Судьба

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Билеты на рейс Анжелы распроданы, поэтому я покупаю билет на самолет, вылетающий через несколько часов после ее. Чтобы убить время, я беру кофе и сажусь в аэропорту, мои мысли становятся все мрачнее с каждой минутой. Я совершил смертный грех связи, уязвимости, разделения частей себя, которые лучше оставить в неведении.

Я не могу избавиться от чувства, что рано или поздно я за это заплачу. Сделка под угрозой срыва. Моя репутация в опасности. Мое сердце в опасности.

Я издеваюсь. Вот почему я сказал Чарли, что работа — мой приоритет. Зарабатывать деньги — это прямой обмен. Ты получаешь то, что вкладываешь. Но люди? Они непостоянны. Непредсказуемы.

Хотя Анджеле кажется, что она отличается от всех, кого я знал раньше, я не могу забыть, что это совершенно новая дружба. Отношения. Что бы это ни было. Есть части ее, с которыми я еще не встречался, так же, как ей еще предстоит встретиться с худшим во мне.

Неудобно, я отвлекаю себя, наблюдая, как люди приходят и уходят, придумывая для них истории, когда они проходят мимо.

Тот парень со странной хромотой и глупой улыбкой? Он провел неделю со своей любовницей, получил травму, связанную с сексом, и возвращается домой, чтобы рассказать жене все о своей поездке в гольф, где он таинственным образом потянул мышцу в паху.

Эта женщина смотрит на свой телефон, когда она отключает пожилую пару? Она скрывается от властей после хищения миллионов долларов на оффшорный счет. Она в одном полете от того, чтобы справиться с этим.

Я развлекаю себя историями, делая их все более и более диковинными, пока меня не окружают двойные агенты, убийцы и супер-шпионы. Что угодно, лишь бы отвлечься от того, что я сказал Ангелу.

Единственные люди, которые знают всю историю об Элизабет, это мой психотерапевт, моя семья и Джордан Клемент… и то, этот ублюдок знает только потому, что он был там. Это самое худшее, что когда-либо случалось со мной, но я почти все рассказал Анджеле.

Все это.

Весь этот грязный разгром чуть не вырвался у меня изо рта.

Слава богу, я остановил себя, прежде чем рассказать ей, что на самом деле произошло той ночью.

О чем, черт возьми, я думал?

Я не думал. В этом-то и проблема. Мой Ангел что-то делает со мной. Что-то, что обезоруживает мою защиту. Что-то, что заставляет меня лететь во Флориду по прихоти… на неопределенное время… зная, что это закончится только катастрофой.

Звонок возвращает мое внимание к реальности. Черт. Брэнсон Мастерс.

Мой босс.

Он захочет получить обновленную информацию о сделке, и единственное, что у меня есть, это то, что я переспал с Анджелой вместо завершения работы.

Морщась, я принимаю вызов и прикладываю телефон к уху.

— Купер, — рявкает он. — Что, черт возьми, там происходит?

— Все хорошо. — Я провожу рукой по лицу и откидываюсь на спинку стула. — Заперто, заряжено и готово к работе.

— То есть вы подписали контракты, а мы просто взяли на себя солидные долгосрочные инвестиции? Или больше похоже на то, что ты пускаешь дым мне в задницу и мне нужно послать Клемента туда, чтобы он убрался за тобой?

Мой кулак сжимается вокруг моего кофе, уничтожая чашку. Горячая жидкость выплескивается на мою руку. Я проглоти проклятие.

Джордан, блядь, Клемент.

Этот мудак может оставаться там, где он есть.

Ему не место в пределах тысячи миль от этой сделки, и если он хотя бы шепнет моему Ангелу имя, я убью его во сне.

Я закрою все это дело, как только прилечу в Кейз, и я позабочусь о том, чтобы сделка была справедливой для всех участников. Клемент трахнет Хаттонов, не задумываясь дважды. Это в некотором роде его фишка. Он преуспел бы в компании того типа, которая воспользовался Анджелой в первый раз. Для него все дело в деньгах, и его ни в малейшей степени не волнует, кто пострадает в перекрестном огне.

Друзья. Коллеги…

Они все сопутствующий ущерб, насколько это касается этого мудака.

— Все идет своим чередом. — Я зажимаю телефон между ухом и плечом, вытирая кофе со своей руки салфеткой, которая распадается до того, как беспорядок становится чистым. — Эта сделка выглядит неплохо. Даже очень хорошо.

— Это будет выглядеть очень хорошо, как только подписи будут подписаны, и твоя задница вернется домой. У меня есть потенциальный клиент, который ищет кредитную линию. Это может быть хорошей сделкой для нас, и я хочу, чтобы ты в ней участвовал.

— Поставь Джордана на это. Я держу отель под контролем.

— Эти люди просили именно тебя. Они слышали о твоей работе с Wayfair Resorts и дали понять, что ты их парень.

— Тогда я буду их парнем, когда закончу здесь. — Мои челюсти сжимаются так сильно, что болят зубы. Идея о вкрадчивой заднице Джордана здесь, его сальной улыбке, нацеленной на Анджелу…

— Я хочу знать, почему это так долго. Что мешает сделке, Купер?

Тело моего Ангела, распростертое на кровати подо мной. Ее волосы разметавшиеся по подушкам. Губы раскрывшиеся. Грудь вздымается. Стон в экстазе, когда я хороню себя внутри…

— Мы, э-э… — Я провожу рукой по волосам. Возьми себя в руки, ублюдок! — Я тщательно просмотрел их прогнозы и фактические данные, а затем полетел в Южную Каролину, чтобы осмотреть новое место и убедиться, что они не прячут бомбу замедленного действия в деталях. Это не так. Все в этой сделке выглядит солидно.

Все, кроме того, что я сплю с Анджелой Хаттон. В этом нет ничего солидного.

— Мисс Хаттон устно все подтвердила, и я лечу обратно в Кейз, чтобы получить подписи всех вовлеченных.

— Хорошо. — Мастерс прочищает горло. — Потому что, если это будет не так, я отправлю туда Клемента.

— Джордан Клемент разрушит все, что есть хорошего в отеле «Хаттон».

— Он также закроет сделку.

— Я закрою эту чертову сделку! — Я наклоняюсь вперед и провожу рукой по лицу. — Я не хочу его видеть где-нибудь рядом с этим. Дай мне сорок восемь часов, и дело будет сделано. Я этим занимаюсь.

— Тебе лучше это сделать. Потому что, если ты не сможешь? Джордан сможет. Сорок восемь часов, Гаррет.

Линия обрывается. Я кладу телефон на стол и впиваюсь взглядом в экран. Мои брови хмурятся. Гнев извивается и кусается, как разъяренный пес, рвущийся с цепи.

Джордан, блядь, Клемент — грязный ход, и Брэнсон это знает. Я не хочу его здесь видеть, чтоб он просто произносил имя Анджелы, не говоря уже о том, чтобы пожать ей руку. Сидеть напротив нее. Хитро смотреть. Плести заговор.

Я не могу сидеть на месте. Я встаю и двигаюсь. Без назначения. Мои кулаки сжимаются, и я проталкиваюсь мимо группы из, примерно, двадцати человек, собирающихся на моем пути.

— Осторожно, член-хорек! — кричит придурок в неоновой майке, его пышные волосы кричат, «Папа никогда не уделяет мне внимания, поэтому я украду его у тебя!»

Каждая клеточка моего тела хочет направить свой гнев ему в лицо. Это привлекло бы к нему внимание, которое он ищет. Но я продолжаю идти, потому что я не тот парень. Больше нет.

Твой гнев не пропорционален ситуации.

Я повторяю мантру снова и снова, но это не помогает. Это только злит меня еще больше, потому что это не верно. Мой гнев пропорционален. Это так чертовски пропорционально, что я обнаруживаю, что рычу, когда иду в туалет.

Я меряю шагами пространство.

В ловушке.

Я, блядь… открылся Анжеле. Я лежал с ней в постели, кормил ее клубникой и делился своей грустной маленькой историей. И теперь у нее есть эта часть меня, и я не знаю, что я чувствую по этому поводу.

Она мне нравится, и я тоже не знаю, как к этому относиться.

И мысль о том, что Джордан может приблизиться к ней?

Я хватаюсь за раковину и смотрю в зеркало.

Наши подписи должны попасть в нижнюю строку контракта, который искажается в пользу Vision Enterprise.

Но я не хочу ее подставлять. Я действительно собираюсь рисковать своей работой ради человека, которого я едва знаю?

Для того, кто даже не живет в том же штате, что и я?

Я не знаю.

Я не знаю, что делать с этим.

Улыбка Анджелы. Ее смех. То, как она отбрасывает волосы. Как она выслушала меня. Выслушала и не судила, и мне не должно нравиться то, что я чувствую.

Но я знаю.

Черт.

Я хлопаю ладонью по фарфору и отталкиваюсь, блуждая по аэропорту, пока не начинается посадка на мой рейс.

Стоя в пункте выдачи багажа после напряженной пары часов, я отправляю сообщение своей семье.

Я смеюсь, качая головой. Неиссякаемый оптимизм мамы и Чарли не перестает меня удивлять. Даже если бы я объяснил все способы, которыми эта поездка обречена на провал, они указали бы на один способ, который может привести к успеху. Они удивительные женщины.

Как и Анжела.

Я переориентируюсь на багажную карусель. В последний раз, когда я был здесь, мой телефон встретил свой безвременный конец, раздавленный не по годам развитым малышом. Что, если бы я не видел, как он взбирался на тот чемодан? Он бы упал. Может быть, разбил голову о плитку. Его мать никогда бы себе этого не простила. Мой телефон не был бы сломан, и я бы не встретил Анджелу Хаттон, пока не пришел на собрание на следующий день.

Я бы закрыл сделку и вернулся в Wildrose Landing несколько дней назад.

Было ли бы так проще?

Та версия меня пропустила бы все это. Он бы не вспомнил, как это чувствовать, что смотришь на женщину сверху вниз и хотеть ее защитить. Заявить на нее права. Открыться ей.

Страх сжимает мои губы.

Я понятия не имею, что делать. Я не приспособлен для того, чтобы справляться с подобными эмоциями.

— Ты слишком много думаешь, — бормочу я себе под нос, изучая багажную карусель.

— Простите. Вы что-то сказали? — Проходя мимо, молодой человек останавливается.

Я встречаю его смущенный взгляд с самоуничижительным смехом.

— Просто бормочу себе под нос.

— Я делаю это все время, — говорит он с усмешкой. — Надеюсь, ты во всем разберешься. — Он поднимает руку, когда снова отправляется в путь. — У тебя хорошая судьба.

Ха. Что ты знаешь. В конце концов, порядочность все еще существует в этом мире.