Сводные. Том 1

Глава 2

Алиса

Снимаю наушники и оставляю их на шее, осматривая помещение. В зоне выдачи багажа всего две ленты, помещение по площади, как наша ванная комната. Интересно, Макс здесь? Оборачиваюсь, пытаясь узнать кого-то, кого никогда раньше не встречала, но, вероятно, он узнает меня раньше, чем я его. Теперь фотографии нашей семьи трудно не заметить в интернете.

Следуя за толпой, направляюсь ко второй ленте и жду, пока появится мой багаж. Возможно, я взяла слишком много вещей, учитывая, что, вероятно, не задержусь здесь надолго. Но, честно говоря, я не думала об этом. Макс прислал мне билет по электронной почте, я просто взяла свои чемоданы и начала собираться. Я была слишком рада тому, что у меня появилось занятие.

Проверяю телефон, чтобы убедиться, что не пропустила его звонок и сообщение о месте встречи, но вижу сообщение от Миры. «Просто хочу тебя предупредить», — пишет она. «Патологоанатом подтвердит причину смерти к концу недели. Это будет в новостях. Если тебе нужно поговорить, я здесь. Всегда».

Делаю глубокий вдох, но забываю выдохнуть и кладу телефон в задний карман. Причина смерти… Мы знаем, как они умерли. Все религиозные фанатики в соцсетях теперь осуждают моих родителей как грешников за то, что они покончили с собой, и я не могла этого вынести. Хотя я могла говорить все, что хотела о своих проблемах с родителями — Игнатом и Анастасией Буткевичами, я не хотела слышать чушь от незнакомцев, которые их не знали.

Мне нужно выключить телефон. Я должна… Нервно кусаю губы. Мне пора домой. Я не знаю этого человека, и я, в принципе, не люблю людей. Но вчера мне не пришло в голову ничего лучше, чем улететь из Москвы. Лента начинает вращаться, вырывая меня из мыслей, и я наблюдаю, как появляется багаж. Один из моих черных чемоданов приближается, и я наклоняюсь, чтобы схватить его, но вместо этого внезапно появляется чья-то рука и поднимает его. Я вздрагиваю и сталкиваюсь лицом к лицу с мужчиной. Ну, не совсем лицом к лицу. Он смотрит на меня сверху вниз, и я открываю рот, чтобы что-то сказать, но слова застревают в горле. Его глаза почти застыли, он не моргает, пока мы стоим, словно загипнотизированные. Это он? У этого парня определённо спортивный вид: рост почти 2 метра, коротко подстриженные тёмно-светлые волосы и голубые глаза. Его лёгкая ухмылка контрастирует с суровым выражением лица.

— Ты Макс? — спрашиваю я.

— Привет, — отвечает он, и продолжает смотреть на меня. Какое-то время тоже не могу оторвать взгляд. Я знала, что они с отцом не кровные родственники, но по какой-то причине мне казалось, что они похожи. Не знаю, почему. Однако мои ожидания полностью оправдались, только мне не пришло в голову, что между ними есть разница в возрасте. Макс, похоже, как минимум на десять лет моложе моего отца. Под сорок, может быть, сорок с хвостиком? Возможно, это одна из причин почему они не ладили. Они жили в двух совершенно разных мирах и имели так мало общего.

Мы стоим так некоторое время, и я чувствую, что это тот момент, когда большинство людей обнялись бы или что-то в этом духе. Но делаю шаг назад — в сторону от него — на всякий случай. Однако Макс не подходит для объятий. Вместо этого его глаза смотрят в сторону, и он указывает на чемодан на ленте.

— Этот тоже твой? — спрашивает он, его голос глубокий, но мягкий, словно он бесстрашный, но немного боится меня.

Моё сердце ускоряется. О чём он меня спросил? А, багаж. Я оглядываюсь через плечо и вижу на ленте другой мой чёрный чемодан. Киваю, ожидая, пока он доедет до нас.

— Как ты узнал меня? — спрашиваю я, вспомнив, как Макс просто схватил мой чемодан, не сказав ни слова, чтобы уточнить я ли это.

Меня охватывает странное чувство. Он смеётся про себя, и я невольно закрываю глаза, вспоминая, что он наверняка видел мои фотографии. Догадаться было несложно.

— Верно, — шепчу я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

— Прости, — говорит он, протягивая руку, чтобы схватить второй чемодан. Я отступаю на шаг, его тело случайно касается моего. Макс снимает багаж с ленты и добавляет:

— И ты здесь единственная, у кого есть чемоданы Louis Vuitton, так что…

Я бросаю на него взгляд, замечая его джинсы с потёртыми коленями и серую футболку из масс маркета.

— Ты можешь определить Louis Vuitton? — спрашиваю я, стараясь скрыть удивление.

— И ещё много чего, чего мне не хотелось бы, — отвечает он, и в его голосе звучит что-то, что я не могу понять.

— Я тоже вырос в той жизни, помнишь? — добавляет Макс, надеясь, что я его пойму. Он смотрит на меня так, будто бренды и роскошь не имеют значения. Люди могут жить в разных мирах, но истина всегда одна.

Прокашливаюсь и протягиваю руку к одному из чемоданов.

— Я могу что-нибудь взять?

— Не стоит, — он качает головой. — Справлюсь.

Забрасываю свой рюкзак за спину и беру сумку из ручной клади, а он берет два моих чемодана на колёсиках. Я готова идти, но он смотрит на меня сверху вниз, и в его глазах я вижу что-то робкое и в то же время изумлённое.

— Что? — спрашиваю я.

— Нет, извини, — говорит он, качая головой. — Ты просто похожа на свою мать.

Я опускаю глаза. Уже не первый раз это слышу, и это, безусловно, комплимент. Моя мать была красивой. Харизматичной, статной… Хотя это никогда не радовало меня. Как будто все видят во мне её, в первую очередь.

Серые глаза, светлые волосы, но у меня натуральный песочный оттенок, а у неё более золотистый. Хоть мои тёмные брови — мои собственные. Маленький источник гордости. Мне нравится, как они подчеркивают цвет моих глаз.

Макс делает глубокий вдох.

— Ещё? — спрашивает он, и я понимаю, что он имеет в виду мой багаж.

Отрицательно качаю головой.

— Ладно, отправляемся в путь.

Он идёт вперёд к выходу, а я следую за ним. Мы пробираемся сквозь немногочисленную толпу на улицу. Как только мы выходим на солнце, я вдыхаю густой воздух конца августа, наполненный запахом асфальта и деревьев, высаженных вокруг парковки. Ветер щекочет волосы на моих руках, и хотя небо безоблачно и всё зелено, мне хочется снять куртку, повязанную на талии, и надеть её.

Мы переходим дорогу, и нам почти не нужно искать машину, потому что в воскресный день в очереди на парковку в загородном клубе моих родителей движение хуже. Мне это нравится. Никаких громкоговорителей или низкочастотных динамиков, сотрясающих тишину.

Макс останавливается возле черной Тойоты Тундра, но вместо того, чтобы открыть заднюю дверь, просто забрасывают мой чемодан через борт назад. Возвращаясь, он берёт другой мой чемодан и делает то же самое.

Я беру свою ручную кладь, чтобы помочь, но он быстро хватает и её, тугая лямка в его руке сгибается и блестит на солнце.

— Мне следовало путешествовать налегке, — думаю я вслух.

Макс поворачивается.

— Ну, это же не просто визит.

Да, наверное. Я всё ещё сомневаюсь, но решила взять с собой достаточно вещей на длительное время, если вдруг захочу остаться.

Мы забираемся в машину, и я пристёгиваюсь, пока он заводит двигатель. Рефлекторно тянусь к наушникам, висящим на шее, но останавливаю себя. Было бы грубо игнорировать его после того, как мы только что познакомились. Мои родители никогда не были против такого моего поведения по отношению к ним, но просили не поступать так с окружающими. Отпускаю наушники и вместо этого смотрю на радио. Пожалуйста, пусть заиграет музыка.

Грузовик с грохотом оживает, и радио загорается, громко играет Пикник. На секунду я испытываю облегчение. Светские разговоры для меня — боль. Мы выезжаем со стоянки, а я складываю руки на коленях и поворачиваю голову в окно.

— Итак, я проверил, — говорит Макс, перекрикивая радио. — У нас есть онлайн-школа, в которой ты можешь учиться.

Поворачиваюсь к нему.

— У нас здесь много детей, которым нужно работать по хозяйству и выполнять другие обязанности, поэтому они часто обучаются на дому или посещают занятия онлайн.

Ох. Я немного расслабляюсь. На мгновение мне показалось, что он думал о том, как я начну ходить здесь в школу. Я готовилась к жизни на новом месте, но не к новым учителям и одноклассникам. Я едва знала тех, с кем была последние три года. В любом случае, ему не стоило беспокоиться. Я уже позаботилась об этом.

— Я могу остаться на обучении онлайн в своей школе, — говорю ему, снова отводя взгляд в окно. — Моя школа рада работать в мое… отсутствие. Учителя уже отправили учебные программы по электронной почте, и я могу выполнять всё онлайн.

Вдоль шоссе начинают изредка появляться дома. Дома 80-х с ржавыми сетчатыми заборами, беседками и сараями, окружённые тёмными иглами высоких вечнозеленых растений.

— Хорошо, — говорит Макс, стараясь не выдать волнения. Он бросает на меня быстрый взгляд, затем снова смотрит на дорогу. — Это хорошо. Но предупреди их, что ты можешь приезжать экзамены. У меня дома Wi-Fi работает нестабильно, особенно во время штормов. Может, им стоит отправлять задания заранее, чтобы ты не отставала.

Киваю, стараясь скрыть смущение.

— Но кто знает… — задумчиво продолжает он. — Возможно, после недели у нас ты просто сбежишь в горы. Поблизости ведь нет торговых центров или карамельных макиато.

Макс шутливо наклоняет голову.

Отворачиваюсь к окну, чтобы он не заметил, как мои щёки заливает румянец. — Я не пью карамельные макиато, — бормочу я, чувствуя себя немного глупо.

Конечно, он мог подумать, что я не буду чувствовать себя комфортно без кофеен, но предполагать, что я какая-то избалованная фифа, которая не может жить без кофе с карамелью, — это уже слишком. Хотя, возможно, в этом есть доля правды.

Мы едем дальше, и я рада, что Макс больше не заводит разговор. Впереди появляется город: резные деревянные статуи, главная улица с квадратными зданиями по обеим сторонам. Люди гуляют, разговаривают, на фонарных столбах висят цветы в горшках. Это место кажется таким уютным и ухоженным.

Подростки сидят на багажниках припаркованных машин. Поднимаю глаза и вижу большой баннер прямо перед нами.

«Летний фестиваль 26–29 августа», — читаю я вслух.

Макс бросает на меня взгляд.

— Это не Петропавловск-Камчатский, — напоминает он.

— Знаю, — отвечаю я. — Ты сказал, что вы живёте за пределами города. Но это даже лучше.

Петропавловск-Камчатский — известный город с множеством магазинов и дорогих заведений. А это будет что-то другое. Я хочу другого.

Мы проезжаем мимо кафе, почтового отделения, магазина мороженого. Я поворачиваю голову, чтобы увидеть симпатичный навес в красно-белую полоску, когда мы проезжаем мимо небольшого магазина. Почти улыбаюсь.

— Кондитерская… — шепчу я. Раньше я любила кондитерские. Не была в них уже много лет.

Может быть, это место — именно то, что мне нужно. Что-то новое, необычное, где можно отвлечься от рутины и насладиться жизнью.

— “Весёлые карамельки”, - прочла я на вывеске. Это название вызвало лёгкую улыбку.

— Ты умеешь водить? — спросил Макс.

Я повернулась к нему и кивнула. Он сделал паузу, и я почувствовала, как его взгляд буквально прожигает меня.

— Не стесняйся брать любой транспорт, только сообщи мне перед этим куда ты собираешься ехать, хорошо?

— Любой транспорт? — переспросила, чувствуя легкое беспокойство. Он имел в виду свой и своих сыновей? Где они, кстати? Не ожидала, что они тоже будут в аэропорту, но почему-то мысль о том, что они могли бы не обрадоваться моему приезду, немного нервировала меня. Ещё кое-что, что я не учла: у них была удобная, наполненная тестостероном мужская пещера, а тут пришла девушка, из-за которой, им придётся скрывать свои грязные шутки.

Конечно, сегодня четверг. Возможно, они просто на работе. Но что-то в этом мужчине вызывало у меня странное чувство.

— Чем вы занимаетесь? — спросила я его, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Он посмотрел на меня и ответил:

— Мы с сыновьями собираем внедорожные байки, велосипеды, квадроциклы…

— У вас здесь магазин? — уточнила я, стараясь не выдать своего волнения. Он хмыкнул и ответил:

— Нет. Мы принимаем заказы, собираем их дома в гараже, а затем отправляем готовый товар.

Не могла удержалась, чтобы не взглянуть на него ещё раз. Макс был такой сильный, с загорелыми руками, напряжёнными, когда он держал руль. Он так отличался от моего отца, который ненавидел находиться на улице и никогда не ходил без рубашки с длинными рукавами, если только не собирался спать.

Макс посмотрел мне в глаза и сказал:

— Скоро мы получим много заказов и всю зиму будем ими заниматься. А весной мы отправляем их, как раз к началу сезона.

Поэтому они работают дома. Все трое. Они будут рядом всё время.

Я рассеянно потерла ладони, глядя перед собой и слыша, как в ушах учащается пульс. Даже в школе-интернате мои родители устроили мне отдельную комнату без соседей. Я предпочитала быть одна. Я не была отшельницей. Могла поговорить со своими учителями и обсудить необходимые вопросы, мне нравилось видеть мир и что-то делать, но мне нужно было пространство, чтобы дышать. Моё собственное тихое место, где можно расслабиться, а мужчины — шумные. Особенно молодые. Мы все будем постоянно друг на друге, если они будут работать из дома.

На мгновение я закрыла глаза, внезапно сожалея о своём решении. Почему я это сделала? Одноклассники меня ненавидели, потому что считали моё молчание буржуйством. Но дело не в этом. Мне просто нужно время. Вот и всё. К сожалению, не многие настолько терпеливы, чтобы дать мне шанс. Эти парни сочтут меня грубой, как и девчонки в школе. Зачем мне намеренно ставить себя в ситуацию, когда меня заставляют знакомиться с новыми людьми?

Я сжала челюсти и сглотнула, смотря на Макса краем глаза. Он смотрел на меня. Как долго он наблюдал за мной?