Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

Глава 19

Собиралась я в темпе под стенания Моржетты. Это дворецкий поверил, что я на репетицию к празднику иду, и поздравил с оказанной честью, а компаньонка сразу поняла, куда я лыжи навострила, как только я в другое платье переоделась и сумку с собой взяла.

– Ваше высочество, одумайтесь! Ради чего так рисковать? – умоляла она меня.

– Моржетта, оставшееся мне время я хочу прожить так, как мне нравится. Ничего страшного со мной в городе не случилось и не случится. Лучше расскажи, какие у тебя планы на день?

Кстати, она вчера приехала из приюта позже меня. К ремонту там приступили, но нужен глаз да глаз. Начать хотя бы с того, что треть купленных в мой приезд продуктов уже волшебным образом испарилась. Не ожидали, что и на второй день проверка будет, вот и растащили. А экономить на ком потом будут? На детях!

– Я сегодня в приют, если вы не против. Лаэр Вэльдер сказал, что к обеду туда поедем, как раз и посмотрим, чем детей кормят и как с запасами обстоят дела.

Хорошо, что я списки всего купленного сохранила. Моржетту вчера сопровождала стража, и охранники пригрозили в приюте, что если сегодня пропажа не найдется, разговор будет другой. А лаэр Вэльдер, узнав вчера, как обстоят дела, пообещал сегодня поехать с ней для поддержки.

Вот вызывает уважение у меня этот парень! С ним юлить не смогут, так что на этот счет я спокойна: припугнет руководство так, что и дышать бояться будут, не то что воровать.

– Я только за, – ответила я Моржетте.

Вчера я испытывала сильное искушение рассказать о своих приключениях, но прикусила язык. Не нужно ей знать о моих делах. Не поймет и не одобрит точно. А вот с новыми знакомыми я чувствую себя своей, и они принимают меня такой, какая я есть, без осуждения, поэтому и рвусь душой к ним.

– Что ж, если меня будут искать, то я ушла на репетицию танца. Когда вернусь – неизвестно.

– А если узнают, что вас нет на женской половине?

– Так я и не говорила, что иду именно туда. Может, на природе репетирую или на крышу пошла, для большего уединения, – подмигнула я.

Моржетта только горестно вздохнула, а я поспешила уйти, пока она не разразилась новой порцией стенаний.

Я поежилась от неуютного ощущения на себе посторонних взглядов. На набережной много гуляющих, и ничего удивительного, что я, в своем красном плаще, привлекала внимание. Уже сто раз пожалела, что приказала носильщикам отвезти меня сразу на набережную! Теперь ломай голову, как незаметно избавиться от плаща.

Я до сих пор толком не знала, какие правила действуют в отношении истинных, и не хотелось своим статусом нарушить непринужденную атмосферу с новыми знакомыми, вот и опасалась идти в таком виде к ним в лагерь.

Но тут я заприметила шатер гадалки, куда зазывала приглашал народ, и у меня блеснула идея.

– Я хочу услышать предсказание, – заявила я, подойдя к зазывале.

– Прошу, лаэра, – подобострастно поклонился он, приглашая в шатер.

Сам кабинет гадалки был отделен легкой тканью, даря воздух и уединение владелице. Когда я вошла в маленький предбанник, зазывала опустил за мной тяжелые полы шатра. Воспользовавшись моментом, я сняла плащ, свернув, спрятала в сумку и перемотала брачный браслет шарфиком.

Фух!

– Что же вы медлите? – позвали меня. – Входите, не бойтесь!

– Да я и не боюсь, – отозвалась я, отодвигая ткань.

И мысленно улыбнулась, ведь антураж был колоритный. Что наш мир, что этот: у гадалки на круглом столе, покрытом красной скатертью, стоял хрустальный шар и зажженные свечи в разных по высоте и форме подсвечниках. Сама гадалка тоже выглядела знакомо, как цыганка: лет сорока пяти, знойная брюнетка в повязанном на голову цветастом платке, красное платье и поверх него черный жилет с вышитыми знаками. На руках много золотых браслетов, звенящих при каждом ее движении.

Возле стола стояли два деревянных стула с подлокотниками, на один из которых я и села.

– Зачем сняла плащ? Я и без него вижу, что ты истинная. От мадам Зарины ничего не скроешь! Дай руку, – протянула она ладонь.

Услышав имя, я уже открыто улыбнулась. А увидев ее жест, ожидала услышать: «Позолоти ручку, золотая!» Хотя еще не поздно, уверена, что услышу это в конце.

Мадам Зарина поднесла свечу к моей ладони и заговорила:

– Я думала, ты боишься испытания, но вижу смерть и перерождение – ты уже подтвердила свою истинность. И браслет свой брачный от меня спрятала, а я и без него вижу, что муж у тебя богат, красив, вокруг него женщин много, но только на тебя смотрит! Счастье тебя ждет! Любовь ходит за тобой по пятам. Почему от нее бежишь?

Я даже растерялась от такого наезда, а потом подумала, что она меня успела рассмотреть сквозь завесу, пока я стояла на свету в плаще, и сделала выводы.

– Вы знаете, я услышала все, что хотела! – бодро ответила я гадалке. – Сколько я вам должна?

– Подожди! – Она удержала мою ладонь. – Вижу нависшую над тобой смертельную опасность. Спасение придет через любовь. Доверься мужу, он тебя спасет.

Ага, догонит и еще раз спасет! Мне стало уже совсем неинтересно, и я выдернула руку из ее захвата.

– Извините, я тороплюсь. Возможно, завтра еще к вам загляну. Хорошего дня! – пожелала я, оставив золотой и устремляясь на выход.

Судя по выражению лица мадам, даже не знаю, что ее больше поразило: щедрый размер оплаты или мое поспешное бегство. Но тратить и так драгоценное время, слушая эту лабуду, желания не было.

Выйдя от гадалки и ни на что уже больше не отвлекаясь, я поспешила к концу набережной. Выступающих сегодня знакомых ребят пока не видела – я вышла из паланкина дальше от их обычного места, а те артисты, которых успела увидеть мельком, ничем особо не поразили. Все же мужской танцевальный коллектив должен выстрелить, на мой взгляд.

И вот иду я вся такая счастливая, уже виднеются вдали шатры артистов, собираюсь спускаться на берег реки, как в меня врезается выскочивший откуда-то мальчишка.

– Простите!

– Ничего страшного. – Я отступила, и тут откуда ни возьмись, словно из воздуха, появился вчерашний знакомый Коган и схватил мелкого за шкирку.

– А ну верни то, что украл!

– Дяденька, я ничего не брал! – заголосил мальчишка, но, лишь взглянув на того, кто его держит, испуганно съежился, и из разжатых пальцев на землю посыпались золотые монеты.

«Когда только успел, паршивец!» – удивилась я, ощупывая полегчавшие карманы.

– П-п-простите, лаэр, – заикаясь, прошептал он, дрожа как осиновый лист. У него от страха даже зубы застучали.

Я не поняла, как он так с ходу определил, что перед ним лаэр?! Или льстит из страха?

– У меня маменька болеет, лекаря надо-о-о… – завыл он.

У меня сердце от жалости сжалось, а Коган тряхнул его, рявкнув:

– Не ври!

Мальчишка замолчал, как отрезало, и с ненавистью пойманного в капкан волчонка выплюнул:

– Умерла она, а меня с сестрой хозяин выгнал из комнаты, забрав в счет долга все добро.

– Прибились к беспризорникам?

– Почему не пошли в приют? – одновременно с Коганом спросила я.

– В приют? Там голодом морят и работать до упаду заставляют. Уж лучше на улице подыхать!

– Воруя, быстрее подохнешь в яме для наказаний.

– Много вас таких? – поинтересовалась я.

– Достаточно, – буркнул мальчишка.

– Где же вы живете?

– Не ваше дело! – огрызнулся он.

– Повежливее! – тряхнул его Коган.

– Оставь его! Пусть берет деньги и идет. – Я не могла больше на это смотреть.

Мальчишка и Коган удивленно уставились на меня.

– Не его вина, что им некуда податься и они никому не нужны. Государство виновато, что в приютах бардак, а осиротевшим детям даже за помощью обратиться некуда, только к таким же бедолагам, как они сами.

Коган отвел глаза, но упрямо произнес:

– Деньги у него отберут, и нельзя поощрять воровство.

Я выругалась про себя, понимая, что этого твердолобого принципиального праведника быстро не переубедить.

– Хорошо. Тогда сегодня после обеда подходи с сестрой к Дордеркинскому приюту, – сказала я мальчишке. – Туда после обеда приедет леди Моржетта. Потребуй встречи с ней и скажи, что тебя прислала Лина, она поймет. С ней приедет лаэр Вэльдер, он надежный мужчина, придумает, куда вас пристроить и как помочь.

– Мы не хотим в приют!

– Ну и зря. Его сейчас взяла под опеку тридцать первая жена Владыки. У детей новая одежда, чистая постель, вкусная еда и не надо воровать. А еще там затеяли ремонт и скоро во дворе построят площадку для игр, твоей сестре понравится. Решите на месте, хотите там оставаться или нет. Возможно, лаэр Вэльдер знает хорошую семью, которая возьмет вас к себе. Вы ничего не теряете.

Пока мальчишка, насупившись, размышлял, я спросила:

– Тебя как зовут?

– Тедди… Тедгард.

– А сестру?

– Мина.

– У тебя есть время подумать, Тедгард. Пока пойдем купим тебе и другим детям еды. Коган, возьмешь монеты, раз ребенку нельзя?

Я положила руку на плечо мальчишке и притянула к себе. Дракон нехотя его отпустил, и мы пошли к ближайшему лотку со сдобными булочками. Хотя я бы посмотрела, как он подбирает с земли монеты. Маленькая месть этому правильному снобу. Откуда только взялся на мою голову!

– Что хочешь? Выбирай! – сказала я мальчишке, подводя к прилавку. Сдоба пахла умопомрачительно, и у ребенка загорелись глаза.

– Эту, – ткнул он в рогалик с помадкой и засмущался.

Пришлось мне взять дело в свои руки.

– Так, дайте нам эту, эту, эту… – стала показывать я, а потом, подумав, сколько там может быть голодных детей, плюнула и сказала: – А знаете, не будем мелочиться. Все такое аппетитное, что упакуйте нам все, что есть!

Торговец вылупил глаза, решив, что мы шутим, но они едва не вылезли из орбит, когда подошел Коган и грохнул на прилавок золотые монеты. Торговец тут же засуетился, почему-то кланяясь и торопливо повторяя, мол, как нам будет угодно.

– Этот мальчик покажет вам, куда нужно все принести. Тедгард, мне пора. Подумай над моими словами, – сказала я на прощание ребенку. А тот стоял ошалевший, выглядя так, словно Дед Мороз осыпал его подарками.

Я зашагала прочь, и Коган, естественно, двинулся следом.

– А почему вы в приют пригласили прийти только его с сестрой, а не всех беспризорников? – язвительно спросил дракон, когда мы немного отошли.

С одной стороны, я была рада, что он оставил мальчишку в покое, для этого и увела его за собой, а с другой – ломала голову, как теперь от него отвязаться.

– Всех не спасти, а с этим меня столкнула судьба. Надеюсь, Владыка почешется и внесет изменения в законы насчет приютов и сирот, тогда и другим детям окажут помощь.

– Я слышал, вы еще не вернули ему правки тех изменений.

Ого! Он настолько приближен к Владыке, что даже это знает?!

– Сегодня посмотрю и попробую с ним обсудить эту тему, но опыт мне подсказывает, что запустить их в жизнь – дело долгое и муторное. Пока все согласуют…

– Где же вы успели обрести такой опыт? – язвительно поинтересовался Коган.

– Там, где не было тебя, – отрезала я, мысленно давая себе подзатыльник и напоминая, что нужно быть внимательнее и осторожнее со словами.

Остановившись, я развернулась к телохранителю.

– Слушай, я в компании не нуждаюсь. Ты куда-то шел или за мной следишь?

– Я уже заметил, что вы предпочитаете гулять в одиночестве, – ехидно произнес он в ответ. – Но если сами не хотите думать о своей безопасности, о ней позабочусь я.

И, смерив меня угрожающим взглядом, веско добавил:

– Нравится вам это или нет!

Все как я и предполагала: прилип ко мне как банный лист или, скорее, как клещ вцепился, не отдерешь. Что-то подсказывало, что если даже прикажу оставить меня одну – пропустит мимо ушей. Упертый, зараза!

– Значит, не уйдешь? – все же спросила я.

– Я должен обеспечить вашу безопасность.

– Хорошо, можешь следовать за мной, – сдалась я. – Но не надо указывать мне, что я могу делать, а что нет. Запомни это!

Он вопросительно изогнул бровь, однако я не стала ничего объяснять и пошла дальше. Как там говорят: «Не можешь остановить – возглавь!» Или там о победе речь была? Да неважно! Лучше сделать вид, что я милостиво ему разрешила идти со мной, чем демонстрировать свое бессилие прогнать.

Спустившись к берегу, я направилась к шатрам артистов. Навстречу мне вышел Стеф, приветственно махая рукой.

– Лина, привет! Мы уже давно ждем. Эйлер сказала, что вроде видела тебя, но все нет и нет, попросила пойти посмотреть, все ли в порядке.

– Все хорошо. Задержалась немного.

– А ты с кем? – Он перевел взгляд на моего спутника.

– Стеф, знакомься – это Коган, мой…

Хотела сказать «охранник», но тут мне на плечи легла тяжелая рука, и Коган назвался сам:

– Ее супруг!

Чего?! Я опешила от такой наглости, а Стеф улыбнулся, склонив голову в уважительном приветственном поклоне:

– Рад знакомству, лаэр. – И уже мне: – Эйлер говорила, что ты сегодня точно придешь не одна. Вряд ли супруг отпустит еще раз так надолго свою единственную. Мы даже поспорили. Пойду обрадую, что она выиграла.

Мы немного отстали, и я зашипела, сбрасывая наглую конечность с плеч:

– Супруг?! Ты совсем обнаглел?

– А кем вы хотели меня представить? Слугой? Только не подумали, что высший дракон может служить лишь Владыке или его женам. Вы же здесь инкогнито?

– Мог назваться другом семьи, на крайний случай, – рассерженной кошкой прошипела я. – И не понимаю, у высших на морде печать, что ли, раз все сразу видят, что перед ними лаэр?!

– Аура силы, которая давит обычных людей. Вон как ваш знакомый прытко поскакал вперед.

– А почему я ее не чувствую?

– Вы принцесса. Во все времена короли и высшая знать охотно роднились с теми, в чьих жилах текла древняя кровь эльфов или драконов.

– Писец!

С одной стороны приятно, что у меня иммунитет, а с другой, отличать высших от не высших я так и не смогу.

– Кто? – не понял Коган.

– Неважно. Надеюсь, нам это не помешает. И руки больше не распускай, супруг!

– Как скажешь, дорогая.

– Охренел? – Я полоснула его взглядом.

– Что не так? Не могу же я жену называть на «вы», когда она мне говорит «ты».

Вот же гад, уел. Похоже, он специально, в отместку назвался супругом, чтобы действовать мне на нервы.

– И должен заметить, что общение с низами негативно сказывается на ваших манерах и лексиконе, недостойном принцессы, – менторским тоном добавил Коган.

Я с удовольствием двинула его локтем, приказав:

– Заткнись!

Так и есть, этот гад мне попросту мстит! Но что-то изменить уже нельзя, оставалось надеяться, что он не испоганит мне весь день.

Наблюдая за моим общением с молодой парой, Коган держался невозмутимо, оставаясь чуть в стороне. Рук больше не распускал. Представив его Эйлер, я убежала с ней переодеваться. Увидев меня в штанах, телохранитель недовольно напрягся, но промолчал.

На прошлом занятии мы освоили базовый шаг, квадрат, болеро, повороты. Сегодня приступили к дальнейшей работе.

– Так, теперь повторяем в паре! Базовый шаг. Раз, два, три, точка! Раз, два, три, точка! Теперь болеро. Раз, точка! Раз, точка! Поворот. Стеф, готовь руку! Эйлер, под прямым углом рука, не забывай. Теперь обоюдный.

Стеф делал слишком широкие шаги, и они разошлись. Я указала ему на ошибку, и повторили еще раз.

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Молодцы!

А вот на повороте, где партнер берет под крылышко, они запутались.

– Давай покажу. – Я двинулась к ним, но была перехвачена Коганом.

– На мне, – бескомпромиссно потребовал он.

Как?! Вот как он, стоя от меня в нескольких метрах, сумел в доли секунды оказаться рядом?! Я закатила глаза от его требования, а Эйлер понимающе захихикала, считая это проявлением ревности. Только я знала, что к любви это не имеет никакого отношения – он охраняет собственность Владыки.

Скрипя зубами, я медленно показала элемент с Коганом, а потом мы повторили это под счет. Что удивительно, дракон хоть и наблюдал за нами с ироничной улыбкой, но движения запомнил и руку под поворот развернул как надо.

– Лина, может, вы нам танец покажете, раз вместе? – попросила Эйлер. Мы с Коганом переглянулись.

– Мы до этого танца еще не дошли. Более взрослые танцевали, – наигранно-беспечно улыбнулась я и сделала волну телом.

У Когана изумленно расширились глаза, а ребята понимающе рассмеялись.

– Мы тоже после свадьбы так! Стоило оказаться рядом, что бы ни начинали танцевать, заканчивали танец одинаково.

– Одинаково? Не прибедняйтесь! Там столько вариаций, – поддела я. И едва не поморщилась от того, как стиснул мои пальцы Коган – руку он так и не выпустил.

– Стеф, смотри! – Я показала наши руки. – Одна из ошибок. Держать пальчики жены нужно легко, не давя, чтобы у нее не осталось синяков.

Хватка на руке тут же ослабла, но Коган склонился к моему уху, со стороны вроде извиняясь, а на деле проскрежетав:

– Слова о вариациях из личного опыта, принцесса?

Это он так о моей нравственности переживает?

– Теоретического. У меня было много времени для чтения.

– Танцевать тоже по книгам училась?

– Не твоего ума дело! – нежно прошептала я в ответ и, освободив руку, отошла от него, хлопнув в ладоши.

– Так, давайте повторим! Стеф, Эйлер, двигаемся легко, расслабленно. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь…

Но Коган не дал о себе забыть, вновь придвинувшись ко мне. Мол, дорогая, раз ты учишь всех этому танцу, то имеет смысл поучить и меня. Послать его куда подальше я не могла, пришлось повторять с ним движения.

А потом мы перешли к движениям бедрами, и на этом Коган сломался. Нет, когда я показывала маятник в сторону и вперед-назад, мужчины смотрели на меня очень заинтересованно. Эйлер схватывала движения, слушая, как надо правильно переносить вес, работала коленями, и у нее получалось, но вот заставить мужчин двигать бедрами оказалось проблематично. Стеф тормозил, а Коган вообще был словно деревянный, считая, что я над ним просто издеваюсь.

– Да расслабь ты бедра! – шлепнула я его по ноге. – Колени присогнуты, перестань зажиматься, расслабься!

– Зачем вообще это надо? – раздраженно прошипел он в ответ.

– Это парный танец, чтобы мы вместе могли сделать вот так…

Я повернулась к нему спиной, двигая бедрами.

– Или вот так…

Развернулась, и его колено оказалось между моих ног. Движения бедрами, прогиб назад…

– Мне кажется, что эти движения больше подходят для спальни! – прошипел Коган, сверкая глазами, и прижал меня к себе, стиснув чересчур сильно.

– Тебе кажется. Не прижимай так! В бачате движения свободные, нет принуждения, нужно слышать партнера, чувствовать, куда он тебя направляет кончиками пальцев. Это танец двоих.

– В спальне!

Р-р-р-р!!!

– Слушай, танцовщицы на набережной двигаются еще более откровенно, и никто в них камнями не бросает.

– Прижмись они так к прохожим, забросали бы.

– Эйлер будет танцевать с мужем, так что пусть только попробуют!

– А ты с кем танцевала?

– Коган, держи дистанцию! – Я шлепнула по руке, которой он опять меня прижал. – Так тискать действительно уместно только в спальне. Мы танцуем, а не обжимаемся.

С горем пополам усмирив его, я продолжила тренировку. Разучили еще красивую связку с поворотом «бабочка», а потом вернулись акробаты и я, немного поболтав с ними о том, как прошел день, начала постановку мужского танца.

Не стала, в общем, время терять, а то Когана так перекосило от моего непринужденно-дружеского общения с большим количеством мужчин, что как бы он не лопнул.

Но глаз у него задергался от другого. И опять виной стали бедра. Я же ставила танец по памяти, не выдумывая, вспоминая движения парней из команды, с которой выступала еще до замужества. И там были характерные движения бедрами вперед. Повторять за мной парни засмущались, особенно когда за моей спиной вновь грозной тучей возник Коган.

– Это точно недопустимо! – как вредная бабка, заявил он.

– Это победный танец дикарей. Ди-ка-рей! Они празднуют победу над врагами, которых победили и чьих женщин поимели. Демонстрация своей доблести во всех смыслах. Не лезь!

– Ты-то откуда этот танец знаешь?! – в сердцах воскликнул он.

– Все тебе расскажи! В женщине должна быть загадка, милый.

– Но не клубок тайн и противоречий, – проворчал он, отступая.

И все же он не дал нам толком потренироваться и вскоре утащил меня во дворец, напомнив, что я хотела кое с кем поговорить по важной теме, а этот человек может мне уделить время лишь перед ужином, потом он занят.

Я вначале ничего не поняла, а потом дошло, что он напоминает мне о беспризорниках и разговоре с Владыкой, а правки в документах я еще не сделала. С сожалением пришлось попрощаться с артистами до следующего дня.