Священный любовник

Глава 42

Куин указывал дорогу по туннелю, который пробегал под особняком братства к тренировочному центру. Блэй держался позади него, из звуков был только топот ботинок. Их трапеза была однообразной, раздавался лишь звон столового серебра и время от времени «ты не мог бы передать соль?».

Великая словесная засуха за ужином была прервана какой-то трагедией, развернувшейся на втором этаже. Услышав крики, они отложили вилки и выбежали в вестибюль, но Рейдж крикнул им с балкона, чтобы держались подальше.

Ну и ладно. Им двоим своего дерьма по уши хватало.

Когда они подошли к двери, ведущей в офис, Куин набрал «1914» на клавишной панели так, чтобы Блэй мог видеть номер.

— Очевидно, это год возведения особняка. — Зайдя в кабинет и приблизившись к письменному столу, он покачал головой. — Всегда было интересно, как они попали сюда.

Блэй издал как-то звук, который мог оказаться как «Мне тоже», так и «Поимей себя бензопилой, мерзкий ублюдок».

Дорогу к кабинету физической терапии указывать не требовалось, и когда они вошли в тренажерный зал, игнорировать расстояние, которое Блэй установил между ними при первой же возможности, стало невозможно.

— Сейчас ты можешь идти, — сказал Блэй, когда они подошли к двери с надписью ОБОРУДОВАНИЕ/ФИЗИЧЕСКАЯ ТЕРАПИЯ. — Я разберусь с раной на спине.

— Она между твоими лопатками.

Блэй схватился за ручку и снова издал что-то непонятное, и в это раз точно не похожее на банальщину типа «Мне тоже».

— Головой подумай.

Блэй уставился прямо перед собой. Через минуту он сказал.

— Вымой руки. Прежде чем прикоснешься ко мне, я хочу, чтобы ты вымыл руки.

Когда они зашли внутрь, парень направился прямиком к каталке, на которой оперировали Куина пару ночей назад.

— Пора бы завести таймшер на этот дрянной кабинет, — сказал Куин, оглядывая комнату, уложенную кафелем, шкафчики из нержавеющей стали и медицинское оборудование.

Блэй уселся на стол, стянул с себя рубашки и поморщился, взглянув на едва закрывшиеся раны на груди.

— Черт.

Куин выдохнул весь воздух из легких, рассматривая друга. Голова парня поникла на шее, пока он осматривал порезы. Он был красив, с его широкими плечами, массивными грудными мышцами, мускулами, выступившими на руках. Но замкнутость и скрытность делали его еще более притягательным.

Было сложно не интересоваться, что скрывалось под этой сдержанностью. Куин принялся за врачебное дерьмо, достав марлю, пластырь и антисептик из шкафчиков, потом положил все на тележку и подкатил ее к каталке.

Собрав все необходимое, он подошел к раковине из нержавеющей стали и нажал ножную педаль, включая воду.

Умывая руки, он тихо сказал:

— Если бы я мог, то так и сделал бы.

— Что, прости?

Куин выдавил на ладони мыло и намылил руки до предплечий. Это было излишне, но раз Блэй хотел, чтобы Куин был супер-чистым, то таковым он и станет.

— Если бы я смог полюбить парня, я полюбил бы тебя.

— О, знаешь, я тут пораскинул мозгами. Я сам справлюсь и к черту мою спину…

— Я серьезно. — Он убрал ногу с педали, выключая воду, и стряхнул руки над раковиной. — Полагаешь, я не думал об этом? О том, чтобы быть с тобой? И не только насчет секса.

— Ты думал? — выдохнул Блэй одновременно с капаньем воды.

Куин вытер руки о стопку голубых хирургических полотенец слева от него и взял одно с собой, направляясь к Блэю.

— Да, думал. Держи его под ранами, хорошо?

Блэй сделал, что ему велели, и Куин обрызгал антисептиком глубокую рану на груди.

— Я не знал… Черт возьми!

— Жжется, да. — Куин обошел стол, принимаясь за спину парня. — Сейчас я возьмусь за эту рану, и тебе бы лучше стиснуть зубы. Она намного глубже.

Куин положил под разрез еще одно полотенце и полил ее хреновиной, пахнущей как Лизол. Когда Блэй зашипел, Куин поморщился.

— Все закончится через секунду.

— Готов поспорить, ты говоришь это всем… — На этом Блэй замолчал.

— Нет. Я никому такого не говорил. Они берут меня таким, каков я есть. И если не могут справиться с этим, то это их проблемы. — Взяв стерильную марлю, Куин разорвал упаковку и прижал белую ткань к ране между лопаток Блэя. — Определенно я думал он нас… но в долгосрочной перспективе я вижу себя с женщиной. Не могу объяснить. Просто все будет именно так.

Грудь Блэя поднялась и опустилась.

— Может потому, что тебе не нужен очередной дефект?

Куин нахмурился.

— Нет.

— Конечно, ты думал об этом.

— Слушай, если бы меня волновало общественное мнение, думаешь, я бы сделал то, что уже сделал? — Он обошел Блэя и обработал разрез на груди, потом перешел к тому, что на плече. — К тому же, моя семья мертва. На кого еще мне производить впечатление?

— Почему ты был так жесток? — сдержанно спросил Блэй. — Тогда, в туннеле у меня дома.

Куин взял тюбик Неомицина и снова обошел друга, возвращаясь к его спине.

— Я был чертовски уверен, что не вернусь назад, и не хотел, чтобы ты разрушил свою жизнь из-за меня. Решил, что будет лучше, если ты будешь ненавидеть, а не скучать по мне.

Блэй искренне рассмеялся, и смех этот был приятным.

— Ты такой самонадеянный.

— Ага. Но это правда, не так ли? — Куин нанес мазь молочного цвета на рану на коже Блэя. — Ты бы скучал.

Он снова встал перед Блэем, тот поднял голову и глаза. Когда их взгляды встретились, Куин протянул руку и положил ладонь на щеку друга.

Нежно потирая кожу большим пальцем, он прошептал:

— Я хочу, чтобы у тебя был кто-то, достойный тебя. Чтобы он хорошо с тобой обращался. Был только с тобой. И я — не этот парень. Даже если я остепенюсь с женщиной… черт, я убеждаю себя, что смогу быть только с ней, но в глубине душе, я не сильно в это верю.

Тоска в смотрящих на него голубых глазах разбивала его сердце. И он не мог представить, что такого Блэй увидел в нем, что делало его особенным.

— Да что с тобой не ладно, — пробормотал он, — что я тебе так небезразличен?

Печальная улыбка Блэя добавила миллион лет к его возрасту, накладывая на лицо отпечаток знания, которое приходит только после целой жизни, постоянно пинающей под яйца:

— Что не ладно с тобой, что ты не видишь, почему так нравишься мне?

— Здесь наши мнения разойдутся.

— Пообещай мне кое-что.

— Все, что угодно.

— Ты вправе покинуть меня, если захочешь, но никогда не делай этого ради моего блага. Я не ребенок, меня сложно сломать, и мои чувства тебя, черт возьми, не касаются.

— Я думал, что поступаю правильно.

— Ты ошибался. Итак, обещаешь?

Куин резко выдохнул.

— Окей, обещаю. Как только ты поклянешься мне, что будешь искать кого-то настоящего, хорошо?

— Ты — настоящий для меня.

— Поклянись. Или я снова одену панцирь «я-рак-отшельник». Я хочу, чтобы ты был открыт для кого-то, с кем ты сможешь на самом деле быть.

Рука Блэя легла на его предплечье, сжимая запястье, железно скрепляя сделку с обеих сторон.

— Окей… все нормально. Но этим человеком будет парень. Я пытался с женщинами, но ощущения кажутся мне неправильными.

— Главное, чтобы ты был доволен. И неважно, что делает тебя счастливым.

Когда напряжение между ними ослабло, Куин обнял парня, прижимая к себе, пытаясь впитать грусть парня, жалея, что для них не может все быть иначе.

— Думаю, оно и к лучшему, — сказал Блэй в его плечо. — Ты не умеешь готовить.

— Видишь, и совсем я не Прекрасный Принц.

Куину показалось, что Блэй выдохнул «да, ты такой», но он не был уверен

Отстранившись, они смотрели друг другу в глаза… и что-то изменилось. В тишине, царившей во всем тренировочном центре, в безграничной интимности этого момента, что-то изменилось.

— Лишь раз, — тихо сказал Блэй. — Сделай это один раз. Чтобы я знал, на что это будет похоже.

Куин начал качать головой.

— Нет… я не думаю…

— Да.

Спустя минуту, Куин, скользнув руками по мощной шее Блэя, обхватил ладонями его подбородок.

— Ты уверен?

Блэй кивнул и Куин запрокинул голову друга назад, слегка наклонив ее в сторону, и удерживал, сокращая дистанцию между ними. Прежде чем их губы соприкоснулись, ресницы Блэя, затрепетав, опустились вниз, он задрожал и…

О, это было так сладко. Губы Блэя были невероятно сладкими и нежными.

Языка в планах не было, но остановиться не представлялось возможным. Сначала Куин лизнул, потом глубоко скользнул в его рот, в то время как его руки обхватили Блэя, жестко удерживая на месте. Наконец приподняв голову, он увидел во взгляде Блэя, что он позволит произойти между ними всему. Позволит.

Они могли бы пронести вспыхнувшую искру до дома, где раздевшись, Куин изо всех сил занялся бы парнем.

Но после этого уже ничего не будет как раньше, именно это остановило его, а не тот факт, что внезапно их с Блэем желания совпали.

— Ты для меня слишком важен, — сказал он хрипло. — Ты слишком хорош для того секса, которым я занимаюсь.

Глаза Блэя задержались на губах парня.

— В данный момент, я с тобой не соглашусь.

Куин отстранился от парня и отступил назад, осознавая, что это был первый раз, когда он отшил кого-то.

— Нет, я прав. Я чертовски прав насчет этого.

Блэй сделал глубокий вдох, потом уперся руками в каталку по обе стороны от себя, и, казалось, пытался собраться с мыслями. Он слегка засмеялся.

— Я не чувствую ни ног, ни рук.

— Предложил бы растереть их, но…

Взгляд Блэя из-под опущенных ресниц был неотразимо сексуальным.

— Но ты бы соблазнился растереть кое-что другое?

Куин ухмыльнулся.

— Засранец.

— Окей, окей. Как хочешь. — Блэй потянулся за антисептиком, обработал им грудь и приложил к ране марлю, заклеив сверху пластырем. — Займешься раной на моей спине?

— Ага.

Приложив марлю к открытой ране, Куин представил, как кто-то касается кожи Блэя… скользит по нему руками, ослабляя ту боль, которая возникает между бедер.

— Хотя, есть еще один пункт, — пробормотал он.

— Что?

Горловой звук, который он издал, абсолютно не напоминал интонации его обычного голоса.

— Если кто-нибудь разобьет тебе сердце или будет хреново с тобой обращаться, я его в клочья порву голыми руками и оставлю изломанную тушу обсыхать на солнце.

Смех Блэя эхом отдался от покрытых кафелем стен.

— Конечно, ты…

— Я, черт возьми, серьезен.

Голубые глаза Блэя посмотрели на Куина через плечо.

— Если кто-нибудь посмеет причинить тебе боль, — прорычал Куин на Древнем Языке, — я посажу его на кол и оставлю тело в руинах.

На огромной вилле в горах Адирондак Ривендж отчаянно пытался согреться. Закутанный в махровый халат, накрытый сверху покрывалом из меха норки, он вытянулся на диване в каких-то пяти футах от пламени потрескивающего камина.

Комната была одной из его любимых в этом огромном доме, ее чопорный викторианский декор в гранатовых, золотых и темно-синих цветах соответствовал его настроению. Забавно, он всегда считал, что собака будет хорошо смотреться у огромного каменного камина. Какой-нибудь ретривер. Боже, может, он и заведет собаку. Бэлла их всегда любила. А мамэн — нет, поэтому в их доме в Колдвелле не было животных.

Рив нахмурился и подумал об их матери, которая оставалась в другом фамильном особняке в ста пятидесяти милях отсюда. Она еще не оправилась от похищения Бэллы. Вероятно, никогда не оправится. Даже спустя столько месяцев, она не желала уезжать за границу, хотя, учитывая положение в Колдвелле, это было не так уж плохо.

Она умрет в доме, в котором живет сейчас, подумал Рив. Может, в ближайшую пару лет. Старость навалилась на нее, биологические часы приближались к финишной черте, а ее волосы уже поседели.

— Принес еще дров, — сказал Трэз, заходя с охапкой бревен. Мавр подошел к камину, отодвинул защитный экран в сторону и разжег огонь так, что он стал гореть еще ярче.

Что было весьма нетипично для августа.

О, но это был август в горах Адирондак. К тому же он был на двойной дозе дофамина, поэтому проявлял то же сенсорное восприятие и температуру тела, что и окаменелое дерево.

Трэз вернул экран на место и оглянулся через плечо.

— Твои губы посинели. Хочешь, чтобы я сварил тебе кофе?

— Ты мой охранник, а не лакей.

— И много у нас тут людей с серебряными подносами?

— Я могу приготовить его. — Рив попытался сесть, и его желудок скрутился в узел. — Черт.

— Ложись на спину, пока я сам тебя не уложил.

Когда парень вышел, Рив улегся на подушках, ненавидя последствия, вызываемые тем, что он делал с Принцессой. Ненавидел. Он просто хотел забыть все это, по крайней мере, до следующего месяца. К несчастью, это дерьмо бесконечно играло в его голове. Снова и снова он видел перед глазами то, что сделал в той хибаре этой ночью, видел, как мастурбировал, чтобы завести Принцессу, а потом трахнул ее на подоконнике.

Вариации на эти извращения, которые являлись его сексуальной жизнью уже как долго? Черт…

На секунду Рив задумался, каково будет иметь кого-то любимого, но он чертовски быстро задвинул эту фантазию в дальний ящик. Он мог заниматься сексом только перестав принимать препараты… и значит, спать он мог только с Симпатом, но ни за что на свете он не станет ублажать ни одну из тех женщин. Несомненно, они с Хекс пытались сойтись, но вышла катастрофа по всем параметрам.

Ему под нос пихнули кофейную кружку.

— Выпей.

Потянувшись к напитку, он сказал:

— Спасибо…

— А, черт, осторожней.

Рив быстро поменял руки, спрятав больную под покрывала.

— Как я уже сказал, спасибо.

— Поэтому Хекс заставляет тебя ходить в клинику, да? — Трэз уселся в темно-красное кресло с низкой спинкой. — И нет, я не жажду услышать подтверждение этому. Приму как само собой разумеющееся.

Трэз сложил ноги, выглядя при этом как благородный джентльмен, подлинный член королевской семьи, несмотря на черные брюки-карго, армейские ботинки и обтягивающую безрукавку… и ауру человека, способного оторвать голову и поиграть ею в футбол… можно было поклясться, что место ему на королевском троне.

Что, на самом деле, было правдой.

— Хороший кофе, — пробормотал Рив.

— Булочки печь не буду. Как действует противоядие?

— Отпадно.

— Значит, твой живот все еще не пашет.

— Тебе следовало родиться Симпатом.

— Я работаю с двумя из них. Достаточно близко, спасибо, мать твою, большое.

Рив улыбнулся и сделал еще один смачный глоток из стакана. Рот, наверное, обожгло, учитывая сколько пара поднималось от кружки, но он ничего не чувствовал.

С другой стороны, Рив вполне ясно мыслил под решительным взглядом черных глаз Трэза. И значит, Мавр собирался сказать то, что ему не понравится. В отличие от большинства людей, парень прямо в лицо говорил то, что слышать не хотелось.

Рив закатил глаза.

— Давай закончи с этим.

— Тебе хуже каждый раз, когда ты с ней.

Верно. В самом начале он мог быть с Принцессой, а потом спокойно возвращаться к работе. После двух лет, он должен был прилечь ненадолго. Потом — подремать пару часов. Сейчас он отлеживался на своей заднице добрых двадцать четыре часа. Дело в том, что у него развилась аллергическая реакция на яд. Конечно, сыворотка, которую вколол ему Трэз, оградила его от шока, но он больше не исцелялся нормально.

Может, в один день он вообще не оправится.

Прикинув количество препаратов, которые он вынужден регулярно принимать, он подумал: Черт, уж лучше жить на этой химии.

Трэз продолжал смотреть на него, и Рив, сделав очередной глоток, сказал:

— Бросить ее — это не вариант.

— Но ты можешь свалить из Колдвелла. Найти другое место. Не зная где ты, она не сможет тебя сдать.

— Если я покину город, она просто возьмется за мою мать. Которая не сможет переехать из-за Бэллы и малыша.

— Это убьет тебя.

— Она слишком зависима от меня, чтобы так рисковать.

— Тогда ты должен сказать ей, чтобы завязывала со скорпионьими обтираниями. Я понимаю, ты хочешь выглядеть сильным, но если она продолжит это, то ей придется спать с гребаным трупом.

— Зная ее, предполагаю, что некрофилия ее заведет.

Прекрасный свет озарил горизонт позади Трэза.

— О, черт, уже так поздно, — сказал Рив, потянувшись за пультом, закрывающим ставни на ночь.

Но это оказалось не солнце. По крайне мере, не то, что выкатывается на небо.

Светящаяся фигура медлительно шла по лужайке к его дому.

Только одно, известное Риву явление, имело такой эффект.

— Фан-мать-его-тастика, — пробормотал он, садясь на диване. — Черт, эта адская ночь еще не закончилась?

Трэз был уже на ногах.

— Хочешь, чтобы я впустил его?

— Формально. Он все равно пройдет через стекло.

Мавр открыл одну из дверей и отошел в сторону, пропуская Лэсситера. Скользящая походка парня была наглядным олицетворением ленивой неторопливости, вся из себя плавная, медленная и высокомерная.

— Давно не виделись, — сказал Ангел.

— Не так давно, как хотелось бы.

— Всегда такой гостеприимный.

— Слушай, Джей-эй[84], — быстро заморгал Рив, — Не выключишь свой зеркальный шар?

Яркое свечение затухало, пока не показалось нормальное обличие Лэсситера. Ну, нормальное для кого-то с фетишем на пирсинге и стремлением стать золотым стандартом чьей-нибудь страны.

Трэз закрыл дверь и встал перед ней, словно стена с выражением лица «сделаешь-что-нибудь-с-моим-парнем-и-ангел-ты-или-нет-но-перья-я-тебе-повыщипываю».

— Что привело тебя в мои владения? — Спросил Рив, прижимая кружку к груди двумя руками и пытаясь впитать ее тепло.

— Возникла проблема.

— Я не смогу исправить твою личность, извини.

Лэсситер рассмеялся, и звук прокатился по дому, как звон церковных колоколов.

— Нет. Я нравлюсь себе таким, каков я есть, спасибо.

— И подкорректировать твой стильный образ тоже не возьмусь.

— Мне нужно найти адрес.

— Я похож на телефонную книгу?

— По правде говоря, ты похож на кусок дерьма.

— Пошли комплименты. — Рив допил свой кофе. — Что заставляет тебя думать, что я помогу тебе?

— А то.

— Не хочешь добавить к фразе пару существительных и глаголов? Я как-то теряюсь.

Лэсситер стал серьезным, его неземная красота потеряла свою стандартную ухмылку в стиле «пошел-на».

— Я здесь по официальному делу.

Рив нахмурился.

— Без обид, но я думал, что твой босс дал тебе пинка под зад.

— Мне предоставили последний шанс стать хорошим мальчиком. — Ангел посмотрел на кружку в руках Рива. — Поможешь мне, и могу отплатить в ответ.

— Можешь?

Когда Лэсситер попытался сделать шаг вперед, Трэз встал перед ним вплотную.

— Нет, не можешь.

— Я вылечу его. Если позволишь прикоснуться к нему, я его вылечу.

Брови Трэза низко опустились, а рот приоткрылся, будто он собирался сказать ангелу, чтоб он шел лечить сам себя где-нибудь подальше от этого гребаного дома.

— Расслабьтесь, — сказал Рив.

Черт, он был таким уставшим, больным и жалким, что было трудно не представить, что он будет чувствовать это, когда наступит ночь. Неделю, начиная с завтрашнего дня.

— Просто скажи, какой конкретно адрес тебе нужен?

— Братства.

— Ха! Даже если бы я знал — а я не знаю, — то не смог бы сказать тебе.

— У меня есть то, что они потеряли.

Рив было рассмеялся, когда в нем заговорили инстинкты Симпата. Ангел был засранцем, но говорил он серьезно. И, черт… это могло быть правдой? Он мог найти…

— Да, есть, — сказал Лэсситер. — Итак, ты поможешь мне оказать им небольшую услугу? Взамен, ведь я парень честный, я обязуюсь позаботиться о твоей маленькой проблемке.

— И что же это за проблема?

— Инфекция МРЗС[85] в твоем предплечье. И по факту, в данный момент ты стоишь в двух шагах от анафилактической реакции на скорпионий яд. — Лэсситер покачал головой. — Я не собираюсь задавать вопросы. Ни о чем.

— Ты нормально себя чувствуешь? Обычно ты всюду суешь свой нос.

— Эй, если ты хочешь…

— Черт с тобой. Делай, что хочешь. — Рив вытянул пораженное инфекцией предплечье. — Я сделаю для тебя, что смогу, но не стану ничего обещать.

Лэсситер метнул взгляд на Трэза.

— Так, громила, возьмешь передышку и отойдешь в сторону? Потому что твой босс разрешил…

— Он — не мой босс.

— Я — не его босс.

Лэсситер склонил голову.

— Ну, тогда коллеги. А сейчас не против убраться с моего пути?

Трэз обнажил зубы и дважды клацнул челюстью — так Тени говорят, что кто-то балансирует на очень тонком выступе очень тонкого утеса. Но он отступил назад.

Лэсситер подошел к Риву, снова покрытый свечением.

Взгляд Рива встретился с серебряными глазами без зрачков.

— Попытаешься наколоть, и Трэз тебя так отделает, что твою упаковку уже не сошьют обратно. Ты знаешь, кто он.

— Знаю, но он зря тратит свой стояк. Я не могу причинить вреда праведным, так что ты в безопасности.

Рив рассмеялся.

— Тогда ему не следует расслабляться.

Когда Лэсситер потянулся и коснулся Рива, поток вошел в его руку, вынуждая резко вдохнуть. В него хлынула изумительная лечебная сила, и мужчина задрожал и откинулся на своем гнезде из одеял. О, Боже… его истощение рассеивалось. И значит боль, которую он не чувствовал, отступала.

Лэсситер пробормотал:

— Тебе не о чем беспокоиться. Праведные не всегда поступают праведно, но их души остаются чистыми. В своей сущности — ты не запятнан. А теперь закрой глаза, онемевший болван, я сейчас вспыхну как костер.

Рив прищурился и был вынужден отвернуться, когда волна чистой энергии ворвалась в его тело. Это как оргазм на стероидах, огромный поток унес его далеко, раскалывая на кусочки, пока он купался в водопаде звезд.

Вернувшись в свое тело, он издал глубокий вздох.

Лэсситер отстранился, потирая руку о свои низко посаженные джинсы.

— А сейчас то, что мне нужно от тебя.

— До них будет нелегко добраться.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

— Сначала я должен убедиться в том, что есть у тебя.

— Он не в лучшем месте.

— Ну конечно нет, с тобой же тусуется. Но я не начну кампанию, пока не осмотрю достопримечательности.

Последовала пауза. Потом Лэсситер склонил голову.

— Окей. Я вернусь с наступлением ночи и отведу тебя к нему.

— Вот это честно, ангел. Вот это честно.