Тропинка к счастью

14

— Ты с ним разминулась! — объявила Эмили, когда Линда вернулась в класс с собрания.

— С кем?

— С Майклом Хэнксом. Не знаешь такого?

Линда быстро взглянула на подругу и отошла к столу, ее очень расстроило это известие. Она не могла понять, что происходит: с воскресенья они с Майклом не виделись. Тот позвонил в понедельник и сказал ей о болезни Фэй, потом объявился через пару дней. Линда как раз пришла с похорон дочки Анни Хезард и чувствовала себя ужасно. Тяжело было наблюдать эту трагическую картину, да и еще одно обстоятельство очень расстроило ее. Дело в том, что Анни попросила ее съездить в больницу и забрать там так называемый «памятный конверт», в котором находился локон малютки Голди и браслетик с ее именем. Когда Анни выписывали из больницы, ей предложили забрать этот конверт, но она тогда отказалась, а потом передумала. Линда знала, что эти конверты хранят некоторое время вместе с историей болезни, и обратилась в регистратуру, но оказалось, что именно конверт Голди куда-то задевался. Видно, его засунули в другое место и найти так и не смогли. Линде пришлось прийти ни с чем к бедной девочке.

И вот после всех этих переживаний она наконец добрела до дома, и тут позвонил Майкл. У нее почти не было сил говорить с ним, да и он тоже мямлил что-то невыразительное. Только потом она сообразила, что он явно был чем-то расстроен или озадачен.

Теперь вот в пятницу Майкл наконец появился в школе, и надо же — они разминулись. Он не дождался ее и ушел.

— Майкл сказал что-нибудь? — спросила Линда, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно.

— Только то, что больше не может ждать. Выглядел он крайне обеспокоенным, как будто что-то случилось.

— Правда?

— Да. Какой-то прямо потерянный, просто на себя не похож.

— Так что конкретно он сказал?

— Спросил, где ты. Я ответила, что на собрании. Он сказал, что не может ждать, и все. Конец разговора. — Эмили внимательно посмотрела на подругу. — Так, — проговорила она, — что это у тебя с лицом? На нем написано такое разочарование! Выкладывай, вы встречаетесь?

— Встречались.

— Ну и что же случилось?

— Не знаю.

— А тебе что, трудно выяснить?

— Как ты себе это представляешь? Я давно не виделась с ним, почти целую неделю! — вдруг выпалила Линда.

Она действительно была расстроена.

— А ты не подумала, что можешь позвонить?

— Я не могу сказать всего по телефону.

— Ну, тогда напиши ему письмо!

Эмилия слегка подтрунивала над ней, но она искренне старалась помочь. Линда уже сама была готова разыскать Майкла, даже пойти к нему на стройку. Если Фэй уже выздоровела, как он сказал, то что теперь могло случиться? Разве только на работе что-нибудь, ведь про другие стороны его жизни ей ничего не известно. До чего же неприятно разгадывать эти загадки, и чем больше она размышляла над этим, тем чаще приходила в голову мысль: все кончено. Но можно же поступить по-человечески? Не мучить ее, чтобы она терялась в догадках, а прийти и сказать об этом самому.

— А ты как себя чувствуешь? — спросила она Эмили.

Та выглядела совсем неважно, Линде не понравился цвет лица подруги и какой-то неопрятный вид — чувствует себя явно плохо и махнула рукой на внешность.

— Кто, я? Просто ужасно. Удивляюсь, что я еще делаю на этом свете? Наверное, я уже давно умерла, просто на минутку забыла об этом, — съязвила Эмили. — Это, наверное, связано с усиленными попытками врачей убить во мне раковые клетки. Все перепуталось: клетки живы, а я — нет.

— Да я не про это. И прекрати так мерзко шутить, давай лучше поговорим. Мы с тобой давно не болтали.

— С тобой сейчас не потреплешься, ты сейчас вся в себе, слушаешь только то, что происходит в твоей душе, влюбленная дурочка.

Линда вздрогнула, услышав то, что скрывала от самой себя. Где-то в глубине души она тоже так считала, но боялась поверить. Просто не могла подобрать другого слова, неужели это действительно любовь? Нет, не может быть, но почему Эмилия так сказала, что она прочитала по ее лицу?

— Расскажу тебе о Джеке, — прервала ее мысли подруга.

— Что там с ним?

— Ты будешь смеяться.

— Не буду, выкладывай.

— Он поведал мне, что, возможно, порвет со своей свистушкой и вернется ко мне. — Эмили заглянула в глаза Линды. — Ты не смеешься?

— Мне не до смеха.

— И правильно. Мне известно, почему он хочет это сделать. Знаешь, почему?

— Нет.

— А хочешь узнать?

— Господи, да не тяни ты…

Эмили засмеялась.

— Правда, звучит интригующе? Я тоже сначала растерялась и не знала, что сказать, а потом сообразила…

— Слушай, перестань!

Та замахала на нее руками.

— Что ты! Сейчас все скажу. Если Джек завершит дело о разводе, дом останется мне. Так что ему надо выяснить, получит ли он его после моей смерти, а до этого не хочет окончательного разрыва. Вдруг я оставлю дом кому-нибудь еще.

Эмили выпалила все одним залпом, словно боялась запнуться, и не дай Бог, придется объяснять все сначала.

— Почему ты так думаешь? — спросила Линда.

— Ага! Вот он, сто первый психологический вопрос. Я все ждала, когда ты начнешь использовать свою методику! Я так думаю, дорогая, потому что это так и есть. Знаешь, я даже провела маленький тест. С моим муженьком легко такое проделать, он не очень умный, а уж душа женщины для него вообще темный лес. Ну вот, как только я даю ему понять, что теперь могу запросто прожить без него, он начинает собираться домой. Зачем? Разве не понятно? Я знаю, что ему надо.

— С чего ты взяла, что знаешь? — спросила Линда.

Она боялась за подругу: той не следует играть в подобные игры с жадным мужем.

— Знаю-знаю, и очень давно. Мы встретились, когда ему было семнадцать. Ему никогда не нужна была я, только то, что у меня было. И сейчас он ни капельки не изменился. — Эмили печально улыбнулась, потом взглянула на Линду. — Если ты собираешься выделывать со мной всякие психологические фокусы, научись сперва владеть своим лицом.

— Да не собираюсь я с тобой ничего выделывать, я тебя слушаю.

— Но я же вижу, о чем ты думаешь. Ты недоумеваешь, как могла я, такая умная и замечательная, связаться с этим сукиным сыном, Джеком Никсоном, но ведь никогда не знаешь, где тебя в жизни настигнет подобная подлянка. Надо быть осторожной, дорогая. Понимаешь, ведь он сначала не был таким гадом. Когда я впервые встретила его, этот парень был совсем другим, клянусь. Я же не дура какая-нибудь, ну могла ли я влюбиться в такого придурка, каким он стал сейчас? Нет, он вдруг изменился. Может, из-за того, что был в армии, а может, эта девка его испортила, а может… — она засмеялась, — а может, это я сама виновата. Получила клевого мужика и превратила его черт знает во что.

— Перестань, Эмили, ты же знаешь, что это не так.

— Перестать? Правильно, надо перестать. Но вся беда в том, что я все помню. Помню, каким он был в этой своей дурацкой военной форме, — такой молодой, нежный. А потом он возненавидел меня… Господи, и за что? — Эмили тяжело вздохнула и отвернулась. Линда молча смотрела на нее. — Линда, — сказала после паузы Эмили, — я не могу заставить себя помыть голову.

— Что?

— Я говорю, что боюсь помыть голову: боюсь, что, если сделаю это, все волосы выпадут.

— Да. Понимаю.

Линда догадывалась, что так и произойдет на данной стадии лечения подруги. Чем тут поможешь?

— Ты не сможешь пойти со мной? Я собираюсь купить парик. Если придется иметь дело с Джеком, я не хочу предстать перед ним лысой.

Линда кивнула.

— Конечно.

— Линда!

— Ну что, дорогая?

— Думаю, тебе надо позвонить Майклу. Не позволяй себе сломаться под ударами судьбы, помни всегда обо всем хорошем. Позвонишь?

— Может быть, не уверена. Он и сам хорошо знает, где меня найти.

— Тебя тоже не очень-то легко поймать.

— Если очень хочешь, все возможно.

— Линда, пора прекратить эти глупые игры, ты не маленькая девочка.

— Я не буду ему звонить первая. Сказала же, что он сам прекрасно знает, как и где меня найти. Видимо, ему это не так уж и надо, раз не смог даже подождать десять минут, пока я освобожусь.

У Линды не было времени обсуждать эту проблему сейчас, ее ждали ученицы. Перед уходом на собрание она дала им задание, и они в ее отсутствие должны были практиковаться в купании ребенка. Но в классе Линда застала только Луизу, которая тоскливо одна сидела за столом.

— Где все остальные? — спросила Линда.

Луиза в последнее время заметно утихомирилась, она и сейчас вела себя спокойно, правда, с весьма скучающим видом.

— Все там, в комнате для практических занятий. Купают куклу.

— А ты почему не с ними?

— Потому что я знаю, как это нужно делать.

— Хорошо бы тебе тогда быть с ними и помочь им, подсказать, если что-то не так.

Луиза метнула на нее сердитый взгляд.

— Это ваше дело, вот вы и подскажите сами. — Она с шумом встала и направилась к двери. Линда догнала ее.

— Послушай, в чем дело?

— Да ни в чем, миссис Форд. Все прекрасно.

— Может, ты хотела поговорить о чем-то?

— Только не с вами.

Линда не обратила внимания на ее сарказм. Дружба с Эмили приучила ее к подобным выходкам собеседников.

— Я буду здесь на случай, если ты передумаешь и захочешь поговорить. Я знаю, ты расстроена из-за Анни.

— Вовсе нет.

— Хорошо, пусть так. Я просто хочу, чтобы ты знала — я всегда готова всем помочь. Так что…

— Вам за это платят! — перебила ее Луиза.

— Правильно. Но пока я тут работаю, ты можешь быть уверена, что я помогу тебе с любой проблемой. А еще я — человек, и у меня есть сердце и чувства, поэтому я и открыта к чужим переживаниям. Когда же надо помочь, поверь, я стараюсь сделать все возможное, все, что в моих силах и в пределах моей компетенции. Если не получится у самой, то найду кого-то, кто сможет, платят ему за это или нет — неважно.

— Мне не надо помогать.

Они посмотрели друг на друга. В какой-то момент Линде показалось, что девочка готова выложить все, что ее волнует. Она уже взрослая и может быть скрытной и грубой, но не тогда, когда ей глядят прямо в глаза. И во взгляде учительницы она видит искренность и понимание.

— Луиза… — начала было Линда тихо.

Но тут все девочки ввалились в класс толпой. Впереди шла Нэнси, неся мокрую куклу размером с младенца.

— Миссис Форд! Нам надо приобрести этому бэби спасательный жилет, иначе ему не выжить! Особенно когда за дело берется Рут, — крикнула Нэнси.

— У меня он случайно выскользнул из рук, — пыталась оправдаться Рут.

— Да, и бедненький ушел с головой под воду. Утопила!

Все засмеялись, и Рут тоже.

— Надеюсь, я не буду купать своего ребенка, — сказала она.

— Пусть ему так повезет! — отозвалась Нэнси.

— Ну хорошо, хорошо, — вмешалась Линда. — Давайте все обсудим…

День двигался к завершению, неделя подходила к концу. Девочки пребывали в радостном настроении, предвкушая наступление долгожданных выходных. Линде тоже хотелось бы порадоваться, но она чувствовала только смятение и досаду.

Она пошла с Эмили за париком. Пришлось посетить не один магазин, пока они нашли подходящий и по качеству, и по цене. Эмилии он очень шел, у нее сразу исправилось настроение.

Больше никаких известий от Майкла не было. Линда весь вечер просидела дома, размышляя, позвонить ему или нет. Если он не объявился до сих пор из-за того, что занят на работе, это одно, а если просто не хочет с ней больше иметь дело? Тогда как? И именно это последнее обстоятельство казалось ей наиболее подходящим.

Она долго не ложилась спать, наконец далеко за полночь все же уснула. Но спала плохо, просыпалась и ворочалась с боку на бок. Под утро ей показалось, что зазвонил телефон. Она вскочила, бросилась босиком к аппарату…

— Тебе надо взять себя в руки, дорогая, — сказала она себе громко, стоя над молчащим телефоном.

В субботу с раннего утра Линда занялась домашними делами, решила, несмотря ни на что, не нарушать заведенный порядок. Жизнь продолжается.

Она сходила за покупками в ближайший магазин, убрала полки в кладовке, потом отправилась на встречу с Эмили. Они решили пообедать вместе в новом немецком ресторане. Раньше они не могли себе позволить такие траты, а тут решили раз в жизни кутнуть, чтобы исправить себе настроение.

Эмили явилась в новом парике, подкрашенная и нарядная. На ней было замечательное платье персикового цвета. Линда пришла в восторг от ее вида, ей так хотелось, чтобы подруга чувствовала себя привлекательной женщиной.

Они зашли в ресторан.

— Если твоя фамилия Форд, ты просто обязана обедать только в американском ресторане, — заметила Эмили, совершенно игнорируя то обстоятельство, что свою фамилию Линда получила от мужа.

Они заказали разные вкусные блюда и выпили по два бокала вина, веселились, как могли. И, словно сговорившись, ни словом не обмолвились о мужчинах.

Погода была великолепная. После обеда подруги пошли прогуляться по городу, дошли до Пассажа и завернули туда поглазеть на витрины.

Линда бездумно брела по галерее, дошла до отдела, в котором раньше была разбита витрина, взглянула на витраж — все на месте.

Ах, Майкл! Сразу нахлынули воспоминания, и она почувствовала себя несчастной и брошенной. Ну просто словно обиженная маленькая девочка! Но она же уже давно выросла, и ей прекрасно известно, какими бывают мужчины. И опыт у нее есть — слава богу, большую часть жизни прожила, стараясь примириться с невыносимым характером своего муженька.

Но тогда она знала, чего от него ожидать. А Майкл Хэнкс? Что тому нужно было от нее? Может, ничего, кроме секса? А она-то себе возомнила невесть что. И ничем она не отличается от Кэт и Нэнси, несмотря на весь свой так называемый опыт. Легко увлечься, особенно когда сильно хочется, чтобы кто-то был рядом. Но она так полагалась на свой опыт, на то, что разбирается во всех нюансах отношений мужчины и женщины, что поверила, будто они с Майклом близки духовно и физически!

Будто это возможно между мужчиной и женщиной… Теперь он абсолютно безразличен к ней, и остается только сожалеть, что она, как последняя дуреха, снова попалась на ту же удочку. Но ведь ей трудно вести себя по-другому: быть в близких отношениях с человеком и оставаться равнодушной ко всему, что касается его самого. Кроме того, она не умеет быть бесстрастной, не умеет не ждать ответного чувства к себе. Такая она уж есть и другой быть не хочет. Но где же Майкл? Что происходит? Или ничего такого не случилось, и он живет себе спокойно и не берет в голову всякие проблемы? Ходит на работу, занят дома, и ему невдомек, что происходит в ее душе. А откуда ему знать это? Она же наговорила ему тогда всякой ерунды по поводу своей неуверенности и неготовности к серьезным отношениям, вот он и не чувствует никаких обязательств.

— Ну вот, снова то же выражение лица! — воскликнула Эмили. — Перестань сейчас же кукситься, что это такое? Да еще при мне. Забываешь, что я умираю?

— Неправда! Я запрещаю тебе говорить об этом!

— А я нарочно, чтобы отвлечь тебя от глупых мыслей. Что ты опять там себе надумала?

— Ничего особенного.

— Ага! Значит, опять Майкл…

— Я не думала о нем.

— Врешь! У тебя всегда такое лицо, когда ты о нем думаешь или упоминаешь. Не пойму, молодая женщина встречается с молодым здоровым парнем — и в результате такие трагедии.

— Эмили, ты же ничего не знаешь!

— Ну и что? Я догадываюсь. Тоже мне таинственная загадка, я считаю, что ты сама придумываешь себе проблемы.

— Будто мне делать больше нечего.

— А вот ты мне скажи лучше, хорош ли он в постели?

Она так громко спросила это, что две пожилые женщины, сидевшие на соседней скамейке, повернулись и уставились на них в изумлении. Линда замахала рукой.

— Пожалуйста, тише! — попросила она.

— А что я такого сказала? Просто спросила.

— Ну перестань!

— Ни за что. У меня нет никакой сексуальной жизни, и я хочу, чтобы ты поделилась со мной своими впечатлениями. Я должна знать, хороший ли он любовник. И им это тоже весьма интересно. — И она указала на двух дам, которые продолжали смотреть на них во все глаза. Женщины сделали вид, что их этот разговор не касается. — Ну так как он? — настаивала Эмилия.

— Да, — сказала Линда всем троим. — Великолепен.

— Так я и знала! Это видно по форме его ягодиц. Уж поверь мне, Линда, я в этом разбираюсь как никто. Я как увидела его поджарую задницу, в брюках, конечно, но все равно… Да, сказала я себе, этот мужик в постели то, что надо. Вы бы только видели его узкий зад! — обратилась Эмилия к двум дамам.

Не удовлетворившись своим словесным описанием, Эмилия решила изобразить руками размер и форму этой части тела Майкла Хэнкса. Она проделала это так убедительно, что Линда не могла удержаться от смеха.

— Эмили, пошли! — потянула она подругу за рукав. — Ты ведешь себя не лучше, чем Нэнси или Кэт.

Но как приятно было смеяться! Линде очень хотелось быть веселой и беззаботной, чтобы мрачные мысли, сомнения и плохие предчувствия не омрачали ее жизнь. А это зависело не от нее, а от своенравного мистера Хэнкса.

Что за отношение? Нужна ему — он тут как тут, не нужна — даже не поинтересуется, жива ли она.

В ее квартире звонил телефон. Линда почти вприпрыжку преодолела последний пролет лестницы, но, пока она отпирала дверь, звонки прекратились. Но через минуту раздались снова.

— Алло? — едва произнесла она, запыхавшись.

— Линда? — сказал Майкл.

Она даже зажмурила глаза от счастья, так взволновал ее его голос. Да, она по уши влюблена, ясно как Божий день.

— Это я, дорогой!

— Похоже, ты бежала к телефону.

— Я была на лестнице, когда раздался звонок.

— Ты занята сегодня вечером?

Скажи, что да, подумала она. А то получится, что ты дожидалась его звонка.

Но ей не хотелось врать. Да и зачем все это?

— Нет, я свободна как птичка.

— Нельзя ли мне привести Фэй повидать эльфов?

— В котором часу?

— Прямо сейчас, если можно.

— Да, я жду.

— Линда, я не могу… — И Майкл замолчал. Вот всегда он так: начнет что-то говорить, кажется, что это важно, но потом замолчит. А ты теряйся в догадках. — Линда, — снова произнес он.

Что-то не так. Она почувствовала по голосу — с ним что-то происходит. Линда судорожно сжимала трубку и не могла решиться спросить, в чем же дело, а Майкл только тяжело вздыхал.

— Мы скоро приедем.

— Хорошо, давайте скорее.

Он не попрощался. Только раздался щелчок в трубке и короткие гудки отбоя.

«Скоро» оказалось целым часом. Она уже потеряла всякое терпение и тут услышала шаги. Шаги только одного человека. Линда насторожилась. Раздался стук, и она открыла дверь: на пороге стояла одна Фэй.

— Привет, малышка, — как можно приветливее сказала Линда. — Входи. Все уже в порядке?

Фэй ничего не ответила на этот вопрос. Пусть Линда уточнит, что именно она имеет в виду: ее болезнь или… Но ведь ей ничего не известно про все их дела, конечно же, она спрашивает о ее здоровье. Девочка глянула на нее и снова отвела взгляд.

— Я поправилась, — сказала она тихо. — Но еще принимаю лекарство, очень противное на вкус.

— Ну, зато помогает. Ты выглядишь гораздо лучше, чем в воскресенье. Проходи и садись сюда на диван. Ты, наверное, устала, поднимаясь по лестнице?

Фэй кивнула. Она действительно устала, но больше всего ее беспокоило, что сказать Линде, если та спросит про Майкла. Он бы ничего не рассказал ей, даже если бы она очень хотела узнать. Он просто невменяемый — ругается с Марго по телефону. Вот перед их отъездом сюда опять звонил сестре и шумел на нее. Когда они подъехали, он только и сказал: «Я с тобой не пойду». Ничего не попросил передать Линде, значит, и ей не надо вмешиваться. Вот если бы Линда спросила, почему отца нет, но та не задала ни одного вопроса. Стоит ли совать нос в их отношения? Она вообще приехала только потому, что он обещал ей это в прошлый раз и сейчас просто выполнил обещание. Все запуталось в голове бедной девочки…

— Ну, какая там погода? — спросила Линда, помогая ей снять курточку.

— Холодно. Наверное, опять пойдет дождь.

— Кажется, эта погода как раз для того, чтобы пить горячий шоколад?

Фэй обрадовалась, что разговор пошел о другом.

— Да, точно. Мне нравится, как вы его готовите.

— Тогда усаживайся поудобней, а я пойду приготовлю наш любимый шоколад.

Фэй не предложила помочь ей. Конечно же, Линда недоумевает, где Майкл, это видно. Когда она открыла дверь, у нее был разочарованный вид, она глазами искала его на лестнице. Фэй помнила, что так бывает с тетей Брендой, когда та ожидает появления Майкла, но это же Линда. Она, в отличие от других, не задает никаких вопросов.

Фэй решила все-таки предупредить события.

— Линда, за мной зайдет миссис Вебер, когда закроет магазин.

Пауза. Потом голос Линды из кухни:

— Хорошо.

Ничего хорошего, и девочка это понимает. И Линда сказала так не потому, что ей радостно, по ее тону слышно, что она огорчена.

Фэй тяжело вздохнула, притащила плед на диван, закутала в него ноги, как в тот раз. Потом взяла со столика эльфов и поставила к себе на колени. Она рассчитывала на то, что здесь, у Линды дома, ей станет легче. С момента ухода Марго ее не покидало странное чувство: будто она в чем-то виновата, совершила какой-то проступок, должна раскаяться в содеянном, но не понимает толком, в чем.

Это имеет отношение к тому, что происходит с Марго и с Майклом, но как это все связать? И как сделать так, чтобы стало хоть немного легче?

Фэй устроилась как можно удобней: и укрылась красивым пледом, и поставила перед собой фигурку, но чего-то не хватало, что-то все равно было не так…

Девочка ждала, когда придет Линда. Наконец та вошла, неся серебряный поднос с двумя чашками из сервиза «Голубая ива». Ну прямо как в телевизионных фильмах — там всегда в гостиную вносится такой поднос с красивыми чашками.

— Я подумала, что так будет лучше, — сказала Линда, — будем пить шоколад здесь. Посмотри вот на эти салфетки — я их вышивала, когда была маленькой девочкой. Мы с бабушкой обычно занимались вышивкой летом, выходили на веранду после обеда, садились рядышком в тенечке, и она учила меня. Я такое поначалу творила, ты бы видела! Это были не стежки, а ужас, но я очень старалась, и мало-помалу все стало получаться. Мне так это нравилось. Бабушка учила меня тому, чему научила ее в свое время ее бабушка. И, делая эту работу, я чувствовала невидимую связь со своими предками, жившими давным-давно, они словно передавали мне свое мастерство по наследству.

Фэй взяла одну из салфеток. Да, она очень красивая, а главное, интересно слушать, что рассказывает Линда. Та опять говорит о том, как была маленькой, а Фэй обожает такие истории. Но от кого их было раньше услышать?

На салфетке были вышиты голубые цветы с синим отливом. Шов такой тонкий, что едва заметен. Девочка даже пощупала цветок — как это он такой гладкий. Она чувствовала, что Линда смотрит на нее, и опустила голову еще ниже. Ну вот, у нее в руках и эльфы, и чудесная салфетка, и плед на коленях, и серебряный поднос с любимыми чашками, а ей совсем не становится легче. Такая печаль на сердце… И страшно взглянуть на миссис Форд.

Линда отставила в сторону поднос.

— Фэй… — прошептала она нежно и ласково.

Та не подняла головы и еще крепче сжала в руках эльфов, но они ей никак не помогли.

— Послушайте, — сказала девочка, подивившись тому, как неестественно прозвучал ее голос. Надо же! Что-то не то с ее горлом. Так было в понедельник, когда поднялась температура, но сейчас она выздоровела, а горло болит. Вернее, что-то там мешает говорить, и в глазах словно колючки.

— Что ты хочешь сказать, малышка?

— А вы можете… — она снова опустила голову, — можете быть мне как мама?

Теперь она совсем боится взглянуть на Линду. Вдруг та не так поймет ее и придется что-то объяснять. А если она начнет говорить, то сразу заплачет… Но Линда, похоже, и так все поняла, потому что села рядом с ней и обняла, как настоящая мама. Девочка забралась к Линде на колени вместе с пледом и эльфами. По ее щекам катились слезы, а Линда ничего не спрашивала, а только крепко обнимала ее, и так они сидели долго-долго, пока Фэй потихоньку не успокоилась.

— А вот теперь Майкл мне обычно говорит, чтобы я пошла и умылась, — сказала девочка, всхлипнув последний раз и шмыгнув носом. Она посмотрела на Линду и, увидев, что та тоже плакала, удивилась и добавила: — Значит, нам обеим было так тяжело?

Линда улыбнулась ей.

— Получается так. Ну что? Пойдем тогда умоемся? Это, пожалуй, лучшее, что мы можем сделать.

Ванная оказалась маленькой и уютной. Там даже были цветы и растения в горшочках, что очень понравилось Фэй. Линда дала ей самое красивое полотенце.

— Ты скажешь Майклу, что я плакала? — спросила девочка, когда они умылись.

Линда молча повела ее в гостиную, взяла поднос и отправилась на кухню. Фэй шла за ней следом и ждала ответа на свой вопрос.

— Ты знаешь, если бы отец узнал об этом, наверное, постарался бы тебе как-то помочь, — сказала Линда и вылила шоколад обратно в кастрюльку, чтобы подогреть.

Фэй немного подумала и решила:

— Это его, пожалуй, огорчит. Он и так расстроен из-за Марго.

Линда повернулась к ней.

— А что с Марго?

Можно было бы и сказать, Фэй почувствовала, что ей не хочется скрывать от Линды свои горести, та все понимает. Она ей словно мама, пусть уж узнает.

— Марго убежала из дома в понедельник. Прогуляла школу, а Майкл поймал ее с подружками в Пассаже. Отправил ее домой, а она исчезла, и Майкл не мог ее найти. Он говорил, что это не настоящий побег, что она притворяется. Просто тетя Бренда где-то ее спрятала, чтобы он не нашел и поволновался. Он прямо с ума сходит и злится, ужас.

— Она дома сейчас?

— Нет. Она действительно у дяди Пэтрика и не хочет возвращаться домой. Майкл ее уговаривает, но она говорит, что не вернется до тех пор, пока он…

Фэй осеклась. Дальше ей говорить уже не хотелось.

— До каких пор, Фэй?

Та поежилась.

— А шоколад уже готов?

Линда отставила кастрюльку.

— До каких пор? Пока он — что? — Фэй посмотрела на нее — даже сейчас Линда ведет себя, как настоящая мама. Она не притворяется и не выспрашивает окольными путями, как Барбара с работы Майкла или тетя Бренда. Она требует ответа, и ей придется отвечать. — Фэй, скажи мне.

— Пока он с тобой, — произнесла девочка. Она больше не могла молчать и сказала правду. Увидев выражение лица Линды, малышка заволновалась опять.

Линда разлила шоколад по чашкам и поставила их на стол.

— У меня сегодня нет мороженого, — сказала она.

Фэй кивнула.

— Ничего, Линда. Все равно вкусно.

Но та не слушала ее, думая о своем. Сидела за столом, отпивая из чашки маленькими глотками шоколад, и смотрела прямо перед собой.

— Фэй, я очень сожалею, что доставила вам столько неприятностей, — сказала наконец она.

— Это все Марго, — в этом Фэй была уверена. — Что вы тут сделаете?

Линда взглянула на девочку с улыбкой.

— Я знаю, что нужно сделать, дорогая.