Сросшиеся с ним

Глава тринадцатая

Райли

Последние три недели мы с Брэем пытались скрывать то, что все свободное время проводим вместе. Тот факт, что он подменял Зака в клубе, очень помогал — мы находили всевозможные шкафы и кабинеты, чтобы лучше узнать друг друга.

Однажды он даже подхватил меня на руки, перекинул через плечо и потащил в подвал. Скажем так, из трех раундов, которые я провела с Брэем на ринге, мы оба вышли победителями. У этого человека такая выносливость, какой я еще никогда не встречала. Честно говоря, я не знаю, как ему это удается. Я знаю, что он проводит все утро, тренируясь в зале Зака. Потом он приходит в клуб, работает и все равно находит время, чтобы трахать меня до потери сознания каждый день.

Мне также удается избежать неловких встреч, когда я тайком вхожу и выхожу из квартиры Зака каждый вечер и утро. Я опасалась, что Зак более наблюдателен и поймает меня, но, видимо, он настолько сосредоточен на Алиссе, что не замечает того, что происходит вокруг.

За те пару дней на Рождество, когда я не была с Брэем, у меня было не меньше дюжины сообщений и звонков от него, не говоря уже о ночных видеозвонках. Он даже умудрялся возбуждать меня по телефону — ну, конечно, это мои руки и вибратор делали большую часть, — но именно его голос и грязные слова, которые он говорил, каждый раз доводили меня до оргазма.

Сейчас канун Нового года, самая напряженная ночь в клубе, которую я когда-либо видела. Я на взводе, и беспокойство сковывает мое тело. Сегодня вечером Брэй дерется; это первый бой, который мне придется смотреть с тех пор, как он стал моим парнем. Я разрываюсь между тем, как отношусь к этому. С одной стороны, он чертовски горяч, а с другой — я не хочу, чтобы он пострадал.

Его уверенная задница заверила меня в том, что он выиграет этот бой. Я сомневаюсь не в его способностях. В некоторые из тех ночей, которые я проводила в своей постели одна, я, возможно, тратила гораздо больше времени, чем нужно, на просмотр видеозаписей его боев на YouTube. Меня беспокоит то, что это нелегальные, подпольные бои. Как ему удается так долго не попадать в тюрьму, я понятия не имею.

Я не поделилась с ним своими опасениями, что однажды его заберут. Я пытаюсь отогнать эти мысли и сосредоточиться на настоящем. Вот, например, сейчас я сижу в своем кабинете и смотрю на чертову коробку пончиков.

Кто, черт возьми, посылает коробку пончиков? Брэй Уильямсон, вот кто. Джеймс, единственный парень в этом клубе, который не бежит в другую сторону, когда видит меня. Джеймс, бармен, который уже на полпути к получению статуса лучшего друга. Этот Джеймс, которого тоже скоро вышвырнут из моего кабинета, сейчас сидит на моем столе и хохочет во весь голос, надкусывая огромный пончик, покрытый розовой глазурью и посыпкой.

Он также держит перед собой карточку, прилагающуюся к пончикам, и издевается надо мной, читая ее вслух, не отрываясь от еды.

— Надеюсь, они такие же сладкие на вкус, как и ты. Теперь можешь есть свои сладости. Я буду есть свои сегодня вечером, — смеется он.

— Заткнись, засранец, или я больше не буду с тобой делиться, — предупреждаю я.

Он смотрит на коробку, потом снова на меня.

— Ты не сможешь съесть все это сама. Тебе нужна моя помощь, дорогуша.

Он прав. Не знаю, о чем думал Брэй. Не может быть, чтобы один человек съел столько пончиков. Это не просто обычные пончики с корицей — нет, это экстравагантные пончики. Они огромные, в форме сердец и кругов; некоторые наполнены джемом, а другие покрыты глазурью всех цветов и посыпкой. У меня слюнки текут при одном только взгляде на эту сладкую вкуснятину.

— Так кто же этот парень, который в последнее время вылизывает твою киску? — спрашивает Джеймс. — Жду не дождусь, когда Брэй узнает, что кто-то победил его в борьбе за банку с печеньем, — смеется он.

Я не успеваю скрыть ухмылку от его комментария. Мы с Брэем на удивление проделали огромную работу, чтобы сохранить наши отношения в тайне. Единственные, кто знает об этом, — моя мама и Холли.

— Не может быть, Райли Рейнольдс! — кричит Джеймс.

— Что? — моя невинная попытка изобразить непонимание на него не действует.

— Не надо! Это гребаный Брэй! В смысле, Брэй Уильямсон. Даже не пытайся мне врать, подружка, — трудно не рассмеяться, когда он направляет на меня свой наполовину съеденный пончик.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

Отрицай, отрицай, отрицай. Я повторяю эту мантру у себя в голове. Я еще не уверена, что готова покинуть тот маленький пузырь, который мы с Брэем создали для себя. Мне нравится, что это только для нас, только друг для друга. Никто больше не вмешивается в то, что происходит в наших отношениях.

Но, может быть, если бы мои друзья знали, что Брэй мой, они бы перестали делать замечания о том, как сильно хотят побаловаться с проколотым огурцом. Когда я говорю о друзьях, я имею в виду Сару — она единственная, кто действительно упоминает об этом. Алисса полностью поглощена Заком. Так и должно быть: этот мужчина обращается с ней, как с чертовой королевой.

Он даже дал мне бесконтрольный доступ к своей маленькой волшебной черной карточке на Рождество. Он хотел купить Лиссе новый гардероб, потому что старый уничтожила эта психопатка Кейтлин, которая преследует и мучает ее. Я бы очень хотела добраться до нее. Я знаю, что Дин отправил команду на поиски, но эта сучка — чертов таракан, прячется в укромных уголках, и мы не можем ее найти.

Брэй испытывает стресс и каждое утро проводит в спортзале гораздо больше времени, чем обычно. Он говорит, это потому, что он готовится к бою. Я несколько раз пробиралась в подвал, чтобы посмотреть, как он тренируется. Потный, практически голый Брэй — чертовски притягательное зрелище. Я слышала, как его тренер говорил ему, что он переусердствует, но Брэй отмахивался и говорил, что это временно.

Он не показывает этого, но Брэй очень беспокоится о своей семье. Именно по этой причине мы пробираемся в квартиру Зака, а не тусуемся в доме Брэя. Брэй хочет быть рядом, на случай, если он понадобится. Он не верит, что Кейтлин не попытается что-то сделать, даже когда Алисса остается в пентхаусе с Заком. Ни один из них не покидал здание в течение нескольких недель.

Сегодня они оба должны вернуться на работу, так что я ожидаю увидеть Зака с минуты на минуту. А это значит, что мне нужно заняться подготовкой и убрать Джеймса и эти пончики подальше от себя.

— Земля вызывает Райли! — Джеймс размахивает новым пончиком, который держит в руках — этот покрыт шоколадной глазурью и белой посыпкой.

— Что?

— Ты была не здесь. Думала о любимом мальчике Брэе?

— Я не сплю с Брэем, — я изо всех сил пытаюсь продолжать отрицать.

— Нет, спишь. Не знаю, почему ты это скрываешь. Если бы я спал с этим парнем, я бы хвастался им налево, направо и в центре перед всеми, кто только может слышать. Я имею в виду, посмотри на него. Он — тот, о ком мечтают. Пожалуйста, ради всего святого, скажи мне, что он так хорош в постели, как я себе представляю?

Ладно, я знаю, что Брэй на сто процентов натурал, но не могу побороть зеленоглазое чудовище, проснувшееся от комментария Джеймса. Он представил, как мой парень занимается сексом.

— Стоп, тебе нужно перестать думать о моем парне в таком ключе, если мы хотим остаться друзьями. Или, по крайней мере, никогда больше не говори мне о своих мыслях, — говорю я ему.

На его лице появляется улыбка, но он совершенно не выглядит испуганным, как я рассчитывала. Мне действительно нужно, чтобы Холли дала мне пару уроков своего учительского голоса.

— Я так и знал! — Джеймс прыгает вверх-вниз, как взволнованный ребенок в рождественское утро. И тут я понимаю, что совершила ошибку. Вот дерьмо! — Подожди, ты сказала «парень». Это больше, чем я думал. Я думал, что вы двое уже пару раз трахались, но я никогда не думал, что ты сделаешь невозможное и присвоишь Брэйдона Уильямсона. Черт возьми, твоя киска, должно быть, выложена золотом или еще каким-нибудь дерьмом.

— Ты закончил? — спрашиваю я, ожидая, пока он успокоится.

— О, зайка, у меня еще столько вопросов.

— Что ж, придется подождать. У меня есть работа, как и у тебя.

— Скажи мне хотя бы одну вещь: дюймы, о чем мы говорим? — Он вытянул руки перед собой, медленно разводя их в стороны, словно измеряя что-то.

— Хочешь знать, какого размера член Брэя? Иди и спроси его сам, извращенец.

— О, я спрашивал, много-много раз. Этот ублюдок никогда не дает мне прямого ответа.

Я встаю и придерживаю для него дверь, ожидая, что он поймет, что ему пора уходить. Это не занимает много времени. Он встает, берет еще два пончика и выходит в коридор.

— Этот разговор еще не закончен, девочка, — говорит он, когда я закрываю за ним дверь.

После часа, проведенного в моем кабинете, половину времени мечтая о Брэе и о том, что я хочу сделать с его телом сегодня вечером, я встаю и спускаю ноги на пол. Сегодня у нас выступает одна из самых горячих групп — Dawn. Они три недели подряд возглавляют австралийский чарт топ-30. Я знала, что они раскрутятся. Я увидела их на YouTube несколько месяцев назад и договорилась с ними на новогодний вечер.

Они выпустили свой сингл четыре недели назад, и он выстрелил. Мне пришлось попросить Дина организовать дополнительную охрану, потому что толпа, которую должна собрать эта группа, превышает ту, которую мы могли бы здесь обслужить. Я открыла продажу билетов на сегодняшний вечер две недели назад. Я рада, что придержала их, потому что с новым статусом лидеров хит-парада я подняла цену на билеты, и они были распроданы в течение часа после появления в открытом доступе.

Когда я спускаюсь в клуб, мимо меня проносятся Зак и Дин. Они не останавливаются, чтобы поговорить, они в ярости. Зак вообще выглядит взбешенным. Интересно, в чем дело на этот раз? И тут меня осеняет: Алисса, с Алиссой что-то не так.

Я бегу следом, чтобы догнать их. Двери лифта закрываются еще до того, как я оказываюсь рядом. Черт. Вытащив телефон, я пытаюсь позвонить Алиссе, но звонок не проходит. Следующей попыткой я звоню Саре. Она берет трубку с первого звонка.

— Райли! О Боже, что-то не так. Алисса пропала, — плачет она в трубку. У меня кровь стынет в венах, пальцы дрожат, и я изо всех сил стараюсь не уронить телефон.

— Что значит пропала?

— Мы должны были встретиться за обедом, но она не пришла, и я позвонила Заку, думая, что он снова монополизирует ее время. Вот только ее с ним не было. Я собиралась поехать в больницу, чтобы найти ее, но Зак посмотрел трекер и сказал, что ее там нет и что он сам ее найдет.

Это нелегко переварить.

— Что значит, он посмотрел трекер? Он что, следит за ней? — я возвращаюсь в свой кабинет, чтобы забрать свои вещи.

— Я точно не знаю; он что-то сказал о ее кольце. О Боже, Райли, что, если Кейтлин действительно добралась до нее? Я чувствую себя такой беспомощной сейчас.

— Зак найдет ее. Если кто и сможет ее найти, так это он, — я не уверена, пытаюсь ли я убедить в этом себя или ее. Одно я знаю точно: Зак сожжет город дотла, чтобы найти Алиссу. Нет ничего, на что бы он не пошел ради нее. — Сара, я должна завершить звонок. Мне нужно найти кого-нибудь, кто сможет подготовить клуб к вечеру, чтобы я могла уехать. Найди Холли. Я заберу вас обеих из вашего дома. Мы поедем ее искать.

— Хорошо.

— Скоро увидимся, — говорю я, прежде чем повесить трубку.

Я набираю номер Брэя. Он отвечает немного дольше, чем Сара.

— Детка, это я или младший, кого из нас ты потеряла? — он слишком весел для человека, который должен заниматься подготовкой к бою. По его словам, это целый день, состоящий из массажа глубоких тканей, растираний и йоги, после чего он уединяется в комнате в наушниках и очищает свой разум на час-другой. Часть с растираниями мне не очень нравится.

Но сейчас он, похоже, ничем этим не занимается; кажется, он в машине.

— Брэй, где ты?

Ему требуется минута, чтобы ответить, что говорит мне о том, что он пытается что-то придумать.

— А-а-а, мне просто нужно было выполнить одно поручение, детка. Я вернусь в клуб раньше, чем ты думаешь.

Выполнить поручение, черт возьми.

— Что, черт возьми, происходит с Алиссой, Брэй? Где она, бл*дь, находится? — требую я.

Он должен что-то знать; он бы не покинул клуб ни по какой причине, кроме чрезвычайной ситуации. Тот факт, что он не хочет мне говорить, еще больше выводит меня из себя.

— Успокойся, детка. Все будет хорошо. Я сейчас еду за Заком и Дином. Зак установил на ней маячок, он точно знает, где она. У Дина есть ребята, которые доберутся до нее быстрее, чем мы, и они уже на пути к ней. Как только я узнаю что-нибудь еще, я дам тебе знать. Обещаю.

— Брэй, где она? Куда ты направляешься? — я хочу точно знать, куда мне нужно попасть. Я выхожу из клуба и уже собираюсь сесть в машину.

— Детка, мне нужно, чтобы ты успокоилась. Ты никуда не поедешь, пока находишься в таком состоянии.

Я смеюсь. Неужели этот идиот думает, что сможет меня остановить?

— Или ты мне скажешь, или я найду другой способ, — говорю я, заводя машину.

— Черт, черт. Райли, пожалуйста, ты не можешь вести машину, пока паникуешь и психуешь. Заглуши машину.

Становится ясно, что он не собирается говорить мне, куда они направляются, поэтому я бросаю трубку.

Я снова набираю номер Сары.

— Они нашли ее? — спрашивает она.

— Они знают, где она, и направляются к ней. Брэй говорит, что у Дина есть несколько парней, которые уже близко и сейчас направляются туда.

— Черт, Райли, эта сука просто сумасшедшая… кто знает, на что она способна.

— Я знаю. Ты связалась с Холли?

— Да, она должна быть здесь примерно через пять минут.

— Хорошо, я буду на месте через пятнадцать. Будь у входа.

— Хорошо, — говорит она, когда я вешаю трубку.

Черт, теперь нужно придумать, как, черт возьми, мы узнаем, куда направляются эти засранцы. Я сдаю задним ходом, когда кто-то стучит в окно со стороны пассажира, заставляя меня подпрыгнуть на своем месте.

— Какого черта, Джеймс? — кричу я ему, когда он открывает дверь и запрыгивает внутрь.

— У меня строгий приказ обеспечить твое прибытие в Гленвейл в целости и сохранности. Приказ непосредственно от Брэя. Я слишком дорожу своей жизнью, чтобы не выполнить этот приказ.

— Гленвейл, какого черта? Это в двух часах езды, Джеймс.

— Я в курсе, так что поехали. Сейчас всего час, так что мы успеем вернуться до того, как в клубе начнется оживление.

— Мне нужно заехать к Саре и забрать ее и Холли, — я поворачиваюсь, мои руки слегка дрожат от страха и гнева. Страха, что с моей подругой что-то случится, и гнева, что я не могу ничего с этим поделать прямо сейчас.