Страж

Глава 8

Лидия проснулась со странным чувством. Ни разу в жизни она не спала без сновидений, но за всю ночь ей так ничего и не приснилось. Страж не шутил, заявив, что лишил ее всех сил.

Но он даже не знал об этой её способности. Ведь так?

Потягиваясь, Лидия обернулась и увидела Стража за столом, где он сидел до того, как она заснула. На нем была все та же черная одежда. Откинувшись на стуле лицом к кровати и спиной к стене, демон не обращал никакого внимания на Лидию.

Вместо этого он держал на коленях старомодную книгу в кожаном переплете, придерживая ее большой, изящной, накаченной рукой. Вольготно раскинувшись в кресле, он опирался о стол, склонив уцелевшую щеку на кулак. Он вытянул перед собой невероятно длинные ноги и скрестил их в лодыжках. Лидия улыбнулась, удивленная видом его стройных босых ног. Они выглядели так мило, а ведь раньше она и вообразить не могла подобного о ногах. Обычно они ее совсем не привлекали.

Странно, но вид этих ног делал Стража похожим на любого обычного мужчину.

Хотя, вряд ли. Таких красавцев еще поискать надо. А уж столь соблазнительных и подавно. Сочетая в себе такую фигуру, волосы и глаза, он был сродни единорогу. Вообще-то, Лидии еще не доводилось встречать рыжеволосых мужчин без веснушек и бледной кожи, хотя в этом нет ничего плохого. Просто это естественно для всех рыжеволосых, как мужчин, так и женщин. Но на теле Стража не было не единой веснушки. И хотя лишь богам известно, сколько времени этот мужчина не видел солнечных лучей, его кожа все равно отливала золотом.

Ч-ч-черт. Даже несмотря на все синяки и шрамы, у Лидии от его вида просто слюнки текли..

«Как ему удается выглядеть так сексуально в этой позе? Словно конфета, которую хочется облизать».

Не поднимая взгляда, Страж перевернул страницу.

Лидия вновь улыбнулась, глядя на непокорные рыжие кудри. «Кудряшке Сью» далеко до него. И все же, он не переставал выглядеть невероятно мужественным.

Более того, Лидии невероятно сильно хотелось прикоснуться к его волосам.

Изучая черты его лица, Лидия заметила, что синяк вокруг налитого кровью глаза приобрел мерзкий темно-фиолетовый оттенок. Возле уха, которое кровоточило прошлой ночью, виднелся новый ушиб. Отметины на лице сегодня были более заметны, как и опухшие следы от укусов на шее.

От их вида Лидии хотелось плакать. А Страж настолько привык к боли, что просто не обращал на нее внимания.

«Мне так жаль, что я ранила тебя».

Он был совершенно не таким, каким Лидия представила его при первой встрече.

«Как я могла настолько в нем ошибиться?»

Но все же в этом не только ее вина. Несмотря на бесчисленные побои и оскорбления, Страж вел себя жестоко и самоуверенно, словно король или воин. От него исходила такая сила и мощь, что трудно было представить его в качестве боксерской груши Нуара. А судя по прошлой ночи, еще и игрушкой Азуры.

«Хотя, возможно, это лишь прикрытие, просто способ скрыть свой стыд от людей».

Такое поведение удерживало всех на расстоянии, а в этом проклятом месте – еще и служило защитой от нападений. От этой мысли Лидии захотелось обнять его и покрепче прижать к себе.

«Если бы он только позволил мне сделать это».

Откашлявшись, Лидия заговорила:

– Ты что, совсем не спишь?

Он лишь покачал головой.

– Ты голодна?

– Пока нет. Сначала мне нужно как следует проснуться. – Садясь, Лидия бросила взгляд на закрытый ноутбук. – Закончил поиски?

– Там нечего искать, и я устал расшифровывать эти бессмысленные письмена.

Он же выглядел таким счастливым перед тем, как она уснула...

По крайней мере, Лидии он казался счастливым, пока рассматривал картинки и слушал музыку. Теперь его снова окутала мрачность, прочно укоренилась в ДНК.

Соскользнув с кровати, Лидия подошла посмотреть, что он читает, но, ни слова не поняла. Это точно не египетский, но схожесть все же имелась.

– Что это?

– Бильгамеш.

«Ничего себе... Это что-то новенькое».

– И кто же говорит на бильгамеше?

– Я не понимаю, – в недоумении ответил Страж.

«Что ж, он не один такой».

– Что это за язык? Откуда он?

– Это не язык. Это название истории. – Он слегка расслабился, словно что-то пришло ему на ум. – По-моему, людям она известна, как эпос о Гильгамеше[3].

– А-а...

Вот теперь Лидия поняла, каково ему было слушать ее компьютерный слэнг. Но она узнала лишь часть ответа. Вторая половина казалась более интригующей.

– На каком языке она написана?

– Аккадский.

«Ничего себе!»

Он ее просто поразил. Лидия не особо интересовалась историей, но, прожив столько лет, считала себя свидетельницей многих исторических событий...

А этот язык был настолько древним, что Лидия о нем даже не слышала.

– И ты можешь это читать?

В ответ он гневно посмотрел на нее.

– Я не дурак, и не безграмотный.

– Конечно, нет. Тот, кто способен читать столь сложный язык, в основе которого одни бессмысленные линии, уж точно не дурак.

«Похоже, это его успокоило».

– Все не так сложно.

– Может для тебя. И если английский тебе кажется таким же сложным, как мне - аккадский, тогда это объясняет многое. – Хоть она и пыталась его учить, но это словно читать шрифт Брайля. – Так ты аккадиец?

– Египтянин.

– Правда? Ты не похож на египтянина.

Страж лишь приподнял бровь, услышав это замечание.

– А ты часто бывала в Древнем Египте?

– Ну... нет. Но я видела картинки. На них все темнокожие, и уж точно не рыжеволосые.

– Хороши же твои познания. Мы торговали с множеством наций, люди приезжали в Верхний Египет со всех известных царств.

– А ты очень разговорчив по утрам, правда? – поддразнила Лидия. Но это объясняло, почему с голубыми глазами и рыжими волосами его кожа была столь темной. – Так ты можешь читать иероглифы?

– Конечно.

– Бьюсь об заклад, что в музеях ты как рыба в воде. Тебе не случалось пройти мимо мумии, взглянуть вниз, и сказать: «Привет, дядюшка Имхотеп, как дела?»

На его лице не отразилось и тени веселья.

– В музеях?

И это все на что он обратил внимание?

– Забудь. Какие еще старые, жуткие языки ты знаешь?

– Греческий и шумерский.

– А латынь?

– Что такое латынь?– Спросил он, нахмурившись.

У Лидии даже желудок свело. Он что, не слышал о Древнем Риме? Это мысль казалась невероятной, даже ужасающей. Если это правда, Стража заперли тут более трех тысяч лет назад.

– Ну, ты же знаешь выражение: «Хлеба и зрелищ»?

– Нет. Здесь нет никаких зрелищ. Это запрещено.

– Да нет же. Римская Империя. Нерон, Октавиан, Цезарь и прочие люди со смешными именами. – Ей явно стоило уделять больше времени урокам истории в школе. – Огромная воинственная империя, покорившая мир и завоевавшая все, включая Египет.

– Никогда не слышал ничего подобного.

«Да он старше грязи!»

Можно спросить, в каком году он родился, но это вряд ли поможет. Его летоисчисление, если таковое имеется, явно отличается от современного.

И все это время Нуар держал его взаперти.

«Проклятье».

Это вновь заставило ее задуматься... а были ли тогда книги? Конечно, нет. Но все же... Лидия пристально посмотрела на хрупкие страницы и поношенную кожаную обложку.

– Как ты умудрился достать книгу, написанную на столь древнем языке?

Страж помрачнел, словно его охватила глубокая печаль.

– Нуар иногда вознаграждал меня.

Лидии отчаянно хотелось узнать, за что именно Нуар вознаграждал его, но она инстинктивно чувствовала, что спрашивать не стоит. Что бы это ни было, Стражу до сих пор мучительно больно даже от воспоминаний.

Скорее всего, Нуар собрал свитки в книги. Это более похоже на правду.

– У тебя только одна книга?

Страж покачал головой.

– Мне удалось спасти лишь пять.

– О чем ты?

– Каждый раз, когда Нуар злился, что случалось довольно часто, он их уничтожал. Я спрятал столько, сколько смог, но, в конце концов, он нашел все, кроме пяти.

– Проклятый, конченый ублюдок. – Ругательства сорвались с языка прежде, чем Лидия смогла себя остановить. Но, если честно, ее просто вывело из себя то, что Нуар уничтожил нечто столь ценное. А еще он отнял у её демона то единственное, что доставляло ему хоть каплю удовольствия в этой чертовой дыре.

Сетха поразила ее вспышка ярости. Она злилась из-за того, что ему причинили...

Раньше всем было на него наплевать.

«Она притворяется. Не будь идиотом».

Но все казалось другим. Таким... настоящим.

Лицо Лидии покраснело от стыда.

– Прости.

Теперь Страж был поражен еще больше. Гнев он всегда мог понять, но ее непрерывная потребность произносить это слово...

– Ты так часто просишь прощения за то, чего не совершала. Почему?

– Я говорю это не по тому, что я что-то сделала. Это способ передать эмоции, показать, что я сопереживаю тебе.

Он все еще не мог понять.

– Зачем тебе переживать за меня, ведь я для тебя пустое место?

– Знаешь, люди так поступают. Они сочувствуют и стараются помочь друг другу.

Если бы он мог, то рассмеялся бы над нелепостью этого заявления.

– Очевидно, мы сталкивались с разными людьми. Я никогда не встречал тех, о ком ты говоришь.

– Я говорю не о демонах, а о людях.

– Люди еще хуже. От демонов ты ждешь жестокости. Они по натуре предатели, и не пытаются это скрыть. А люди... они заманят тебя, а когда ты наконец совершишь ошибку, доверившись им и их убеждениям, они растерзают тебя.

Лидии стало не по себе от того, насколько сильно в его голосе чувствовались эмоции.

«Что же с ним произошло?»

– Тебе что, никто никогда не помогал? Правда?

– Нет.

– Ни разу? Никогда?

– Если такое и случалось, после я платил кровью, плотью и костями. Так что – нет, я не считаю это за помощь. Уж лучше бы они ничего не делали. Поверь мне.

Лидия верила. Но боги...

В этот момент она была еще более благодарна Солину. Без него ее ожидала бы такая же участь.

– Хотела бы я тебе помочь.

– В чем?

– Облегчить твою жизнь. Скрасить воспоминания. Мое прошлое не идеально, и мне причиняли боль. Иногда очень сильно ранили. Но все не так плохо, как у тебя. Им не удалось отравить мою душу. Мне искренне жаль, что так поступили с тобой.

Лидия поняла, что никто не в силах унять боль его прошлого. Она никогда еще не встречала никого столь разбитого. Но разве можно его винить? Жестокость Нуара кого угодно сведет с ума.

Сетх удивился, увидев искренность в ее взгляде. Часть его отчаянно хотела ей верить. Если бы он только мог. Но их разделяла полоса предательств длиною в жизнь.

Они встретились лишь недавно. Она его пленница. И он тоже сказал бы и сделал все, что угодно, лишь бы сбежать.

Даже продал бы душу. Чего стоит пара лживых утешений и нежных взглядов ради достижения цели? Как он может поверить пленнице?

Только глупец способен на это. А уж он-то точно глупцом не был.

Лидия протянула руку и коснулась края книги.

– Так вот как ты развлекаешься.

– Да.

Она прикусила губу, обдумывая сказанное. Вдруг в ее топазовых глазах мелькнул озорной огонек.

– Тебе никогда не хотелось сбежать, и сделать что-нибудь дикое и необычное?

– Например?

– Ну, не знаю. Что находится за этой дверью?

«Ад. Мучения. Стены, пропитанные кровью. Статуи, которые в любой момент могут ожить и попытаться съесть твои глаза. Демоны, нападающие без причины. Не говоря уже о двух придурках, известных как Азура и Нуар».

Возможно, стоило сказать ей правду, но он отделался более расплывчатым ответом:

– Ничего стоящего.

– Правда?

– Правда. Азмодея огромна. Тут несколько чистилищ, но там нет ничего, за что бы стоило рискнуть жизнью. Надейся на милость своих богов, если тебя поймает какой-то из демонов, слоняющихся вокруг исключительно в поисках жертв. Более того, некоторыми чистилищами заправляют такие создания, по сравнению с которыми Азура и Нуар покажутся парой пацифистов. Если ты попадешь им в лапы... приятного будет мало.

Лидия кивнула. По его тону и движениям руки по бедру казалось, будто он пытался утихомирить боль. Лидия поняла, что он знает обо всем этом не понаслышке.

– Так ты просто сидишь тут и читаешь?

– Да. Когда они мне позволяют.

Если учесть, что у него всего пять книг для развлечения, то трудно представить более скучное существование.

– Без обид, но тебе не кажется, что это как-то... жалко?

В его взгляде сверкнула сталь.

– Мне не нравится это слово.

Учитывая его тон, говоривший: «у-меня-руки-чешутся-вырвать-тебе-позвоночник», его ответ казался преуменьшением. Лидии очень хотелось понять, какое слово задело его за живое, чтобы больше не произносить его.

– Какое?

– Жалко. Я не жалок. – Голос переполненный гневом доносил смысл сказанного.

– Ладно. Я исключу его из своего словаря.

Закрыв книгу, он отложил ее в сторону. Страж встал, все еще пытаясь контролировать свой гнев. Когда он вновь заговорил, в голосе сквозили остатки ярости.

– Я оставил для тебя одежду в ванной.

– Спасибо.

Он, казалось, смутился, но это окончательно избавило его от злобы.

– Если тебе понадобится что-то еще, дай мне знать.

– Хорошо.

Зайдя в ванную комнату, Лидия обнаружила целый гардероб: платья из шелка, хлопковые и шелковые блузы, джинсы и обувь.

Стоило Лидии добраться до нижнего белья, и она не смогла сдержать улыбку.

«Красные стринги. Почему я не удивлена?»

Да потому, что он все-таки мужчина. Хотя и отказывается прикасаться к ней, подобное белье говорит об обратном. Мужчина покупает такое белье для того, чтобы увидеть его на своей женщине. Именно для этого стринги и придумали. И почему-то ей кажется, что их дизайнер приходится дальним родственником Маркизу де Саду.

«Ох, эта чертова полоска ткани – вечный источник дискомфорта».

А лифчики...

В пару стрингам, но толку от них никакого. Они едва прикрывали грудь. Мало того, что ткань просвещалась, так еще от каждого движения покачивалась, словно желе. И все же, Лидию удивило, что демон не забыл о нижнем белье. И судя по его виду, Страж основательно подошел к выбору.

Она подошла к душу и, включив воду, заметила, что одежда – не единственное дополнение. Перед ней стоял огромный выбор шампуней, кондиционеров и других туалетных принадлежностей.

«Так мой демон может быть заботливым и щедрым? Кто бы мог подумать?»

Покачав головой, Лидия сняла халат и зашла в душевую кабинку.

Сердце Сетха затрепетало, когда он услышал звук падающей воды. Она там голая...

Он понятия не имел почему, но ему хотелось увидеть ее в душе. До боли хотелось.

А еще больше он желал оказаться с ней под струями воды.

Почему?

Сам по себе секс неплох, но наслаждение никогда не длится долго, а после начинаются укусы, удары и прочие мучения. Быстрая разрядка, проблеск удовольствия, боль, и ему вновь велят убираться прочь.

Излишне говорить, что он никогда особо этого не желал, по крайней мере, не тогда, когда мог себе это позволить. Во время заключения его тело и разум просто пытали этим.

С Лидией же он никогда не уходил в себя. Иногда он мог думать только о ее теле.

Нет. Он мог думать лишь о ней самой. Именно поэтому Сетх не расспрашивал ее, просто не хотел узнавать лучше. Достаточно того, что он и так о ней знает. Эти воспоминания будут преследовать Сетха до конца его бессмертной жизни.

Ему не нужна лишняя боль.

Пытаясь отвлечься, Сетх подошел к кровати, чтобы заправить ее. Но как только коснулся подушки, запах Лидии болью отдался в паху. В мгновение ока он затвердел, как скала.

Сетх отдал бы все на свете, чтобы почувствовать ее драгоценный аромат на своей коже. Чтобы она извивалась на нем, дразня своими темными волосами.

Он задышал быстро и прерывисто. Закрыв глаза, Сетх представил, как глубоко входит в Лидию, а ее дыхание щекочет его кожу.

Станет ли она кусать его, как Азура, или же будет царапаться, как демон?

Теперь ему уже все равно. Пусть с него хоть кожу сдирают, если только он сможет попробовать ее на вкус.

Сетх положил руку на пах и аккуратно потер, мечтая почувствовать Лидию. Лишь от одной мысли, что она может так к нему прикасаться, едва не кончил.

«Прекрати. Немедленно».

Последнее, что ему нужно, – чтобы его застукали.

Он не переживет такого стыда.

Дрожащей рукой Сетх разгладил подушку, потом натянул броню и нанес раскраску, прежде чем вернуться к чтению.

Когда ему наконец удалось выкинуть Лидию из головы, дверь в ванную внезапно открылась.

Подняв взгляд, Сетх уронил книгу прямо на пол.