Степанида и 7 женихов

Глава 23

«На каждое хотение имей терпение»

— Ну, шо тама? — был первый вопрос, который задала Лукерья, стоило Степаниде «вернуться».

— Тама, отлично! Поговорили! — ответила хозяйка, — я тебе вечером расскажу, а сейчас хочу в сельский совет сбегать. Надо же решить в конце концов, с электричеством, интернетом и прочими бытовыми моментами. Егорыч, ты как? Изучил матчасть? Может тебе еще что-то найти на эту тему?

— Не надобно боле, барышня, хвате. Смекитил я, что к чему. Самое мудреное, куда срань, простите великодушно, выводить. Но и с этим идейка имеется.

— Надеюсь не соседу в огород? — засмеялась Слагалица, вспомнив последнюю «идейку» Егорыча.

— Обижаете, барышня! — загудел Егорыч.

— Ладно тебе, шучу! Думай-думай, куда, хм, срань, выводить! — захохотала, — а я пойду.

— Ты че выражаесси, псина? Срань, срань, не мог покультурнее обозначиться? — донесся до Степки разговор охоронников, пока она поднималась наверх, в новую опочивальню.

— Так, а чаво? — Егорыч милостиво упустил мимо ушей «псину», — дерьмо красивше слово?

— Тьфу на тя! Похабник, — опять завела Лукерья.

— Хто, я? — оскорбился охоронник, — дык ты меня, давеча, шавриком охрестила!

— Ой-ой, кака зазлоба…

— Не задирай унее! — судя по тону, Егорыч начинал злиться.

— Больно надо! Пф!

«О, молодцы, без меня разобрались. И чего они вечно скандалят?» — подумала Степка переодеваясь в свою одежду. Митину она бережно сложила на край кровати.

— Народ, я ушла! — крикнула с порога, одевая теплую куртку.

— Удачливо сбегать! — ответила охоронница.

— Бывайте, барышня! — присоединился Егорыч.

Шагала по дороге Степка в отличном расположении духа. Разговор с Евдотьей много ей объяснил, а когда информацией владеешь, как-то легче будущее представляется.

Женщина словила себя на мысли, что уже не такой уж дикой ей кажется мысль о двоих мужьях. Нет, конечно, она до сих приходила в ужас от мыслей о групповом сексе, но ведь можно как-то и очередность устроить… Жар прилил к щекам и Степка озирнулась по сторонам, словно кто-то мог ее мысли прочесть.

Митя… даже сейчас, всего пару часов спустя от расставания, Степка скучала. Улыбнулась своим мыслям, вспомнив, как они провели время. А когда в памяти всплыло, как Митя гасил «откат», едва не спотыкнулась. Неужели то, что он с ней вытворял, было на самом деле? И он даже пальцем не прикоснулся? Но… как? Блин, стыдно и хочется повторения…

А Гор… с ним сложно. Он бесил, раздражал и… слишком сильно возбуждал. Тело до сих пор горело в том месте, где он тогда ее коснулся. И повторения, вроде не хотелось, но в то же время тоскливо становилось, если представить, что больше не случится. Она вздохнула и приказала себя выбросить эти мысли из головы. «Само собой сложится…»

«Небыль, как вода, а быль, как смола»

Мэр был на месте, но к нему не пустили, попросив подождать в приемной. Степанида присела на стул под пристальным, плохо замаскированным взглядом секретаря. Женщина, до этого что-то выискивающая в бумажной папке, теперь механически шуршала листками, из-под очков поглядывая на посетительницу.

Степка достала телефон, решив потратить время на изучение новомодного девайса, как услышала, что в кабинете говорят на повышенных тонах. Сначала разобрать слов было невозможно, но потом донеслось:

— Никита, я ведь не железная! — прокричал женский голос с нотками приближающихся слез.

— Ко мне какие претензии? — голос мэра звучал хоть и раздраженно, но скорее устало, чем со злом, — сами разбирайтесь!

— Но я ведь не так много прошу, просто поговори с ним…

— Ка-тень-ка… — по слогам процедил мужчина и, кажется, хлопнул по столу, — я глава сельского совета, а не сводня! — от этого вопля у Степки даже телефон из рук выпал.

Она быстро подняла его и переглянулась с секретаршей, у которой от удивления и любопытства, пожалуй от любопытства больше, очки на лоб подскочили.

Дверь распахнулась и из кабинета выскочила знойная красотка, лет двадцати от роду. Степка даже сама засмотрелась, на столько красивой была девушка. Длинные белые волосы подняты в высокий хвост, глаза голубые, брови черные, на губах алая помада. Одета посетительница была в меховой жилет из чернобурки, длинные кожаные перчатки, выше локтя, мини-юбку и сапоги-ботфорты, между сапогами и юбкой выглядывали сетчатые колготки. Или даже чулки.

Повернулась и рыдая произнесла, обращаясь к мэру:

— Я думала, ты мне друг! — хлопнула дверью и выбежала прочь.

На мгновение повисла тишина.

— Это кто? — прошептала Степка.

— Катька, местная королевишна, — так же шепотом ответила секретарша, — дочка местного бизнесмена.

— Грозного??? — опешила женщина.

— Не, другого, тот что молокозавод открыл!

— А-а-а, не знаю такого!

— Да? Я думала вы уже со всеми… холостяками… познакомились… — проронила секретарша и поправила очки, вновь нырнув в документы. Степка покраснела, сразу сообразив на что намекает женщина. «Вот блин, значит соседи заметили! Ну все, прости-прощай репутация, беду я теперь в селе местной блудяшкой, как говорит Лукерья…»

Не успела Степка как следует опечалиться от перспективы стать деревенской «знаменитостью», как дверь в мэровский кабинет опять распахнулась. Честный Никита, собственной персоной, злой, с растрепанными волосами появился на пороге и прогремел своим оперным голосом:

— Татьяна Ивановна, убедительно прошу, Екатерину Вележеву и ее подруг ко мне не пускать! Да что это такое? От работы отвлекают… — под конец фразы заметил Степаниду и сдулся, последнее проговорив тише. Волосы поправил, приосанился и застыл, разглядывая.

— П-простите, Никита Горович, честное слово, в последний раз, она же мне басен наплела, мол папа по делу срочному, простите… — взволнованная секретарь даже с места встала, карандаш в руках теребя.

— Ладно, — спокойно ответил мэр, не глядя в ее сторону, — работайте. Степанида, вы не меня ждете?

От его пронзительного ястребиного взгляда вдоль позвоночника прошлось током и на обессиливших, в секунду ногах, стали покалывать ступни.

— Вас… — ответила тихо и даже головой кинула, вдруг он не расслышал.

— Проходите пожалуйста! — Никита шагнул в кабинет и сделал приглашающий жест рукой.

Степанида поглядела на него беспомощно, враз пожалев, что пришла. «Что за хрень, на меня напала? Даже с Грозным и сладкой парочкой общаться легче. А тут кости размякли. Ведь в доме Гора ноль эмоций было на него. Чего снова накатило?»

Никита смотрел в глаза, попавшей в плен его взгляда Степаниде, словно считывал с них мысли. Внимательно, щурясь, как вчитываются в сложные иностранные слова. А потом улыбнулся. Невероятной светлой улыбкой, обнажив белые зубы.

— Проходите, я сегодня добрый! — мэр вышел из кабинета, подхватил Степаниду под локоток и талию, практически втащив к себе. Степка успела послать беспомощный взгляд секретарше, как дверь закрылась, отрезав ее и Никиту от внешнего мира. «Ну все, пиши пропало!»

— Степанида! Ау? — раздалось откуда-то сборку и Слагалица поняла, что стоит с зажмуренными глазами, — неужели я такой страшный? — голос мэра сейчас звучал иначе. Баритон с бархатными нотками, так бы она его охарактеризовала.

— Что вы, — ответила слабо, глаз не открывая, — совершенно наоборот. Вы и сами понимаете, как на меня действуете.

— Кажется, понимаю, — ответили довольно, — удивлен и счастлив. Но вы, все-таки проходите.

— Может я лучше домой, а? — предложила робко.

— С закрытыми глазами? — спросили весело.

— Зачем же, на улице я открою, — Степаниде тоже стало смешно и посему легче с ним общаться.

— Нет уж, я настаиваю! — ее потянули за локоток, — в какие-то веки вы сами пришли ко мне. Не отпущу ни за что! По крайней мере без чаю!

— Не против, я глаза открывать не буду? — захихикала, как девчонка.

— Против, конечно, глаза у вас красивые! Но… согласен и на это, — ответили со смешком.

Степанида с облегчением выдохнула. В минуту общение с мэром стало простым и даже приятным. Он усадил ее за стол и загремел чашками.

— Вы что, сами чай варить собрались? — Степанида не выдержала и открыла глаза. Никита копошился за маленьким столиком у окна, на котором стоял эклектический чайник, набор чашек и несколько жестяных баночек. Его мощная фигура в простом сером свитере и брюках со множеством карманов, смотрелась крайне нелепо рядом с чайными принадлежностями. И опять Сетпке показалось, что ему пошел бы топор на плече. Огромный такой, как у Дровосека из сказки.

— Конечно сам.

— А как же секретарша? Я всегда считала, что начальству чаи секретари варят.

— Это только особо крупным начальникам, — он повернулся и подмигнул, — а мы здесь, на периферии, люди маленькие и скромные. Да и не умеет Татьяна Ивановна чай варить.

— Что, привереда, да? — Степка была рада, что он отвернулся, а то от его шаловливого взгляда жаром обдало.

— Ага. Еще какой. Чай — мое слабое место. Его варю лично.

— Хм, что, особый рецепт?

— Можно и так сказать. Знаете, у меня никогда не бывает двух одинаковых чашек чая. Каждая должна соответствовать настроению в данную минуту, — вода закипела и мэр залил кипяток в заварник.

— Смею предположить, что вы настоящий внук своей бабки-ведьмы? — съехидничала Степка.

— А то! Преданный ученик. По крайней мере в том, что касается трав.

— И… что же вы насыпали в чайник? — спросила заинтересовано, принюхиваясь к распространяющемуся аромату.

— Ничего такого, успокаивающий сбор, — мужчина наконец, повернулся к ней лицом, ставя чайник перед гостей. Степка зажмурилась, — открывайте глаза, Степанида, а не то мимо чашки промахнетесь. Ну же, давайте! Обещаю, что из-за стола не встану и приставать не буду, я с правилами знаком!

Степка выдохнула и открыла глаз, затем второй. Никита сидел в мэрском кресле напротив нее и глядел с улыбкой.

Впервые удалось разглядеть его глаза. Светло-карие, почти янтарные, обрамленные черными ресницами. И глядели они спокойно, по-доброму как-то, что Степанида вмиг успокоилась. И даже с ног онемение ушло, а эротические мысли в голову так и не пришли.

— Как вы? Все хорошо? — уголки губ приподнялись в легкой улыбке.

— Знаете, хорошо, отпустило, — ответила неуверенно.

— Вот и отлично! Попробуйте чай! — большие ладони с длинными пальцами подхватили чайник и налили напиток в пузатую низкую чашку, — не волнуйтесь, чай самый обычный, успокаивающий, с ноткой хорошего настроения.

— С коньяком, что ли?

— Нет, — улыбнулся, — я алкоголь не пью и другим не советую, так что не беспокойтесь.

— Почему? — понюхала чай, наслаждаясь ароматом незнакомых трав, но не торопясь пить, — неужели буйный?

— Скорее, странный.

— А вот я, пью! — сказала с вызовом, — недавно, выпила стакан наливки, а потом водки.

— Ого. И как? Плохо не было? — мужчина совершенно спокойно отреагировал на ее заявление.

— Ага.

— Сочувствую.

— И что же, я вас не испугала?

— Тем, что пьете? Нет, абсолютно. А хотели отвадить?

— Была мысль.

— Так неприятен?

— Наоборот. Слишком приятны.

— Тогда зачем?

— Вас много, а я одна. И выбирать сложно, — ответила откровенно, — было бы хорошо, начни вы отказываться сами. Но это так, мечты.

— Это точно. Про мечты. Не надейтесь, никто добровольно не откажется, — он так спокойно об этом говорил, словно речь шла о соперничестве на пост завсклада, а не о выборе спутника на всю жизнь.

— Угу, — Степка, увидев, что он отхлебнул из своей чашки тоже сделала глоток, — очень вкусно, спасибо.

— Вот, угощайтесь конфетами! — мужчина материализовал из тумбочки вазу с конфетами и печеньем.

— Любите сладкое?

— Не особо. Это для посетителей, бывает разговоры затягиваются. А вы?

— Люблю, — призналась, потянувшись за первой конфеткой.

— Вот мы и познакомились немного, — мужчина выглядел чрезвычайно довольным, — спасибо, что зашли. Но наверное причина вашего визита была иная, я прав?

— Да, я в общем пришла по бюрократическим вопросам…

— Как не интересно, — улыбнулся, — хорошо, договорились.

— Э-э-э? То есть, так просто?

— А что усложнять? Дайте угадаю, вам нужно провести в дом электричество, еще, пожалуй интернет. И оформить документы на владением дом и участком на себя?

— Ну… да…

— Сделаем. Вам нужно будет только написать несколько заявлений, съездить к нотариусу…

— Спасибо огромное… Прямо не знаю, как и благодарить, — расцвела, опешившая Степка, — жаль раньше не зашла!

— Пока еще не за что. Мне будет приятно помочь.

«Кто сдержан, тот умен»

Какое-то время чай пили молча. Напиток был необычным, но пился с удовольствием. Степка чувствовала себя удивительно легко, не ощущая необходимости отводить взгляд и бежать без оглядки. «И как так вышло, что наваждение отпустило? Наш мэр, похоже, что-то скрывает…»

Поглядела по сторонам, разглядывая кабинет. Но там и смотреть-то было не на что. Белые стены, пару столов да стулья, чайный столик, сейф и шкаф с документами. Никаких картин, или грамот на стенах.

— Да, кстати, — вспомнила она, — приглашаю вас завтра ко мне на день рождения.

— Спасибо, я буду! — судя по выражению лица мужчина был рад приглашению. Степка разглядела у него большой шрам на скуле, но постеснялась спросить о причинах, — а что вам подарить?

— Ой, ничего не нужно! — отмахнулась, — понимаете, я праздновать не хотела… Но… в общем я собираю всех… э-э-э, — она хотела сказать «женихов», но передумала, — кандидатов, что бы рассказать правду.

— О себе и жениховстве?

— Да, — «прямо слова с языка снимает, ишь какой проницательный…» — утомительно и нервно, когда тебя разрывают на части. А я не хочу никому врать и бегать. Проще вот как с вами, откровенно обо всем говорить. Пусть и остальные знают. Кто не захочет в этом участвовать — уйдет.

— Никто не откажется, — повторил Никита.

— А я думаю, откажутся. Например, Антон Вадимович, он же обычный человек, не поверит в сказки, а именно так это со стороны и выглядит. Ну и не согласится мириться с конкурентами.

— Вы плохо его знаете.

— А вы, хорошо?

— Да, мы давно знакомы, — Степанида хотела расспросить Никиту о Грозном но посчитала, что это будет некорректно по отношению к нему. Но об одном женихе все-таки заговорила.

— Никита, я могу вас так называть? — сказала через минуту.

— Буду рад, особенно если перейдем на «ты», — был ответ.

— С радостью. Этот официоз утомил, — улыбнулась робко, — как бы это сказать, в общем немного смущает, что у меня в женихах отец и сын одновременно…

— Мне это тоже радости не доставляет, — мужчина помрачнел, — но если тебя волнует родственный аспект, то мы не кровная родня. Я ему не сын, а воспитанник.

— А-а-а… — открыла рот для очередного вопроса, но не задала.

— Я не рад, но изменить что-то не в силах, — отвернулся, глядя в стену.

— Мне показалось, или ему ты не рад, а остальные женихи особо не раздражают?

— Не показалось. Но это очень личная тема, прости, я не могу об этом говорить.

— Вы не ладите?

— В большей степени ладим, — ответил уклончиво.

— Ладно… Как думаешь, на дне рождения Гор может устроить скандал?

— У тебя дома не рискнет, я думаю. Ему полезно научиться держать себя в руках, а в твоих стенах не забалуешь, — Никита расслабился, позволив себе небольшую улыбку. Он вообще мало улыбался, держа лицо нейтральным. Степка решила, что он научился так себя вести на посту. Ведь чтоб быть хорошим управленцем, необходимо уметь сдерживать эмоции.

— Будем надеяться… Хорошо, спасибо Никита за все, — Степка встала, — за разговор, за помощь, чай и… настроение… ты не ведьмак, часом?

— Нет, не ведьмак, — мужчина поднялся проводить ее и хмыкнул, позабавившись ее предположению, — какие планы на завтра?

— В город еду утром. Ремонт в доме затеяла, да продуктов подкупить, а что?

— Предлагаю поехать со мной. Мне тоже в город надо, заедем по пути к нотариусу, часть твоих вопросов закроем. А вечером, если все дела уладишь, могу и домой подбросить.

— Спасибо, не откажусь. Во сколько?

— В восемь не поздно?

— Шутишь? Рано!

— Да?

— Но я буду готова, — заверила, — пора привыкать к сельской жизни.

У самой двери, когда она уже совсем расслабилась, мужчина развернул ее к себе и взял левую ладошку в свои ручища. Женщина вздрогнула.

Поднес к губам, но не поцеловал. Перевернул внутренней стороной вверх и погладил двумя пальцами линии судьбы, прощупывая.

— Щекотно, — прошептала Степка, засмущавшись внезапной близости.

Никита склонился над ладонью, высматривая там нечто, только ему известное и выводил на ней узоры, нажимал, гладил.

От этой ласки вверх по руке побежало тепло и колючее удовольствие. Степка прикрыла веки, не испытывая никакого желания сбежать или вырвать руку. И тут это повторилось. То, что испытала в приемной. Ток по позвоночнику и слабость ног. Колени подогнулись и она почувствовала твердую ладонь на талии, не давшую ей упасть.

— Не открывай глаза сейчас, — произнесли мужские губы у ее уха, — я ничего плохого не сделаю, клянусь.

То, что было потом, Степка понять не смогла. Это было похоже на теплые объятия или полет в невесомости. Вроде бы Никита ее не трогал, а в тоже время прикосновение ощущалось. Стало тепло, почти жарко и в тоже время легко. Захотелось расстегнуть несколько верхних пуговиц и освободить шею, вдохнуть поглубже и отдаться на власть момента. Но все оборвалось. Те же губы шепнули:

— Спасибо, что позволила…

Она распахнула глаза и увидела, что стоит в приемной.

— До свидания, Степанида, Татьяна Ивановна, сегодня меня ни для кого нет! — сказал мэр, ставшим мегасерьезным голосом и закрыл за собой дверь.

— Д-до свиданья, — промямлила Степка и поплелась к выходу.

«Добрая сплетня, что добрый лапоть: с подковыркой»

На улице ее догнала секретарша мэра и запыхавшись, сказала:

— Постойте, Степанида. У меня к вам дело!

— Это какое?

— Вы ведь внучка тетки Евдотьи?

— Ну?

— Я знаю, чем она занималась!

— И чем же? — Степка нахмурилась. «Заявленьице! Этого мне только не хватало!»

— Да вы не сердитесь, здесь почти все знают. Кроме молодежи, конечно. И любили бабушку вашу.

— Так а в чем, собственно, дело?

— Мне помощь нужна! — женщина подхватила Степку под руку и отвела в сторонку под дерево, — очень нужна. Не откажите! Я в долгу не останусь!

— А чем же я могу?

— Вы же, как она, правильно? Не отвечайте, я и так вижу. И период брачный начался, все такое… — тараторила секретарша. «спасибо, что не течка!»- вспылила Степка, — так вот, сЫночка у меня… бобылем растет. Тридцать годков, а не одной девочки не приглядел. Помогите, а?

— Я правда не очень понимаю, чего вы от меня ждете, — начала раздражаться Степанида.

— Тетка Евдотья мне с мужем помогла. Тогда все подруги замуж выскочили, а я никак! — продолжала женщина скороговоркой, не забывая по сторонам поглядывать, — все одна, да одна. Моя мамка у ней ходила, помочь просилась. Через неделю к нам сезонные рабочие на поля приехали, среди них мой Константин. Вот, уже тридцать с хвостиком женаты, — лучезарно улыбнулась, — помогите сыну, молю!

— Татьяна Ивановна, — вздохнула Степка, — понимаете, я пока еще…

— А я все про всех знаю. Если вдруг какая информация понадобится, так сказать, достоверная… — и хитро так поглядела.

— Ладно. Я попробую. Как сына зовут? — Степка решила, что с этой женщиной точно лучше не ссориться. При ее-то должности и возможностях сделать ее жизнь несладкой.

— Гришкой его звать, — обрадовалась мать, — только вот, хорошую бы ему, девчонку…

— Тут я не гарант. Я не выбираю! Что судьба дает! — отрезала Слагалица.

— Ой, да я уже на любую согласная, пусть с дитем даже. Лишь бы любила оболтуса моего!

— Я… попробую. Через пару дней попробую, пока занята. Хорошо?

— Хорошо, спасибо большое. До свидания!

— Постойте! — Степка решила воспользоваться всезнайством секретарши и спросила, — расскажите мне про ту девушку, что к мэру приходила.

— Катька, — понимающе улыбнулась тетка, — бывшая невеста.

— Чья?

— Как чья, Никиты Горовича нашего.

— Да вы что?

— Ага. Пока с папашей его, кобелиной, не повстречалась, — Степка обомлела, но женщина не заметила ее шока и продолжила, — и все, голову, или какой другой орган, потеряла. Влюбилась, сына бросила, теперь зазнобой отца числится. Сто пятой по счету! Дура…

— В каком смысле сто пятой? — Степке стало нехорошо.

— Да в прямом! — женщина брезгливо скривилась, — Гор этот, роту баб переморил, да так и не женился. И как у кобеля мог такой сын замечательный родиться, ума не приложу!

Вернулась Слагалица домой в растрепанных чувствах. С одной стороны приятно удивил Никита, а с другой расстроили пикантные новости о его отце. И отец вовсе не отец, получается. Но если последнее даже хорошо, то как относиться ко всему остальному, Степка не знала. Мысли порхали с Никиты на Гора и обратно, поселив в душе хаос.

Никита ей понравился. Впрочем, она и раньше была о нем хорошего мнения. И внешность истинно-мужская и спокойствие, далеко не всем присущее.

А теперь, оказывается, и Никита не без секретов. То, что он каким-то образом смог побороть «жениховскую лихорадку», сомнений не вызывало. Осталось только понять, как он это сделал, и может ли научить Степку. Крайне полезное умение в общении с женихами. Ведь как разобраться в человеке, когда в разговоре с ними в голове всего одна мысль и та, неприличная?

М-да, Никита имел за спиной какой-то талант и очень захотелось узнать какой. Завтра, решила Степка, она прямо у него спросит. Вообще, удивительно проницательный мужчина, ему даже говорить ничего не надо, сам все понимает. Мысли он читает, что ли?

Гор. А с ним все по-прежнему сложно. «Вот значит, на что намекала Матильда у Гора дома, говоря полуфразами да стреляя взглядами. Мишка половоактивен настолько, что даже не побрезговал невесту сына увести. Неважно, что сын не родной. Ну ты, Горушка даешь…»

Как к этому относиться Степка не понимала, колеблясь. Нужно учесть, что завоевал славу кобеля Гор еще до нее и до этого мог любить кого угодно и сколько угодно. Сейчас, судя по всему, Катеньке отказали в отношениях, раз она побежала помощи искать. Вот только, как быть, если свою любовь к женскому полу лесник сохранит и после брака? А потом ей пришла мысль в голову, что она вообще, о двух мужьях одновременно подумывала. Так насколько здесь вообще применимо понимание верности?

— И чаво голубка опечалена? — подала голос Лукерья, увидев, что хозяйка глубоко закопалась в себя, не замечая даже перемен в доме.

— Да так. Раздумываю, есть о чем.

— Поведаешь? Обещалась давеча…

— Поведаю, мне не жалко… — и рассказала Степанида охороннице о разговоре с Евдотьей да о том, как в сельский совет сходила.

— Ого, плодовито сбегала, ничаво не скажешь. Лесник порадовал, красава! — засмеялась Лукерья.

— Да? И чему ты радуешься, позволь спросить?

— Муж кобель — для Слагалицы подарок великий, аль нет? Откаты гасить такому раз плюнуть!

— Да, а если он после свадьбы не утихомирится, на лево ходить станет?

— Не могёт быть такого! — уверенно заявила Лукерья, — умаешь в опочивальне — имечко свое позабудет!

— Ты вспомни, что он не только лесник, а с медведем в придачу! И, как я понимаю, именно медведь в половых делах руководит. Не факт, кто кого умает…

— Дык, ежели и так! Бери обоих и никаких зазлоб! Лесник по бабам, а ты шасть ко второму супругу.

— Я даже не сомневалась, что ты это скажешь, — вздохнула Степка, — у тебя местами все слишком просто.

— И Евдотья порадовала, молодца! Ловко Матильду заткнула! Раскаркалась — низя обоих, низя обоих! Тьфу на нее!

— Ладно тебе, она не со зла, просто ошибалась.

— Не доверяй, шельме, ей того и надобно!

— Я никому не верю! — повысила голос Степка, — даже себе… отстань!

— Ой-ой-ой, молчу! Ты погляди тогдась, чаво Егорыч в опочивальне и кухоньке наворотил!

«Что нам стоит дом построить»

Степанида встрепенулась, по сторонам поглядела. И правда, кухня преобразилась. Пропали лавки, а вместо них появились добротные стулья со спинкой, а самовар исчез в неизвестном направлении.

— О, это уже гораздо лучше, посовременнее! Молодцы. Я позже найду картинку в интернете, с той кухней, что мне нравится.

— Токмо по матерьял, не запамятуйте, барышня! — подал голос Егорыч.

— Я помню. Мойку и смесители куплю. И трубы конечно же. Ой, еще ведь бойлер нужен… А я в этом туго соображаю…

— А ежели у суженого совета стребовать? — предложила Лукерья, — того, что домик наш выкупить пожелал. Чай петрит, раз строитель.

— У Грозного? Можно спросить, если он после дня рождения стрекача не даст.

— С чаво бы ему деру давать? — удивилась Лукерья.

— Узнает, кто я на самом деле, решит, что чокнутая. И самоустранится.

— Сама-то веруешь, про что баешь? — хмыкнула Лукерья, — иди вона, погляди опочивальню, сказательница!

В спальне Егорыч расстарался, как мог. Вместо узкой койки появилось широченное дубовое ложе, с боков от него тумбочки прикроватные, в углу шкаф с зеркалом.

— А зеркало где взял?

— Со старой дедовой опочивальни, оно на стене висело, токмо обновил малёхо. Ну, как? Сподобилось, барышня?

— Очень! Спасибо тебе большое, Егорыч! Мечта, а не спальня! — Степка села на кровать, попрыгала, — и матрасик в меру мягкий, как я люблю! Наконец-то, а то на дедовой койке я себе принцессу на горошине напоминала…

— Рад стараться, — пробасил охоронник довольным голосом.

Степка взяла в руки телефон и обнаружила две непрочитанные смс-ки. Одна из банка, в которой говорилось, что на ее банковский счет переведена сумма… (тут у Степки глаза на лоб полезли) от некого Николая Верного. «Точно, он ведь обещал перевести остальные деньги на карточку. Ничего себе, не думала, что мы столько скопили. Я теперь прямо богатая невеста! С ремонтом можно не скупиться…»

Вторая смс-ка с текстом: «Привет. Хочешь раков?» была явно от водяника. Степка записала его номер повторно в телефонную книгу и позвонила по нему.

— Привет… — Митя ответил сразу. От его бархатного голоса побежали мурашки по животу и Степка улыбнулась.

— Привет, Митя…

— Как ты?

— Нормально…

— Что делаешь?

— Лежу в новой кровати…

— Хм… в чем?

— В теплой одежде! — засмеялась.

— Снимай… — в голосе парня появились шаловливые нотки.

— Митенька, ты что же, собрался заняться со мной сексом по телефону?!

— Я бы предпочел настоящим… но не прочь хоть по телефону! — ответил весело.

— Пожалуй откажусь, приберегу для отката! — женщина на секунду задумалась, что говорит серьезно. Надо же, теперь откат и возможная «помощь» от Мити не кажется постыдной. «Начинаю принимать свою сущность, как говорила Евдотья?»

— Жаль, — притворно грустно вздохнул, — но я буду ждать…

— Спасибо, Митенька… Я чего звоню… касательно твоего предложения о раках.

— Ты любишь? Хочешь принесу? Могу даже сварить, чтоб ты не возилась.

— Нет-нет, послушай. У меня послезавтра день рождения…

— Да ты что? Я не знал…

— Ага… так вот, я хочу раков в качестве подарка.

— Что это за подарок такой, Панни? Обижаешь…

— Послушай, Мить… Я приглашаю всех. Всех женихов, понимаешь?

— Понимаю…

— Хочу поговорить, рассказать остальным правду.

— Ну… хорошо, наверное так будет лучше…

— Твой голос стал грустным, или мне показалось?

— Нет, Панни, сам факт наличия соперников грусть наводит, — хмыкнул, — а не твое решение. Не волнуйся, я все понял. Будет тебе много раков. Послезавтра.

— Спасибо, Митенька! Ты замечательный! Еще одно. Я расскажу только о себе, о тебе и Горе говорить не стану.

— Хорошо. Думаешь не поверят?

— Конечно не поверят. Я сама поверила с трудом.

— Как убеждать будешь?

— Еще не думала. Это ваши силы проявление имеют, а вот я что могу показать?

— Тут ты не права. От тебя тепло, любовь исходят. Это все женихи видят. Поверят, куда они денутся.

— Ну, послезавтра поглядим. Надеюсь обойдется без ссор, — вздохнула.

— Буду держать себя в руках, на мой счет не волнуйся.

— Я знаю… Про Гора переживаю.

— Поговорить с ним?

— О нет! Я сама!

— Будь осторожна… — сказал напряженно и Степка поняла, что ему хотелось бы сказать другое. Она опять вздохнула, понимая Митино состояние.

— Я не буду пока с ним видеться, — сказала, желая хоть как-то успокоить. Расстраивать Милого Митю вовсе не хотелось, — поговорю по телефону.

— Хорошо, Панни. Я понимаю.

— У тебя есть его номер? А то я телефон потеряла, пришлось симку восстанавливать, — о том, что это сделал Грозный решила умолчать.

— Есть. Отправлю смс-кой.

— Спасибо тебе еще раз. Ну, до послезавтра?

— Во сколько?

— В семь вечера.

— Пока Рыжик, целую тебя! — и Митя отключился. А в ушах еще долго звучало его «Пока, Рыжик…» Черт знает почему, но это прозвище из его уст было нежным и волнующим.

Пиликнул телефон, извещая о смс. Степка сохранила номер Гора и набрала.

— Алло…

— Привет, Гор! — сказала дрогнувшим голосом.

— Здравствуй, Стеша, — а его голос, с рокочущими нотами пробрал до самых костей. Степка даже обернулась, явственно почувствовав его присутствие, — рад слышать тебя…

— Я, к-хм… по делу, — сказала, откашлявшись, — на день рожденья пригласить хотела.

— Спасибо. Мать донесла. Буду.

— Я хотела пригласить лично.

— Спасибо, мне приятно… — голос Гора был даже не печальным, скорее убитым.

— Ну… ладно, тогда до встречи.

— До встречи. Не опасайся, твоих гостей не загрызу.

— Рада слышать! Пока! — и нажала кнопку отбоя, — фуф! Десять слов, а я вспотела! Что же ты так действуешь на меня, мишка?

Без зазлоб — без обид;

Петрит

— понимает, разбирается

«Много спать — дело не знать»

Легла в постель Слагалица пораньше. Но даже волнения прошлых дней и две бессонные ночи не располагали ко сну. Вроде и матрас новый удобный, и полную луну через окно видать, но сон не шел. Мысли постоянно к Зое с Петей возвращались. И до того накрутила себя Степанида, что даже начала думать о том, как бы с горя Зойка аборт делать не помчалась. С таким-то трусливым суженным все может быть. Вздохнула и поднялась с кровати.

— Попробуй усни, когда в тебе не дремлет гений… — пробурчала, облачаясь в халат.

— Ты чаво, хозяюшка? — удивилась Лукерья, когда Степка вошла в кухню.

— Не спится мне, тревожно…

— От чаво?

— Мне кажется, или «чаво» твое любимое слово?

— И чаво?

— Да ничаво!

— Так, а пришлепала, чаво?

— Говорю же, тревожно. Подумала, а вдруг Зойка аборт сделает? Петька, обормот, жениться ее не зовет, — Степанида села за стол, включила компьютер, сделав в голове пометку, что пора обзавестись кабинетом, — мало ли, на что она решится от переживаний. Не каждая рискнет стать матерью-одиночкой.

— Ох-ох-ох, могёт сгреховничать! — согласилась охоронница, — так, а делать-то чаво?

— Попробую еще раз… — ответила, запуская свою заготовку для программы.

— А откат? Позабыла? Тебе спозаранку в дорогу! — забеспокоилась Лукерья, — хорошо помекала?

— Знаешь, как говорят про русских, Лукерья?

— И как?

— Говорят, что бег по граблям- это наш национальный вид спорта. Так вот… правду говорят…

— Чаво? К чему тута граблИ?

— Ладно, забудь, — отмахнулась Степка, — сделай мне пожалуйста чайку с лимоном и не мешай. Мне нужна тишина…

Открыла файл, руки на клавиатуру положила и закрыла глаза.

— Так, Зоя, Зоенька…. Давай…

Образ девушки возник в голове легко. Худенькая, глазастая, такую ее Степка запомнила в отражении зеркала, попав в тело. Изможденная, перепуганная. Петька рядом встал. Нахмуренный, кулаки сжаты. Степанида понимала, что их образ, это всего лишь порождение ее мозга, но разволновалась еще больше, от их несчастных лиц.

Вспомнив совет Евдотьи, обратилась к мыслям девушки. Но каково было ее удивление, когда оказалось, что та во всю готовится к свадьбе. У Степки от сердца отлегло. «Значит Петька все-таки не струсил!»

Но сомнение не отпускало и она решила «покопаться» в голове будущего папаши. И вот тут получила шок. Петя о свадьбе не думал. Его мысли были полны отчаяния, самобичевания и безумного страха. Чего там только не было! У Слагалицы даже голова закружилась от вихря негативных эмоций, но самая отчетливая из них— бежать. Уволиться, уехать в другой город, где его никто никогда не найдет, а лучше в другую страну, так надежнее!

— Ничего не понимаю, а свадьба чья?

Степанида «вернулась» к Зое и застонала от отчаяния, разобравшись. Зоя выходила замуж за партнера Грозного по бизнесу, некого Станислава Григорьевича. В мыслях она его так и называла, Станислав Григорьевич.

— Ой, Зойка-Зойка, так вот как ты проблему решила… — Степанида открыла глаза и встала со стула, подойдя к окну, — а что, может и правильно все? Зачем тебе муж бесхребетник?

— Не сложилось, да? — спросила тихонечко Лукерья.

— Не-а…

— А чаво тама?

— Не поверишь, Зоя выходит замуж. Но не за Петю, а за другого мужика. А оболдуй, будущий папаша, собирается деру дать.

— Во дела! Чаво делать буш?

— Вот думаю я, Лукерья, а стоит ли вмешиваться? Своему ребенку Зоя отца уже выбрала. А Петя показал себя тряпкой. Нужен ли ей такой муж?

— А с чаво б тогдась, ты в ее тело попадала? И суженным ее зреешь Петьку… Неспроста…

— Хм, ну да… Вот же тяжелый случай попался… — Степанида растерла виски и вернулась к компьютеру, — ладно, самое главное я выяснила, от ребенка избавляться не собирается. Подумаю что с ними делать, в крайнем случаю переговорю с Грозным.

— А сидишь чаво? Отпочинь поди! — через время подала голос Лукерья, когда Степка так и не сдвинулась с места.

— Была не была, погляжу-ка я еще Гришку! — заявила Степка, — все равно не спится.

— От неугомонная, ну твори, твори! — хмыкнула охоронница.

Вновь открыла программу, смежила веки и представила себе сына мэровой секретарши. Как водится, образ молодого мужчины предстал сразу. Парень, как парень, обычный, а глаза грустные. Рядом с ним женщина появилась, явно старше. Но симпатичная, даже милая.

Между ними никого не было, поэтому искать проблему Степка начала с Григория. Любовь к женщине занимала практически все его мысли. Любил давно, причем взаимно. Да только предложение его она не приняла, боясь осуждения общества из-за разницы в возрасте.

«Разговор» с его избранницей вышел коротким. Степка задала ей всего один вопрос. Готова ли она провести все свои последующие ночи в холодной пустой постели, только что бы местные кумушки не терли об нее свои языки? Видно, женщина и сама часто задавала себе тот же вопрос, так как убедить ее оказалось делом не сложным. «Позвони ему прямо сейчас! Не теряй ни одной минуты собственного счастья!» — сказала ей напоследок.

— Ну, что, вышло, или нет? — Степка открыла глаза, чувствуя легкую усталость и тремор в руках. Отхлебнула чаю, отдышалась и нажала кнопку. Через несколько минут ожидания ничего не произошло, — так-так-так, в чем проблема?

Открыла программный код и неожиданно обнаружила в нем посторонний модуль, который сама не добавляла. «Так вот как это работает! Права была Евдотья про шпаргалку!»

— О-па-па! А ты, как сюда попал? — включила отладчик и пока он разбирался с неизвестным, закрыла глаза. Внутренним зрением узрела Григория с избранницей, да вот только теперь между ними стояла мать парня с недовольным видом, — пф-ф-ф! Татьяна Ивановна, что такое, невестка будущая не нравится?

А невестка Татьяне Ивановне, ой, как не нравилась. Старше на семь лет, сына от прошлого брака растит, еще и угла своего не имеет, по квартирам скитается. Принять на своей территории бабу с «довеском» в планы Татьяны Ивановны не входило.

Рассердилась Степка. Вот, как оно оказывается, плакалась мать, переживала, что сын бобылем живет, а как жениться захотел, живо в невесте недостатки отыскала.

«Вам, Татьяна Ивановна, выбор сына лучше поддержать. Невестка будет любящая, заботливая. Горя хлебнула, истинные чувства ценить умеет. А не примете ее, сын уйдет следом, а Вас не простит. Не совершайте ошибки, он не зря столько лет в холостяках ходил. Она — его суженая!» — строго сказала ей Слагалица.

Открыла глаза, в этот раз почувствовав дрожь во всем теле, а на лице испарину. «И почему я так устаю, словно полдня картошку выкапывала?» Допила остывший чай и, волнуясь, нажала кнопку «соединить сердца». Один пропущенный удар сердца в ожидании и… на рабочем столе взорвались фейерверки, полетели шарики и две половинки слились воедино.

— Ур-а-а-а! — закричала Степка и захлопала в ладоши, — надо будет, на досуге, еще и музыкальное сопровождение добавить, Мендельсона, например!

— Вышло, небось, раз горлопанишь? — тут же подала голос Лукерья.

— Да! Здорово, скажи?

— Скажу, а чаво сказать-то?

— Что здорово!

— А, здорово… Теперича жди откат!

— М-да, умеешь ты, Лукерья, с небес, да на землю!

Откат себя долго ждать не заставил. По силе он уступал прошлому, но кровушку разогнал. Еще сидя на стуле, Степка почувствовала дрожь в ногах и тянущую боль внизу живота. Она сцепила зубы и стремительно вскочила с места.

— Лукерья, у меня назрел интимный вопрос! — сказала громко.

— Внимаю…

— А куда деваются охоронники, когда Слагалица с мужем откат гасит, а?

— А тебе к чему? До свадебки доживи сперва!

— Надо, раз спрашиваю.

— Так, а куды нам? Мы при доме.

— Хочешь сказать, что все видите и слышите… когда… эм… ну…

— А, та не! Конда супружники в опочивальне запираются, мы ни-ни, больно надо! Мы усе понимаем, куды не нать, нос не суем! — пояснила Лукерья.

— А, здорово. Так вот, что я хочу сказать… — она повысила голос, стараясь сделать его при этом и беззаботным, — с этого дня в мою опочивальню, тьфу ты, в мою спальню — нос не совать. Вообще и никому. Только, если позову. Я там переодеваюсь и сплю в откровенной сорочке… — щеки порозовели, но она продолжила, — и вообще, мне нужно личное пространство! Это понятно?

— А чаво тут не понять? Иди уже, охальница, топи свой откат, — захихикала Лукерья.

— Что ты выдумываешь? — щеки заалели пуще прежнего, Степка резко развернулась и пошла к лестнице, — ну, Лукерья…

— Иди себе, делай дело! Чаво мы, правды не ели? Чай не одну Слагалицу на своем веку повидали!

— Не, это не дом, это… Это… — Степка не нашла подходящих слов, сердито вышагивая по ступенькам.

— Попривыкнешь! — донеслось снизу веселое.

— Спокойной ночи! — бросила хозяйка и хлопнула дверью.

— Блин, вот как это делать? — Степанида подошла к окну, оперлась лбом в стекло и глядя на луну, застонала. Возбуждение мелкими шажочками завоевывало тело. Пока еще только дарило тепло мышцам и покалывало в ступнях и ладонях, но это только начало. Степка помнила, как ее выкручивало прошлый раз. Поэтому надо было срочно взять дело в свои руки, причем в прямом смысле.

— Ладно… так, для начала ляжем… — Степанида улеглась на кровать и прислушалась к желаниям тела. И… заснула… И приснился ей эротический сон, конечно же…

«Чую, где ночую, да не знаю, где сплю»

Ее кто-то позвал. Не вслух и не по имени, нет. А как-то, сердцем, что ли? «Приди ко мне…» Внутри себя ощутила жгучую тягу встать и пойти на зов зовущего. Словно плохо кому-то очень близкому. Она встала, обула комнатные тапочки и спустилась по ступеням. Отперла входную дверь и вышла во двор. Как часто бывает во сне, холода не испытывала. Луна освещала двор, как днем. Степка подняла на нее взор и почуяла зов снова: «Иди ко мне…» Меж ног заныло, столь многообещающе звучал призыв.

— «Кто здесь?» — прошептала одними губами, голоса своего не слыша, запахиваясь в халат.

— «Иди ко мне…» — раздалось еще четче и совсем близко.

Поглядела по сторонам и увидела, что стоит уже не на пороге, а в поле, а перед ней стог сена. Луна висела низко-низко, освещая поле таинственным светом.

— «Где ты?»

— «Я здесь…»

Степка повернув голову правее и разглядела силуэт у стога. Высокий мужчина в тени казался темным великаном.

— «Это ты звал меня?»

— «Тебя звало мое сердце…» — и Слагалица поняла, почему не слышала собственного голоса.

— «Кто ты?»

— «Суженный»

— «Вряд ли. Мои все на месте»

— «Я первый… — пояснила тень, — подойди ко мне, прошу!»

— «Чего ты хочешь?»

— «Боишься меня?»- ответил встречным вопросом.

— «Нет… Себя…»

— «Я знаю правила, Слагалица… поэтому не трону…»

— «Почему ты прячешься? Кто ты?»

— «Луна…»

— «Не понимаю?»

— «Подойди, я покажу…»

Степанида смело приблизилась к незнакомцу и остановилась в шаге. Он вытянул вперед руку и она увидела, как при свете луны та быстро обросла шерстью. Мужчина вернул руку в тень.

— «Ты оборотень, но не медведь?» — удивилась она, однако, не испугавшись.

— «Нет, не медведь. Значит не боишься меня?»

— «Если ты мой суженый, то мне бояться нечего, ведь так? Тем более это сон…»

— «Да, это сон… Подойди ближе…»

Степанида сделал последний шаг и ее окутал сумрак. Мужчину перед собой она видела отчетливо, вот только лица было не разглядеть. От его тела исходил жар, хоть одет он был в одни лишь брюки.

— «Позволишь обнять тебя?»

— «А ты покажешься мне в своей шкуре?»

— «Если ты хочешь, то потом…»

— «Хочу, если ты меня не сожрешь!»

— «Что за дикость! Я хочу любить тебя…»

— «Так быстро? Первый раз видишь и уже любишь?»

— «Я видел тебя до этого, Штефа…»

— «Как интересно ты меня назвал, мне нравится…»

Их странный диалог завершился паузой, во время которой о себе напомнил откат. Женщина задержала дыхание, борясь с ним, облизала губы, всматриваясь в лицо незнакомца, в попытке узнать. Мужчина вытащил руки из карманов и протянул к ней. Она вложила свои ладошки в его и тут же оказалась прижатой к стальной вздымающейся груди.

— «Ты горячий, почему?» — сердце мужчины колотилось, словно он остановился после продолжительного бега.

— «Ты распалила меня…»

— «Как?»

— «Когда позвала…» — руки, обхватившие талию, огладили спину, прижимая к себе ближе.

— «Я не звала…»

— «Луна не врет… Ты голодная и я тебе нужен!»

— «Не понимаю!» — воспротивилась.

— «Понимаешь…» — ее резко прогнули, заставив бедрами прижаться к мужским бедрам и откинуться назад. Холодные сухие губы царапнули шею от ключицы до уха. Мыслей о сопротивлении не было, зачем? Такой чудесный сон. Луна, теплый ветерок, пряный аромат сена и объятия сильного мужчины.

Возбуждение, от низа живота поднялось до груди и обожгло. Она схватила мужчину за шею, притянула к себе и впилась в губы. Жадно облизала, смочив языком. Мужчина ответил, втянув язык в рот, чтоб там встретить своим длинным и шершавым.

Степка шевельнула бедрами и ответом ей был его довольный рык. Выпуклость в брюках давила в живот, красноречиво намекая на полную готовность. «Чудесный сон и главное, что здесь-то мне точно все можно!» Она просунула ладонь меж их телами и погладила бугор под грубой тканью.

— «Не сегодня!» — ответили ей, убирая руку.

— «Эй! Это вообще-то мой сон!»- возмутилась, но мужчина не ответил, подхватив ее на руки бросил в стог, упав сверху, — «ой, колется…» — но руки завели за голову, держа крепко, не обратив внимание на протест. Халат распахнулся сам собой, сорочка задралась.

— «Закрой глаза и не открывай…»

Степка зажмурилась, покоряясь. Было безумно интересно, как этот сон продолжится. Незнакомец громко дышал ей в ухо и мелко подрагивал, потом она почувствовала, как он выгнулся, напрягся и заскрипел зубами.

Первое прикосновение шершавого языка пришлось на скулу. Затем ее протяжно лизнули в шее, а затем, невероятно длинный язык огладил ушко.

По пути вниз была опять шея и грудь. Сорочка треснула по швам, обнажая ее полностью. Женщина выгнулась, подставляя ему всю себя, чем он мгновенно воспользовался.

Язык приносил необычайные ощущения, доселе неведомые. Он ласкал нежнее, чем пальцы, но ярче, чем губы. Горошины сосков сжались, желая этих ласк еще и еще. Язык хлестал по ним быстро, то надавливая, то теребя. Степанида застонала и открыла глаза. Луна висела прямо над ними, маня протянуть руку и коснуться. Это казалось таким правильным, лежать обнаженной под луной и нежиться под ласками… кого?

Она хотела опустить голову вниз и поглядеть на своего соблазнителя при ярком свете, но услышала команду, которой не посмела ослушаться:

— «Не смотри! Чувствуй!»

Она смежила веки, решив досмотреть этот сон до конца, тем более, что язык двинулся ниже. Пупок, курчавый островок и вспышка, когда горячий и шершавый решительно, без подготовки лизнул там. Степка задержала дыхание, в глазах замигали огоньки, предвестники близкого финала. Выгнулась, напряглась. Мокрое прикосновение повторилось от входа в лоно, до самой сердцевинки. Опять вспышка, ярче, а потом последняя, сокрушительная, когда язык проник внутрь. «Надо же, хоть один сон дали доглядеть…»

«Волку в зубы попало: считай — пропало»

Проснулась Степанида внезапно. Резко села на постели. Медленно поднесла руку к волосам и чем-то укололась. Оторопело уставилась на вытащенную соломинку и прошептала:

— Ой, мамочки…

Ощупала себя. «Так, халат на месте. А… сорочка где? Ой… Вторая на трофей пошла…» — пришла в голову нелепейшая мысль и Степка затряслась. «Нет-нет-нет, не может быть… Это был сон, всего лишь сон…» Но не только соломинка в волосах и отсутствие ночнушки наталкивало на мысль о реальности ночного происшествия, а и явственное ощущение недавнего оргазма и влажность между ног. Женщина закрыла лицо руками, желая спрятаться от всего мира, от стыда, от себя…

«Я была со зверем… — кричал мозг, — он меня лизал…» Но что самое удивительное, отвращения к случившемуся не было. Был шок, страх, недоумение и, пожалуй, смущение.

Степанида вскочила с кровати, натянула теплый спортивный костюм и спустилась вниз. Проигнорировав удивленный вскрик Лукерьи, куда мол, еще не рассвет, схватила полотенце и покрывало, хлопнув дверью.

До Поляны бежала, словно за ней гнались, боясь встретить кого-то из женихов, которые вечно поджидали ее, стоило выйти за пределы двора. Поскальзывалась на заледеневшей тропинке, торопясь оказаться в единственном известном ей месте, где все проблемы отходили на второй план.

Поляна встретила привычным теплом и полумраком. Степка скинула одежду и решительно шагнула в ручей. Поежилась, когда ледяная вода лизнула разгоряченную кожу, но перетерпела, окунувшись полностью. Легла на скользкое дно, оставив на поверхности лицо и позволила воде смыть тревоги. Отмокала долго, пока холод не пробрал до самих костей. И только тогда вышла, вытерлась, замоталась в покрывало и уснула на теплой траве.

Когда проснулась, солнце золотило небо, предвещая рассвет. И только тогда Степка, облокотившись о старый дуб, позволила себе подумать о том, что произошло.

Она занималась любовью со зверем! Женихом, но чужим для нее человеком, чьего лица не видела. Пусть тысячу раз это по-Слагальи, но не так-то легко привыкнуть к тому, что тебя хочет толпа мужиков, а ты в их присутствии только и думаешь о том, чтоб залезть им в штаны.

Не так она воспитана. Всю свою сознательную жизнь жила в обществе, в котором принято иметь (читать любить) одного партнера, быть ему верным… Трудно, ой как трудно принять свою сущность. Куда проще с детства знать, что тебя ждет.

Почему у нее все наоборот? Мало того, что с женихами надо справиться, так еще с собой бороться. А Степке было стыдно. Одно дело во сне, а другое наяву позволить себе оральный секс с… кем? Волком? Почему-то женщине ночной незнакомец показался именно волком. Луна, шерсть, нечеловеческий язык.

Да хоть сто раз тверди себе, что это ее жених, ей было неловко. Перед самой собой и… Димой. Степанида выпрямилась и застыла от осознания. Митя. Он ей дорог. Пока больше всех.

К Гору чувствовала животную страсть, а Митя… ему не хотелось сделать больно. С ним хотелось нежно щебетать, ласкаться, любить… смеяться. Его она тоже хотела, но как-то… само собой, легко, естественно.

А Гора хотела, словно… по принуждению? Она задумалась, пытаясь разобраться, что чувствует. Может ей так кажется, потому, что Гор неправильно себя повел, давил, не спрашивал ее мнения, делал по-своему еще и метку поставил? Может, поведи он себя иначе, она бы даже внимания не обратила на Митю?

Но нет, внутреннее естество тут же воспротивилось этой мысли. И Степанида отчетливо поняла, что водяник занял почетное место в сердце.

Он и Гор… Но почему-то с ним все так сложно… «Ладно, — сказала она себе, — время для выбора у меня еще много. Лучше подумать, как пройдет завтрашний день. И вообще, за мной же скоро Никита заедет!»

Поднялась на ноги, пробежалась по Поляне, скорее для порядка, чем для сброса желания, благодаря ночному происшествию. Еще раз умылась и поспешила домой.

И даже не заметила, что за ней следили трое. Медведь, на кромке леса, скрывшись за кустами, Митя, сидящий на берегу реки и волк у колодца, стоящего у самого Степкиного забора. Они видели друг друга, но для нее остались незамеченными. Но все трое вздохнули с облечением, когда за ней закрылась калитка и поспешили в разные стороны.

«Кто любит беситься, тому ни с кем не ужиться»

— Дивная ты, — сказала Лукерья, наливая хозяйке вторую чашку кофе, — по ночам бродишь, не спишь пошти. Гляди, свалишься. Он, глазища одни остались. Ни кожи, ни рожи! Гляди, жёнихи сбегут!

— Да пропади они пропадом! — вдруг вспылила Степка, — задолбало все!

— Ой, чавой такое? — испугалась Лукерья, она-то по привычке ворчала, а хозяйка вдруг осерчала.

— Ничаво! Отстань! — Степанида не допила кофе, взяла сумочку и вышла на улицу, не в силах сидеть дома. Решила подождать Никиту у калитки, слушать Лукерьины выговоры настроения не было совсем.

— Ополоумела, чума? — как только за Степанидой закрылась дверь вскричал Егорыч, — с утро до ночи бу-бу-бу-бу! Осерчала хозяюшка, довела ты ее, расщеколда!

— А я чаво, я ничаво, — растеряно пролепетала Лукерья.

— Сбежит! Как есть, сбежит от такой охоронницы!

— Не каркай!

— Тьфу на тебя! Вздорная лоха! Я с барышней и так и сяк, лаской, а ты? «Ни кожи, ни рожи?!»

— Так ведь, шутнула я…

— В жабью гузку таки шутки! — не успокаивался Егорыч, всерьез рассердившись, — ежели барышня сбежит — твоя вина, Лукерья! Дом должён теплым быть, чтоб возвратиться охота, а конда дома гадюка хабалистая — с такого дому бегуть!

— Не каркай… — тихо повторила Лукерья, испугавшись, что Егорыч прав.

— Кончай злословить, Лукерья, упросом тебя прошу, а не то…

— Не то што?

— Нас много, а ты одна. Помекай над этим…

— Грозишься? — опешила Лукерья.

— Баю, как есть. С барышней будь ласкАвой, ути-пути, там, всякие! — и добавил мрачно, — конец нам усем, ежели покинет…

— Доброе утро! — женщина погрузившись в мысли, не заметила подъехавший автомобиль, — давно ждешь?

Никита вышел из машины и подошел к Степке. Он был как всегда брутален. Военная куртка с множеством карманов, поднятый воротник… внезапно нахмуренный взор. Степаниде от чего-то на ум пришла фраза из мультика: «Я сам себе в зеркале не улыбаюсь!» Почти всегда при встрече мэр был серьезен и хмур, вот и сейчас, выйдя из машины с того ни с его нахмурился, поведя носом. Впрочем, сейчас и Степанида улыбкой не сияла.

— Доброе, нет, только вышла, — женщина была одета просто. Джинсы, куртка, кроссовки.

— Поехали?

— Поехали…

«Брови нависли — дума да мысли»

Степанида молчала. Не до разговоров было. Все мысли витали вокруг загадочной персоны, снявшей ее откат. «Ночной гость сказал, что он суженый. Все мои женихи на месте, значит кто-то скрывает в себе обличие волка. Странно, Гор об этом не говорил. Хотя… он так своим медведем занят, дальше носа не видит… Так кто? Может быть Никита? — покосилась на мэра, — нет, тот без бороды был и голос другой.

Никитин баритон даже шепотом не замаскируешь. Тогда кто? Славик, сосед или Грозный? Роста они одинакового… А больше ничего я не запомнила…»

— Что-то произошло, Степ? — подал голос Никита.

— А, что? Да нет… ничего…

«Надо купить литературу о зоофилии. Кажется у меня все признаки. Сначала медведь, теперь волк. Интересно, а они полностью в животных превращаются или частично? А в каком виде любовью занимаются? Если я выберу оборотня, то значит ли, что должна буду…» От этих мыслей щеки залились краской.

— А все-таки? Ты не заболела?

— Спасибо, хорошо все. Просто… не выспалась.

— Хочешь, остановимся где-нибудь позавтракаем?

— Нет, спасибо… ради меня не надо.

— Ты документы по дому взяла?

— Угу…

— Хорошо, тогда в первую очередь к нотариусу, потом отвезу тебя куда скажешь. Я буду занят часов до трех дня.

— Угу…

— Так что, если нужна моя помощь, смело эксплуатируй.

— Угу…

Никита нахмурился пуще прежнего и больше к Степаниде не приставал.

«Он меня Штефой назвал. Может быть поляк? На поляка сосед похож. Неужели волк — это Славный Петя? Та не… Или? Нет, я с ума сойду!»

У нотариуса пробыли недолго. Степанида рассеянно отвечала на вопросы, предъявляла документы и ставила подписи, наконец оформив дом на себя. Ей невероятно повезло, что нотариус был хорошим знакомым Никиты и оформил все без проволочек.

Затем Никита отвез ее в строительный магазин, где и оставил. В магазине Степка бродила бесцельно, ничего не видя и совершенно не желая, что-либо выбирать. Да и у Егорыча не спросила сколько чего. Поэтому махнула рукой на ремонтные планы, села в такси и поехала «за настроением».

«Красивый вид человека не портит»

В огромном торговом центре потратила приличную сумму денег на обновки. Купила красивое платье для завтрашнего дня, новый халат, ничерта не теплый, но очень красивый, несколько комплектов нижнего белья, духи, кое-что для дома и сходила в салон красоты.

Сделала маникюр, педикюр и новую стрижку. Поддавшись импульсу велела мастеру подстричь ее коротко, безжалостно обкорнав длинные кудри. Молодая девчонка, отразившаяся в зеркале выглядела лет на двадцать, лишь взгляд выдавал возраст. Настроение поднялось, что и требовалось. «Новая жизнь — новая внешность!»

Никита ждал ее на стоянке у торгового центра и не сдержал удивление, при появлении новой Степаниды, с молодежной стрижкой, в стильной куртке, рваных джинсах и ярких кроссовках, с покупками в руках. На губах новая перламутровая помада, ярко-красные ногти и безумие в глазах.

— Так вот, какой ремонт ты имела ввиду, когда говорила о поездке… — Никита глядел восторженно, что очень польстило, — тебе идет! Непривычно, но красиво!

— Спасибо, Никита! — улыбнулась Степка. Волшебная вещь, покупки. Из самого мрачного настроения вытягивают как из трясины, — вообще это было спонтанное решение. Я планировала купить унитаз и раковину, а вместо них вот… — она покрутилась на месте.

— Это, на-а-а-много привлекательнее унитаза! — улыбнулся в ответ жених, забирая сумки, — оставь сантехнику для мужчин, зачем тебе этим заниматься, когда есть кого озадачить?

— Для завтрашнего дня хотела… а то гости в доме, а у меня условий никаких…

— Ничего, пусть гости «свои дела» дома сделают! — сказал, как отрезал, — зато у тебя вон, как глаза сияют. Думаю, унитаз бы тебя так не преобразил!

— Это точно, — расслабленно рассмеялась Степка.

— Куда теперь?

— Продуктовый и домой. Ты не спешишь?

— Нет, совершенно. Командуй.

В продуктовом Никита терпеливо бродил за женщиной с тележкой, пока та запасалась едой и напитками для праздника. Затем они поужинали в кафе, мило поболтав ни о чем. Мэр много улыбался, не делал попыток ее соблазнить, чем еще больше возвысил себя в ее глазах. С ним было легко и местами даже весело. При взаимных взглядах Степка робела, немного смущалась, но от страсти не дурела.

Когда машина остановилась у дома, она решилась задать тот самый вопрос.

— Никита, скажи… Ты ведь обладаешь какой-то силой?

— А ты внимательная, — Никита не стал спорить или юлить, что было странно.

— Не расскажешь?

— Расскажу, только не сегодня.

— Жаль, у меня просьба была, — вздохнула.

— Какая?

— Понимаешь… мне завтра быть в компании шести мужчин, от которых меня, к-хм… колбасит.

— Хорошо, я приду первым и устраню эту проблему, — хитро улыбнулся, обнажив ровные зубы.

— Ты мысли читаешь? — охнула.

— Увы, этим талантом не обладаю, просто здесь все понятно. Не волнуйся, завтра ты сможешь поговорить со всеми нами спокойно. По крайней мере, пока я буду рядом, — сказал уверенно.

— Это интригует…

— Поставь меня первым в очередь на свидание и я все расскажу! — подмигнул Никита. С ней он преображался, сам на себя становясь не похожим. «Какая у него красивая улыбка, в ответ невозможно не улыбнуться…»

— Договорились! Ну… спасибо тебе за все! — она решилась и склонившись быстро чмокнула в щеку. Никита напрягся, но мигом сориентировавшись, повернул лицо, чтоб их губы соединились. Поцелуй был мимолетным, но пронзил насквозь. Мужчина не стал ее обнимать, лишь приоткрыл губы и погладил ними женские. Степка медленно отстранилась и заглянула в янтарные глаза. Они глядели нежно и с любовью, — я… пошла… — пролепетала и на ватных ногах вышла из автомобиля. Никита вышел следом, вынул из багажника сумки, донес до порога. Погладил Степку по щеке и… ушел.

— Мать честная! Шпынь голова! — воскликнула Лукерья, когда Степка вошла в дом.

— Цыц, куёлда! Об чем баяли? — рыкнул Егорыч.

— Дык, косу отстригла, аки гульня…

Шпынь голова — человек с безобразием на голове;

Куёлда — сварливая, противная;

Гульня — гулящая.