Танцуя с Кларой

Глава 10

Когда объявили о приходе гостя, Гарриет была в гостиной одна. Дворецкий ждал ответа, а она колебалась. Неизвестно было, когда мистер Салливан собирается спуститься с Кларой вниз. Но в Эбури-Корте и в Бате она часто сама принимала посетителей. Кроме того, она была знакома с лордом Арчибальдом Винни. Он был на свадьбе Клары — высокий, аристократичный джентльмен, часто пользовавшийся своим моноклем как средством устрашения, который уставился на нее, когда мистер Лесли Салливан представил их друг другу, таким пристальным взглядом, что она была уверена: он мог видеть даже волосы у нее на затылке. Взглядом серебристых глаз. Она могла поклясться, что глаза у него были серебряного цвета.

— Проводите его светлость сюда, пожалуйста — сказала она наконец дворецкому, поднимаясь на ноги и стараясь выглядеть по-королевски, насколько это возможно для молодой девушки из обедневшей семьи, которая вынуждена зарабатывать себе на жизнь, работая в качестве компаньонки леди.

Насколько она помнила, лорд Арчибальд Винни был чрезвычайно привлекательным мужчиной. Она также вспомнила, что ощутила томление, заметив его интерес к ней. Но Гарриет всегда твердо стояла ногами на земле. Она очень хорошо понимала природу этого интереса. Отсюда и томление. Если бы она была мисс Поуп из Какого-Нибудь-Там-Парка в Таком-то Графстве и имела десять тысяч годового дохода, возможно, все было бы по-другому. Но это было не так.

Теперь же он вошел в гостиную, с деланным удивлением остановился, дотронулся до ручки монокля и элегантно поклонился.

— Мисс Поуп, — сказал он. — Какой приятный сюрприз.

Сделав реверанс, она подумала, что была права: он действительно был привлекателен. Лорд Винни не был так явно красив, как мистер Салливан, но он был гораздо более привлекательным. Во всяком случае, по мнению Гарриет. Он был одет модно и элегантно в зеленый сюртук, панталоны[8] из буйволовой кожи и блестящие высокие сапоги с белым верхом, и все же его внешний вид производил впечатление небрежности, словно он совсем не обращал внимания на одежду, а она совершенно случайно сидела на нем как влитая.

— Мистер и миссис Салливан скоро спустятся, милорд, — сказала она. — Они задержались наверху.

— В самом деле? — произнес он, приподнимая брови и почти поднося монокль к глазу. — Как им повезло. Я почти завидую своему другу.

— Не хотите ли присесть, милорд? — сказала Гарриет, указывая на стул. Смысл его слов дошел до нее только, когда она сама села и подняла на него глаза, готовая перейти к вежливой беседе. Она почувствовала, как запылали ее щеки, и на мгновение позабыла даже какая была погода, чтобы завести разговор.

Лорд Арчибальд все-таки поднес монокль к глазу.

— Вы восхитительно краснеете, мисс Поуп, — сказал он. — Некоторые дамы не могут краснеть без того, чтобы красные пятна не появлялись на их шее и… э-э, груди. Поздравляю вас, вы не из их числа.

Она уже хотела было сказать «спасибо», но вовремя остановилась.

— Разве не приятный сегодня день, милорд? — вместо этого сказала она. — Воздух свежий и бодрящий.

— Ветер холодный — сказал он.

— Да, это так, — признала она, — но на солнце очень приятно.

— Кроме тех случаев, когда его закрывают облака, — сказал он.

— Да, — согласилась она. — Тогда это действительно не такой уж приятный день.

Подняв взгляд от его шейного платка, она посмотрела ему в глаза и обнаружила, что он снова пронзает ее взглядом. О, Боже, думала она, как же легко она попалась в эту ловушку. Он смеялся над ней, маленькой провинциальной простушкой. Она выпрямила спину.

— Я надеюсь, вы оставили свою тетю в Бате в добром здравии, милорд? — спросила она.

— Она слишком вздорная, чтобы заболеть, — сказал он, — и слишком упрямая, чтобы умереть, хотя ей восемьдесят. Или уже девяносто? Я не вполне уверен. Она переживет и свое поколение, и мое в придачу, Мисс Поуп, и будет изводить еще одно или два следующих.

— О, — сказала Гарриет. Ей казалось непочтительным так говорить о собственной тете. Она не знала, что говорить в таком случае. — Я рада, что с ней все хорошо.

Пока он сверлил ее взглядом, она вдруг подумала, что он пытается скрыть улыбку. Она забавляла его. Он играл с нею, как с игрушкой. Она подняла подбородок.

— Мы исчерпали тему погоды, — сказал он, — и обсудили вопросы здоровья. Что еще осталось, мисс Поуп? Мода?

— Боюсь, что я не так много знаю о ней, — сказала она, — поскольку всю жизнь провела вдали от города.

Кроме того, у нее никогда не было достаточно денег, чтобы позволить себе следить за модой.

Его серебряные глаза скользили по ее телу, хотя, она с облегчением заметила, что он не воспользовался своим моноклем.

— Мисс Поуп, — сказал он, — полагаю, это бесспорный факт, что красота подчас заменяет моду. Некоторым дамам необязательно быть модными.

Гарриет вновь покраснела. Комплимент был завуалирован, но глаза лорда Арчибальда одновременно смеялись и ласкали ее. Она внезапно подумала, что ей самой нужна компаньонка. Ей не стоило принимать его, предполагая, что Клара и мистер Салливан скоро спустятся. Конечно, она была простой компаньонкой, а компаньонки не нуждаются в сопровождающих.

— Итак, значит, вы — третий лишний в паре, собирающейся повторить свой медовый месяц, — сказал Лорд Арчибальд. — Невольный третий участник в их па-де-де[9].

— Ничего подобного, милорд, — сказала она с негодованием. — Моя работа заключается в том, чтобы составлять компанию миссис Салливан, когда она нуждается в ней.

— Сейчас вы ей не нужны, — сказал он, — поскольку она, э-э, задержалась наверху вместе с мужем. У нее плохой вкус, мисс Поуп, Вы намного симпатичнее, чем Фредди.

Комментарии определенного рода не способствуют беседе. На них невозможно достойно ответить. Гарриет и не ответила.

— Четыре — более удачное число, — сказал он. — Мне придется при случае предложить себя в качестве четвертого, мисс Поуп, чтобы спасти вас от унизительного положения третьей лишней.

Иногда трудно было понять, о чем он говорит. Он, что, предлагал себя в качестве ее сопровождающего, пока она в Лондоне? Эта мысль была не лишена привлекательности, несмотря на то, что ей не нравилось то, как он втайне посмеивался над ней и заставлял ее чувствовать себя неотесанной провинциалкой. Но она очень хотела увидеть Лондон и хотя бы прикоснуться к той светской жизни, о которой до сих пор могла лишь мечтать. А шанс увидеть его в таком сопровождении… Лорда, не меньше. Герцогского наследника.

Гарриет поднялась на ноги.

— Я прикажу подать чай, милорд, — сказала она. — Может, вы хотите, чтобы я сходила наверх и сообщила мистеру Салливану о вашем прибытии? — Она сделала несколько шагов к двери.

Он тоже встал и поднес монокль к глазу.

— Возможно, вам действительно стоит это сделать, мисс Поуп, — сказал он. — Знаете ли, я известен тем, что через десять минут разговора наедине пожираю оставленных без присмотра женщин. Особенно симпатичных.

Какой странный мужчина, думала она, краснея снова и снова. И он, несомненно, заслужил репутацию человека, который заставлял оставленных без присмотра леди краснеть с регулярностью в пять минут. Он не был по-настоящему безупречным джентльменом. Она снова повернулась к двери и вздохнула с облегчением, когда та открылась, и в комнату вошли ее работодатели.

Пока они обменивались приветствиями, она позвонила в колокольчик, чтобы принесли чай, и заняла место немного дальше от посетителя, чем то, которое она занимала раньше.

После чая Фредерик и лорд Арчибальд покинули дом. Они пообедали в «Уайте» с группой приятелей и просидели несколько часов, разговаривая и выпивая, при этом Фредерик пил воду и кофе. Так приятно, думал он, снова быть в компании мужчин, иметь возможность расслабится в знакомой и приятной атмосфере, которая ему так нравилась. Женское общество могло быть удушающим. Хотя, задумавшись об этом, он осознал, что провел с женой всего два дня.

Это было ошибкой. Ему следовало бы оставить все как было. Клара явно была довольна своей на вид унылой жизнью в Эбури-Корте, а он был доволен холостяцкой жизнью, которая всегда его устраивала. Было ошибкой думать, что, возможно, он может сделать для нее что-то хорошее. Ей не нужна была подобная доброта. Она сказала, что он сделал это только для того, чтобы облегчить чувство собственной вины, чем сильно разозлила его. Сам он не считал, что поступил так по этой причине, но откуда ему было знать? Возможно, она была права.

К черту все, думал он, присоединяясь к шумному смеху, последовавшему за непристойной шуткой, рассказанной одним из друзей, и с готовностью рассказывая свою собственную. К черту все, независимо от того, что означает это «все», и к черту ее.

Спустя какое-то время он вместе с лордом Арчибальдом направился к Аннет. Пешком.

— Ты опять хмуришься, Фредди, — заметил лорд Арчибальд. — Ты хмурился весь вечер.

— А что я, по-твоему, должен делать? — раздраженно спросил Фредерик. — Повсюду ходить с блаженной, глупой улыбкой, Арчи?

Лорд Арчибальд рассмеялся.

— Похоже, что встреча с ней принесла не больше успеха, чем отказ от нее — сказал он. — Как долго ты планируешь держать ее здесь, Фредди? Надеюсь, достаточно долго для того, чтобы я получше познакомился с ее маленькой компаньонкой. Она очаровательно краснеет, и мне доставляет удовольствие заставлять ее краснеть. Как ты считаешь, она уже созрела?

— Только через мой труп, — ответил Фредерик.

Лорд Арчибальд поиграл с ручкой монокля, но не стал подносить его к глазу.

— Заинтересовался сам, старик? — спросил он.

Фредерик резко остановился.

— Если ты хочешь получить в нос, Арчи — сказал он, — то ты идешь правильным путем. Я думал, что уже ясно высказался по этому вопросу.

— Да, но мнения иногда меняются, — ответил лорд Арчибальд. — Если хочешь узнать мое мнение Фредди, друг мой, хотя я уверен, что не хочешь, то я сказал бы, что ты стал испытывать к миссис Салливан некоторые неожиданные чувства. Похоже, мы, счастливые холостяки, скоро потеряем…

— Ты прав — раздраженно прервал его Фредерик, — меня не интересует твое мнение, Арчи. Когда мы придем к Аннет, спроси Каролину. Она лучшая. Хотя они все хороши. Видишь ли, все они тщательно подобраны и очень хорошо обучены.

— Ради меня ты пожертвуешь лучшей? — спросил лорд Арчибальд. — Ты настоящий друг, Фредди.

По правде сказать, Фредерик был не в настроении идти в бордель, даже с такими опытными девушками, как у Аннет. Однако он также не хотел возвращаться домой и провести время, вышагивая по комнате и задаваясь вопросом, должен ли он провести остаток ночи с женой. Было что-то унизительное в мысли воспользоваться своими супружескими правами с женщиной, которая презирала его. Даже если она получала от этого удовольствие. Это наводило его на мысли об жиголо.

У Каролины был свободный час, и она досталась лорду Арчибальду. Лиззи тоже была свободна. Она была хорошо одарена во всех смыслах, думал Фредерик, сопровождая ее в комнату. Лет через пять, если она или сама Аннет не будут следить за ее фигурой, она растолстеет. Он часто просил именно ее. Она была удивительно опытна в искусстве страсти.

Он сел в изножье кровати и нахмурился, в то время как Лиззи смотрела на него немного неуверенно, ожидая указаний, которые так и не были произнесены; тогда она начала раздеваться, снимая один соблазнительный предмет одежды за другим. Фредерик нахмурился еще сильней.

Когда она дошла до последнего оставшегося на ней предмета одежды — тонкой сорочки, Фредерик наконец заговорил:

— Ты лучше оденься, Лиз, — сказал он. — Я, кажется, что-то подхватил, не хочу тебя заразить.

Она оделась чуть быстрее, чем раздевалась, затем подошла, села на кровать рядом с ним и провела пальцами по его волосам.

— Неважно, любимый, — сказала она успокаивающе. — Доктор в мгновение ока сможет вылечить тебя, и ты сможешь вернуться.

Вот он и сжег мосты, в этом борделе уж точно, подумал он уныло. Лиззи обязательно передаст столь важную информацию Аннет, и ему будет вежливо, но твердо отказано в доступе сюда на всю оставшуюся жизнь. Он вздохнул.

Она поцеловала его в подбородок.

— Жаль, — сказала она. — Я ждала от этого часа веселья. Вы мой любимчик.

— Что ж, Лиз, — сказал он, — я ведь не мог так с тобой поступить, верно? Ты бы потеряла свое место и пострадала бы к тому же.

— Вы добрый джентльмен, сэр — сказала она, целуя его в щеку. — Вы заплатили за мое время. Могу я угодить вам как-то еще?

— Поговори со мной, — сказал он.

Ему нужно было как-то заполнить почти целый час до того момента, когда Арчи сможет вырваться из когтей Каролины.

— Расскажи мне о твоем доме и семье, Лиз. Как получилось, что ты оказалась здесь?

— О, нет — сказала она. — Это запрещено, сэр.

Он повернул голову, поцеловал ее в губы и пристально посмотрел на нее из-под полуопущенных век. Это был взгляд, перед которым не могла устоять ни одна женщина.

— Но ты же для меня нарушишь правила, Лиз? — спросил он.

Так он потратил последний дорогостоящий час у Аннет, слушая проститутку и осознавая, что и шлюха была личностью, что у нее было детство и девичество, полное надежд и мечтаний, таких же, как у всех. Это был интересный и несколько тревожный урок. Было легче думать о них просто как о телах, единственной в жизни функцией которых было дарить удовольствие мужчинам.

Это был неудачный день, думал он, будучи абсолютно не в духе, когда его час наконец закончился. Он уже очень давно не чувствовал себя настолько угнетенным. И в довершение всего, когда Арчи присоединился к нему внизу, у него на лице была именно та блаженная и глупая улыбка, которую Фредерик описывал ранее.

— Божественно, — сказал он, когда они пошли прочь борделя. — Должно быть, это такая жертва с твоей стороны во имя долга и дружбы отдать ее мне, Фредди. Мое сердечное спасибо, старина.

— Лиззи лучше, — мрачно процедил Фредерик.

Лорд Арчибальд был готов отправиться домой. Вот что мог сделать с мужчиной час в борделе Аннет, раздраженно подумал Фредерик. Сам он не был готов вернуться. Он решил пойти посмотреть, не идет ли в каком-нибудь из его клубов интересной игры. Он не собирался играть, так как дал зарок не играть в азартные игры после своих недавних долгов, к счастью, более скромных, чем те, которые поспособствовали его браку. Он просто посмотрит, коротая утомительные часы этой ночи, окончания которой он так желал.

Он наблюдал в течение часа, затем два часа играл и пошел домой только, когда все остальные решили больше не продолжать. Его карманы были немного полнее, чем когда он пришел, но настроение не улучшилось. Он ведь сказал, что не собирается играть, разве нет? Что, если бы он много проиграл?

Иногда казалось, что он не мог до конца контролировать свои действия. Словно его разум и воля отделились от тела. Глупая мысль, конечно. Как только он потратит неделю или около того на то, чтобы, как обещал, показать Кларе Лондон, он сможет отвезти ее обратно в Эбури-Корт, где она снова будет счастлива, и с чистой совестью вернуться к своей холостяцкой жизни.

Он пытался быть добрым с ней. Он показал ей путь к лучшей жизни и большей свободе, а она отказалась от него. Пусть будет так. Все зависело только от нее, как сказал доктор, что Фредерик ей и повторил.

Если она желала погрязнуть в ненужных страданиях, то так тому и быть. К черту ее. Он наконец рухнул на кровать, когда рассвет уже пробивался в окна его спальни.

— Вот так, — сказала Клара. — Ты можешь в это поверить, Гарриет? Возможно, все эти годы в Англии я могла ходить, а не сидеть в кресле, нуждаясь в том, чтобы меня перевозили или переносили с места на место. И я смогу ходить в будущем. — Они с компаньонкой сидели в ее личной гостиной.

— Но это замечательные новости. — Гарриет прижала руки к груди. — Клара, это великолепно.

— Но я не верю этому, — сказала Клара. — Не могу поверить. Когда сегодня утром я упала с кровати…

К счастью, в гардеробной была горничная, принесшая кувшин с горячей водой, которая услышала звук удара и сразу прибежала. Клара, хотя ушиблась и испугалась, притворилась, что только проснулась.

— Я не просто упала. Я пыталась встать. Мои ноги были совсем, совсем бесполезны.

— Еще бы! — воскликнула Гарриет. — Боже милостивый, ты ведь могла покалечиться. Не ждешь же ты, что просто встанешь и пойдешь, Клара, только потому, что тебе сказали, что это возможно. Ты не ходила много лет.

— Двадцать, — уточнила Клара.

Гарриет посмотрела на нее с неодобрением.

— И ты думала, что сегодня утром сможешь встать с постели и спуститься к завтраку? — сказала она. — Как глупо.

— И правда глупо. — Клара почувствовала робость. — Хотя не думаю, что это было настолько нереально, Гарриет. Я была бы счастлива просто постоять в течение нескольких мгновений.

— Разве ты только что не сказала, что, по словам мистера Салливана, это будет медленный, тяжелый процесс? — спросила Гарриет.

— Да, — сказала Клара, вздыхая. — Я всегда была известна своим терпением, Гарриет. Люди говорят мне, как я терпелива, учитывая мое несчастье. Я не уверена, что имею достаточно терпения для этого. Я хочу ходить сейчас. Вчера я хотела бегать. А позавчера — танцевать. Просто я не уверена, что мне это под силу. Как я могу начать надеяться теперь, когда я развила свое легендарное терпение, зная, что мои надежды могут не оправдаться? Лучше не надеяться вообще.

— Но ты именно это и делаешь, — сказала Гарриет. — И я достаточно хорошо тебя знаю, Клара, чтобы быть уверенной, что ты не сможешь так просто отмахнуться от представившегося тебе шанса.

Клара снова вздохнула. Конечно, Гарриет была права. Прошлой ночью, лежа в кровати, она пыталась пошевелить пальцами ног. Она могла чувствовать их. Она могла даже чувствовать, как они двигались, хотя она сомневалась, что их движения были бы заметны глазу. Они были настолько слабы и так далеки от ее мозга, что импульс, который она отчаянно пыталась послать, казалось, не достигал их. Почувствовала ли она разочарование? О, да, прошлой ночью она плакала из-за этого. Если даже пальцы ног не слушались ее, то как она должна была заставить повиноваться ноги целиком?

— Как это сделать, Гарриет? — спросила она. — Знать, что это возможно, — одно дело. Знать как — другое. Если я не могу просто встать и пойти, то что я должна делать?

Гарриет села, сложила руки на коленях и задумалась.

— Упражнения, — сказала она через некоторое время. — Нам придется разработать упражнения для каждой части твоих ног, чтобы укрепить их и научить двигаться. Это следует сделать до того, как ты попробуешь встать на них. Думаю, надо начать с пальцев ног. Затем перейдем к щиколоткам, а потом к коленям.

— Звучит как длинный-предлинный процесс — сказала Клара. — Пальцы ног к тому времени, когда мне будет тридцать, щиколотки — к сорока годам, колени — к пятидесяти, стоять я смогу в шестьдесят, ходить в семьдесят. А танцевать — на моем восьмидесятом дне рождения.

Она невесело рассмеялась, пока Гарриет не присоединилась к ней. Внезапно они обе начали безудержно хохотать.

— По крайней мере, — сказала Гарриет, — мы можем видеть в этом забавную сторону.

— О, Боже, — сказала Клара, вытирая слезы носовым платком, — разве здесь есть что-то смешное, Гарриет? Предлагаешь начать с пальцев ног сейчас? Два часа в день? Вместо вышивания?

Они вновь смеялись, когда в дверь постучали и вошел Фредерик. Клара немедленно успокоилась. Похоже, что ее реакция на его слова вчера послужила причиной ссоры. После чая он уехал с лордом Арчибальдом и не возвратился к обеду, хотя она на полчаса его отложила. Не возвратился он и ночью. Она лежала с открытыми глазами почти до рассвета, но не услышала ни его шагов, ни щелчка двери его спальни. Она лежала без сна, желая его, воображая все места, где он мог находиться, и презирая себя за то, что вела себя, как ревнивая жена. Она ведь и не ждала, что он будет любящим и преданным мужем. Она пыталась представить, как выглядит эта женщина или какой тип женщин ему больше всего нравился. Она задавалась вопросом, была ли это случайная связь или же постоянная любовница. Возможно, где-нибудь в городе у него был дом, женщина и даже дети.

— Вы обе кажетесь очень веселыми, — сказал он, поклонившись по очереди обеим молодым женщинам. — Не хотите ли вы сегодня посмотреть Вестминстерское аббатство и еще, может быть, собор Святого Павла?

Если он и вернулся после разгульной ночи, думала Клара, это не было заметно. Как обычно, он был одет с безупречным вкусом и выглядел невероятно красивым. Она будет принимать их отношения такими, какие они есть, как она с самого начала и планировала. Когда его не будет рядом, она станет жить своей собственной жизнью и получать от нее максимум удовольствия. Возможно, она даже научится ходить.

— Это было бы замечательно, Фредди, — сказала она, улыбнувшись ему.

— Я останусь здесь, — сказала Гарриет, — и буду вполне довольна.

— Не думаю, что лорду Арчибальду Винни понравится проводить день со мной и моей женой, — сказал Фредерик. — Вы должны поехать и составить нам компанию, мисс Поуп, если вы не против.

Клара с интересом и некоторым беспокойством заметила, что Гарриет сильно покраснела. Она не хотела бы, чтобы ее подруге причинили боль. Хотя Гарриет и имела благородное происхождение, она выросла в обедневшей семье, которая не имела высокого положения в обществе. Наследнику герцогского титула она могла предложить только свою красоту, добрый нрав и практичность. Особенно такому обходительному и искушенному, как лорд Арчибальд Винни.

— Тогда я поеду, сэр, — тихо сказала Гарриет. — Благодарю вас.

Им пришлось поесть пораньше, чтобы затем отправиться на прогулку. Посмотрев в окно, Клара увидела, что на улице ярко светит солнце. День был прекрасным, хотя, вероятно, прохладным. Ей нравился свежий осенний воздух, хотя раньше ей не разрешали бывать на воздухе в такую погоду. Она надеялась, что в Вестминстерское аббатство они поедут в открытом экипаже.

— Я чувствую себя взволнованной, как ребенок, — сказала Клара Гарриет, когда Фредерик вышел из комнаты. — Разве это не глупо?

— Я бы запрыгала от радости, если бы это не было столь неприлично, — сказала Гарриет.

— Может, потанцуем? — предложила Клара. И обе снова рассмеялись.

Клара подумала, что они похожи на пару детей, лишенных лакомств, а теперь оно висело прямо у них перед носом.