Сросшиеся с ним

Глава девятнадцатая

Райли

Я знаю, что обещала Брэю оставаться в подвале — я должна была оставаться в подвале, — но что-то закручивается в моем нутре. С Холли что-то не так. Я чувствую это. Я не могу сказать, что именно, но я чувствую такой страх, какого никогда не испытывала раньше. По моим венам пробегает ледяной холод. Моя кожа покрывается мурашками, пот стекает по позвоночнику.

Черт, Холли здесь; сегодня она приносит мне обед. Сейчас на первом этаже размахивает чертовым пистолетом безумный стрелок, и моя сестра собирается войти в эти двери, а возможно, уже вошла.

Прости, Брэй, но я не могу просто сидеть здесь. Я должна что-то сделать.

Я ввожу код лифта, который выпустит меня на первом этаже. Кажется, что обратный путь из подвала длится целую вечность. Как только двери открываются, я слышу выстрел. Громкий звук отдается в ушах. Я знаю, я идиотка, которая во всех фильмах ужасов идет навстречу плохому парню, но инстинкт берет верх, и я бегу туда, где раздался выстрел.

Я слышу, как Зак кричит, а Дин дерется с кем-то на полу. Я вижу Холли, стоящую в дверном проеме, слава богу, невредимую. Она смотрит на меня, и в ее глазах появляется выражение, которое я видела лишь однажды, когда умер наш брат. Непреодолимая печаль охватывает ее, по лицу текут слезы.

Я все еще слышу крики Зака, и когда я смотрю в его сторону, весь мой мир рушится. Такое ощущение, что у меня буквально выдернули почву из-под ног. Я не могу пошевелиться. Я не могу дышать. Почему я не могу дышать? Борясь за кислород, я падаю на пол на руки и колени. Из моего горла вырывается крик, но я его не слышу. Комната кружится в тишине. Кто-то трогает меня за руку. Джеймс. Я поднимаю на него глаза. Он говорит, но я не слышу ни слова из того, что он говорит.

Мне нужно добраться до него. Я должна добраться до него. Я поднимаюсь на ноги и бегу, спотыкаясь, к Брэю. Брэй лежит на полу, кровь покрывает его тело спереди и растекается рядом с ним. Упав на колени рядом с ним, я смотрю на Зака, который прикрывает руками зияющую рану в животе.

— Зак, чт… что мне делать? Скажи мне, что делать, — плачу я, желая как-то помочь, но не зная, как именно.

— Где, бл*дь, скорая помощь? Кто-нибудь, вызовите сюда эту гребаную скорую, немедленно! — кричит Зак.

— Они в двух минутах езды. Дави на рану, — говорит Джеймс позади меня.

Я наклоняюсь к лицу Брэя и шепчу ему на ухо:

— Не смей, бл*дь, бросать меня, Брэйдон Уильямсон, не тогда, когда я только что нашла тебя, — я вся в слезах.

Холли подходит и садится рядом со мной; она хватает меня за руку и крепко держит. Другой рукой я хватаю Брэя. Почему он кажется таким безжизненным? Холодным? Где, черт возьми, скорая помощь? Через минуту меня отпихивают от него сотрудники скорой помощи. Я отказываюсь отпускать руку Брэя; он нуждается во мне. Я должна помочь ему. В итоге Зак поднимает меня с пола и оттаскивает в сторону.

— Райли, мы должны позволить им помочь ему. Они должны оказать ему помощь, — говорит он мне.

Я смотрю, как медики работают над второй половиной моей души. Я смотрю, как они кладут его безжизненное тело на каталку и везут его к машине скорой помощи на улице, продолжая что-то с ним делать. Я смотрю, совершенно беспомощная, и ничего не могу сделать для спасения человека, которого я люблю.

— Пойдем, — говорит Зак, вытаскивая меня за руку из клуба. Он сажает меня в машину, а сам бежит к водительскому сиденью и летит догонять только что уехавшую скорую. Всю дорогу Зак умудряется держаться прямо за машиной скорой помощи, не останавливаясь на красный свет, с визгом проносясь по перекресткам улиц и уворачиваясь от оживленного сиднейского движения.

— Я не могу его потерять. Я не могу его потерять. Я только что нашла его, — повторяю я снова и снова.

— Мы не потеряем его, Райли. Это не вариант, мать твою, — кричит на меня Зак. Его руки сжимают руль.

Как только он останавливается у дверей отделения неотложной помощи, я выпрыгиваю из машины. Поездка позволила мне немного отойти от шока. Я пробегаю через приемный покой и останавливаюсь у стойки. Через плексиглас я вижу, как парамедики завозят Брэя.

Врачи и медсестры мечутся во все стороны, выкрикивая слова, которых я не понимаю. Потом я замечаю Алиссу: она стоит и смотрит на Брэя. Ее голова поднимается при словах врача, и я слышу, как она кричит на них:

— Это мой гребаный брат! Сделайте все, что в ваших силах. Сейчас же!

Другая медсестра хватает ее за руку и оттаскивает от каталки, пока ее везут в другую комнату. Все это время Зак стоит рядом со мной и наблюдает за той же сценой.

— Убери свои гребаные руки от моей жены, пока я их не отрубил, — рычит он через плексигласовое окно. Это заставляет Алиссу повернуться и заметить нас. Она выбегает за дверь и бросается прямо в объятия Зака, позволив себе лишь мгновение утешения, прежде чем отступить и посмотреть между нами. Мы оба в крови, в крови Брэя.

— Что случилось? — тихо спрашивает она.

Я даже не знаю, что ей ответить. Я пытаюсь заговорить; мой рот открывается, но слова не выходят. Я не могу подобрать слова. Паника подкрадывается ко мне. Я чувствую, как кожа становится горячей, а дыхание становится все более затрудненным, когда я с трудом втягиваю воздух в легкие. Мои руки сжимают горло, и я сгибаюсь в талии, пытаясь отдышаться, пытаясь просто досчитать до десяти.

Зак берет мое лицо в свои руки. Он наклоняется до моего уровня.

— Райли, дыши, черт возьми. Я не собираюсь рассказывать своему брату, что его девушка задохнулась, когда он вернется из этой операционной, — я ищу в его глазах подтверждение, что он лжет, что Брэй на самом деле не выживет. Я не вижу ее, эту ложь; ее там нет. Он верит, что Брэй справится.

— Райли, мне нужно, чтобы ты больше верила в него. Не смей, бл*дь, отказываться от него, — говорит он мне.

Я киваю в знак согласия, но уже чувствую, как он ускользает. Я ощущаю утрату, подобную которой не было никогда, словно часть меня умерла, сгорела и теперь развеивается пеплом по ветру. Часть меня, которую я никогда не смогу вернуть.

— Я собираюсь вернуться и посмотреть, смогу ли я что-нибудь узнать, — говорит Алисса.

— Подожди, почему ты вообще здесь, солнышко? Ты же сказала мне, что ушла с этой работы несколько недель назад, — спрашивает Зак.

— Я пыталась позвонить тебе, чтобы сказать, что выйду на работу. Мне позвонили, у них не хватало персонала, и они были в отчаянии. Это всего лишь на день, — она наклоняется и целует его.

— Мне все равно, сколько денег мне придется выкинуть на эту гребаную больницу, сделай так, чтобы у него были лучшие врачи в этой операционной, — говорит ей Зак. Алисса кивает и уходит через дверь, оставляя нас с Заком стоять в приемном покое — и мы оба не знаем, что делать дальше.

Четыре часа спустя я сижу на ужасном пластиковом стуле, прижавшись к Холли. Элла цепляется за Дина, как за спасательный круг, по ее лицу текут беззвучные слезы. Алисса и Сара сидят напротив нас с Холли, обе молчат.

Зак не перестает вышагивать по комнате; вправо-влево, он продолжает двигаться. Несколько раз Алисса пыталась заставить его сесть, но он не может. Он перестает вышагивать только тогда, когда она бросается к нему в объятия, и он прижимается к ней, шепча ей что-то на ухо.

Ненавижу это ожидание. Почему до сих пор никто не появился? Почему так долго, черт возьми? С каждой минутой моя надежда тает. Очень скоро у меня совсем ее не останется. Я останусь ни с чем, мне придется снова собирать осколки разбитого сердца. Только на этот раз оно не просто разбито, а разлетелось на миллион частичек.

Выходит врач и говорит:

— Семья Брэйдона Уильямсона.

— Это я, — говорим мы с Заком одновременно. Я вскакиваю со стула и бросаюсь к врачу. Элла подходит и тихонько встает рядом с Заком.

Он смотрит между нами.

— А вы его… — он оставляет вопрос открытым.

Я смотрю на Зака в поисках ответа. Если я скажу, что я его девушка, они меня не пропустят. Я знаю, как это работает.

— Я его брат, а это его сестра, — он показывает на Эллу. Затем он смотрит на меня. — Это его жена Райли, — ложь Зака вылетает из его рта без всяких усилий.

Впервые в жизни мне хочется, чтобы это не было ложью. Хотела бы я быть женой Брэя. Почему я не вышла за него замуж несколько недель назад, когда он хотел улететь в Вегас? В следующий раз, когда он спросит, можем ли мы полететь в Вегас, я сразу же соглашусь. Пожалуйста, Боже, пусть будет следующий раз.

— Итак, Брэйдон получил огнестрельное ранение в живот. Пуля пробила тонкий кишечник. Нам пришлось удалить часть кишечника. Кроме того, у него была опасная кровопотеря. На данный момент его состояние стабильно, и он находится в отделении интенсивной терапии. Пока что он в искусственной коме, вызванной медицинским вмешательством. Я могу отвести вас двоих к нему на несколько минут, но для более длительных посещений вам придется подождать, пока мы не переведем его в отдельную палату.

Все, что я услышала, это то, что состояние его стабильно. Он в порядке… с ним все будет хорошо. Я еще не потеряла его. Моя надежда хочет восстать из пепла, но сначала мне нужно увидеть его.

Зак хватает меня за руку и крепко прижимает к себе.

— Спасибо, — говорит он доктору. Мы идем по длинным коридорам, пока наконец не доходим до палаты с надписью «Интенсивная терапия» на дверях. Зак крепче сжимает мою руку. — С ним все будет хорошо, — шепчет он. Я не уверена, кого из нас он пытается успокоить.

Когда мы заходим в палату, доктор останавливается у огороженной занавеской секции. Там медсестра что-то делает с кнопками на аппаратах, которые настойчиво пищат. Я прислушиваюсь к звуковым сигналам, успокаиваясь тем, что через аппарат слышно биение его сердца. Отпустив руку Зака, я медленно пробираюсь к Брэю. Он выглядит спокойным, даже со всеми трубками и шнурами, прикрепленными к нему повсюду, он выглядит спокойным.

Я осторожно беру его за руку.

— Брэй, мне нужно, чтобы ты продолжал бороться за нас. Просто продержись еще немного и вернись ко мне. Пожалуйста, не смей оставлять меня, — шепчу я ему.

Зак обхватывает меня за плечи.

— Он боец, Райли, и еще не было случая, чтобы он не победил. Поверь мне, он не сдастся, — Зак отпускает меня, поворачивается к врачу и спрашивает: — Когда его переведут в отдельную палату? И когда он очнется?

— Его переведут через несколько часов. Что касается пробуждения, то мы будем медленно выводить его из искусственной комы, начиная с завтрашнего дня. Иногда это занимает несколько часов, иногда день. Все зависит от состояния его организма. Он еще не выкарабкался. Следующие двадцать четыре часа будут решающими для того, чтобы понять, как пройдет его восстановление, — отвечает доктор.

— Хорошо, я хочу, чтобы он лежал в лучшей палате, которая у вас есть. Деньги — не проблема, — заявляет Зак, как будто это решение, как будто деньги все исправят.

Сейчас деньги ничего не решают. Деньги не смогли спасти моего брата. Деньги не смогли уберечь моего отца от тюрьмы. И никакие деньги не спасут Брэя. Я знаю это, и в глубине души Зак тоже это знает. Выздоровление Брэя не в наших руках, все, что мы можем сделать, — это ждать и надеяться. Но надежда еще никогда не была на моей стороне.

— Прошло уже два гребаных дня. Какого хрена он не просыпается? — Зак рычит на доктора, который в данный момент пытается провести осмотр.

— Это требуют времени. Лекарства вышли из его организма. Единственное, что удерживает его в коме, — это то, что его собственное тело не готово очнуться. Сканирование его мозговой активности в норме, и нет никаких признаков повреждения. Нам остается только ждать, — спокойно отвечает доктор.

— Подождите, сколько нам еще ждать?

— Зак, милый. Врачи не могут ответить на этот вопрос, и ты это знаешь. Мы просто должны набраться терпения и позволить им делать свою работу. Он очнется. Он должен, — говорит Алисса, оттаскивая Зака с дороги доктора.

Зак ничего не отвечает. Он обхватывает Алиссу руками и смотрит на то, что делают врачи, следит за каждым их движением, как будто ждет, чтобы наброситься на кого-то.

А я? Я сижу там же, где и последние два дня, на неудобном стуле у кровати Брэя. Холли приносит мне смену одежды. Я пользуюсь отдельной ванной комнатой, которая есть у Брэя, и у меня уходит меньше пяти минут на то, чтобы принять душ и переодеться. Я не могу рисковать тем, что он очнется, а меня не будет рядом. Я должна быть рядом, когда он придет в себя. Пару раз, когда я принимала душ, я следила за тем, чтобы Холли занимала мое место. По крайней мере, если он проснется, то увидит меня или очень похожего на меня человека.