Свекор. Любовь не по понятиям

Глава 3

Он приподнял меня за талию и прижал к себе.

— Остановитесь! — крикнула я, но он сдавил меня еще сильнее.

— Я только начал.

— Это мой первый раз…я не хочу так!

Посмотрел на меня темными, злыми глазами, горящими похотью.

— А кто сказал, что меня волнует, как ты хочешь!

— Пожалуйста…

Брови сошлись на переносице. А я… я наклонилась к его чувственным губам и коснулась их своими губами. Потом поцеловала его и он жадно сжал мою талию еще сильнее. Завладел моим ртом, язык проник глубоко, толкаясь в мой. Не то чтоб неприятно, но странно. Рустам целовался иначе. Нежнее. А Джахангир буквально пожирал мой рот, кусал и сосал мои губы, двигался так неистово, что у меня дух захватило, я сжала пальцы на его плечах, а он поднял и опрокинул меня на посталь. И навис надо мной, я невольно уперлась ладонями ему в грудь, сильную, накачанную, горячую. Его дыхание обжигало…Он наклонился и прижался губами к моей шее, обвел языком мочку уха, спустился ниже, к ключицам, его руки развели мои ноги в стороны, притянул к себе за ягодицы.

— Не надо…жалобно пропищала я, а он ухмыльнулся…и его член уперся мне прямо во вход во влагалище.

— Поздно, малышка…, — резкий толчок и он во мне.

Слезы адским потоком из глаз, взгляд остекленел от боли. Меня буквально выгнуло под ним.

— Сука…пиздец как узко, — прохрипел он и громко застонал. Потом посмотрел на мое лицо, — дыши глубже и расслабься.

— Мне больно…, — тихо сказала я, скривив лицо, но он сжал мои щеки ладонью и начал двигаться внутри, целуя мои мокрые соленые губы. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, он шептал что-то на своем языке и врезался в мое тело. А я просто ослепла от боли. Он был огромным, он бился внутри как огромная кувалда, мне кажется, меня растянули до трещин, а теперь я еще и знаю где я заканчиваюсь, потому что головка члена бьет что-то внутри очень чувствительно. Я уставилась в одну точку. Это кончится. Рано или поздно. Он голодный, вряд ли у него недавно был секс, он быстро кончит. Я читала об этом и знаю. Но он не кончал, он вбивался в меня и часто дышал, сквозь стиснутые зубы. Потом сдавил мою шею, несколько раз толкнулся и громко, хрипло застонал, застыв на несколько секунд. Я ощутила, как внутри разливается, что-то горячее. В голове мелькнула мысль, что презерватива теперь не было.

Он медленно вытянул из меня член и сел на кровати. А я так и лежала с раздвинутыми ногами, как бабочка, которую пришили на месте. Бедра свело судорогой, внутри как будто все еще его член, все пульсирует, болит, щиплет. Слезы так и катятся по щекам.

Джаганхир встал с кровати и молча пошел в душ. На меня даже не посмотрел.

Вот и все. Я теперь не девочка…мой первый раз был кошмаром. И уж точно я его никогда не забуду.

Когда вернулся подошел к столу, налил остатки виски, выпил, не поврачиваясь ко мне хрипло сказал.

— Не уходи никуда. Я доплачу. Останешься еще на сутки!

Нет-нет-нет. Мы так не договаривались. Я не останусь. Я видеть его не хочу. Я хочу отмыться от его лап. Хочу просто забыть, не вспоминать никогда.

Джаха вышел, а я вскочила с постели, чуть не упала, на ослабевших ногах, добежала до душа. Вымылась, смывая кровь и следы спермы. Стараясь вымыть как можно глубже. Влагалище не просто болит — огнем горит. Дотронуться невыносимо больно. Я вышла из душа, натянула платье, надела туфли и постучала в дверь камеры. Пришел какой-то здоровенный парень.

— Выведи меня отсюда.

— Мне велено, чтоб ты оставалась.

— Я свое пробыла. Мне все равно, что вам велено. Все. Мое время вышло. Уводите.

Он хмыкнул и позволил выйти, а потом повел меня по коридору. Я выскочила из проклятого здания, поймала такси и поехала домой. В машине меня начало трясти и по щекам снова покатились слезы.

— Эй, девушка, вас кто-то обидел?

Заботливо спросил водитель, я отрицательно покачала головой и натянула юбку на колени, судорожно глотая воздух. Нужно что-то купить в аптеке…говорят с первого раза можно залететь. Божееее…Пусть Павлик выйдет и все забудется как жуткий сон.

Дома я снова мылась в душе. Просидела там несколько часов. Потом приняла постинор.

Павлик пришел домой ближе к вечеру. Потрепанный, с синяками под глазами.

— Ты че такая замучанная? Обо мне плакала?

Брякнул он пошел на кухню и откусил колбасу прямо так, стянув пленку.

— Сраный козел! — рявкнула я — Ты человека убил! Понимаешь убил!

— Понимаю. Так че ме теперь самому сдохнуть. Он под колеса полез.

— На зебре?

— Он был бухой!

— И ты нетрезвый.

— А ты как меня отмазала? Рустамчик твой, чурка, денег дал?

— Заткнись! — я влепила ему пощечину, он швырнул колбасу на стол и закрылся у себя в комнате.

— Сволочь! — пробормотала я и слезы снова покатились по щекам. Плохая из меня получилась мать. Не знаю, что с Пашкой будет. Странный он. Оторванный. Совесть не мучает…Дверь тихо открылась, я услышала шаги, а потом меня сзади обняли.

— Ну прости, Милка. Прости дурака. Я не хотел. Один косяк выкурили с пацанами. Домой ехал. Руслан тачку свою дал. Тот бомжара реально под колеса полез.

— Это человек. И его больше нет, — всхлипнула я, но руки его не убрала.

— Я понимаю. Мне теперь с этим жить. Я столько думал об этом. Курить перестану, бухать завяжу. Я в универ пойду, Милка. На айтишника. Слышишь? Как мать мечтала. Ну прости меня…

Я поднялась со стула и обняла его. Вымахал гад. Выше меня на две головы, обнимает волосы гладит. Дурак.

Сотовый разорвалсчя звонком.

— О, твой звонит. Соскучлся.

Я ответила, услыхала голос Рустама.

— Ты пропала со вчера! Где была? Я вечером звонил, потом приехал. В окнах темно было и не открыл никто.

— Я…я была у мамы, потом поехала к Зойке. Мне надо было с кем-то поговорить.

— Ты могла поговорить со мной.

— Прости. Хотелось о нашем, о женском.

— Плакала?

— Угу…

А внутри все горит от стыда, дух захватывает. Знал бы он где была и чем занималась.

— Я скоро приеду, заберу тебя в кафе, перекусим и пойдем на набережную.

— Хорошо, — тихо ответила я и выключила звонок, а перед глазами стоит жесткое, красивое лицо Джахангира.