Свобода

Уэст

Проводя тряпкой по своему мотоциклу в миллионный раз, я делаю это снова, на повторе, стирая невидимую грязь и полируя каждый дюйм "Honda".

Я убедил Рафа доставить его в Туз, прежде чем он уехал этим утром. Особенно после того, как они убедили меня остаться в комнате Моргана, пока я еще не готов на все сто процентов. Маверик сказал, что присоединится ко мне. Очевидно, он хороший Флоренс Найтингейл. У меня такое чувство, что Эйден тоже не сильно отстанет.

Это безумие, как Джесс сблизила нас троих, и теперь мы, кажется, не можем остановиться.

Большую часть ночей мы сидели в тишине, пытаясь найти способ вернуть ее к нам, но препятствия на нашем пути делают это довольно трудным, и мне до смерти надоело мнение других людей.

Если Раф еще раз скажет мне быть терпеливым, я могу наставить на него дробовик, но он просто закатит свои гребаные глаза. Мы все знаем, откуда это у Луны.

Моя проблема в том, что я слишком милый и понимающий. Мне нужно быть немного больше похожим на Маверика и заставить ее подчиниться.

Мои руки почернели и покрылись маслом от возни с байком, но когда Эйден прислал сообщение, что Оскар уступил ему место на Науке, чтобы он мог быть рядом с Джесс, мне пришлось занять свои мысли. В противном случае я бы ворвался в их класс естествознания и потребовал ее внимания.

Провожу рукой по лицу, вздыхаю, бросая взгляд на свой телефон, который я намеренно оставил на другой стороне гаража, чтобы не пялиться на него в ожидании обновлений. Я знаю, что после обеда у Джесс Боевая подготовка, и я начал немного ревновать, что меня волшебным образом нет в ее расписании.

Прошлой ночью она выглядела сногсшибательно, мое яркое Солнышко, как всегда.

Я снова слышу, как вибрирует мой телефон на столешнице, и теряю самообладание, поднимаясь на ноги и пытаясь вытереть жир с рук о джинсы. Двадцать два непрочитанных сообщения мелькают на экране. Восемнадцать из группового чата, который у меня с Мавериком и Эйденом, три от Рафа и одно от Джесс.

Я спешу нажать на ее имя, мое сердце колотится в груди, пока я готовлюсь к тому, что может появиться на экране, и я почти перестаю дышать, когда читаю ее сообщение. Мои глаза просматривают слова множество раз, чтобы убедиться, что я читаю правильно.

Джесс: Привет. Маверик убедил меня выслушать. Я освобожусь после четырех, если тебя это устроит?

Если меня устроит? Она могла бы позвонить в полночь, и это все равно было бы идеальным временем для меня.

Который час? Черт. Сейчас почти четыре, а она отправила сообщение почти час назад. Быстро отправив ответное сообщение, подтверждающее, что я буду там в четыре, я начинаю паниковать.

Внезапно все, что я хотел сказать ей, что постоянно прокручивалось у меня в голове, забывается.

Я грязный, но лучше приду грязным, чем заставлю ее ждать.

С телефоном в руке я бросаюсь к двери, решив заглянуть в групповой чат. Надеюсь, у них найдется для меня больше подробностей, поскольку я намеренно держал себя в неведении в самый ужасный гребаный день из всех возможных.

Эйден: Моя рука сейчас на ноге Джесс. Просто говорю.

Эйден: Я также просто говорю, что я только что пробил ее броню. Я знаю это.

Эйден: Почему так больно не быть рядом с ней каждую секунду дня?

Эйден: Клянусь богом, Маверик, будь чертовски мил с ней на Боевой, нам не нужны твои сварливые наклонности, чтобы все испортить еще больше, чем это уже есть!

Как, черт возьми, мы вообще справляемся с этим парнем? Но тот факт, что он прикоснулся к ней, наполняет меня надеждой. Я жажду ее больше, чем свой следующий вздох.

Выхожу в холл, вестибюль кажется тихим, когда я пересекаю его и направляюсь к лестнице. По крайней мере, Раф снова не сидит на страже. Снова посмотрев на свой телефон, я вижу, что еще происходило.

Маверик: Уэст, ты, блядь, мой должник.

Эйден: Что происходит? Что произошло на Боевой?

Маверик: На Боевой ничего не произошло.

Маверик: Но, с другой стороны, мой офис…

Эйден: Что это значит?

Эйден:??

Эйден: МАВЕРИК!

Я чуть не споткнулась на ступеньке, поэтому сосредоточился на чате, а не на том, куда иду.

Маверик: Я был тактичен, и она спросила меня, где ее Маверик.

Эйден: И??

Эйден: Маверик, не заставляй меня, блядь, звонить!

Эйден: Уэст. Скажи. Ему.

Маверик: И я дал ей именно то, о чем она просила.

Маверик: Жди от нее смс Уэст. Она готова выслушать.

Эйден: Ты, блядь, не разбираешься в деталях, Маверик. Этого недостаточно.

Мы все без ума от нее. Это должно было бы смущать, но это не так. Мне это нравится.

Я: Сейчас я направляюсь к ней.

Эйден: Я пришлю фраппучино с карамелью. Давай посмотрим правде в глаза, тебе понадобятся все бонусные баллы, которые ты сможешь получить.

Закатывая глаза, я выхожу из чата, нажимаю на имя Рафа, когда оказываюсь на ее этаже.

Раф: Тебе лучше хорошо отдохнуть и быть готовым к разговору, который у тебя сейчас состоится.

Раф: Не облажайся.

Раф: Или ты получишь дерьмовую работу на всю оставшуюся жизнь, ублюдок.

Если бы я знал, как отправить эмодзи со средним пальцем, я бы так и сделал. Мудак. Убирая телефон в карман, я снова вытираю руки, прежде чем сделать глубокий вдох и постучать в ее дверь.

Кажется, прошла целая вечность, пока меня окружает тишина. Краем футболки я смахиваю пот и жир с лица, но это почти ничего не дает — щелчок замка и порыв ветерка. Я задираю футболку как раз в тот момент, когда моя Солнышко открывает дверь, и я не упускаю из виду, как ее взгляд задерживается на моем накачанном прессе.

Вот и моя девочка.

Джесс

— У тебя все получится, Рыжая, — говорит Луна по телефону.

В ту же секунду, как она вошла в раздевалку после урока Боевой подготовки, она поняла, чем я занималась. Она подняла брови, глядя на меня, и я съежилась от смущения, но была благодарна, что она не начала выпытывать у меня подробности. Хотя, я могла сказать, что она хотела этого.

Запустив пальцы в свои вьющиеся волосы, я расхаживала по комнате перед своим кофейным столиком. Я написала Уэсту по дороге с Боевой, Луна поддерживала меня, но он только что прислал мне ответное сообщение, и я внезапно занервничала.

— Я знаю. Спасибо, Луна, возможность поговорить с тобой помогает.

— Черт возьми, так и есть. Но тебе лучше заставить его попотеть, Рыжая. По крайней мере, больше, чем ты делала с Мавериком, или, ну, в некотором роде.

Ее слова заставляют меня покраснеть, и я качаю головой, хотя она и не видит. — Я ухожу сейчас, — отвечаю я, завершая разговор, прежде чем она скажет что-нибудь еще или вмешаются Тузы.

Когда я кладу телефон на кофейный столик, он снова вибрирует, на этот раз на экране высвечивается имя моей матери, но одновременно раздается стук в дверь, и у меня мгновенно пересыхает во рту.

У меня нет времени еще раз взглянуть на себя в зеркало перед тем, как подойти к двери, и я не понимаю, почему я так нервничаю. Отодвинув мысли о матери на задний план, я открываю дверь и застываю в ошеломленной тишине, наблюдая, как подол футболки Уэста поднимается до талии, открывая мне мимолетный взгляд на его точеный пресс, и я близка к тому, чтобы пустить слюни.

— Привет, Солнышко, — бормочет он, наконец нарушая тишину, и я заставляю себя поднять на него взгляд.

— Привет. — Я не могу вспомнить, что мы должны были здесь делать, но я отступаю назад и поднимаю руку в воздух, приглашая его войти. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, чем, вероятно, следовало бы, если честно. Иногда болит голова и осталась пара синяков, но в остальном я в порядке. — Мягкая улыбка, которую он мне дарит, растапливает мое сердце, когда я закрываю дверь, а он не сводит с меня глаз.

— Ты выглядишь великолепно, как всегда, — говорит он, его взгляд скользит по моему шерстяному свитеру и леггинсам, дополненным пушистыми носками для отдыха, и я качаю головой.

— Ты выглядишь… — Что за черная дрянь размазана у него по лицу и рукам? И как, черт возьми, он может выглядеть таким сексуальным, когда он такой грязный? — Чертовски сексуально, — выпаливаю я. Мой фильтр давно забыт, когда он улыбается мне.

— Я был внизу, возился с Холли, когда увидел твое сообщение.

— Холли? — Спрашиваю я, нахмурившись, и он мгновенно впадает в панику.

— Боже мой, прости. Холли — это мой мотоцикл, Холли — "Honda Blackbird". Я не… Я имею в виду…

Я не могу сдержать смех, который срывается с моих губ, и плечи Уэста мгновенно расслабляются.

— Ты не думал привести себя в порядок?

— Я не хотел заставлять тебя ждать, — отвечает он, оглядывая себя.

— Все в порядке. Ты можешь принять душ здесь, если хочешь. У тебя все равно осталось несколько предметов одежды. — Я иду к своей спальне, оглядываясь через плечо на него, когда он следует за мной.

— Что ж, я рад, что ты не сожгла все, что было связано со мной, — бормочет он, и от этого горит моя душа. Я ненавижу то, какой я была эгоисткой, думая только о своих собственных чувствах, когда уходила от них, чтобы просто пережить это, но я, честно говоря, не верила, что окажу на них такое влияние.

— Все это причиняет боль, Уэст, потому что мне это очень не безразлично. Я не из тех людей, которые ищут мести, — честно отвечаю я и наблюдаю, как он протягивает руку, чтобы прикоснуться ко мне, но быстро отступает, не зная, что будет лучше.

Быстро хватая пару его шорт из запасного ящика в моем шкафу, я вижу только несколько футболок Маверика и Эйдена, и только тогда я вспоминаю, что надевала прошлой ночью в постель.

Черт.

Возвращаясь в свою спальню, лихорадочно оглядываясь по сторонам, я обнаруживаю Уэста, стоящего у моей кровати со своей мятой футболкой в руке. Увидев его лежащим на больничной койке, я захотела почувствовать себя ближе к нему.

— Я, э-э…

Не говоря ни слова, он продолжает удерживать футболку и берет шорты из моих рук, при этом оставляя легчайший поцелуй на моей макушке. Все признаки беспокойства, которые были у него раньше, теперь исчезли, так как он знает, что я скучала по нему.

— Я буду через две минуты, Солнышко. Прислушайся к двери. Эйден пришлет тебе карамельное фраппучино. — Я смотрю ему вслед, когда он направляется в ванную, пока перевариваю его слова.

— Зачем он это сделал?

— Потому что он сказал, что мне понадобятся дополнительные баллы, — отвечает он, подмигивая, прежде чем оставить дверь ванной слегка приоткрытой и включить душ.

Что ж, он не ошибается.

Как по волшебству, снова раздается стук в дверь, и когда я открываю ее, то обнаруживаю подстаканник с двумя напитками, стоящий на полу возле моей комнаты. Осматривая коридор, я никого не вижу.

Быстро схватив сладкое, я пинком захлопываю за собой дверь и ставлю второй напиток на кофейный столик, наблюдая, как на экране мигает уведомление о голосовой почте от моей матери.

Мое сердцебиение уже участилось из-за сегодняшних событий, особенно из-за того, что Уэст прямо сейчас блять голый в моей ванной, и мне не нужно ее дерьмо. Но что, если это из-за моего отца?

Черт.

Бойкотируя автоответчик, я набираю ее имя и быстро набираю повторно.

— Ты знаешь, как невежливо не отвечать на звонки своей матери? Тебе повезло, что я вообще отвечаю, — тут же рявкает она в трубку, и я подавляю желание закатить глаза.

— Зачем ты звонила, мама? — Спокойно спрашиваю я, чуть не раздавливая в руке чашку с фраппучино. Я быстро ставлю его на стол, отказываясь позволить ей высосать всю радость из моего дня.

— Я не знаю, что ты сказала Рису, но он пытался убедить меня дать тебе поговорить с твоим отцом. — Мое сердце замирает, когда я пытаюсь сделать глубокий вдох, молясь, чтобы в трубке раздался голос моего отца, но она только хихикает. — Ты действительно думаешь, что я позволю ему поговорить с тобой и сообщить, где он находится? Ты еще глупее, чем я думала.

Мои глаза закрываются, когда она так легко разбивает мое сердце, как делает это всегда.

— Пожалуйста, я…

— Мы не умоляем, Джессика Пол, — выдавливает она, и мне хочется закричать, что я не гребаный Пол, но я знаю, что ей доставит удовольствие еще немного помучить меня мысленно. Я молчу, прикусив губу, чтобы держать рот на замке, и в конце концов она вздыхает. — Должна сказать, мне нравится, что ты подружилась с Рисом, но я не потерплю, чтобы кто-то из вас пытался бросить мне вызов, помните это.

Тишина встречает меня, когда она заканчивает разговор, оставляя меня кипеть от злости. Схватив свой остывший кофе, я делаю большой глоток, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.

На улице может быть жутко холодно, а мне все равно хочется выпить этого неземного рая. Возможно, мне захочется горячего шоколада, чтобы снова согреться, но он такой вкусный.

Мои глаза закрываются, когда я представляю теплый летний день с карамельным фраппучино в одной руке и Kindle в другой. Сижу на пляже, слушаю, как вдалеке разбиваются волны. Рай.

Рай там, где нет моей матери.

— Чему ты улыбаешься?

Мои глаза распахиваются при звуке его голоса, и я прочищаю горло, чувствуя себя немного смущенной, что меня застали за грезами наяву.

— Я думала о том, как сильно я люблю этот напиток, но насколько лучше он всегда ощущается на солнце, с книгой и под плеск волн поблизости. — Я инстинктивно нервно втягиваю нижнюю губу в рот, но он широко улыбается мне.

— Похоже, это идеальный день, — отвечает он, подходя ко мне и проводя полотенцем по волосам.

— Так и есть.

— Я хочу понять, как мне удастся сделать так, что бы я был рядом с тобой в этом видении. — Его глаза остаются сосредоточенными на моих, а голос звучит хрипло.

Упасть в обморок, мать твою так.

Когда он стоит передо мной, запах моего кокосового геля для душа, смешанный с его ароматом, переполняет меня. Поглаживая прядь волос у меня за ухом, мое сердце трепещет в груди.

— Только что звонила моя мать, что-то насчет Риса, который просил ее позволить мне поговорить с моим отцом, а она отказалась, — заявляю я, не уверенная, почему он это сделал.

— Ах, черт. Раф собирался убить его.

— Раф?

— Да, это было его условием соглашения, когда мы убедили его отвалить к чертовой матери на несколько месяцев, — отвечает он, доставая телефон и отправляя быстрое сообщение.

Сажусь на диван, обхватив голову руками, и ненавижу, что она лезет мне под кожу и вот так играет с моей головой.

— Эй, Солнышко, все в порядке. Я бы хотел, чтобы она так на тебя не действовала. — Его рука нежно сжимает мое бедро, успокаивая меня.

— Я тоже, — вздыхаю я, поворачиваясь к нему лицом и подпирая щеку руками.

— Скажи мне, как мне выбросить ее из твоих мыслей?

Делая глоток своего напитка, я делаю еще один успокаивающий вдох и выпрямляю спину.

— Расскажи мне, то что ты не рассказывал мне раньше, — шепчу я в ответ, и он мягко кивает, понимая, что я имею в виду.

Переплетая свои пальцы с моими, он мягко улыбается, и я, наконец, вспоминаю плейлист, который у меня есть в аудиосистеме. Andra Day — Stand Up, начинает медленно звучать из динамиков, и у меня мурашки бегут по коже от того, насколько актуальны ее слова прямо сейчас.

Я сглатываю комок, образовавшийся у меня в горле, когда встречаюсь с ним взглядом.

— После того, как ты вернулась из Нью-Йорка, я держался на расстоянии. Я помню, что-то, что сказал Маверик, заставило меня задуматься, но с каждым днем чем дальше я отдалялся от тебя, тем больше я жаждал твоего света. — Поглаживая своим большим пальцем, костяшки моих пальцев, я очарована им. — Затем позвонил Раф, объяснив, что теперь ты стала одной из родословной Гиббсов, и они хотят заключить с нами новое соглашение.

Я инстинктивно пытаюсь убрать руку, но он отказывается отпускать, его глаза умоляют меня не отстраняться. Я заставляю себя кивнуть, чтобы он продолжал, и закусываю губу, позволяя ему продолжать свой рассказ.

— Всю свою жизнь я собирался вступить в брак по расчету, но в тот день, когда я увидел тебя на траве, лежащую на одеяле и читающую свою книгу, мой мир перевернулся с ног на голову. А потом, когда я увидел тебя в комнате Луны несколько дней спустя, меня потянуло к тебе. — Потирая затылок, он делает паузу, пытаясь подобрать правильные слова. — Я знал, что мы можем быть волшебными, Солнышко, и в то время я был тем, кто блокировал это. Но то, что я чувствовал к тебе, даже в самом начале, было больше, чем я когда-либо чувствовал к кому-либо другому.

— Ты мог бы сказать мне, — бормочу я, все еще расстроенная его секретом.

— Я знаю это, и держать это в секрете всегда будет моим величайшим позором, но есть определенное чувство, которое возникает, когда что-то подстроено. Пустота в животе, которая лишает магии, по крайней мере, у меня так было с Луной. Но это, скорее всего, потому, что я никогда не испытывал к ней ничего подобного.

Взяв мои руки в свои, он наклоняется вперед, заглядывая мне в глаза.

— Я никогда не хотел этого для тебя, Джесс. Я хочу волшебства, бабочек, желания. И если бы ты действительно не видела, что из этого со мной что-то выйдет, я бы нашел способ расторгнуть соглашение.

Его глаза изучают мои, ища ключ к пониманию моих чувств, пока он ждет, когда я заговорю. Я улучаю минуту, чтобы осмыслить его слова, вдобавок ко всему, что сказали сегодня Маверик и Эйден.

Я хочу этого, с ним, с ними. Но я больше не могу выносить никаких секретов. Я уже чувствую в душе, что моя мать позаботится о том, чтобы этого никогда не случилось. Нелепо с моей стороны притворяться, что я не умру внутри, отталкивая их.

Я никогда не испытывала душевной боли, пока не попыталась заставить себя разлюбить их.

Делая глубокий вдох, я выпрямляю спину, выпрямляясь, пока готовлю свои следующие слова.

— Мне нужен уровень уважения, который означает, что ты ничего от меня не скрываешь. Я слишком долго была тряпичной куклой для всех остальных. Но и Луна, и Маверик говорили вещи, которые заставляют меня поверить, что есть небольшой шанс, что мы сможем победить мою мать. Я не могу сосредоточиться на этом и в то же время беспокоиться, что ты утаиваешь детали.

Его рука мгновенно поднимается к моей щеке, запрокидывая мое лицо назад, когда он проводит пальцем по щеке.

— Больше никогда, Солнышко. Если ты дашь мне шанс, я все исправлю. Я клянусь.

Закрывая глаза, я делаю глубокий вдох, позволяя грузу разговора упасть с моих плеч. Я доверяю ему, всегда доверяла, но моя история подсказывает мне, что я должна быть настроена скептически.

— Я собираюсь в Нью-Йорк с Луной на Рождество. Я думаю, мне нужно это время, чтобы подумать, а потом, когда я вернусь, мы сможем продолжить.

Я вижу боль и разочарование в его глазах, но я пообещала себе, после того как умоляла Маверика трахнуть меня на его столе, что не буду торопиться.

Между нами все было так поспешно и скрытно. Я заслуживаю минуты, чтобы переварить то, через что мне пришлось пройти.

— Что бы тебе ни понадобилось, Джесс. Я буду ждать тебя здесь.