Тайна детской скрипки

Глава 24

Утром Пётр рано собрался в путь, но перед тем, как уйти, попросил прислугу позвать Ребеку. К его удивлению служанка застыла на месте и молчала, не решаясь ни двинуться, ни слова сказать.

— В чём дело? — нахмурился он, и та сглотнула:

— Так… гостьи Вашей нет… в доме.

— Садись, — видел Пётр, как его пожилой служанке тяжело и стоять, и признаваться во всём.

— Не бранитесь, Ваше Сиятельство, — с жалостью смотрела она. — Видела я, как она кралась уйти, но она приказала молчать. Сказала, что свободная и под арестом не находится. Я ж будить Вас не посмела.

— Хорошо, — спокойно ответил Пётр. — А как моя тёща?

— В гневе, — шептала служанка. — Супругу Вашу поддерживает, переживает сильно за неё и внука. Хочет вернуться с ними в Россию, а Вас ругает, на чём свет стоит, потому и не выходит. Видеть не желает.

— Понимаю, — кратко молвил Пётр, а служанка, опираясь на стол руками, поднялась:

— Я не верю, что Вы могли предать такую любовь.

— Благодарю, — вздохнул он и надел треуголку.

— Плащ бы тоже… Прохладно нынче, — заметила она, сняв плащ с крюка у двери.

Улыбнувшись заботливой служанке, Пётр надел его и направился уйти. Выйдя на двор, он принял коня, которого вывел конюх, и поспешил отправиться в дом Ребеки.

К его удивлению та домой и не возвращалась. Не зная пока, где её искать, Пётр не долго думал. Прибыв к дому Хилковых, он слез с коня и подошёл к запертым воротам, за которыми дежурил слуга.

Слуга верно передал хозяевам о его приезде, но ждать всё равно пришлось довольно долго, когда кто-то соизволит выйти на двор или пропустить в дом. Чувство того, что он здесь далеко нежеланный гость, снова не покидало, но уезжать Пётр не собирался без ответов на мучающие вопросы.

Когда из дома, кутаясь в шерстяную шаль, вышла Мария, он понял, что выбор сделал верный. Тем более, что она сама через Никитина передавала о желании поговорить. Мария встала к воротам, которые слуге пришлось открыть и пропустила пройти…

Мария пригласила Петра уединиться в кабинете, и там сразу сказала:

— Простите, что принимать вынуждена только так. Матушка приказывает не выходить из дома, но я обязана поговорить с Вами. Здесь происходят странные дела. Они мне кажутся странными. Сестра моя не согласна с моими подозрениями, но… Пётр Петрович, — стала она волноваться сильнее и оглянулась, будто боялась, что за ними следят. — Матушка не раз общалась с этим Коннором Гилбертом…. английским врачом. Не смотрите так, — заметила она насмешливый взгляд собеседника. — Я сразу, как почувствовала неладное, решила сообщить Вам. Я не враг ни Вам, ни Ионе.

— Прошу, продолжайте, — слабо улыбнулся Пётр, сняв треуголку и прижав ту к груди.

— Выудить правду у матушки не удаётся, — говорила Мария дальше. — Но она явно с ним в чём-то замешена, о чём-то договорилась.

— Она же Ваша мать, — удивился он такой искренности, на что собеседница пожала плечами:

— Я понимаю, но англичанину сему не доверяю. Я была свидетельницей того, как он настырно уговаривал Иону уехать с Павлушей к нему. Ольга не верит моим сомнениям, считает Вас предателем, а я боюсь, что может всё иначе.

— Откуда взялся сей англичанин, Вы не знаете? — спросил тогда Пётр, но в тот момент дверь открыла разъярённая княгиня Хилкова:

— Пошли прочь, граф! Чтоб духу Вашего здесь никогда не было! — стала она кричать и махать руками. — Не смущайте моих дочерей! Прочь! Да чтоб и дружок Ваш, Валентин, здесь тоже не появлялся! Агентов расставляете везде своих?!

Отвечать Пётр не собирался на подобные высказывания, но Мария с возмущением оглянулась на мать:

— Может ещё и Никиту прогоните?!

Та сразу одарила её сильной пощёчиной и с яростью выдала:

— Захочу, выгоню! Немедленно к себе!

— Наша горничная Полина ещё могла быть свидетелем, но мне не рассказала ничего, — тихо сказала Мария Петру, остановившись прежде, чем уйти. — Я пошлю её сейчас на рынок.

Пётр кивнул в ответ, откланявшись первым и поспешил покинуть дом Хилковых. Он вернулся к коню за воротами и отошёл в сторону, откуда мог ждать, когда выйдет та самая горничная. Ждать долго не пришлось… Девушка быстрым шагом направилась в сторону рынка, и Пётр, поправив треуголку, пошёл следом.

Остановившись у одного из лотков, видя, как горничная всматривается в людей вокруг, он подмигнул ей сразу, как только взгляды встретились. Горничная не смела сделать шага, но Пётр, окинув занятых покупками вокруг людей взглядом, подошёл:

— Вы и есть та самая Полина? Мария сказала, зачем Вы здесь?

— Да, — кивнула сразу та.

Пригласив рукою идти вместе, Пётр пока молчал, как и она. Они немного прогулялись по рынку, после чего зашли в закоулок, откуда вышли в парк…

— Я видела, как княгиня Хилкова принимала у себя то англичанина, то посла Разумовского. Она тешит себя надеждой разлучить Вас с супругой. Мол, супруга Ваша красива и наивна.

— Наивна, — невольно усмехнулся Пётр. — Продолжайте.

— Я не подслушивала много, но слышала о существовании её писем к тем господам. Большего, увы, рассказать не могу… Не ведаю.

— Благодарю и на этом, — улыбнулся он, встретив ответную робкую улыбку этой молодой и миловидной горничной.

— Да не за что, — вздохнула она. — Боюсь, мало помогла. Я в доме-то никому такое рассказать и не смею. Княгиня так строга. И многие из слуг ей всё доносят.

— Каждая деталь поможет собрать мозаику, — снова улыбнулся Пётр и сел на своего коня…