Стать лисой

4. Первое появление

Марина проснулась от легкой и очень неприятной щекотки. Мягкие тоненькие волосики едва касаясь кожи пробежались по ее стопе. Девушка засунула ногу под покрывало и недовольно застонала.

— Мамааа! Отстань! Сейчас же каникулы!

Но будивший ее не собирался бросать дело на полпути. Спустя пару секунд она почувствовала, как ее ноги снова касается что-то пушистое, едва-едва, самым кончиком, воздушно пробегая по ноге.

Чувствительная к щекотке девушка вздрогнула и брыкнулась в сторону. Старенькая раскладушка, поставленная рядом с кроватью, где спала подруга, угрожающе заскрипела. Сон, такое сладкий и теплый, постепенно таял.

Девушке стало обидно.

— Маа! — Марина противно загундосила, как всегда не желая вставать.

Что ей больше всего не нравилось в учебе, так это то, что приходилось вставать еще раньше, чем в школу-универ находился далеко и на дорогу требовалось полтора часа. Марина катастрофически не высыпалась.

И вот когда она, наконец, вознамерилась отоспаться, в благословенное воскресение благословенных каникул, все равно кто-то нещадно принялся ее будить.

— Ты чего орешь? — услышала она голос сбоку и моментально распахнула глаза.

Совсем спросонья забыла, что у нее гости!

Алиска, потирая кулачками глаза, приподнялась на кровати.

— Твоя мама не заходила. Ты что, как маленькая?

С этими словами подруга свесила ноги и без зазрения совести вдела их в маринины тапочки. Проклиная почему-то Сашу, всех парней, орущую Марину и поездку в целом, девушка вышла в коридор.

Марина недоуменно уставилась на приоткрытую дверь. С кухни доносился характерный звук скворчащего масла, мама явно жарила блины. И если Алиска спала, то кто тогда будил ее щекоткой? Или ей приснилось?

Девушка откинула с раскладушки одеяло. Чистая, поглаженная простынь. Лишних вещей нет, карандашей, заколок, резинок — тоже.

— Вы проснулись? — мама, добродушно улыбаясь, залезла в ее шкаф, — Давай Алисочку угостим чаем, что подарила Лена? Ты ведь давно собиралась его попробовать…

— Да… — не слушая, ответила Марина. Она размышляла о том, что некоторые сны поразительно кажутся реальными, — Ты меня будила?

Мама с чаем обернулась. По ее виду можно было предположить, что она оскорблена в лучших чувствах.

— Нет. Зачем же?

— Да так, — поспешила сказать она и побежала в ванную.

За завтраком девушки болтали ни о чем, вдвоем избегая разговора о мальчиках. Марине не хотелось расспросов о старшем таинственном брате — теперь он казался ей именно таким, а Алиске было неприятно вспоминать о Саше. Не сговариваясь, девушки с огромным энтузиазмом описывали дачу, дом, цветы и как все там устроено.

— Вы так трещите, будто скрываете от меня правду, — вдруг сказала Маринина мама, и Алиска пролила чай.

— Разве? — Марина вскочила за тряпкой и налетела на угол. Потирая пребольно ушибленный бок, она сказала: — Просто мы в первый раз оказались в таком роскошном доме…

— Я уже поняла, что не как у нас на даче, — нарочно проворчала мама, — А какие там парни? Нашли себе кавалеров, а?

— Нет, зачем нам? — покраснела Алиска и отставила чашку так, что она оказалась на краю стола, — Простите, я не нарочно. На скатерть вроде немного попало…

— Клеенке не повредит, — не дала себя обмануть мама, — С тобой все ясно. А ты, доченька, подружилась с кем-нибудь?

Марина нервно протерла стол и только после этого сказала, осторожно подбирая слова:

— Там был один одногруппник. Хороший парень, но мы впервые вместе так общались…

— Гот?! — изумленно прервала ее подруга, — Тебе нравится Кирилл?!

— Но того мальчика звали по-другому, — в свою очередь воскликнула мама, — Или у тебя появилось два кавалера?

Марина переводила взгляд с мамы на Алиску и разрывалась от желания закричать и убежать в свою комнату. Почему они пристают с глупыми расспросами к ней? Но здравый смысл подсказывал, что этого не стоит делать, ведь побег от проблемы не будет выходом. Она глубоко вздохнула, успокаиваясь, и, подняв руку, сказала:

— Я ни с кем не встречаюсь и кавалера у меня нет. Кирилл… — тут она запнулась. Другом назвать парня — язык не поворачивался, — Знакомый. Мы с ним общались и всё. Ничего такого между нами нет.

— А мне понравился мальчик, — поджала губы мама, — Очень воспитанный и вежливый. И на лицо — симпатичный.

С этими словами она встала и достала из холодильника варенье. Девушки, как партизаны, старались не смотреть друг на друга. Но Марина не выдержала первой:

— Я тебе покажу гота, — шепотом пообещала она подруге, и та сконфуженно уткнулась в тарелку с блином.

— Алисочка, ты малиновое варенье любишь? — мама великодушно налила лакомство в розетку и поставила на стол, — Кушайте, а мне нужно еще к тете Рае успеть. Мы договорились съездить на рынок.

Девушки кивнули, и в молчанье прикончили завтрак. А после подруга собралась быстро, и уже через пятнадцать минут стояла в коридоре, с одной сумкой на плече, а второй — в руках.

Повисла неловкая пауза. Мама все еще бродила где-то поблизости, то ища косметичку с новой тушью, то переворачивая ящик с обувью в поисках туфель. Поговорить откровенно не получалось.

— Прости, я не подумала, — Алиса понуро ковырнула ремешок сумки на плече, — Я так удивилась, так удивилась…До свидания, Клавдия Ивановна, — попрощалась она с Марининой мамой, — Спасибо, что приютили. Всё было очень вкусно.

— Пожалуйста, дорогая, — мама на секундочку остановилась и кивнула на дочь, — Если куда-то соберешься, и мою не забудь. На дискотеку там, или в клуб…

— Маам! — возмутилась Марина.

Они хоть и дружили с Алисой, но не так, чтобы девушка не понимала: такая неуклюжая и стеснительная подружка для нее обуза. Да и не любила Марина все эти клубы и шумные развлечения. Впрочем, Алиса подозревала об этой стороне подруги и не навязывалась. Не приглашала.

— Конечно, Клавдия Ивановна, — вдруг хитро улыбнулась подруга: — У меня есть идея, куда ее можно позвать.

— Отлично, оттенитесь, девочки, — согласилась не пойми с чего подобревшая мама, еще неделю назад с осуждением рассказывавшая о гулящей соседке, — Мариночке надо почаще выходить в люди. А то она с мальчиками совсем не умеет общаться.

— Ага, — согласилась подруга и многообещающе сказала: — Ну, я позвоню. Пока.

Когда за подругой захлопнулась дверь, добродушную маму будто выключили. Теперь перед Мариной стояла настоящая фурия.

Она пыхтела, как раскочегаренный паровоз и, казалось, совсем забыла про тетю Раю. Покрылась пятнами и всем своим видом демонстрировала крайнюю степень возмущения.

— Что? — осторожно спросила дочь.

Она знала, что в такие моменты с мамой лучше не спорить, а медленно пробираться по стенке в свою комнату. Только без резких движений — а то мама замахнется, как на надоедливую муху, и может ненароком задеть.

— Такой парень! — выдохнула мама и уперла руки в боки, — Сколько еще ты будешь стесняться? Когда из тебя вся эта дурь выветрится?

— Мам, — жалобно протянула Марина и подползла к стенке.

Ей предстояло страшное испытание — ловко увернуться от маминого шлепка по мягкому месту и как можно быстрее добежать до комнаты.

— Какой красавчик! И сам, понимаешь — сам! пришел к нам в дом. Будет глупостью его не заполучить, — глаза у мамы разгорелись, предвкушая приятное: как будто она уже стояла на роскошной свадьбе и видела дочь в подвенечном платье, — Отличный кандидат: и красивый, и на машине, и постарше тебя, охламонки.

— Ему Алиска понравилась, — Марина сделала попытку отвлечь внимание мамы от своей персоны, — Он же ее нес на руках.

— Много ты понимаешь, — фыркнула мама и как будто смягчилась: — А как он на тебя смотрел! Какими жадными глазами! Ммм…

— Ну, ты скажешь тоже, — скривилась Марина и пододвинулась на шаг вперед, — Обычно смотрел.

— Дуреха, да что ты понимаешь! Совсем со своими книгами от жизни оторвалась. Бери пример с Алисы — она ведет себя правильно, без лишней скромности. Учись. Пойди с ней на дискотеку, в клуб, в гости…

— Мам, меня в первый раз куда-то позвали, — девушка забыла о своем желании убежать и запальчиво сказала: — И больше, может, не позовут. Чего мечтать?

— А ты сама напросись, — подала идею мама, — В двадцать лет надо общаться с ровесниками. Ходить везде, смотреть, как и что. Учиться, в конце концов.

— Я и учусь! — возмутилась Марина.

Дело норовило скатиться в очередной скандал на тему «почему ты такая домоседка, и я никогда не дождусь от тебя внуков».

— Мама! Мне двадцать! Я даже институт не окончила, — закричала Марина, нервно дергая заусенцы на левой руке.

Один она слишком резко оторвала и показалась капелька крови. Девушка не заметила.

— Ты закрыла сессию, какая учеба?! — Клавдия Ивановна поддела ногой сумку с Мариниными вещами и отшвырнула в сторону: — Чтобы за лето завела себя парня. Поняла? Чтобы я видела, что ты нормальная. И без всяких отговорок, я не шучу! Чтобы у тебя были отношения, как у всех девушек твоего возраста. Иначе… — она сделала паузу, чтобы перевести дух.

— Иначе что? — обидчиво задрала нос Марина.

— Лишу тебя карманных расходов! — нашлась мама, — Никаких тебе книжек, журналов и конфет. Всё!

Вдруг она остановилась и недоуменно моргнула. Почему-то посмотрела за спину девушки и еще раз моргнула. Столько резкая смена настроения дала Марине фору. Она сжала кулачки и вскричала:

— Ты несправедлива!

Она еще о многом хотела бы сказать, но жгучая обида захватила ее сердце и поднялась к горлу. Девушка всхлипнула. Она постаралась сдержаться, не заплакать — потому что отстаивать свою позицию лучше с сухими аргументами, но слезы не слушались.

Мама тем временем молчала и озадачено переводила взгляд с ее лица на спину.

— Показалось, видимо, — вслух сказала она и потерла лоб.

Что-то рыжее и пушистое, как меховая игрушка, мелькнуло за спиной дочери. Женщина списала на состояние аффекта и временную галлюцинацию. На секунду прикрыв глаза, она снова посмотрела, но ничего за спиной дочери не увидала.

Марина разрыдалась.

Она ведь не виновата, что однокурсники сторонятся ее, а на улице не выстраивается очередь из желающих познакомиться мужчин. Она даже примерно не представляет, как девушки находят себе парней. Может, на работе? Но вроде служебные романы тоже не приветствуются… Как мама может быть такой жестокой, требуя с нее то, что и так ранит ее сердце?

Как любой девушке, ей хочется хотя бы изредка получать знаки внимания, приятные мелочи, типа открыток и конфет, ставить в вазу подаренные цветы и вздыхать, вспоминая о сладких мгновениях поцелуя. Да ей девятнадцать лет и она не целовалась ни разу! И об этом лучше не вспоминать.

— Я говорю так, потому что желаю тебе добра, — вернулась в перепалку мама. Она решила не заморачиваться тем, что ей показалось, и донести до ребенка мысль:- Если хочешь жить инфантильной улиткой, не борясь за свою жизнь и существование — пожалуйста, но после моей смерти. А лучше давай так: выйди замуж, роди ребенка, а потом живи, сколько хочешь и как хочешь! Не будь эгоисткой, подумай о матери!

Клавдии Ивановне снова показалось, что позади девушки мелькнуло что-то рыжее, но она отогнала несвоевременное видение.

— Нужно попить витамины для глаз. Устают, — подумала она и моргнула. Рыжая тень исчезла.

Девушка оторопела от высказанных слов и теперь удивленно рассматривала мать, судорожно всхлипывая. Да, Клавдия Ивановна родила ее поздно и через несколько лет уже собиралась на пенсию. Да, она — единственная дочь и на нее возлагаются все надежды и желания. Но ведь так несправедливо — распоряжаться чужой жизнью. Да еще говорить про смерть!

Она протиснулась мимо и вбежала в комнату. Громко хлопнула дверью и бросилась к шкафу с одеждой. Бежать. Нужно срочно бежать из квартиры. Она задыхается, чувствует себя запертой в клетке зверем.

Поборов новый приступ слез, она на ощупь вытянула длинное платье на бретельках и быстро переоделась. Схватила с тумбочки мобильник и взглядом нашла рюкзак.

— Нет, это не подойдет, — ей хотелось бежать налегке, чтобы ничего не мешало и не мучило.

Она вытащила из нижней полки старую, потрепанную сумочку с рыжими цветочками. Ее подарила крестная лет пять назад. Немного детская и совсем крошечная, сейчас сумочка была как нельзя кстати. Марина запихала туда кошелек, размером почти с сумочку, и телефон.

— Я — гулять, — бросила она перед входной дверью.

Мама пробурчала что-то маловразумительное с кухни и, не дослушав, Марина выбежала на лестницу.

— Вперед, вперед, — подсказывало сердце, и она, сама не осознавая как, почти бегом прошла два квартала.

Свернула к городскому парку, и спустя пол часа запыхавшаяся, заплаканная, но почти успокоившаяся, сидела на парковой скамейке.

Мама и раньше намекала на то, что ей следует больше общаться со сверстниками, и что в ее возрасте у нее было много ухажеров. Но чтобы ставить ультиматумы или кричать — это было в первый раз. Марина очень не любила скандалы, старалась всегда избегать их, и утренний разговор с матерью выпил много сил.

Некоторое время она собиралась с мыслями, обдумывая прозвучавшие слова. Да, в чем-то мама права, но разве стоит спешить? Зачем она на нее давит?

В телефоне тренькнула смска. Марина нехотя достала телефон из сумки и с удивлением прочитала:

«Я говорила серьезно. Сегодня вечером кого-нибудь приведи в гости. Хочешь — гота, хочешь рыжего. Мне все равно».

Марина не верила своим глазам. Мама сошла с ума? У нее помешательство среднего возраста? Разве можно требовать с нее такого?

Когда первые эмоции улеглись, Марина принялась размышлять, что же с этой проблемой делать. Мама всегда уперто стоит на своем, как истинный Телец. Если она говорит, что Марине подходит пуховик синего цвета, а не бежевого — значит, Марина едет обратно в торговый центр и сдает куртку на возврат. Если мама говорит, что нужно купить платье на бретельках в цветочек — значит, они такое и покупают. Хотя лично Марине понравилось в полосочку.

Получается, и парня сегодня нужно привезти. Девушка уцепилась за слова «мне все равно» и размышляла о нескольких вариантах.

Она подавила порыв позвонить Алиске и попросить взаймы кого-нибудь из ухажеров. Эта мысль, показавшаяся сначала поистине грандиозной — парень притворится один раз и даже выкаблучиваться не будет, ведь встреча пройдет по взаимной договоренности, а значит, без проблем, — с треском развалилась. Ведь придется объяснять подруге, что за скандал устроила мама и почему возникла такая острая необходимость в парне.

Думать о таинственном брате Валеры совсем не хотелось — хоть он и оказался чуточку лучше, чем она о нем думала, все равно от него веяло опасностью. Попросишь об услуге — вдруг потом прицепится, и неизвестно, чем придется расплачиваться.

А вот Кирилл… Марину смущало, что парень не попрощался, и когда они уезжали, вел себя невежливо.

— Но чего с гота взять?… — подумала девушка и усмехнулась: — Гот… Надо же!

Она не обращала внимания на парня и как-то не задумывалась, чем он увлекается. Ну, ходит себе в черном, и ладно. А вот Алиса все обо всех знает и всё понимает.

Некоторое время девушка теребила в руках мобильник, не в силах открыть раздел контактов. Перед поездкой они обменялись телефонами — на случай, если кто-то опоздает, или кто-то кого-то не дождется.

— Глупо звонить и предлагать такие вещи, — подсказывал разум.

— Еще глупее — просить помочь Алиску, — подсказала интуиция.

Сверху раздался громкий «кар» и пролетевшая мимо ворона отвлекла Марину от тревожных мыслей. Девушка задрала голову.

Черная птица, севшая на ветку березы, была темнее, чем полагается обычной вороне. Она с интересом разглядывала девушку на скамейке. Покачивала головой из стороны в сторону, будто рассматривала ее, то с этого, то с другого бока.

— Ворон, — пронеслось в голове у Марины, и ей подумалось, что это знак.

Черный ворон — черный гот. Значит, она позвонит Кириллу.

Набирая номер Марина мысленно проговаривала речь, с которой обратится к парню. Девушка не замечала, как в моменты острого волнения, утром и сейчас, у нее появлялся едва видимый, но ярко рыжий и довольно пушистый, хвост.