Тайна детской скрипки

Глава 27

Поправив растрёпанные волосы и вздохнув, словно набралась смелости, Иона встала вновь подле Гилберта. Тот, уставившись в полные гнева глаза Петра, надеялся, что шпагу отпустит и опасность минует…

— Нет, — помотала головой Иона, глядя на супруга с мольбой. — Отпусти его.

— О? Защищаешь любовника, — усмехнулся он.

— А разве запрещено? — приняла Иона удивлённый вид и села к зеркалу.

Она стала поправлять волосы, словно хотела вновь уложить их в причёску, что вызвало у Петра лишь большее поражение:

— Я тебя не узнаю… Нас всех не узнаю! Это месть? Ты даже не выслушиваешь, а просто уходишь к другому?! Здесь явно явились для показа!

— Вы, сударь, — оглянулась с ухмылкой Иона. — Отвлеклись вдруг от любовниц. Они заждались… Что вдруг делаете в этой комнате?

— Что?! — опустил он шпагу от переполнившего возмущения. — Это ты что здесь делаешь…. с ним?! — указал он концом шпаги вновь на англичанина. — Следишь за мной и издеваешься?!

Тот хотел отойти в сторону, но внезапно ударивший его локтем соперник заставил пасть без сознания на пол. Застывшая от испуга Иона уставилась на тело Гилберта, и Пётр усмехнулся:

— Как хрупка оказалась твоя великая на словах любовь… Где Павлуша? Ты немедленно объяснишь всё!

Только Иона сорвалась с места и скорее убежала. Бросившись следом, Пётр не успел нагнать, как она пала в объятия остановившего её в зале человека Разумовского. Тот немедленно поспешил увести на улицу, где, в ожидавшей у входа карете, они скрылись быстро из вида, а выбежавший Пётр с отчаянием опустил руки…

Он уставился вслед увозившего его супругу экипажа, а что делать дальше — пока не знал. Рядом вскоре встала Линн. Она положила ему на плечо руку, словно пыталась показать поддержку, и тихо сказала:

— Тебя пытались опоить чем-то, чтобы убедить Иону в изменах. Но она, как видно, и так подозревает тебя во всём… Одна из моих девочек видела всё, а агент Разумовского успел ляпнуть, что ждёт момента, чтобы забрать бедняжку Иону с собой.

— Я больше ничего не понимаю, — мотал головой Пётр, так и глядя в сторону, куда уехала карета. — Отпустить её не могу…. но и её презрения не вынести… Доказать ничего тоже не смогу.

— Ты ли стал пессимистом?! — улыбнулась нежно Линн. — Идём, — взяла она его за руку и силою дёрнула идти вместе. — Любовь твоя пока под защитой агента… У него нет в планах причинить ей вред, поверь. Ты пока поешь, выспишься… Давай, — снова дёргала она хотевшего уйти Петра возвращаться в особняк. — Ночь уж скоро…. темнеет… Идём. Сейчас ты её не остановишь и не вернёшь.

Устав от происходящего, Пётр всё же подчинился. Он молча вернулся в спальню, которую отвела ему Линн, дождался скоро ужина и лёг в постель. Сама Линн сидела тем временем рядом за секретером и что-то писала в своих бумагах.

Она время от времени поглядывала на уставившегося в потолок Петра и с жалостью к нему тихонько вздыхала. Как уснул, он не помнил, но, дёрнувшись во сне всем телом, вдруг очнулся…

— Тише, тише, — заметила Линн его беспокойство и села подле, ласково коснувшись щеки. — Кошмар приснился?

— Агент Разумовского, — нахмурился в размышлениях Пётр. — Он увёз её к нему, уверен.

Скорее поднявшись, он надел камзол, прикрепил обратно на себя шпагу и пистолет и направился к выходу.

— Видит Бог, завидую я ей, — улыбнулась шутливо Линн, но ему было не до шуток:

— Кто пытался меня опоить? Что-то подсыпали в шампанское?

— Да, я успела выяснить, пока ты ел, — последовал спокойный ответ его собеседницы. — Незадолго до появления Гильберта с Ионой некий друг виконта Моберга подкупил мою девочку подсыпать тебе некое зелье, которое он и дал. Она же, к счастью, зная, что ты дружен со мной, не решилась на подобное, но подсыпала тебе иное…. чтоб спал. А то зелье, дурочка, незаметно вылила в цветы. Ты знаешь, цветы погибли в считанные минуты!

— Жаль, что вылила…. ну и цветы жаль, — вздохнул с улыбкой Пётр. — Что ж…. друг виконта Моберга, говоришь?… Навестим… Как-то он, значит, связан с Гилбертом. У этих типов связи с миром врачевания?

— Не знаю, — удивилась Линн. — Карл Моберг — человек пожилой, вполне добрый, учтивый, часто весёлый… Старый холостяк. Что ещё сказать, даже не разумею… Он здесь каждый вечер.

— Ясно, — кивнул Пётр. — Он приезжает на своей карете?

— Да, — улыбнулась Линн в догадках. — Тебе не составит труда его узнать. Герб у него красивый, красочный. Лев с сердцем, на котором восседает улыбчивый ангел.

— Ещё один авантюрист, — усмехнулся Пётр. — Ему бы дружить с Разумовским. — Что ж…. спасибо и на том… Присмотри пока за Ребекой. Не упусти!

— Она под замком, — подмигнула Линн. — Присмотрю.

Откланявшись теперь, Пётр послал ей воздушный поцелуй, оставив довольной, и поспешил покинуть особняк. Коня своего он пока попросил подержать здесь, а в путь отправился на городской карете…