Тайны камня и воды

Глава 4 Райна: Время перемен

Райна всегда старалась обратить свою слабость в выгоду. Не принимают всерьез? Не трепещут, не считают наследницей отца и деда — ведь без голема не пройти по базальтовому лабиринту? Ну и пусть… зато не терзают многочасовыми тренировками, не вдалбливают в голову строгий этикет, допускают оговорки, не скрывают истинных чувств. И сразу видна цена фальшивых улыбок, которыми ее одаривают на званых вечерах безбородые юнцы — даже нареченный из клана Мрамора смотрел на нее как на пустое место, при встрече кивал, ни разу не удосужился облобызать запястье. У старшего поколения было меньше фальши, больше снисходительности и равнодушия. Райну можно не стесняться, Райна вечно сидит в каком-нибудь углу с книжкой, слышит обрывки чужих разговоров, это привычно, это обычно… «Не трогай девчонку, Тимол разозлится». «Отстань от нее, пока Хатол тебе шею не свернул».

Выбравшись из знакомых владений, из огромного кланового поселения, где был знаком каждый закуток, от верхних жилых этажей до подземелий, Райна растерялась. Она уже не притворялась, не старалась казаться слабее и безобиднее. В чужом, некогда враждебном к ней мире, ее действительно едва не победили тоска и страх. Аквалла, шумная, светлая, расцвечивающая небеса утренней радугой, раздавила скорлупу, отгораживающую ее от настоящей жизни. И подарила нежданную радость — знакомство с Даллаком. Мимолетное счастье, которое не пришлось покупать, но нельзя было удержать при себе навсегда.

К первому разговору ее подтолкнули скука и любопытство. Она выглянула за калитку, повторяя себе, что отцовский голем затопчет белого лиса, если тот попробует зайти в огороженный сад. Ей захотелось рассмотреть не вызванного зверя, а его хозяина. А когда рассмотрела и поняла, что перед ней ровесник — чуть старше — ощутила легкий укол зависти. Даллак был сильнее, увереннее в себе, хватче. Райне сначала показалось, что к дому подошел взрослый мужчина, настоящий хозяин Воды с гильдейским талисманом. И уже вечером, после знакомства, она сообразила, что у гильдейцев своих забот хватает, лазать по садам и обрывать фрукты может только не связанный данью сборщика молодняк.

К Даллаку потянуло с первого мига. Сначала Райне казалось, что если прикоснуться к ладони или запястью, к ней перетечет капелька силы, которая бурлила в хозяине белого лиса. В чужой магии всегда чувствовался привкус зла, готовности убивать, защищая свою семью, принципы, добычу, или выполняя чей-то приказ. Встретив отца Ултана, Райна узнала горбоносого волка, спасшего ее в детстве. Узнала, но так и не смогла к нему прикоснуться: волк стал свирепее, и никакое искреннее расположение — зверь не собирался на нее кидаться, даже слабо радовался — не могло убедить Райна погладить жесткую шерсть.

И сила, и безымянный лис Даллака искрили безалаберностью. Позже Пустошь изменит их обоих — в этом можно было не сомневаться. Но здесь и сейчас, в окружении кустов ежевики и падающих на голову слив, случайные знакомцы дарили чувство безопасности.

Вторая встреча пробудила в Райне не только магию, но и чувственность. Отлеживаясь после упадка сил, она вспоминала не создание своего первого голема, а перебирала в памяти картинки: полуголый Даллак обрывает сухую лозу с беседки, морщится от града ягод, сыплющихся на спину, изворачивается, как огромный сильный кот и слизывает виноградный сок с плеча. Теперь ей хотелось прикоснуться не только к запястью. Райна видела, как это бывает, не раз натыкалась на парочки, скользя по ночным подземельям незаметной тенью. Ей хотелось знать, потемнеют ли зеленые глаза Даллака, откликнется ли его тело.

Чтобы получить желаемое, Райна привычно выпятила слабость, ожидая выгоды. И впервые столкнулась с недовольством отца. Нежеланием потакать. Это было неудивительно — отец и без молодого вызывающего злился на то, что кормилица осталась в Пределе, не хотел тратить время на то, чтобы надзирать, а полностью не доверял. И не зря.

Райне удалось настоять на своем — Даллак был официально приглашен в дом. Эта победа грела сильнее, чем первый голем. И обернулась очередным искушением и поражением.

Даллак явился в дом в новехонькой одежде, в рубашке с вышитым воротником — в узоре чередовались ветви кристаллов и расправившие крылья драконы. Райна приняла его в саду, возле фонтана, окруженного фонарями, обросшими магическим плющом. Угостила морсом и сладким пирогом, предложила вызвать лиса — эту наживку Даллак должен был проглотить, не поперхнувшись. Согласие-то она получила сразу. А вот потом в планы вмешалась прихотливая судьба. К отцу явился гонец и срочно вызвал его для разговора с кем-то из Совета Следопытов. Райна, оставшаяся без присмотра, сначала обрадовалась и тут же огорчилась. Сырых кристаллов на привычном месте не было. Она проверила другие ящики, запиравшиеся на ключ, обследовала отцовскую спальню, но ничего не нашла. Даллак, узнав, что кристалла нет, беспечно отмахнулся:

— Оно и к лучшему. Незачем на баловство тратить.

Пришлось хитрить на ходу. Райна затащила Даллака в свою спальню — соврала, что у нее кружится голова и надо прилечь. Велела слугам подать туда еду и начала искать тему для разговора. В окружении книг и зелий — этим добром полнились столики и этажерки — она почувствовала себя увереннее, но о чем говорить, придумать не могла. Даллак ее опередил, спросил:

— Объясни, не пойму… я думал, ты домой поспешишь, если магия откроется. Уже ведь вызвала голема, дальше дело само пойдет. Дома даже быстрее — скалы помогут. И мать бы порадовала.

— Мы приехали вместе с отцом. Вместе и уедем, когда он соглашения подпишет.

— Ну, он-то и без тебя подписать может. И домой доберется. Не маленький.

— Доберется, — слабо улыбнулась Райна. — Даже без дракона. Но мы вернемся вместе. Отец уже послал деду крылатую ящерку с письмом. Дома знают, что у клана появилась наследница второй очереди. Наверное, матери расскажут.

Даллак смотрел на нее с интересом, не спрашивал, но взглядом подстегивал: «Расскажи, что там у вас за тайны? Любопытство гложет». Райна решилась, продолжила:

— Моя мать наполовину из галечников. Бабушка моя была из клана Гальки. Маленький клан со странной магией, меньше камня, больше воды. Их мужчины — хозяева подземных рек. Женщины часто лечат наложением рук. Похоже на ваших врачевателей, только никто не готовит снадобья. А у мамы лечение не задается. Она может проклясть, навести чары. Для этого ей не нужны кристаллы. Зато, если пожелает зла от души… я, пока не подняла голема, боялась, что мне достались ее умения. И сейчас боюсь. Одно другому не помеха, двойная магия бывает.

— Ты? — рассмеялся Даллак. — Да ты муху не обидишь. Тонкая-звонкая, глаза честные.

— Знаешь, мама тоже на ведьму не похожа. Она не выглядит опасной. И, кажется, прикрикни, она испугается и расплачется. Только не везет тем, кто на нее кричал.

— Как же твоего отца угораздило? Я бы ни за что к ведьме близко не подошел. Э-э-э… прости, наверное, надо было промолчать. Я вечно глупости говорю.

— Они поженились по сговору. Дед думал, что магия матери будет защищать клан. Что она отведет чужой сглаз, оградит детей и отца от проклятий и наговоров. А вышло… не наоборот, но не так.

— Она от вас ушла?

— Дед вынудил ее вернуться в свой клан. Я слышала, как папа предлагал ей остаться. Он говорил: «Я бы бился за тебя, ограждая от косых взглядов и намеков, но ты сама меня отталкиваешь. И уже не первый год. Или плечом к плечу, или…» И она ушла.

— Так бывает. Если место не твое, на нем не ужиться. Ты с ней видишься? Ходишь к ней?

— Да. Она живет у бабушкиной сестры. В клане Галечника рады меня видеть.

— И я к матери иногда хожу. В Храм. Она голову алым платком покрыла. Дочь Мариты. Розы. Ну, ты знаешь, тебе ставили.

Райна кивнула, переваривая новость. Она читала легенду о Марите, по крупицам собирала сведения о ледяных розах: как они растут, чем ценны лепестки увядающего цветка — идут на зелья, как используются бутоны. Роза, которую ставили возле ее постели, могла спасти десятки жизней, обронив лепестки — для слабенького зелья хватало одного на бочку. Но Дочь Мариты заговорила розу именно для нее, чтобы талая вода забрала недуги и печали. Вот только не подумала Райна, что у ее постели колдовала чья-то мать, оставившая за дверями Храма мужа и сына. А сейчас, когда Даллак сказал, во рту поселилась горечь, как будто она, сама того не ведая, нажилась на чужой беде.

Неловкость немного рассеялась во время обеда. Даллак снял рубашку — чтоб не насажать пятен и дать отдых загривку, натертому вышитым воротом. Райна урвала прикосновение: после обеда осторожно намазала розовую полосу заживляющим бальзамом, познакомившись и с сильной шеей, и — украдкой — с завитками темно-рыжих волос. Даллака после еды разморило, он начал отчаянно зевать, и улегся рядом — «на минуточку, вытянуть ноги». Райна дождалась, пока дыхание выровняется, подобралась к Даллаку под бок, долго и осторожно водила пальцами то по предплечью, то по рельефному животу, а потом, незаметно для себя провалилась в сон.

И, конечно же, именно в это время явился отец. Сколько он простоял в дверях спальни, обжигая их взглядом — неизвестно. Райна проснулась, села, подыскивая объяснение. Даллак от ее движения продрал глаза, неразборчиво извинился, подхватил рубашку и попытался сбежать. С трудом удалось вырвать у него обещание придти завтра — в ответ раздалась скороговорка: «Если разрешат».

С балкона Райна увидела, что Даллак уходит с Ултаном. Слишком много лишних глаз, слишком много препятствий. А еще надо выпросить у отца сырой кристалл!

Разговор Райна отложила. Подождала, пока отец успокоится, за ужином расспросила о делах — оказалось, что главе Совета Следопытов во время разговора стало плохо, в гильдейский зал собраний были призваны врачеватели, и договаривающиеся стороны так и не определили границы охраняемых делянок на Пустоши.

— Лишь бы не помер, — недовольно сказал отец. — Мы тогда тут на три недели застрянем. Пока нового выберут, пока он свои доводы и претензии выставит… я уже их зал собраний видеть не могу: лепнина уродливая, с драконьих шкур на штандартах чешуя от старости сыпется, окна не открываются, духота. И послу подпись не передоверишь — мрамор против соглашения. Надоело все, домой хочу. Там не веселее, но, хотя бы, можно к огороженным рощам выбраться, стены проверить.

Райна набралась смелости и попросила сырой кристалл. Она долго придумывала причину и поняла, что на этот раз не будет выгоды от слабости — придется понемногу менять жизнь и двигаться вперед.

— Я хочу, чтобы Даллак вызвал лиса, а я — голема. Мне нужно еще раз попробовать. Одной страшно. А вместе с тобой — стыдно. Я такого голема, наверное, никогда не подниму.

Признание с примесью искренней похвалы — големы у отца были на загляденье — растопило ледок, сковавший прежние доверительные отношения. Райна нашла единственный довод, склонивший чашу весов в ее пользу. Кристалл отец дал, но велел умерить аппетиты:

— Не разбрасывайся направо и налево, пожалуйста. У меня запас иссякает, а выходить и искать кусты не с руки — окрестности прочесываются следопытами, каждая ветвь на счету, скальник в соперниках им будет как кость в горле. Я бы охотно ввязался в драку, сбросил накопившуюся злость. Но это отодвинет итоговое соглашение. Лучше потерпеть.

Райна невольно посмотрела в сторону массивной двери столовой. Коридор вел к лестнице в подвал. А там, в самом дальнем углу, за очередной дубовой преградой, таилась небольшая Арка Скал. И отец, и дед были единодушны, выставляя условия: базальтовому принцу и наследнице второй очереди нужен свободный выход на Пустошь. В случае опасности — да, они не исключали штурм дома — Хатол и Райна могли уйти и добраться до Предела на драконе. Арку должны были уничтожить, когда они покинут Акваллу. В посольстве скучал мастер Пути, ожидающий этого момента.

И воздвигавшие Арку мастера, и посол были связаны клятвой молчания. Райне строго-настрого запретили об Арке и говорить, и думать — да она и не рвалась к подвалу подходить. Знал ли об Арке Ултан? Может, и не знал. Райна не замечала, чтобы отец хоть с кем-то делился своими секретами.

После ужина они чудесно посидели в саду — разговаривали обо всем подряд. Райна затребовала от отца любимую сказку о Парте-Коробейнике, и, после смеха и беззлобного отказа — «сколько можно одно и то же слушать» — все-таки получила желаемое. Ей нравилось представлять себе дом, где по вечерам разгоняют тьму два увесистых магических шара-светильника. Дальнюю комнату с сундуками, в которых таятся удивительные сокровища: пирамидки, кольца, проволочные клетки, геммы, плетеные ремешки, осыпающиеся головные уборы из перьев. Коробейник не желал их продавать и одновременно тяготился виной — однажды сказал отцу, что, укрывая находки от мира, он огораживает их от разгадки. Маленькая Райна мечтала посмотреть на дом и диковины хоть одним глазком. А сейчас, слушая сказку в саду на чужой земле, неожиданно поняла — мечта может сбыться. Если преодолеть слабость.

— Как ты думаешь, я смогу навестить Парта? — спросила она, отмахиваясь от налетевшей мошкары. — Не прямо сейчас. Потренируюсь, начну поднимать голема покрепче. Мне же надо будет выйти на Пустошь. Я могу отправиться в путешествие? На драконе, с охраной?

— Не знаю. Сомневаюсь, что дед тебе разрешит.

— А если с тобой?

— Не знаю, — повторил отец и прилип взглядом к тусклому фонарю. — Я не уверен, что смогу объяснить дракону, куда надо лететь. Пустошь отгораживает Коробейника от саламандр, окружая дом болотами. Может и дракона к его дому не подпустить — особенно дракона, которому приказывает скальник. А если идти пешком… Трудная дорога. С големом не пройдешь — он увязнет. Только с простым оружием и запасом кристаллов, уповая на Клыки. Я хочу к нему выбраться. Может быть, теперь получится.

Беседа иссякла. Райна не осмелилась повторить, что хотела бы полететь на драконе вместе с отцом — понимала, что ему не нужен груз на шею. И даже не заикнулась о промелькнувшей мысли: вот бы полететь туда вместе с Даллаком. Даже если дракон не долетит прямо к дому Парта, легкий лис сможет порвать болотных тварей. А на суше будет незаменим тяжеловесный голем. Идеальный союз! Жаль, что вражда не позволяет идущим-по-следу и скальникам путешествовать по Пустоши плечом к плечу. И никакие соглашения этого не изменят — слишком пухлые стопки счетов скопились у каждой стороны.

Утром Райна вскочила с первыми лучами солнца. Позавтракала с отцом, получила сырой кристалл, закивала в ответ на слова: «Я буду присматривать за вами с балкона».. Дождалась Даллака и потащила его в сад. Выдала сырой кристалл, достала из пояса свой, заговоренный. Сосредоточилась. Голем получился так себе — с Даллака ростом, чуть выше, на ладонь. Лис, вспрыгнувший на бортик фонтана, сначала шарахнулся. А потом привык, начал к голему приставать с веткой — решил, что ему приятеля поиграть сделали. Голем ветку не брал — Райна не могла заставить его двигаться, как будто садовая скульптура получилась. Лис метался по саду и недовольно махал хвостом.

После перерыва на ранний обед Даллак выдал свежую идею:

— Надо их заставить подраться. Не по-настоящему, конечно. Лис ни одной ветки спокойно пропустить не может. Если привязать твоему голему на шею что-то вроде веника, он начнет на него прыгать. Голему это не понравится, и он даст сдачи.

Райна задумку одобрила, подобрала пару веток и крикнула в сторону балкона:

— Папа, а у нас есть веревка?

— Зачем тебе? Что вы там делаете? — проявил интерес отец.

Признавать ущербность голема не хотелось, и Райна уклончиво ответила:

— Мы хотим попробовать привязать веник.

— Чтобы лис на него прыгал. На голема, — простодушно доложил Даллак. — А то они вместе играть не хотят.

Ответа не последовало. Отец исчез с балкона, а когда появился в саду — без веревки — то быстро пошел к новенькой калитке, отделяющей огороженную часть сада от заброшенного участка. Белый лис спрятался за Райну — видимо, надеясь на защиту от Клыков, если они вдруг полезут из земли. Голем отца продолжал стоять, как вкопанный. Значит, никаких врагов за оградой не было. А кто мог подойти к калитке? Ултан? Кто-то из посольских? Вряд ли. Они бы явились через парадный вход.

Подсмотреть не удалось — отец вышел за ограду и плотно прикрыл калитку. Райна навострила уши, разобрала вопрос: «Ты?» и фразу: «А я-то еще думал…» Продолжения не последовало. То ли отцу не ответили, то ли ответили так тихо, что Райна этого не услышала.

Некоторое время они сидели, не шевелясь — Даллак понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее, и примолк. Райна кинула взгляд на отцовского голема — так и стоит, не двигается — и прошептала:

— Пойдем в дом. Поищем веревку.

Даллак кивнул. Они бок о бок вошли в особняк, оставив лиса и голема в саду, поднялись в гостиную, но не стали выходить на балкон, а прилипли к окну, осторожно выглядывая из-за занавески.

— Отец! — сказал Даллак. — Что он?.. А, да, Ултан же велел ему меня сегодня забрать.

В родстве можно было не сомневаться: похожи как две капли воды, только масть чуть разнится. Удивило Райну другое. Ее отец стоял, прислонившись спиной к мраморному столбу беседки, скрестив руки на груди. А Франг, отец Даллака, бурно жестикулировал — будто угрожая или требуя долг. Угрожать отцу мало кто осмеливался, а если и осмеливался, то пощады не получал. Райна перевела взгляд на дремлющего отцовского голема, повернулась к Даллаку, спросила:

— А где лис твоего отца?

Ответ был неожиданным:

— У него сейчас нет лиса. Он не в Гильдии.

Райна совершенно точно помнила, как ей рассказывали про Заката — морковку в уши, запряжку в санки и другие детские шалости — и чуть не ляпнула: «Почему?», но вовремя умолкла. Незачем расспрашивать в лоб. Ултан наверняка доложил отцу. Позже можно будет вызнать.

— Нам лучше вернуться в сад, — глядя на беседующие фигуры, проговорил Даллак. — Никому не понравится, что мы подсматривали.

С этим Райна согласилась. Они спустились по лестнице, задержались у кладовки — отличная длинная веревка нашлась на самом виду — и вышли, чтобы встретиться с отцами, входящими через калитку.

— Я не совсем понял, — сказал отец и подобрал составляющие веника, оставленные Райной на бортике фонтана. — Две вишневые ветки, ранняя хризантема, зонтик укропа. У этого набора нет никаких магических свойств. Если выкинуть хризантему, зелень пойдет на засолку огурцов. Что вы собрались делать?

Объяснение Райна переложила на Даллака и не прогадала. Франг почти заорал:

— Ты, бестолочь, хоть чему-то в сейо научился? Как тебе в голову могло придти на голема веник привязать?

Лис спрятался за фонтан. Даллак что-то забубнил. Отец расхохотался:

— Я думал, составляющие что-то значат. Какая-то травяная магия.

— В голове у него трава сплошная, — пробурчал Франг. — Труха и сено. Воля зверя ведет. И голема воля ведет. Воля! А пока вы с вениками бегаете…

— Я знаю про волю, — осмелился вставить слово Даллак. — И мой лис встает на пути любого защитника, который хочет меня обидеть. А голема Райны не замечает.

— Чувствует, что девица не желает тебе зла, — объяснил отец. — Думаю, если в атаку пойдет мой голем, лис сразу на него кинется. Он уже выучил урок.

— Не надо! — попросила Райна. — Даже для примера — не надо. Твой голем его убьет.

— Твоя беда в жалости. Ты боишься причинить вред белому лису. Надо помнить, что перед тобой враг. Не опасный сейчас, но способный наброситься на тебя на Пустоши, — проговорив эти слова, отец тронул Франга за запястье, предложил. — Пойдем в дом.

— Подожди. Хоть гляну поближе, я его еще не видел.

Белый лис был поднят за шиворот. Смиренно повис, позволяя себя рассмотреть, фыркнул и отбежал, когда вернули на землю.

— Что? — жадно спросил Даллак.

— Видно будет, когда работать начнет. Пока — бестолочь.

Отцы пошли в дом, оставив Райну и Даллака с веревкой, укропом и хризантемой. Белый лис подкрался, ухватил вишневую ветку и начал развлекать себя сам — сбрасывать добычу в пустой фонтан, атаковать, вытаскивать и снова сбрасывать.

— Я должен объяснить, — сказал Даллак и потянул Райну, усаживая на скамью.

Рассказ был не особо длинным. Райна узнала, за что Франг сел в тюрьму и лишился гильдейского талисмана. Обычная история — у скальников такие же законы, кристаллы везде в цене.

— Я не пытался это скрыть, просто к слову не пришлось. Ултан об этом прекрасно знает. Он обещал помочь отцу вернуться, если все будет… — Даллак умолк и обвел рукой сад, очерчивая лиса и големов, потом добавил. — Если все будет хорошо.

Удержаться от вопроса не хватило сил:

— Скажи честно, ты со мной добр только из-за обещания Ултана? Потому что это может вернуть твоему отцу лиса? У тебя есть хоть капля?..

Райна замялась, не в силах подобрать нужное слово. Приязнь? Симпатия?

— Глупая.

Даллак ее обнял, неуклюже погладил по волосам, и Райна вздохнула с облегчением — сомнительно, чтобы следопыт-священник или Дочери Мариты велели одаривать скальницу лаской.

Щедрым на сюрпризы оказался не только день, но и вечер. Отцы сидели на балконе, не выпуская их из виду, пока солнце не начало клониться к закату. Лис к тому времени набегался и задремал, положив морду на колени Райны. Когда Франг велел: «Давай-ка, собирайся домой» было очень жалко расставаться с пушистой тяжестью. В ответ на шепот: «Завтра придешь?» Даллак пожал плечами. Лиса он развеивать не стал — забрал с собой. Удивительным было не это. Другое. Отец неожиданно сказал:

— Пойду, провожу гостей.

Райна взбежала на второй этаж, едва не упав на лестнице, проследила, как троица, сопровождаемая белым лисом, выходит из проулка, и задумалась. Даллак предположил, что отцы знакомы по Пустоши. «Раньше проще было. В Пределе дань сдавали, бывало, гуляли на то, что сверху набрали. И дрались так, что в окна друг друга выкидывали, и зелья меняли-продавали. Отец рассказывал». Это было вероятнее, чем знакомство здесь и сейчас. Странным было то, что отец, неприязненно относившийся ко всем следопытам — даже Ултана он принимал с притворной вежливостью — внезапно пошел провожать давнего знакомца.

На этом неожиданности не закончились. Отец с Франгом вернулись в дом уже в темноте, и почти сразу пошли к подвальной Арке Скал. Франг держал в руках походную кожаную куртку, прошитую пластинами. Отец принес из гардеробной свою. Райна застыла на лестнице не дыша, прислушиваясь к голосам.

Франг говорил, что в случае наушничества лишится последнего шанса на работу в Пустоши. Дважды проштрафившихся Совет Следопытов приговаривал к отъему силы, чаще всего лишавшему и разума.

— Я не хочу рыть себе яму. Еще зиму назад думал: попался бы в руки кристалл, вызов и расплата за нарушение — лучший выход. Но то — зиму назад. А то сейчас.

— Слуг нет. Этот дом и участок дарован мне во владение. Здесь не властны законы Акваллы. Просто посмотри на дракона. Тебе не запрещен выход на Пустошь — только вызов защитника.

— Зачем запрещать? Стражники не выпустят. А если и выпустят… выйти и не вызывать защитника? Знаешь ли…

— Дракона в дом я затащить не могу. Или мы идем на него смотреть, или…

Голоса стали еле слышными — спорщики перешли на шепот. Открылись и со скрипом закрылись дубовые двери. Райна убедилась, что отцовский голем в саду несет стражу — а вот ее голем не устоял, рассыпался на осколки — и ушла в свою спальню, снедаемая обидой. Вот так вот, сразу, повести чужака в Арку? Ведь предупредил: «Только ни в коем случае не проговорись Даллаку». А сам?

Усталость заставила переодеться в ночную рубашку и лечь. Райна потратила много сил — голем дался нелегко. Тело требовало отдыха, а мысли метались, как вспугнутые птицы, не позволяя уснуть. Она думала о Даллаке. Разбуженная чувственность требовала: «Узнай вкус чужих губ». Райна, помнившая о неминуемой разлуке, мучилась сомнениями: рискнуть, коснуться — с возможностью нарваться на недоуменный взгляд — или жить в томительном неведении, утешаясь снами? Пробираясь по ночным подземельям, она не раз видела грубость, безжалостность или небрежность, и боялась, что Даллак поступит с ней именно так. И оставит ее расхлебывать последствия.

Райна провалилась в мутный сон. Пробудилась перед рассветом, мучимая жаждой, попила и решила проверить, вернулся ли отец. Она побрела по знакомым коридорам, не глядя ни по сторонам, ни под ноги, услышала голос, доносящийся из кухни, и спустилась вниз — дверь приоткрыта, можно заглянуть в щелочку.

Она окаменела, услышав тихое рычание. Под дверью, охраняя вход в кухню, лежал лис. Не белый лис Даллака. Более крупный зверь с темным ремнем вдоль хребта.

Райна отступила назад. Лис встал, встряхнулся, пошел к ней. Непонятно как, но чувствовалось — в этом нет угрозы. Идет, чтобы познакомиться. Райна, обмирая от страха, опустилась на пол, шепотом спросила у приближающегося зверя:

— Ты — Закат?

Лис посмотрел на нее, словно хотел сказать: «Кто же еще?»

— Можно я тебя потрогаю? Не укусишь?

На этот раз на лисьей морде крупными буквами было написано: «Я? Укушу? Да откуда вы беретесь, такие бестолочи с вениками из укропа и вишневых веток?»

Райна протянула руку, прикоснулась к шерсти — Закат был более жестким, чем его младший родич. Лис терпеливо вынес поглаживание — у Райны с каждым движением пропадал неизжитый страх — еще раз встряхнулся и удалился на прежнее место.

— А ошейники без следящего камня плетут? На заказ, за большие деньги — как угодно. Или только переплетать, вынимая эту бусину?

Отец проговорил эти слова, заставив ее подскочить.

— Сейчас не плетут за ненадобностью, но у кого-то мог старый остаться, — ответил Франг.

— Поспрашивай.

— Попытаюсь. Тема скользкая.

— Давай так. Задачу ты знаешь, разбираешься в этом лучше меня. Придумай, как проще и быстрее это решить.

— Не торопись, — одернул его Франг. — Быстро не значит хорошо.

Райна на цыпочках вернулась к себе — лис смотрел на нее укоризненно, мог и голос подать, чтобы предупредить хозяина: «Подслушивают!». Утром в доме не оказалось ни Франга, ни Заката, и Райна даже засомневалась — а было ли это на самом деле? Или ей приснился удивительно яркий сон? Может быть, не было ни возвращения Франга с кожаной курткой в руках, ни выхода за Арку? Не спрашивать же у отца о вызванном звере возле кухни.

За завтраком их навестил отец Ултан, сообщивший, что глава Совета Следопытов при смерти.

— Сегодня Совет соберется на досрочные выборы нового Главы. Мы поддерживаем Беленга. Уверен, что это ускорит подписание договора, даже с сегодняшней заминкой.

— Да, Беленг — куда более трезвомыслящий следопыт, — согласился отец. — Сколько времени уйдет на голосование и навешивание ему на шею самой тяжелой побрякушки из всех имеющихся?

Даже если Ултан обиделся на такое описание гильдейского амулета, то никак это не показал.

— Два-три дня. Может быть, вы хотите заполнить свободное время каким-то развлечением? Я договорюсь о визите в Храм-Каскад. Осмотрите висячие сады, возможно, вам откроют розарий. Увидите, как растут ледяные розы.

Райна хотела сказать: «Да». Предложение было невероятно щедрым — в розарий не допускали даже высокопоставленных следопытов Акваллы, не желая портить цветы прикосновением боевой магии. Отец ее опередил:

— Нет. Спасибо, Ултан. Благодарю вас за добрые намерения, но мы не будем покидать дом. Позовем Даллака, чтобы Райна не скучала, а я разберу накопившуюся почту. Ящерка мне принесла неподъемный тюк. Надо заняться делами.

Упоминание Даллака приглушило недовольство отказом отца. Райна напомнила себе, что до Храма-Каскада пришлось бы добираться по улицам, на которых полным-полно следопытов с самыми разными зверями. И не все из них рады скальникам.

Обещание отец сдержал без заминки. Как только Ултан вышел за дверь, отпустил слуг и отправил в дом Даллака уличного мальчишку с короткой запиской. Райна заняла балкон и довольно быстро дождалась желаемого. В проулке появился белый лис, гнавшийся за бабочкой. За ним шли Даллак и Франг. На сгибе локтя у Франга висела знакомая кожаная куртка.

«Значит, это был не сон», — поняла Райна.