Супруга с опытом работы

Глава 16

– И куда ее? – неприязненным тоном спросила грузная надзирательница.

– В западный каземат, – приказал следователь. Надзирательница скривилась.

И я поняла, почему: камера оказалась на удивление сухой, светлой и теплой. За что мне такие привилегии, догадаться тоже было не трудно, учитывая намеки и масленые взгляды следователя. Я тут же подошла к окну. Оно было не только с мощной решеткой, но и затянуто мерцающей пенкой, вроде мыльного пузыря, значит, стоит магическая защита. Впрочем, это же тюрьма. Сумку мне любезно вернули, перебрав и просмотрев все мелочи. Отняли только нож и шпильки.

За окном была тихая улочка и глухие высокие кирпичные заборы, окрашенные в серый цвет. За час, что я стояла у окна, проехал только старьевщик с тележкой, да пробежала пара мальчишек. Устав стоять, я села на кровать, потом и легла, поджав колени к животу. Что ж мне делать? Кому можно написать с просьбой о помощи? Гертруде? О, не сомневаюсь, подруга примчится и сравняет тюрьму с землей. Увы, мнение хуторянки из столичного пригорода вряд ли будет авторитетно для старшего дознавателя Олмарка. Ринальдо, начальник охраны дворца? Он не знает моего почерка, он честный и простой военный, у нас с ним не было придумано ни одного знака, ни одного сигнала, по которому он бы понял, что я в беде. Писать Ромео вовсе бессмысленно: ему мешками поклонницы письма пишут, письмо сгинет в канцелярии дворца, никем не читанное. Дворец опустел, королева в летней резиденции, служащие расползлись по отпускам.

Я самонадеянно отказалась от охраны и сопровождающих, чтоб меньше привлекать внимания. Я же самая умная и сильная. Я же все сама могу! Мне свободы захотелось! Самостоятельности и уединения. Я же могла совершенно спокойно взять портал, доехать в безопасности до Мильрейна, а уж потом лезть в Обитель одной, раз уж инстинкт самосохранения отшибло. Приключений захотелось на мягкое место. Не иначе, как мозговое размягчение на фоне буйства гормонов настигло. Или Жером и Стефан меня так разозлили, что я всякую мысль об осторожности забыла? Так мне и надо, импульсивной идиотке. И лесное приключние вовсе не так безобидно могло закончиться. Чудо, что попались благородные маги-дворяне, а если бы настоящие отморозки?

Навязчивая мелодия под окном уже несколько минут раздражала мои уши. Громко крикнул стражник, прогоняя свистуна. Я вновь подошла к окну. Юноша с лотком яблок рассыпал свой товар и собирал, громко насвистывая. Собирал чрезвычайно неуклюже, яблоки все время рассыпались снова. И как-то он совсем не торопился, все время украдкой поглядывая на окна. Кого высматривает? Повернулся лицом, тут я его узнала.

– Витко! – крикнула я. – Витко, я здесь! – для большей ясности я хотела и носовым платком помахать, но защитный пузырь не позволил ничего высунуть наружу. Однако парень довольно быстро нашел мое окно, встретился со мной глазами и подмигнул. Собрал свое добро и в развалочку удалился под грубую брань стражника.

– На выход! – раздалось через час.

Я поспешно вскочила. Меня проводили в ту же комнату, где допрашивали раньше.

– За вами пришел муж, – с явным неудовольствием сообщил мне следователь.

– Муж? – спаситель, это прекрасно, а какой именно муж? Впрочем, какая мне разница, хоть черт с рогами! Признаю мужем даже призрак Адемара! Любого бродягу расцелую!

– Дорогая! – ко мне кинулся брюнет с седыми висками и заключил меня в крепкие объятия.

– Ваш муж утверждает, что вы после травмы головы не в себе и не первый раз сбегаете. Похоже, он не в курсе, что вы собиралась избавиться от беременности, – ядовито произнес следователь. – И расплатилась семейными ценностями с сумасшедшим Арондом!

– Дорогая, как ты могла! – с ужасом воскликнул Гренд.

– Он врет! Я не собиралась! – возмутилась я, прижимаясь к спасителю.

– Анни, милая, идем домой, я так переживал за тебя! Больше глаз с тебя не спущу! Надеюсь, вы не станете держать мою беременную жену в тюрьме? Если у вас будут вопросы, она дома на них ответит! Проявите милосердие! – толстый кошелек перекочевал в руку следователя.

Гренд подписал бумаги и обнял меня за талию, видимо, не собираясь отпускать.

– Следите лучше за вашей ненормальной женой! – напутствовал нас следователь.

Две улицы мы прошли молча, практически в обнимку, руку Гренд так и не убирал. Затем наняли коляску. Доехали до небольшого каменного домика, окрашенного веселой желтой краской. Загремела цепь, басовито гавкнула собака за узорной решеткой.

– Ну, и во что ты вляпалась? – требовательно спросил Гренд, заводя меня во двор.

– Откуда деньги на взятку? – поинтересовалась я, осматриваясь в уютном дворике. – Вам же даже на питание не удавалось заработать!

– Это компенсация от гильдии воров, – признался Гренд. – И еще кое-что есть.

Мы вошли, сразу же за дверью была большая комната, где сидели, ожидая нас, все разбойники с большой дороги, прекрасно мне известные, и незнакомая пожилая лира в белом чепце с оборочками.

– Слава Всеединому! – воскликнула она. – Все в порядке! Так я накрываю на стол!

Я от души поблагодарила всех за свое освобождение, а Витко расцеловала в обе щеки, хотя он изо всех сил уворачивался и отбивался.

– Анни, тебя и на минутку нельзя оставить! – упрекнул меня Сверр.

Оказалось, что возле городских ворот они со мной распрощались, но на самом деле решили потихоньку понаблюдать и заодно постеречь мою персону. Сверр следил за мной весь день, а я и не заметила. Надо бы возмутиться, но язык не повернулся.

– Твое? – Сверр подкинул на ладони и протянул мне кристалл.

– Мое! Боги, за эту штуку человека убили! – я схватила накопитель и заплакала. Безумно жаль было старого ученого.

– Откуда у тебя эта вещь? – строго спросил Гренд. – Это накопитель.

– Из дворца, – призналась я и показала гербовую табличку.

– Я же говорил, что она не из простых! – Гренд развернулся и дал звонкий щелбан рыжему.

Пожилая лира внесла супницу, и все оживились, рассаживаясь за круглым столом. Выяснилось, что дом принадлежит ей, а Витко приходится родным внуком. Когда Сверр примчался с вестью о том, что меня арестовали, было решено меня вытаскивать. К тому же Сверр видел настоящего убийцу, и Гренд после общения с главой гильдии воров вернул краденое. Слепок ауры убийцы зафиксирован артефактами, и вопрос поимки был лишь делом времени. Кража кражей, но убийство – это чересчур. Гильдия сама выдаст преступника. Им совершенно невыгодно ссориться с властями. Совершенно ясно было, что я не при чем, но следователь предпочел свою версию, в надежде на благодарность деньгами или натурой.

– Анни, ты правда… ну, в положении? – спросил покрасневший до ушей Сверр.

Я кивнула, поглощая вкуснейший сырный суп с гренками.

– Почему ты не сказала? Мы бы не стали… ну, это самое, – покраснел уже рыжий.

– Так было нужно, – пожала равнодушно плечами. – Нужна регулярная магическая подпитка, так что вы сделали доброе дело, а я вам – приятное. Упрекать вас не собираюсь, стыдиться тоже.

– Так ты нас попросту использовала? – возмутился Сверр, бросая ложку.

– Еще скажи, что жалеешь, – фыркнул рыжий.

– Так, – веско сказал Гренд. – Ты сказала, что вдова. Это так? Защитить тебя некому?

Я нерешительно кивнула. Разумеется, третий-то муж помер. А четвертый так, незначительная деталь и второстепенная подробность на пути к пятому.

– Мы идем с тобой. До тех пор, пока ты не будешь в безопасности. Ты примешь нашу помощь?

Что я, дура, что ли, отказываться? Снова расплакалась, теперь уже от счастья. Таких ребят отхватила! Другие в лесу грибы находят, а я целый отряд магов!

– Надо бы денег раздобыть, – вздохнул Рэнд. – Даже лошадей купить не на что. Оружие, допустим, свое, но одежку бы прикупить не мешало. И жрать что-то надо в дороге. Гренд, ты все отдал этому вымогателю?

– Ребята, все по-честному! – решительно объявила я. – Официально вас нанимаю охранять меня, холить, лелеять и магически подпитывать.

У меня было, чем их удивить. В сумке был невидимый карман, застегнутый булавкой-артефактом. Его в участке не заметили, хоть сумку вывернули наизнанку. Королева я или нет? У меня в сокровищнице много всяких интересных штучек нашлось. Хотя не всеми могут пользоваться бездари вроде меня. Как только я расстегнула булавку, содержимое стало видно и доступно. Достала горсть золотых и высыпала на стол:

– Договор?

– Ничего себе, – восхищенно выдохнул Сверр.

– То-то тяжелая такая была! – Витко жадно схватил монету и стал внимательно разглядывать. Видно, первый раз в руках держал настоящий новенький золотой.

Рыжий шлепнул его по руке, возвращая монету в кучку:

– А ты не идешь! Сиди дома! Помогай бабушке!

– И то дело, – закивала бабушка. – Совсем одичал в лесу!

Витко взвыл от такой несправедливости, но все остальные единогласно поддержали рыжего. Кстати, как оказалось, его звали Леррин. На третий день выучила.

Гренд же сидел с холодным лицом и как-то брезгливо щурился на кучку золота.

– Я не привык, чтоб женщина платила мне, – глухо сказал он, отодвигая деньги.

– Это на дорожные расходы, а не плата за любовь, – рассердилась я. – Нам нужны лошади, плащи, одеяла, провизия, предлагаете кого-то ограбить? Или убить?

– Предпочитаю быть сытым, а не гордым, – кивнул Леррин. – И вам советую.

– Чтоб я брал деньги у женщины!?

– Хорошо, не бери, с тобой тогда спать не стану, – примирительно подняла ладони я. – Мне хватит трех остальных, твоя честь останется при тебе.

Гренд замер, с открытым ртом. Все остальные засмеялись.

– Что, командир, договорился? – подколол Леррин.

– Не согласен, – буркнул Гренд, краснея.

– Пойду на рынок, – Рэндал поднялся из-за стола. – Витко со мной. А вы тут разбирайтесь сами, кто, с кем и что будет делать.

Сверр переглянулся с Леррином, и оба парня дружно покинули столовую.

– Анни. Прости за необдуманные слова, – выдавил Гренд.

Я охотно его простила. Магически он был самым сильным, и вообще, могу я наконец, расслабиться за сильным плечом хоть ненадолго? Пусть думает, что он тут командир и начальник, мне же не трудно будет помолчать, не травмировать хрупкое мужское эго.

Посовещавшись, парни решили нанять повозку. Средства позволяли. Гренд категорически запретил мне садиться на лошадь верхом. Ну да, сверзиться с этой огромной животины, будучи в интересном положении, очень опасно. Да и без пуза тоже опасно. Боюсь я их. Предпочитаю любить издалека. Вблизи они пахнут.

***

«Мой дорогой отец, – писал Жером условленным шифром. – Ваш план не удался. Вместо того, чтоб бегать за мной, как собачонка, В. демонстрирует презрение и неприкрытую ненависть. Ваша мысль о том, что В. добра, наивна и склонна к излишней жалости, и угасшие чувства обязательно вспыхнут после показательной экзекуции, тоже не оправдалась. Наоборот, нас заподозрили в притворстве. Как вы могли так ошибиться, отец? Другие дамы заваливают меня письмами и мольбами о свидании, но не она. На острове Ванра слишком много привлекательных аристократов, чтобы у нее возникла нужда в моем обществе или помощи. Жду ваших указаний, любящий вас сын Жером».

Граф с раздражением смял письмо. Ничего поручить нельзя! Глупый мальчишка! Красив, молод, умен, блестяще одарен и образован, да как может Вероника его не захотеть!? Он же строжайше приказал лэрду Винсенту упустить некоторые моменты, чтоб вынудить королеву потянуться к сильному магу. Истощение беременных – не шутка! А единственный сильный маг при всех созданных благоприятных условиях почему-то не справился с такой простой задачей. Разве это его сын?! Жалкий неудачник! Неужели так трудно привязать к себе женщину? Немного понимания, ненавязчивая забота, много-много комплиментов, показной интерес к ее глупым мыслям, убеждение, что она интересна, как человек, и она вся твоя.

Впрочем, тут он неправ. Вероника отнюдь не глупа. А жаль. Иногда граф думал, что это не он держит ее на троне, а она пользуется его силой, как щитом. И эти ее реформы! Вся страна обожает королеву! А его только боятся и ненавидят. Но ничего. Недовольные всегда есть, и он их найдет. Консорт свое дело выполнил, в его жизни больше нет необходимости, следующим мужем и регентом при наследнике станет его сын. А там время покажет. Дети так хрупки, так болезненны. К этому времени у Жерома будут свои дети от этой породистой суки, на это хоть у него хватит ума? Нет, его план очень хорош, он только слегка откладывается на несколько месяяцев. Максимум на год.

Граф покинул свой кабинет. Прошел мимо присевшей в поклоне служанки, даже не заметив ее. Рыжая конопатая служанка проворно протерла стол, смахнула пыль с книжного шкафа, проветрила комнату и убрала мусор. Щетка заскользила по ковру. Смятое письмо тут же было компактно сложено и отправилось под широкую подвязку с крохотными белыми бантиками.