Сумеречный приют

Ник

— Напугала бедных ребятишек.

— Ребятишек. — Хаббл громко фыркнула и, зажав сигарету в зубах, собрала со стола одни из последних своих заметок. Пыхнув дымом, она перелистнула страницы. — Но пара они действительно уникальная.

— Зачем смущать их еще больше? — слегка нервно спросил Ник. — Я уверен, что они сейчас стоят друг напротив друга, как истуканы и не знают, что сказать.

— По себе людей меряешь. — Она перекатила сигарету в другой уголок рта. — Ты вроде такой смелый, а, попади в ситуацию Харпера, так бы и стоял напротив Джессики, пока не рассвело.

— Уверен, что он будет вести себя точно так же. — Ник скрестил на груди руки. — Я хорошо его знаю.

Хаббл вскинула непонимающий взгляд.

— Господи, ты чего так к этой теме прицепился? — Она глянула наверх, где над потолком ее мастерской находилась гостиная Сумеречного приюта. — Только не говори, что у тебя и вправду были планы на Джессику.

— Нет! — Если бы Ник мог покраснеть, то залился бы краской до самых ушей. — Как тебе такое вообще в голову могло прийти?!

— Ого, какая бурная реакция. — Хаббл передернула плечами. Затушив сигарету в чаше, она снова достала фляжку с коньяком и сделала внушительный глоток. — А почему нет? Она симпатичная, добрая, красивая. В конце концов, у тебя были все шансы, герой — ты спас ее из той перевернутой машины.

— Шансов у меня бы все равно не было. Я груда железа, а Харпер — обаятельный молодой эльф с чувством юмора.

— Он дриада, — бесцветно поправила его Хаббл. — Так ты все-таки ревнуешь?

— Да нет же! — Ник скрестил на груди руки. — Просто мне… в любом случае не суждено было бы испытать ничего подобного. Выбрать Харпера было бы гораздо разумней, даже не стал бы никогда с ним соревноваться в этом.

— Конечно, потому что ты стоишь как пыльный радиатор, пока он хватает девушку и тащит танцевать. Был бы быстрее — успел бы до того, как он…

— Да не нравится мне Джессика! — в сердцах воскликнул Ник, и Хаббл снова вскинула бровь, видимо, не ожидав от него такой резкой эмоциональности.

— А чего орешь-то на весь подвал?

— Не знаю. — Он помрачнел.

— Знаешь, я вообще психолог так себе, но, если обыкновенно спокойный человек начинает отрицать все с криками, то он, скорее всего, пытается скрыть обратное.

— Просто хотел донести до тебя, что она очень хорошая, но…

— Но?

— У меня никогда не получится конкурировать с живыми людьми, особенно если дело касается любви.

Хаббл бросила заметки на стол и с интересом воззрилась на Ника. Она снова быстро отхлебнула, и у него даже не хватило сил отобрать фляжку с адским пойлом, от которого она превращалась в инквизитора. Сколько можно хоронить свое здоровье в этаноле?

От ее взгляда что-то в железной груди заходило ходуном, и он бы сейчас предпочел драться с сатаной на руках, чем отвечать на вопросы девушки, которая еще недавно схватила его за руку и потащила танцевать. Он до сих пор чувствовал тепло ее руки на своей железной ладони. И как бы ни пытался быть настоящим и самым преданным другом, не мог контролировать эмоции.

Но еще больше он боялся нагородить чего-то такого, что могло бы разрушить их крепкую связь. Пускай и дружескую. От этого она не становилась для него менее ценной.

— А давай поговорим об этом, — предложила Хаббл. — Я поняла, что знаю каждое твое сухожилие, но не представляю диапазон работы твоего сердечника. Это ведь поистине уникальный биомеханизм, который невозможно воссоздать руками обычного ученого.

— Ты позвала меня сюда ради стабилизатора, — почти умоляющим голосом напомнил Ник.

— Слушай, ты чего так напрягаешься? Это же для науки. — Она демонстративно поправила на носу квадратные очки. — Про чувствительность твоей кожи мы уже выяснили.

— О, боже-е-е…

— Теперь давай про дела сердечные. — Она возвела глаза к потолку и приняла позу исследователя, освещающего последние открытия в своей области. — Итак, что там насчет конкуренции с людьми? Ты все-таки влюблен в Джессику, творение алхимика, бог металла и неловкости?

Господи, зачем ты создал эту женщину такой умной и такой въедливой одновременно? Или это был далеко не Господи?

— Нет, — отрезал он.

— Ого, как категорично.

— Просто я чувствую себя очень неподходящим для подобной роли.

— Слушай, не злись, но ты первый начал. — Хаббл указала на потолок. — Я просто взяла кофе и ушла, а ты начал раскручивать эту тему. Вот я и хотела уточнить, не нужна ли тебе помощь с девушкой.

Терпение, которого не хватало, оторвалось от каната самообладания и полетело так далеко, что было уже не перехватить.

— Да, мне нужна помощь с девушкой, но ты мне помочь не сможешь. Довольна?

— Почему не смогу? Я могу с ней поговорить. Или посоветовать Харперу найти себе кого-нибудь другого.

— Как мы вообще пришли к этой теме?! Я всего лишь хотел заметить, что ты зря лишний раз смущаешь всех подряд своими замечаниями…

— Предлагаю пари. — Она протянула руку Николасу. — Если уж тебя так волнует развитие их отношений, то, если сегодня ангелочки устроят праздник любви, я победила. Если будут вести себя как невинные ребятишки, то будь по-твоему, я не разбираюсь в людях.

— Мы спорим ради интереса? — Ник склонил голову, разглядывая ладонь Хаббл.

— Слушай, а я и правда тебя испортила. Ради интереса я тебя и так переспорю, но хочется как-то самоутвердиться. — Она задумалась. — Если я выиграю, то задам тебе любые два вопроса, и ты ответишь на них честно.

— Договорились. — Он кивнул. — Но упаси тебя бог проиграть.

— Закроешь меня в трансформаторе и подопрешь топором?

— Я сам задам тебе два вопроса.

— Звучит угрожающе, но по рукам. — Хаббл стиснула его ладонь, быстро повернулась к столу с заметками и внезапно нервно засмеялась. — Знали бы эти двое, что у нас тут за тотализатор нарисовался…

— И не говори. — Ник остановился за ее спиной, тоже заглядывая в записи. — Что у тебя там за проблема?

— Погоди. — Она допила остатки коньяка и поставила пустую фляжку на стол. — Все, можно начинать, уже лучше.

— Хаббл, ты снова пьешь? Ты же знаешь, что ресурс здоровья исчерпаем.

— Этой фляжке сто лет в обед, а на улице так ужасно, что могу себе позволить. Больше не буду. — Она указала на график. — Сегодня данные со сканера показали, что у нас возник большой разлом возле западной границы.

— Откуда он взялся?

— Подозреваю, что туда сбежал осмелевший Изекиль. — Она задумалась. — Теперь вот я думаю… Попробуем усилить работу центра и затянем дыру? Или подождем?

— На случай, если Изекиль вернется?

— Ага. — Она вздохнула. — Скучаю по этому придурку, аж зубы ломит.

— Что, если в разлом проберется что-то другое?

— Ну тогда пиши пропало. — Она перевела на него взгляд слегка затуманенных темных глаз. — Вот я и хотела с тобой посоветоваться. Все-таки ты первый столкнешься с тем, что в теории может оттуда вылезти.

Ник задумался.

— Я бы рискнул. Мы не знаем, по каким причинам ушел Изекиль, но не думаю, что ему понадобится много времени для возвращения.

— Какой срок ему дадим?

— Давай три дня. — Он скрестил на груди мощные руки.

Хаббл запрыгнула на стол, усаживаясь рядом со своими чертежами.

— Почему три?

— Не знаю. — Ник пожал плечами.

— Число просто понравилось?

— Ну, да.

— Хорошо, — согласилась Хаббл, глядя на график, лежавший возле ее бедра. — Тогда три дня, и я усилю работу стабилизирующих панелей. Хоть бы чертик успел.

— Мне тоже не хватает Изекиля, — признался Ник. — Кот, конечно, замечательный, не менее ласковый и не менее мягкий. Я вообще очень люблю животных.

— Этот усатый хотя бы откликается на Изюмку и не пытается обозвать последними словами, — добавила Хаббл.

Они замолчали, мечтательно глядя на чертежи и заметки. Однако эта тишина ностальгии быстро нарушилась отчетливыми звуками откуда-то сверху. Сначала это были простые шаги по старому полу дома. Однако буквально через мгновение они сменились очень четко различимым глубоким ритмичным придыханием двух голосов.

— Тоже это слышишь? — Хаббл лукаво посмотрела на потолок.

— К сожалению, да.

Они обменялись недвусмысленными взглядами, явно соображая, что происходит наверху у двух ребятишек ангелов. Хаббл громко засмеялась, а Ник снова смутился.

— Железный, ты проиграл. — Она раскинула руки в стороны. — Кто здесь знаток души человеческой, а?

— Ты.

— Скажи, что я гений.

— Ты гений. — Ник закатил глаза. — Как будто не я тебе постоянно об этом напоминаю.

Хаббл поудобнее устроилась на столе и, прищурившись, заглянула в серебристые глаза Ника. От этого взгляда ему сразу стало не по себе, он почти успел забыть про пари.

— Ну, что, начнем допрос. — Она оперлась руками позади себя и принялась болтать ногами, чудом умудряясь не пнуть Ника массивным ботинком. — Ты ведь понимаешь, что я не просто так тут выделывалась, поэтому жду от тебя честности.

Ник коротко кивнул. Сердечник колотился в груди как сумасшедший, и, если бы в железном теле была кровь, то она бы давно вскипела в жилах. Хаббл была так близко, вела себя так непринужденно и раскованно, что невозможно было отвести взгляд. Алкоголь тормозит кору головного мозга, поэтому все подавленное в трезвом человеке начинает рваться из выпившего как из вулкана.

Вот бы она всегда была такой. Не пряталась и оставалась живой. И при этом ничего не выпивала.

— Что ты хочешь знать? — тихо спросил он.

— Я вообще не философ, но… — Она посерьезнела. — Когда я встретила тебя, то ты был гораздо более механическим и замкнутым. Поэтому вполне логичный вопрос — что помогает тебе чувствовать себя живым? Сердечник, энергия места, или…

— Ты.

Ник закрыл глаза, чтобы не видеть ее реакции. Если их дружба рухнет сегодня, то так тому и быть. Он слишком долго носил это в себе, и, когда представилась возможность быть честным, то больше не мог молчать. Он готов был поклясться, что воздух в комнате стал гораздо горячее, а сердечник зашкалил так, что он сам услышал этот мерный стук в железную грудную клетку.

Ему хватило сил посмотреть на Хаббл. Она замерла, округлив глаза не то от ужаса, не то от замешательства. Нервно проведя рукой по волосам, девушка поморгала. И дрогнувшим голосом задала следующий вопрос.

— Почему?

Ее требовательные карие глаза, слегка растрепанные зачесанные назад волосы, такие знакомые и родные черты лица. Какой бы резкой и порывистой она не была, Ник отчетливо понимал, что с ума сходит от нежности при одном только упоминании ее имени.

— Потому что я люблю тебя.

Ему уже столько раз приходилось прокручивать в голове этот разговор, однако в самый важный момент все слова вылетели из головы, оставив за собой гулкую пустоту, в которой слышался лишь грохот сердца.

Хаббл молчала, и Ник, не в силах встречаться с ней взглядом, уставился в пол, ожидая как минимум грозы. Тревожное нетерпение дребезжало в комнате. Он не жалел о том, что сказал, но оглушающая тишина была настолько неопределенной, что становилось невыносимо.

Все происходило словно в замедленной съемке. Мягкая ладонь Хаббл легла на его щеку, и это прикосновение отозвалось в груди еще одним ударом. Она ведь могла на него накричать, могла что-то сказать, но почему-то решила именно коснуться. Хаббл смотрела на него своими бесконечно темными теплыми глазами, и он почти неосознанно наклонил голову, чтобы плотнее прижаться к ее ладони.

Девушка потянулась к нему, наклонилась так близко, что ее теплое дыхание защекотало лицо.

— И я тебя. — Мягкий вкрадчивый голос, от которого внутри все перевернулось.

Его руки крепко подхватили ее под бедра, и через секунду Хаббл, прерывисто выдохнув, зависла над землей в мощных объятиях. Обхватив ногами железную талию Ника, она поцеловала его, как-то особенно отчаянно. Контраст мягких губ и требовательной стали, ее человеческая мягкость и его металлический напор — калейдоскоп ощущений и эмоций, от которых все вокруг переставало существовать. Над их головой с адским треском взорвалась лампочка, осыпав их тысячей осколков.

И Нику было абсолютно наплевать на все.

Его существование еще никогда не было таким полным и значимым.