Судьба

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Чарли встречает меня в аэропорту, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заключить меня в огромные объятия, когда я вступаю в серый день Новой Англии. После того, как я щурился от солнца в Кейз, я приветствую унылую погоду.

Энергия здесь другая. Тоньше. Менее интенсивная.

Или, может быть, это потому, что Анджела Хаттон за тысячи миль отсюда.

Она… дерьмо… что она такое?

Она сталкивается с этой проблемой, заканчивающей ее карьеру, и делает это с улыбкой на лице и надеждой в ее сердце. Она умна, хотя и чересчур оптимистична. Она забавная. Она называет меня моим дерьмом и умудряется раздражать меня до чертиков, делая это. Я не могу перестать думать о ней, и я ненавижу это.

— Как ты провел четыре дня в Кейз и не загорел? — Чарли качает головой, ее темные кудри рассыпались по ее плечам. — Пожалуйста, скажи мне, что ты сделал что-то, не связанное с работой.

— Ты имеешь в виду поездку, которую я сделал по работе? — Я сдерживаю улыбку, потому что не хочу поощрять ее. Эта тема становится старой.

— Да, Медведь. Веселье может случиться, даже во время поездок по работе. — Она открывает багажник своей машины. — Тебе разрешено время от времени развлекаться. Ты должен попробовать. На самом деле, это я официально даю тебе разрешение на свободу. Начни с малого, если это поможет. Может быть, выпей чашечку кофе, просто потому, что ты этого хочешь, а не потому, что ты встречаешься с кем-то в кафе, чтобы договориться о сделке.

Я кладу свой чемодан в багажник и закрываю крышку, когда поднимается ветер и темнеют облака.

— Я веселился.

— Назови хоть одну вещь, которую ты сделал, которая заставила тебя улыбнуться, пока ты был в тропическом раю и не загорал. — Блеск в глазах Чарли говорит о том, что она думает, что поймала меня. Мало ли она знает, что возиться с ней — мой способ номер один повеселиться.

— Я встретил женщину в баре, — говорю я, открывая пассажирскую дверь. — Дважды.

Широко раскрытые глаза моей сестры встречаются с моими, когда мы садимся в машину.

— Ты не сделал этого.

— Я сделал. Она умная и забавная и на удивление хорошо целуется.

— Ты, конечно, быстро находишь, чем отвлечься. — Чарли качает головой, пристегивая ремень безопасности.

— Она больше, чем отвлекающий маневр. Я намерен видеть ее гораздо чаще. И скоро.

В моем сознании пристальный взгляд Анджелы останавливается на мне, сгорающий от вожделения после нашего поцелуя. Прошло всего несколько дней и я не переставал думать о ней. Духи жасмина, смешивающиеся с кокосовым шампунем, намек на лайм на ее губах. Нежная кожа и нежная уязвимость в глазах, голубых, как небо Флориды.

Мне не должен был так сильно нравиться этот поцелуй. И она тоже. Меня раздражает, что я все еще думаю об этом.

Чарли бросает на меня косой взгляд.

— Ты говоришь о ком-то, с кем ты познакомился по делам, не так ли?

— Ты так говоришь, как будто это плохо.

— Это плохо! Я думала, ты немного развлекаешься со следующей Будущей миссис Купер, а ты говоришь о деловых встречах с потенциальным партнером. Это был грязный трюк, заставивший меня думать, что ты поцеловал ее. — Она качает головой, въезжая в пробку. — Ты официально безнадежен.

За окном размываются путешественники, когда машина набирает скорость.

— А как насчет тебя? Что интересного произошло, пока меня не было?

— В основном все время шел дождь, так что это было весело. Но сегодня пятница, так что, знаешь… Ура! Время пива. Ты ведь придешь, правда?

Каждую пятницу я получаю постоянное приглашение от моих братьев, сестер и кузенов встретиться и выпить в баре. Я делаю это не так часто, как им хотелось бы, так как они быстро сообщают мне каждый раз, когда я не появляюсь. Но сегодня вечером…?

— Конечно, я иду. А почему бы и нет?

— Я волновалась, что ты будешь посмешищем после своих приключений. Улыбка Чарли острая, хотя ее глаза мягкие.

Я выслушал столько шуток, сколько мог вынести, о том, что я трудоголик. Я наслаждался своими ночами с Анджелой. Ну, во всяком случае, второй.

Вроде того.

Может быть.

Черт, я не знаю.

Конечно, все в ней связано с работой, а это значит, что у нее нет шансов на еще одно развлечение, но дерьмо… этот поцелуй…

Я не был готов вот так потерять контроль. Наши губы соприкоснулись, и я захотел большего. И я принял это. И если бы мы не были в общественном месте, я бы взял намного больше, чем поцелуй.

Я провожу рукой по волосам, прежде чем мысль может куда-то уйти.

— Ночь в баре звучит великолепно.

У моей сестры отвисает челюсть и расширяются глаза, она прикладывает руку к щеке в притворном удивлении.

— Для нас будет большой честью твое присутствие, но ты уверен, что не переборщишь? Я бы не хотела раздувать этот орган, который ты держишь в груди, во что-то похожее на обычное человеческое сердце… с чувствами и всем остальным.

Ее шутка перекликается с шуткой Анжелы, когда мы говорили о Мелинде. Сравнение — это искра, разжигающая мое раздражение.

— Хватит, Чарли. — Резкость в моем голосе удивляет даже меня, и я снова обращаю свое внимание на окно.

— Боже. Извини. Я не хотела нажимать на кнопку.

— Я знаю. — Я тяжело сглатываю. — Ты просто должна знать, когда остановиться.

— Я бы сказала, что ты должен научиться понимать шутки…

Я поворачиваюсь, гнев вспыхивает на моем лице, и Чарли поднимает руку.

— Хорошо, хорошо. Сообщение получено. Я оставлю это. Думаю, это правда, что они говорят о том, чтобы потыкать медведя.

Я смеюсь, несмотря на себя.

— Тебе повезло, что ты моя младшая сестра.

— Я думаю, это больше похоже на то, что тебе повезло, что я твоя младшая сестра, но неважно.

— Ради всего святого, — говорю я со смехом. — Просто веди машину.

Чарли привозит меня домой, в двухэтажный дом на окраине Уайлдроуз Лэндинг, небольшого прибрежного городка, где мы выросли. Когда я получил работу в Vision Enterprise, я сразу же снял квартиру в городе. Попрощался со своей семьей и положил все свои фишки в рабочую корзину. После Элизабет… после того, как я нашел ее с…

Я больше не мог оставаться в городе. Я сохранил свою квартиру и провожу там неделю или две, если есть дела, но мое основное место жительства находится прямо здесь, в старом добром WRL. Мне нравится быть так близко к семье, и простая энергия Wildrose мне подходит. Я не люблю людей, и я им не нравлюсь.

Здесь я могу поднять ноги, и все оставят меня в покое. Брэнсон не фанат, но я слишком хорош в том, что делаю для него, чтобы это стало чем-то особенным.

Я открываю входную дверь и вешаю ключи на крючок рядом с дверью, затем брожу по тихому дому, чтобы отнести чемодан в спальню, прежде чем проверить электронную почту и еще раз прочитать прогнозы Хаттонов. Они твердые. Если это все дело рук Анджелы, у нее хороший взгляд на бизнес, когда она не совершает катастрофических ошибок новичков.

После того, как я распаковываю вещи, я принимаю душ, и в моем сознании появляется Анджела, когда теплая вода стекает по моей груди. Сегодня вечером она — идеальное сочетание Грязного Ангела и Ангела в юбке-карандаше, в красных туфлях на каблуках, блять, с обтягивающей юбкой и блузкой, ее губы накрашены огненно-красным, а волосы растрепаны по плечам.

Ее глаза широко раскрыты и невинны, как в ту ночь, когда я поцеловал ее, и черт возьми, если эта смесь сладости и сексуальности не вызывает толчка в моем набухающем члене. Я опираюсь рукой на прохладную плитку и беру себя в руки, представляя, как ее изящные пальцы расстегивают пуговицы на блузке, ее полные сиськи вываливаются из черного кружевного лифчика.

Что, черт возьми, я делаю? Достаточно того, что я не могу перестать думать об этой женщине. Теперь… это? Лучший человек был бы достаточно потрясен, чтобы прекратить то, что он делает.

Но я? Я помню вкус ее губ. Огонь в ее глазах. Жар ее кожи, когда я прошептал ей в ухо.

Тебе хорошо, Милый Ангел? Тебе нравится, когда я беру то, что хочу?

Вода бьется о мои плечи, скатывается с груди, по спине.

Может быть, все, что мне нужно, это выбросить ее из головы. Может быть, тогда я смогу перестать думать о ней, перестать быть все время таким расстроенным.

Моя рука скользит и скользит по моему члену, и я представляю, что это ее рот, моя рука сжата в ее волосах, когда я прижимаюсь к задней части ее горла. Только этого недостаточно. Я не просто хочу ее рот. Я хочу всю ее, распростертую передо мной, стонущую мое имя. Я представляю ее обнаженное тело, извивающееся подо мной, ее глаза закатываются, когда я погружаюсь по самую рукоятку.

Я бы врезался в нее, мои яйца хлопали ее по заднице. Она умоляла. Она стонала. Она выкрикивала мое имя, пока я ласкал ее клитор, заявляя, что это тело мое. Она — тепло, и она смотрела на меня с этими синими…

Это плохо, шепчет тихий голос в глубине моего сознания. Это неправильно. Я не должен думать о такой, как она. Мы будем работать вместе.

Я и мой Грязный Ангел.

Мои яйца сжимаются, и я стону от облегчения, кончая так сильно, что у меня слабеют колени.