Страна грез

Глава 14

Уже почти целый день Дейзи пробыла на ранчо, а Джеймс до сих пор не говорил с ней. Конечно, здесь не обошлось без стараний с его стороны. Он нашел для себя кучу дел так далеко от ранчо, как было только возможно. Становилось все холоднее, стали падать снежинки, а Джеймс ехал на северное пастбище, чтобы проверить стадо.

Прерия казалась замерзшей и унылой, а из красок остались одни оттенки серого. Дожди на прошлой неделе принесли земле облегчение, и теперь похоже было, что предсказание Далтона действительно сбудется: зима будет ранней и суровой. Животные сбивались в кучки и паслись на коричневых лугах. Скоро Джеймс должен будет сдать пятьсот голов, и им вместе с Полом потребуется завести стадо в огромный загон для сортировки. Джеймс попробовал посчитать телят, которых видел, но сосредоточиться так и не смог.

Дейзи находилась здесь. Джеймс ощущал ее присутствие в атмосфере, будто она прилетела в Вайоминг на своих собственных крыльях и взбила ими воздух вокруг него. Он не видел Дейзи с прошлого вечера, когда подглядывал за ней, стоя в тени. Но Джеймс чувствовал ее присутствие спиной, кончиками волос, руками. Он продолжал слышать ее голос, когда она прокричала то слово в ночную тьму, и ее крик был диким, тоскующим; от него в жилах Джеймса стыла кровь. Но этот крик был также полон гнева, возмущения, обиды и желания. Джеймс знал это потому, что сам испытывал похожие чувства.

Он сказал Полу, что поехал осмотреть границы ранчо в поисках следов того, кто убил теленка. Пока нашел всего несколько вещей: банки из-под пива, вытоптанное кострище и следы обуви в грязи недалеко с горным кряжем. Джеймс хотел найти мерзавца и разорвать его на куски.

Почти всегда он контролировал свой гнев, но приезд Дейзи нарушил привычный ход событий. Если Джеймс сможет поймать одного плохого человека и заставить его ответить за свои злодеяния, он почувствует себя лучше. Он не даст огню угаснуть, что бы ни случилось с его мальчиком, какие бы сюрпризы еще ни приготовила ему жизнь. Он попытался вздохнуть, но его грудь сковало так, что даже огромное небо Вайоминга не смогло помочь ему. Джеймс пришпорил лошадь раз, затем другой. Они спускались по крутому скату. От копыт лошади камни пришли в движение и начали скатываться вниз. Джеймс снова ударил лошадь по бокам, чтобы она пошла быстрее. «Может, они соскользнут со скалы, а может, камни увлекут их с собой и засыплют навсегда».

Джеймс посмотрел на черную гриву своего коня Вождя. Он сам дал ему такое имя четыре года назад в честь одной старой легенды, но больше Джеймс не считал нужным звать лошадей по именам и запоминать их. Так он решил лишь с недавних пор. Лошади просто помогали ему выполнять работу и все. Луиза сказала, что Дейзи была поражена тем, в каком состоянии она нашла Скаут, свою старую пегую лошадь. Сегодня днем она потратила больше часа, вычесывая колючки репейника из ее гривы и хвоста. Минули годы с тех пор, как Джеймс перестал оказывать лошадям такое же внимание и заботу, как когда-то оказывал и своей семье.

Лошадь с всадником снова очутились на твердой почве, и Джеймс полетел на Вожде по ровной земле. Эта земля хранила все секреты вселенной, ключи ко всем загадкам и бесчисленное количество историй, которые можно было поведать. Джеймс так гнал лошадь, что воздух вокруг стал плотным, словно вода.

Когда Джеймс въехал в каньон Ред-Рок, глаза его сверкали, кожа все еще горела, а сердце бешено билось. Здесь все и случилось, здесь пропал его мальчик. Джеймс должен был посмотреть, проверить на всякий случай… Ведь здесь была мать Джейка. Она была на ранчо, в доме, где все началось. Он должен был взглянуть своими глазами, чтобы удостовериться…

Джеймс окинул каньон взглядом. В расселинах скал росла полынь. Каменные стены были испещрены морщинками янтаря и яшмы. Под облачным небом каньон был темным и призрачным. Тени легли на мерзлую землю.

С восточной стены у самого края сорвался камень. От неожиданности Джеймс подпрыгнул в седле. Камень со стуком запрыгал по уступам, увлекая за собой все больше и больше других камней.

— Эй, кто там наверху? — закричал Джеймс.

Джеймс смотрел на скалу, обшаривая взглядом каждый изгиб. Каньон был глубоким и безмолвным. Он вел к лабиринту из бесчисленных ущелий и каньонов поменьше. Джеймс осматривал каждый камень на краю, пытаясь засечь хоть какое-то движение. Под шляпой волосы его зашевелились: черные тени казались живыми.

Держась у скалы, у самой стены каньона, Джеймс вдруг заметил, что на ее вершине что-то движется. Он чувствовал, что за ним наблюдают. Упал еще один камень, но больше не раздалось ни звука. Кто-то поднимался вверх. Пользуясь тем, что Джеймс не видит его, этот кто-то старался уйти незамеченным. Джеймс вытянулся, отыскивая путь наверх. У скал внизу росли несколько чахлых кедров и кусты можжевельника. Джеймс мог уцепиться за них руками и использовать трещины в камнях как уступы для ног.

— Покажись! — снова закричал Джеймс. Ему казалось, что он сходит с ума точно так, как в первый год после исчезновения Джейка. Джеймс постоянно приезжал сюда и осматривал каждую трещину. Тогда он ощущал в каньоне присутствие людей, чувствовал, как в воздухе кружатся призраки.

Снова упал камень, и с края уступа вспорхнул ворон. Птица так громко закаркала, словно заскрипела старая гигантская дверь. Джеймс посмотрел вверх. Ему не давал покоя вопрос о том, был ли это действительно только ворон. Птица нырнула вниз и скрылась за скалой. Джеймс легко толкнул лошадь коленями, и животное тронулось с места.

На большом камне лежали кости. У Джеймса внезапно пересохло во рту; он подъехал ближе. Конечно, вороны питаются падалью. Такова была жизнь здесь на западе. Ему часто приходилось находить мертвых кроликов, лосей, коров. Но то, что Джеймс нашел труп здесь, на этом месте, очень его обеспокоило. Он занервничал, наклонился, чтобы лучше рассмотреть кости. Они были объедены почти добела, но кое-где все же сохранился серый мех с ржаво-коричневыми прожилками. Это был волк. Джеймс взглянул на череп и увидел клыки. Волка убил какой-то большой зверь, возможно, гризли.

Джеймс медленно слез с лошади и подошел ближе к останкам. Зловония уже не было. До Джеймса здесь побывали волки, канюки и вороны. Он мог оставить скелет в покое, как обычно, и, возможно, так бы и поступил. Но что-то заставило его достать нож и отрезать кусок шкуры. Затем он отсек левую переднюю лапу животного, на которой не осталось ни меха, ни хрящей, и часть позвоночника. Джеймс был рад, что это хищник. Работая ножом, Джеймс размышлял о свирепости волка, и чувство, что за ним наблюдают, исчезло.

Вдруг он услышал шум крыльев и посмотрел наверх. Стадо гусей направлялось на юг. По небу летели бесчисленные пары птиц. Иногда при виде перелетных птиц Джеймса охватывало чувство тоски и одиночества, но не сегодня, потому что рядом была Дейзи.

Джеймс вытер нож. Он подумал об одном месте, которое находилось ниже по реке и называлось гора Кроухарт. Там сто с половиной лет назад вожди двух племен, шошонов и кроу, сражались насмерть один на один. Два отважных и неистовых воина резали друг друга на куски за право жить на этой земле, что для Вайоминга было не ново. Когда победил вождь Вашаки, он почтил храбрость своего мертвого врага, вырезав из груди воина сердце и съев его.

Именно его имя Дейзи выкрикнула вчера ночью. Ей всегда нравилась эта история и миф о том, что можно набраться силы от других существ, что если уважаешь своего врага, то съедаешь его сердце. Эта история придавала ей силы и мужества, когда они бывали на природе. Особенно она помогла Дейзи, когда медведица напала на нее с детьми. Дейзи научила этому слову близнецов, научила их произносить его вслух, если им станет страшно. Джеймс знал, что изображения духов, которые Дейзи вырезает на кости, украшения — все это рождает ее самая глубокая вера в то, что могущественные духи продолжают жить.

Пока эхо его голоса все еще разносилось по пустынному каньону, Джеймс открыл седельную сумку и положил кости и мех внутрь. Пусть они обретут покой, подумал он, и гнев прошел, исчез вместе с ветром и мыслью о Вашаки. Конь пил из узкого потока чистую и холодную воду.

Джеймс осмотрелся. Было трудно поверить, что стены этого каньона содержали в себе источник всех несчастий его семьи, ведь сейчас он выглядел совсем не таким зловещим. Поток тихо журчал по золотистым камням. Лошадь все пила. Джеймс дышал, не думая о том, что едва не умер. Эхо его голоса смешалось с шумом осеннего ветра в вершинах кедров. Прокаркал ворон. Снежинки упали на землю, на то самое место, где Джейк Такер однажды ждал, когда отец заберет его домой.

Гнев с новой силой наполнил грудь Джеймса.

Удар, удар; один камень, второй.

Такер посмотрел вверх, и Страж отступил от края скалы. Вот как он начал думать про себя: теперь он Страж и будет охранять то, что должно принадлежать только ему и его семье.

— Покажись, — прокричал ковбой.

Вот смотри, подумал Страж, показывая средний палец. В двух футах от края был валун, большой, гладкий и круглый, не то что камешки. Пока человек с ранчо был занят, отрезая лапу дурацкому мертвому волку, Страж сдвинул валун носком ботинка.

Это были новые ботинки. Он купил их в магазине в Лэндере. Они стоили больше сотни долларов, и Страж не помнил, чтобы у него раньше было что-то лучше этого. Когда он рос, то ходил в обносках. Его ботинки всегда раньше носил кто-то еще. Вот почему, когда он просунул ногу под валун, то не столкнул его вниз.

Страж поцарапал ботинок.

— Твою мать, — выругался он. Затем наклонился, плюнул на поцарапанную кожу и потер ее пальцем. Пока он чистил царапину, Такер уже отошел. Страж задышал чаще. Он бы мог сегодня сделать задуманное, скинуть валун со скалы, напутать этого ковбоя до смерти.

Слишком поздно.

Он взял свой фотоаппарат, нож, печку, ружье и двинулся в путь.

Сейдж подобрала женщина на «форде». Она направлялась домой с работы. Женщина развозила цыплят на грузовике и подрабатывала страховым агентом. Из десяти машин, проезжавших мимо, останавливалась только одна. Три человека, которые подвозили Сейдж, казались дружелюбно настроенными, но застенчивыми. Все они говорили мало, не считая рассуждений о том, что зима в Небраске бывает очень суровой.

Только коммивояжер оказался странным. Во-первых, он был в костюме, что показалось Сейдж немного вычурным, если учесть, что все вокруг были в джинсах, вельветовых брюках или в спецодежде. У него были идеальные белые зубы, и еще он красил волосы. Сейдж заметила это по тому, как необычно интенсивный оттенок светлел к корням и на висках. Все это выглядело так печально и глупо, что Сейдж не знала, то ли ей посмеяться над этим человеком, то ли пожалеть его.

Но потом, когда разговор зашел о наступающей зиме, о том, что снег в Небраске гораздо плотнее, чем в других штатах, неловкость как-то прошла. И вдруг Сейдж заметила, что он вел машину и разговаривал с ней, положив руку к себе на промежность. В тот момент, как Сейдж увидела это, она чуть не подпрыгнула на сиденье: вот о таких извращенцах всегда и предупреждала ее мать! «О боже», — пронеслось в голове у Сейдж. Она схватилась за ручку двери и так рванула ее на себя, что дверь распахнулась до конца, несмотря на поток встречного воздуха. Раздался мелодичный звонок, предупреждающий водителя и пассажиров, что надо закрыть дверь. Мужчина перепугался больше Сейдж, когда она попросила высадить ее прямо здесь, на дороге, добавив, что отец встретит ее через пару минут.

Вот здесь она и стояла теперь уже десять минут. Было восемь часов вечера, а на горизонте не появлялась ни одна машина. Через изрытое поле, на котором стоял разрушенный старый амбар, была видна параллельная дорога. Машины с жужжанием весело проносились по ней. Наблюдая за ними с расстояния почти в четверть мили, Сейдж представила, как в этих машинах едут счастливые дети с родителями домой к ужину. Она почти слышала их голоса и ощущала запах вкусной еды.

На выдохе у Сейдж изо рта появлялись белые облачка. Весь день было темно: небо закрывали тучи, из которых вот-вот должен был пойти дождь или снег. Ноги у Сейдж замерзли, а руки онемели от холода. Приближалась машина. Сейдж испугалась, что это может быть опять тот подонок, и так сильно сжалась, что ребенок два раза ударил ее прямо в мочевой пузырь. Теперь ей скорее надо было в туалет.

К счастью, машина оказалась совсем не той и вдобавок проехала мимо. Оглядываясь в поисках куста или дерева, Сейдж заметила ряд тополей недалеко от разрушенного амбара. Там стояла еще и старая ржавая машина, за которой можно было спрятаться. Сейдж уже хотела идти туда, но поняла, что так далеко ей не успеть. Теперь она радовалась темноте. Присев рядом с дорогой, Сейдж приспустила штаны и подумала, что свободно могла бы вообще раздеться, потому что все равно темно, да и вокруг никого нет.

Сейдж неуклюже порылась в карманах в поисках тряпочки или куска бумаги, стараясь сохранить равновесие. Когда же снова жизнь для нее станет простой?

Все уже почти высохло, а ее икры от продолжительного сидения на корточках уже готова была свести судорога, как она услышала звук мотора. «Интересно, а понравилось бы это тому извращенцу? — подумала Сейдж, пытаясь подняться. — И зачем она вообще затеяла это путешествие?» Она представила себя со стороны: с большим животом, одна, ловит машину, ходит в туалет прямо на обочине… Отец, наверное, даже не захочет ее знать; отправит в Силвер-Бэй и скажет матери, чтобы та больше никуда ее не пускала.

При этой мысли Сейдж прикусила губу. Ее глаза наполнились слезами, и мочевой пузырь решил тоже не отставать. Ей надо было опять! Ребенок снова пощекотал ее, как будто думал, что это отличная шутка. Машина начала притормаживать, и даже в темноте Сейдж поняла, что это тот извращенец.

— Я не мог оставить тебя здесь одну, — проговорил мужчина, опуская окно. Он улыбнулся, продемонстрировав свои идеальные зубы. Его галстук был так туго затянут, что лицо сделалось одутловатым и красным. — Я тут подумал… отец не найдет тебя здесь. Садись в машину, и я подброшу тебя в место получше.

— Э… нет, спасибо, — проговорила вежливо Сейдж. — Мой отец точно знает, где меня искать.

Мужчина открыл свою дверь. С того момента, как он высадил Сейдж, прошло всего пятнадцать минут. Чем занимался этот тип все это время, непонятно: хотя его галстук завязан, а рубашка застегнута на все пуговицы, ее края висели навыпуск. Ширинка же на штанах была вовсе расстегнута.

— Ты с ребенком, — произнес он утвердительно.

— Мой отец едет… — Сейдж посмотрела по сторонам, раздумывая, сумеет ли убежать через поле. Придется бросить рюкзак. Она может описаться по дороге, но теперь это уже не важно.

— Ты начала заниматься сексом еще совсем молодой, — произнес он, вылезая из машины. — Ты не намного старше пятнадцати или шестнадцати. Сколько тебе лет, пятнадцать?

Сейдж бросила рюкзак. Она повернулась, чтобы бежать, но мужчина успел схватить ее за руку. Он ощупал руку Сейдж пухлыми пальцами, будто проверял ножку цыпленка на сочность; затем выкрутил ее назад и подтолкнул Сейдж к машине. Она закричала, попыталась ударить его в расстегнутую ширинку, но поскользнулась в придорожной пыли. Мужчина задышал сильнее и тут же обхватил ее второй рукой. Сейдж отчаянно вопила и брыкалась ногами.

Вдруг она услышала звук двигателя. Сейдж бросила взгляд по сторонам, сопротивляясь из последних сил. Теперь коммивояжер уже тащил ее к своей заведенной машине. Он крякнул от натуги, попытавшись бросить Сейдж на переднее Сиденье. Раздался громкий звук колес, разбрасывающих песок и землю.

— Мой отец, — сквозь слезы проговорила Сейдж, стараясь вырваться из рук мужчины, и он схватил ее за волосы. Сейдж искала взглядом эту машину, но она была словно фантом. Ее будто не существовало, только рокочущий звук двигателя отдавался в ушах. — Мой отец приехал за мной, — закричала она. — Папа!

— Дерьмо, — произнес коммивояжер, не отпуская ее волосы.

Прямо с поля появилась черная машина с потухшими фарами. Это был длинный фургон, вроде джипа, старый и низкий. Похожие машины обычно используют полицейские на трассах. Выхлопные трубы машины, мосты и радиатор с лязгом отзывались на ямы и колдобины в земле. Сейдж заметила ржавые дыры на кузове и поняла, что это та машина, стоявшая у развалин амбара, которую она посчитала брошенной. Передняя дверь открылась еще до того, как джип окончательно остановился, и водитель кувырком выскочил наружу.

Черный автомобиль медленно проехал еще несколько ярдов и остановился у кочки, поросшей травой, пока его водитель поднимался на ноги. Он отряхнулся, а затем пошел прямо к Сейдж и коммивояжеру, который несколько ослабил хватку.

— Это наше семейное дело, — произнес коммивояжер.

— Нет, — постаралась произнести Сейдж, но ее зубы отбивали барабанную дробь. Но это не имело значения, так как незнакомец вообще не ждал от нее никаких слов. Он ударил извращенца прямо в челюсть. Сейдж услышала звук лопнувшей кожи и ломающихся зубов.

— Твооююммааа… — заорал мерзавец, схватившись за разбитый рот.

— Больше ты не будешь так делать, — произнес незнакомец.

— Твооююммааа… — повторил коммивояжер, будто не верил в происходящее, забрался в свою машину и укатил прочь. Сейдж почему-то подумала про его зубы, но заставила себя не жалеть мерзавца. Вместо этого она повернулась к незнакомцу, чтобы поблагодарить его, но тот уже бежал к тому месту, где остановилась его машина.

Сейдж думала, что ее герой окажется старше и внушительнее, но ошиблась. Она увидела довольно худого юношу, который был всего на пару дюймов выше ее, с коричневыми волосами, одетого в выцветшие джинсы. Сейдж услышала, как залаяли собаки, и поняла, что звук раздается из машины. Когда ее спаситель подошел к ней, Сейдж стало ясно, что они почти ровесники и наверняка он не старше семнадцати лет.

Она хотела сказать «спасибо», но вместо этого молча смотрела на него.

— С вами все в порядке? — произнес он.

— Думаю, да, — с трудом ответила Сейдж.

— Тот тип не причинил вам вреда?

— Он старался. — Зубы Сейдж снова застучали.

— Я слышал, — произнес незнакомец. Он указал на развалившийся амбар. — Я был там, и ваш крик распугал всех птиц внутри. Вы видели, как они вылетели?

— Нет. Я была немного занята, — ответила Сейдж и, помолчав, спросила: — Это твой амбар?

— Не-а, — ответил незнакомец. Порывшись в нагрудных карманах, он вытащил пачку сигарет и ловким движением вытряхнул одну. — Хочешь?

Сейдж отрицательно покачала головой и подошла ближе. У незнакомца был такой голос, что ей захотелось слушать его: тембр низкий и мягкий, немного хрипловатый — настоящий мужской голос. Тьма скрывала лицо юноши, и Сейдж ждала, когда огонь от спички осветит его. Особенно хотела увидеть его глаза. Они оказались светло-зелеными, а взгляд незнакомца был беспокойным, как будто его обидели или он скрывался от кого-то, а может быть, все это вместе. Юноша сделал длинную затяжку, как человек, который курит уже много лет.

— Куда направляешься? — спросил он, выпустив облако дыма.

— В Вайоминг.

— Да? — произнес незнакомец.

— Я еду автостопом, — ответила Сейдж. Она попробовала засмеяться, вытянув большой палец. Но что-то в его образе, во взгляде серьезных глаз, мерцающих за пеленой дыма от сигареты, заставило Сейдж сдержаться.

— Я еду туда и подвезу тебя, — произнес он.

— В Вайоминг?

— В том направлении, — ответил незнакомец. — На запад. Меня зовут Дэвид.

— Меня Сейдж.

Она забыла, что ей надо было в туалет, но ощущение вернулось с новой силой. Сейдж казалось, что ее ребенок решил развлечься и повертеть внутри хулахуп.

Она замялась, думая о том, как бы повежливее сказать Дэвиду, что ей надо пописать.

— Давай, я не смотрю, — проговорил он и отвернулся, будто знал, что она собирается сказать. Сейдж согнулась, одной рукой удерживаясь за спину Дэвида. В машине громко и тоскливо завыла собака. Сейдж видела, как животное мечется по салону и трется носом о стекла, пытаясь оказаться рядом с Дэвидом.

Он прислонил палец к стеклу, и собака успокоилась. Она замерла на переднем сиденье, прижалась носом к стеклу и успокоилась, увидев хозяина. У Сейдж так и не было бумаги, но теперь она не стала ждать, пока все высохнет. Ей хотелось скорее забраться в теплую машину и слушать голос Дэвида.