных трупов девочек возраста от десяти до двенадцати лет. И если бы твоя бабушка про него не сообщила, ты бы стала одиннадцатой.

— Врешь! — заорала Лили.

— Но вместо этого он убил всех твоих близких и бежал с тобой в Америку, — перехватил нить разговора Кристиан. — А это уже не наша территория. Мы за ним не погнались, но отправили с пароходом сообщение, адресованное местному Совету, в котором предупредили и рассказали о том, что он наделал. И они его выследили.

— То, что его выследили и убили, вероятно, спасло тебе жизнь, — неожиданно произнес только что появившийся Данте.

— Врете, вы все врете! — закричала Лили и снова повернулась, чтобы никого не выпускать из виду.

— История Уильяма и его ужасающих преступлений хорошо известна в Европе.

Джеки ничуть не удивилась, услышав голос Томазо. Она никогда не видела одного близнеца без другого. Теперь они образовали замкнутый круг. Лили просто не могла следить за всеми одновременно.

— Вы вдвоем смогли скрываться здесь почти целый год, прежде чем вас выследили. Так? — спросил Томазо.

Лили промолчала — не стала ничего отрицать или подтверждать. Джеки решила, что это означает «да».

— И за этот год он тебя ничему не научил — даже питаться самостоятельно, — заметил Томазо. — Ему нравилось, что ты от него зависишь. Он сам давал тебе кровь, не кормил человеческой пищей, хотя это способствовало бы твоему нормальному развитию и помогало выживать.

— Он любил меня! Он заботился обо мне! — запротестовала Лили.

— Он сделал все, чтобы ты полностью зависела от него, Лили, — негромко произнес Винсент у них за спиной. Лили резко повернулась, потащив за собой Джеки. Винсент заглянул в глаза Джеки, подбадривая ее, потом снова перевел взгляд на Лили и сказал: — И добивался того, чтобы ты не изменилась. Посмотри на себя. За то время, что прошло после твоего превращения, ты видела хоть одного бессмертного, похожего на тебя?

— Заткнись! — рявкнула Лили. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— Знаю, — спокойно возразил Винсент. — Причем знаю с того самого дня, как нанял тебя. Просто я думал, что ты не хочешь об этом разговаривать, и это твое право.

Взгляд Джеки метнулся к нему: почему он ни разу не упомянул об этом, когда она спрашивала, кто мог затаить на него злобу?

И, как бы отвечая на ее немой вопрос, Винсент добавил:

— Мне и в голову не могло прийти, что ты живешь с такой ненавистью ко мне и родственникам тех, кто спас тебя от Уильяма.

— Спасли меня? — в бешенстве заорала Лили. — Они убили моего мужчину и бросили меня на произвол судьбы — мол, пусть перебивается как хочет!

— А мне говорили, что ты сбежала, — негромко произнес Винсент.

Лили фыркнула.

— Конечно, сбежала, — огрызнулась она. — Они только что жестоко убили моего возлюбленного. Я понятия не имела, что они могут сделать со мной.

— Они бы научили тебя заботиться о себе, — мягко сказала Маргарет.

Джеки украдкой взглянула в ее сторону и заметила, что она подошла ближе.

— Да уж конечно, научили бы, — с горечью бросила Лили. — После того, как выставили бы меня на солнце и поджарили там хорошенько. Уильям говорил, что так они со мной и поступят.

Винсент шагнул к ним, и на этот раз Лили заметила его приближение. Она внезапно выхватила из-за спины длинный кинжал и приставила его к горлу Джеки.

Все мгновенно замерли.

— Отпусти ее, — негромко произнес Винсент. — Джеки тебе ничего не сделала.

— Нет, — согласилась Лили. — Ты ее любишь, и тебе будет больно, если я ее убью.

— Убей лучше меня, — предложил Винсент, и Джеки сердито нахмурилась.

— Я не хочу тебя убивать, — фыркнула Лили. — Я хочу, чтобы ты страдал, как страдала я. Твоя нареченная умрет, а ты останешься один и будешь влачить жалкое существование.

Джеки закатила глаза, опять услышав этот рефрен, и рявкнула:

— Ой, как ты мне надоела!

Лили потрясенно дернулась, и клинок слегка врезался в шею Джеки.

— Что? — словно не веря своим ушам, спросила бессмертная.

— Ты меня слышала. Надоела, — повторила Джеки. Ей уже было наплевать, что к ее горлу приставлен кинжал. — Столько всякой чуши, и все ни о чем.

— Ни о чем? — эхом откликнулась Лили. — Они убили моего Уильяма! У меня никого не осталось! Никто меня не кормил, никто…

— Лили, раньше не существовало никаких банков крови. Никто никого не кормил, — сухо сказала Джеки. — Все охотились сами.

— Уильям меня кормил. Он приводил ко мне людей и подчинял их себе, пока я ела. Он…

— Значит, на него и злись, — нетерпеливо перебила ее Джеки. — Пока Совет вас не обнаружил, у него был год, чтобы научить тебя выживать. Целый год! Винсент и все остальные научили меня заботиться о себе за несколько дней. Твой Уильям специально сделал тебя зависимой и беспомощной. Так ему было проще манипулировать тобой. Ему требовался ребенок, беспомощный зависимый ребенок, которого можно насиловать, ведь он был извращенцем, педофилом…

— Заткнись! Уильям меня любил!!!

Лили кипела от ярости, и Джеки поняла, что зашла слишком далеко. А с другой стороны, уже нет смысла идти на попятный, да и сама она слишком разозлилась, чтобы об этом думать. Джеки презрительно фыркнула и сказала:

— Пора бы уже тебе повзрослеть. Твой Уильям тебя не любил. Если бы он тебя любил, он бы обучил тебя всему, что необходимо знать, — вот как, например, поступил со мной Винсент. А он сделал все, чтобы ты не смогла заботиться о себе сама… Винсент не пытается подчинять меня и не делает зависимой от него. Вот это называется любовью, — повторила она.

И едва слова сорвались с ее уст, Джеки поняла, что это чистая правда. Винсент действительно любит ее. И она его любит. И не собирается сегодня умирать. Ей надоело быть жертвой.

Лили еще находилась в ее сознании, поэтому мгновенно уловила намерение Джеки, но было уже поздно. Повинуясь инстинкту, Джеки схватила рукой лезвие, не обращая внимания на то, что оно врезается в ладонь, и отвела его от горла. Пальцы исцелятся, все можно вылечить — за исключением обезглавливания. Понимая это, она еще крепче сжала лезвие и с размаху всадила локоть в грудь Лили.

Маленькая женщина отшатнулась назад, потянув за собой кинжал. Джеки поморщилась, потому что лезвие еще глубже врезалось ей в ладонь, отпустила кинжал и отпрыгнула в сторону.

В ту же секунду рядом с ней оказался Винсент и оттащил ее подальше, на безопасное расстояние, а Кристиан и остальные кинулись к Лили. За считанные секунды они разоружили ее, а Данте и Томазо крепко зажали. Лили пронзительно визжала и сопротивлялась, но без толку.

— Что с ней будет? — спросила Джеки, глядя, как близнецы волокут Лили по тропинке, ведущей через лес к дороге.

— Она предстанет перед Советом. Там и решат ее судьбу, — ответил Кристиан.

Джеки нахмурилась, понимая, что ничего хорошего это Лили не сулит. Но с другой стороны, эта злобная женщина-подросток походила на бешеного пса. Убивала невинных людей — и истребила бы еще многих. Очевидно, время, проведенное с Уильямом, помутило ее рассудок. Кроме того, напомнила себе Джеки, хотя Лили и выглядит ребенком, на самом деле ей уже немало лет, и она сама призналась, что перегрызала горло детям всякий раз, как ей выпадала такая возможность.

— Дай-ка мне твою руку.

Джеки обернулась и с удивлением увидела Тайни, державшего аптечку первой помощи.

— Они заставили меня дожидаться в лесу, — недовольно произнес он и начал бинтовать ее окровавленную ладонь. — Сказали, что там я буду в безопасности.

Джеки улыбнулась, ласково похлопала его по руке и взглянула на Винсента. Он озабоченно наблюдал за работой Тайни. Джеки с минутку просто смотрела на него, а потом вдруг выпалила:

— Я люблю тебя.

Винсент моргнул и выдохнул:

— Слава Богу! — Наклонив голову, он нежно поцеловал ее в губы и прошептал: — Я тоже тебя люблю.

— Думаю, достаточно, — объявил Тайни, закончив бинтовать руку Джеки. Поднял голову и серьезно посмотрел на нее: — Я так рад, что ты в порядке.

— И я, — сказала подошедшая к ним Маргарет. Улыбнулась и добавила: — Добро пожаловать в семью, дорогая.

— Спасибо, — смущенно пробормотала Джеки.

— Ну… — Маргарет подняла брови и посмотрела на Винсента. — Полагаю, ты снова запустишь в работу все спектакли?

Он пожал плечами:

— Это могут решить Стефано с Нейлом, а мне как-то все равно. Я больше не интересуюсь театром. Четырехсот лет вполне достаточно для одной стези. Думаю, пора ее сменить.

Теперь подняла брови Джеки:

— И чем же ты будешь заниматься?

— Вообще-то, — медленно протянул он, — меня очень заинтересовало то, чем занимаешься ты. Мне кажется, быть частным детективом очень увлекательно.

Джеки удивленно посмотрела на него, но, прежде чем успела что-нибудь сказать, Маргарет согласилась:

— Ты прав. Просто мне это занятие тоже нравится, захватывающе, все равно что собирать мозаику. Жан-Клода больше нет, все дети переженились, и я как раз пыталась придумать, чем бы мне таким заняться. А теперь знаю. — Она улыбнулась Джеки. — Я буду помогать Тайни.

— Помогать Тайни? — заморгала Джеки. — А почему Тайни вдруг потребовалась помощь?

— Ну, дорогая, в ближайшее время тебе нужно многому научиться. Искусству выживать. Подчинять себе чужое сознание и все такое. И чем быстрее ты всему этому научишься, тем лучше, — мягко подчеркнула Маргарет. — Кроме того, если вы решили пожениться, то вам будет нужен и медовый месяц. А значит, Тайни останется без партнера. Я с удовольствием стану на время его партнером, чтобы ему проще было управлять твоим агентством. Это даст мне новую цель в жизни.

— А в Европе вы работаете? — неожиданно спросил Кристиан, хотя Джеки все еще, открыв рот, смотрела на Маргарет.

Она моргнула и в замешательстве взглянула на Кристиана:

— В Европе?

— Да. Если работаете, то у меня есть задание.

— Что за задание? — с любопытством спросила Маргарет.

Кристиан помялся, но сказал:

— Выяснить, кто моя мать.

— Твоя мать? — непонимающе переспросила Джеки. Этому бессмертному больше пятисот лет!

Кристиан кивнул.

— О, я бы могла это сделать! — возбужденно воскликнула Маргарет, посмотрела на Тайни и исправилась: — Мы бы могли, правда, Тайни? — Не дожидаясь ответа, она взяла Кристиана под руку и повела к тропинке между деревьями. — Ты должен мне все-все рассказать, — пробормотала она, оглянулась и позвала: — Тайни, идем! У тебя опыта больше, чем у меня. Ты лучше знаешь, какие вопросы нужно задавать.

Тайни немного поколебался и посмотрел на Джеки. Она беспомощно пожала плечами. Гигант вздохнул и поспешил за парочкой. Джеки смотрела ему вслед, качая головой:

— Да как можно выяснить эту тайну? Вряд ли где-нибудь хранятся записи пятисотлетней давности. Уж наверное его отец может сам ему рассказать, кто она такая?

— Он все пятьсот лет наотрез отказывается об этом говорить, — пояснил Маркус и добавил: — Лучше Маргарет с этим не справится никто.

— Почему? — с любопытством спросила Джеки.

Маркус только улыбнулся в ответ и пошел вслед за остальными. Джеки вопросительно посмотрела на Винсента, но он, похоже, понимал не больше, чем она.

— Я тебя люблю, — сказал Винсент, отвлекая Джеки от этих мыслей.

Джеки улыбнулась и прижалась к нему:

— И я тебя люблю.

— Моя нареченная. — Винсент обнял ее.

— Ты в этом уверен? — Джеки с сомнением посмотрела на него. Она знала, какие чувства испытывает, но так боялась совершить ошибку!

— А ты разве нет? — негромко спросил Винсент.

— Да, — серьезно произнесла Джеки. — Я люблю тебя даже сильнее, чем могла себе представить. Но… — Она немного помялась, а потом решительно выпалила: — Я знаю историю жизни Маргарет и могу представить, как это ужасно, когда ты выбираешь себе неправильного спутника жизни, и не хочу, чтобы из-за меня ты был несчастлив.

Винсент улыбнулся и легко провел пальцем по ее лбу, стирая с него все тревоги.

— Джеки, я живу на этом свете больше четырехсот лет. Я встречался с множеством женщин и с очень многими спал. У меня было достаточно времени, чтобы понять, какая женщина может сделать меня счастливым и с кем я хотел бы провести вечность. — Он заключил ее лицо в свои ладони, серьезно посмотрел ей в глаза и сказал: — Эта женщина — ты.

Джеки почувствовала, как ее глаза наполняются слезами и сердце сжимается в груди. Теперь она очень хорошо понимала выражение «любить кого-то до боли». Потянувшись к Винсенту, она поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь. Винсент ответил на поцелуй, но слишком быстро его прервал.

— Так, насчет свадьбы, — сказал он, направляясь вслед за остальными. — Я думаю, устроим ее в Вегасе.

— В Вегасе? — удивленно переспросила Джеки.

— Конечно. — Он улыбнулся. — Священник — копия Элвис, я в костюме со стразами и синих замшевых ботинках, ты… — Он замолчал, вскинув брови, потому что Джеки захохотала. — Что такое? У тебя нет родственников, поэтому можно не тянуть и не заморачиваться с большой свадьбой.

— Верно, — согласилась, смеясь, Джеки.

Винсент потянул ее дальше по тропинке.

— А потом устроим большой банкет в Канаде, у Маргарет. Она уже предложила для этого свой дом. К нам прилетят Тайни и другие твои друзья, — пообещал Винсент, улыбнулся и добавил: — А потом у нас будет медовый месяц в…

Джеки вскинула брови, потому что он замялся.

— Где?

— Ну, я думал… может, в Диснейленде? — с надеждой произнес Винсент, и Джеки чуть не зацеловала его, так восхитительно он выглядел.

— Я никогда не была в Диснейленде, — засмеялась она и покачала головой. — Кажется, наша жизнь будет очень интересной. Правда, любовь моя?

— Вечность будет очень интересной для нас обоих, — заверил ее Винсент и остановился для еще одного поцелуя.