Тщательно отшлепанная

Глава пятая

— Ты меня бесишь. — Резко произнесенные слова Гарри пронеслись надо мной, заставив кожу покрыться мурашками. — Ты слишком много говоришь. Все в тебе слишком. — Зубы Гарри впились в мою шею, когда он прижал меня к стене в своем кабинете своей широкой грудью. — Я не могу смириться с тем, что хочу тебя. Ненавижу твой голос. Ненавижу твою ухмылку, когда ты думаешь, что превзошла меня. — Крепкой рукой Гарри держал мои запястья над головой, другой рукой ласкал мою грудь, посылая разряды тепла между ног. У меня все пульсировало, дыхание было неровным.

— Хорошо, — сказала я, мои щеки раскраснелись, а кожа стала слишком горячей. — Значит, наши чувства взаимны. — Я застонала, задрав подбородок к потолку, когда Гарри поцеловал меня в горло, челюсть и щеку. — Я ненавижу твой снисходительный голос, твой чопорный акцент и то, что ты считаешь себя лучше других. — У меня перехватило дыхание, когда его рука соскользнула с моей груди, подняла платье и провела по линии трусиков. — Черт! — я застонала, когда он стянул трусики с моих бедер. Они упали к моим ногам. Я вышла из них. Глаза Гарри столкнулись с моими. Я ненавидела его идеальные глаза и длинные темные ресницы. Ненавидела его гладкую кожу и то, как ощущалась его рука, прикасаясь ко мне так интимно. И я ненавидела то, как сильно хотела его, нуждалась в нем, жаждала его.

— Один раз, — сказала я и увидела, как раздувались его ноздри в ответ. — Один раз трахнемся, чтобы выкинуть это из головы. — Я высвободила руки из его захвата и начала расстегивать ширинку. Жар разлился по моим венам, и я увидела, как он закатил глаза, когда я взяла его член в руку. Он ввел в меня палец, и я чуть не кончила от неожиданности.

— Мне нужно быть в тебе, — сказал он и убрал мою руку со своего члена. Затем задрал подол моего платья, обвил мои ноги вокруг своей талии и вошел в меня. Наши стоны громким эхом разнеслись по огромному офисному помещению. Гарри склонил голову к моей шее, когда входил в меня. Я обхватила его за плечи, погружаясь в безумный экстаз. — Господи, — стонал он, заполнив меня, его идеальные толчки посылали разряды по моему позвоночнику. Я вся горела, удовольствие было слишком сильным. Затем Гарри поднял голову и прижался губами к моим губам. Я не хотела его поцелуя. Не хотела чувствовать его губы на своих. Я не хотела чувствовать вкус его языка. Но когда он целовал меня, когда его горячий язык сражался с моим, я хотела всего этого. Я хотела его всего, внутри и снаружи.

— Я ненавижу тебя, — пробормотала я ему в губы. — Презираю тебя.

Гарри только застонал, двигая бедрами все быстрее и быстрее, пока я не превратилась в жаркое пламя.

— Ты меня бесишь, — проворчал он, и от его безупречного грассирующего голоса мои соски затвердели, прижавшись к его груди. — Ты и возбуждаешь, и сводишь меня с ума. — Я вскрикнула, когда зубы Гарри прикусили кожу моей ключицы, а затем его нежный язык прочертил дорожку к моему рту, и он снова поцеловал меня. Он целовал и целовал меня, пока мои губы не распухли, а его вкус не стал татуировкой в моих чувствах.

Он двигался все быстрее и быстрее, пока я не очутилась в аду, руками вцепившись в его рубашку.

— Сейчас! — закричала я, когда обжигающий жар охватил меня, и я разлетелась на части. Ничего подобного я раньше не испытывала. Это было слишком, но я все равно жаждала большего.

— Черт! — Гарри вскрикнул и кончил в меня, его руки на моей заднице притянули меня так плотно к его бедрам, что между нами не осталось воздуха. Я вцепилась в его плечи, задыхаясь. Я ненавидела его. Действительно ненавидела. Но когда его член дернулся внутри меня, вызвав очередную вспышку наслаждения, я захотела большего. Я жаждала его, как при самой страшной зависимости, его отрывистые слова, высокомерное и презрительное отношение являлись для меня желанным наркотиком.

Гарри замер на месте, медленно отстраняясь. Когда я встретилась с ним взглядом, в его глазах мелькнуло презрение, и я поняла, что оно отразилось в моих собственных. Но потом его рот снова прильнул к моему, и я была полностью поглощена. Это ничего не изменило. Я ненавидела его. Он ненавидел меня. Это ничего не изменило…

— Фейт? Ты здесь? — мамин голос вырвал меня из остатков сна, который породила моя пьяная психика из событий прошедшей ночи. Черт, не сон. Кошмар. Гарри и я… я вытеснила эти образы из своей головы. Гарри, прижатый ко мне, внутри меня, заставляющий мои пальцы ног загибаться от удовольствия… — Фейт? Я знаю, что ты там, ты тяжело дышишь. — Я сосредоточилась на том, что происходило здесь и сейчас, а не на том, что мои бедра пытались сжаться вместе, пока я шла, только от воспоминания о страстном сне.

— Мама! Я здесь. Извини. Тротуар сегодня утром забит. Как ты? — я шла от метро к своему офисному зданию, болтая по мобильному. По дороге к HCS Media я поймала свое отражение в стеклянном здании. Хорошо, что на мне были огромные солнцезащитные очки. Теплый день был слишком ярким для моей испытывающей похмелье задницы, сон все еще будоражил меня, и я выглядела просто ужасно.

— У нас все хорошо, милая, — сказала мама, но в ее голосе я услышала нотки грусти. Это сразу же вызвало беспокойство.

— А папа?

— Он в магазине. — Мама сделала паузу. Мои ноги внезапно тоже остановились. Какой-то придурок с Уолл-стрит толкнул сзади мою руку, и мой экстра крепкий латте шлепнулся на тротуар.

— Козел! — воскликнула я. Этот мудак, даже не оглянувшись, показал мне палец. Я прижалась к соседнему зданию, стряхивая кофе с туфель. На юбку тоже попало немного, но на этот раз мне было все равно, что она испачкалась. Все, что меня волновало, — это папа. — Мама, что случилось?

Ее молчание подсказало мне, что все плохо. Очень плохо. В конце концов она ответила.

— Хозяин магазина дал твоему отцу всего несколько недель на то, чтобы найти деньги на оплату аренды, или… — она запнулась.

— Или что?

Мама вздохнула.

— Или мы его потеряем.

— Мама, — прошептала я, комок застрял у меня в горле. Я не могла представить, что у папы не будет своего швейного салона. Это была его жизнь. Его страсть. Это сломает его. Я знала, что так и будет.

— Все в порядке, Фейт. Это не твоя проблема. Что-нибудь придумаем. Мы всегда это делаем.

— Если это твоя проблема, то и моя тоже. Мы все решим. Мы втроем. Хорошо? Мы не можем его потерять. Я что-нибудь придумаю. Обещаю.

— Хорошо, милая, — сказала мама, но я услышала в ее дрожащем голосе нотки поражения. На глаза навернулись слезы. Я любила своих родителей. Мы были командой, все трое. У нас никогда не было много денег, но имелся избыток любви, и я никогда не нуждалась в чем-то большем. Мама прочистила горло и спросила. — Ты все еще придешь на ужин в воскресенье?

Я рассмеялась, прогнав печаль.

— Я прихожу каждую неделю, мама. Тебе не нужно спрашивать. Но ты всегда это делаешь.

— Мне просто нравится быть уверенной. А сейчас тебе лучше пойти на работу, а то опоздаешь, леди.

Я посмотрела на часы.

— Черт! — я зашипела и побежала к своему зданию. — Увидимся в воскресенье, мам. Поцелуй за меня папу! — я вбежала в здание и успела заскочить в переполненный лифт как раз в тот момент, когда двери закрылись. Втиснулась рядом со стайкой журналистов, готовых к новому дню. Я молилась изо всех сил, чтобы лифт не сломался. Поскольку уже дважды оказывалась в этой стальной ловушке. При таком количестве людей он за пять секунд превратился бы из «Безумцев» в «Повелителя мух».

Пока лифт поднимался на каждый этаж, дергаясь при остановках, чтобы выпустить людей, я боролась с волной тошноты, грозящей выплеснуться изо рта, как в фильме «Экзорцист». Я все еще чувствовала, как водка, вино и шампанское бурлят в моем пустом желудке, напомнив о моей глупости, когда я напилась посреди недели. В сочетании с сексуальным сном о Гарри Синклере этого было достаточно, чтобы кому угодно стало плохо. Я чуть не расплакалась от облегчения, когда лифт поднялся на мой этаж. И бросилась к своей кабинке. Нова уже была там и сразу же помогла мне сбросить куртку и сумочку.

— У нее встреча через двадцать минут. Тебе лучше поторопиться, если хочешь ее застать.

Я поцеловала Нову в щеку и помчалась к лифту. Нажала на кнопку несколько раз, пока двери не открылись, и бросилась внутрь. Я глубоко вздохнула, радуясь, что там пусто, и нажала кнопку десятого этажа. Не успели двери закрыться, как кто-то проскользнул внутрь. Как только я почувствовала знакомый запах одеколона — свежая вода, мята, сандаловое дерево и мускус, то сразу поняла, кто это. Вопреки себе, я не могла не наслаждаться этим запахом. Почему от этого мудака так хорошо пахло? И все, что я видела в своем воображении, — это я, прижатая к стене его кабинета, и он, вошедший в меня так, словно от этого зависела его жизнь. Я прочистила горло, когда стало трудно дышать от воспоминаний.

— Мисс Паризи, — сказал Гарри, и я нехотя подняла голову. Он оглянулся на меня через плечо. Двери лифта закрылись, и он начал подниматься на десятый этаж.

— Виконт Синклер, — сказал я так бодро, как только могла, пока в голове звучал барабанный бой. В этот момент по шкале счастья я находилась на твердой отметке минус три из десяти.

— Гарри, — отрывисто поправил он. — Не нужно титулов. — Его плечи напряглись. — Но если бы я был педантичен, то сообщил бы вам, что мой нынешний титул — виконт Синклер, но ко мне обращаются лорд Синклер.

Я ни за что на свете не буду называть его лордом.

— Я буду называть вас виконтом, если вы непротив. Так оно лучше ложится на язык. — Гарри вздохнул, как я полагала, из-за моего упрямства. Я не удержалась и по-детски высунула язык в сторону его широкой и нелепо мускулистой спины. Затем помахала в воздухе двумя поднятыми вверх средними пальцами в импровизированном и очень детском ритмичном танце.

Я быстро опустила их, когда он снова оглянулся через плечо и жестко спросил.

— Я полагаю, вы хорошо провели время прошлой ночью?

Я слегка ухмыльнулась.

— Конечно. — Что бы сказал мистер Прим и Пропер, если бы я сообщила ему, что после нашего разговора меня пригласили в секс-клуб? Девушку с сосками, пахнущими водкой, пригласили в самый престижный закрытый клуб для взрослых, несмотря на ее неуклюжесть. Он, наверное, подавился бы собственным ханжеством. С другой стороны, если бы он трахался так, как мне приснилось, то, может быть, и оценил бы.

Гарри опустил взгляд на мою юбку и покачал головой.

— Похоже, с вами произошел еще один несчастный случай, мисс Паризи. Скажите мне, — сказал он, ухмыляясь. — Вы действительно пьете напитки, которые покупаете, или просто предпочитаете носить их в качестве аксессуаров? — мой взгляд упал на кофейное пятно, украшавшее сиреневую юбку-карандаш, и на следы латте на моих туфлях на каблуках. По крайней мере, пиджак защитил мою белую шелковую блузку, так что перед Салли я буду выглядеть наполовину презентабельно.

— Жидкости — это новый черный цвет, мистер Синклер, разве вы не слышали?

Гарри приподнял темную бровь в ответ на мою реплику.

— Неужели? — в его глубоком тоне я уловила легкий смешок.

Жидкости. Я только что сказала «жидкости». Господи Боже.

— Не телесные жидкости, — быстро сказала я. Гарри наклонил голову в сторону, пока я пыталась справиться с ужасным косноязычием, неожиданно овладевшим мной. — Мы же все видели, что случилось с Моникой Левински, когда она показала миру пресловутое платье. — Мои глаза расширились. — Ну, не буквально видели… — я указала пальцем на свою промежность, обведя ее, чтобы пояснить свою точку зрения. Я отдернула руку и убрала ее в сторону, когда поняла, что направляю взгляд своего босса прямо на свою киску. — Я имею в виду, что она буквально набросилась на старика Билла, ну, знаете, чтобы жидкость попала на ее платье и все такое, но… — лифт внезапно пискнул, и двери открылись, спасая меня от дальнейшего падения в кроличью нору на тему жидкостей. — О, слава Богу! — сказала я, задыхаясь от того, во что превратился мой словесный бред.

— Мисс Паризи, — сказал Гарри, в его глазах промелькнуло что-то похожее на веселье, когда я рухнула на стену лифта, обессилев от всех этих разговоров о жидкостях. Он вышел на десятом этаже и направился к своему кабинету.

— Ага, — пробормотала я про себя и направилась к кабинету Салли на противоположном конце этажа. — И все это говорит девушка, которой предстоит сразиться за свою первую статью. — Клары, ассистентки Салли, не было за столом, когда я пришла, поэтому я постучала в дверь.

— Убирайся! — раздался за дверью резкий голос Салли.

Я повернула ручку и быстро вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Вытащив из лифчика заветную карточку «НОКС», я положила ее на стол.

— Нам нужно поговорить о моей предстоящей статье в журнале «Визаж». — Салли прищурила глаза в недоумении, но затем посмотрела вниз на карточку. Эти прищуренные глаза быстро округлились и расширились от шока.

— Тебя пригласили? — спросила она, посмотрев на меня поверх черных очков с жесткой оправой. — Это правда? — она взяла карточку и восхитилась качеством канцелярской бумаги и дорогим тиснением шрифта. — Ни фига себе, Фейт! Она настоящая, да?

— Меня пригласили вчера вечером. — Салли в считанные секунды оказалась на ногах и промаршировала к своей двери. Закрыла дверь на замок и повернулась ко мне лицом.

— Это должно остаться между нами. Ты никому не расскажешь.

— Хорошо. — Я села на стул для посетителей, а Салли бросилась за свой стол и тоже села. Она сжала руки в кулаки и уставилась на меня. Я не была уверена, рада ли она или рассержена таким развитием событий.

— Ты понимаешь, Фейт, кто ходит в этот клуб. Деньги, власть, люди, которые могут как возвысить, так и уничтожить нас. — Впервые за все время я увидела, что Салли нервничала. Ее левый глаз подергивался, и толстые линзы очков заставляли меня наблюдать за этим в увеличенном виде. Когда ее голова начала дергаться, а идеально уложенные назад черные волосы стали выпадать из своей гелевой тюрьмы, я поняла, что почти потеряла свой шанс.

Наклонившись вперед, я сказала.

— Вы хотели что-то такое, что зацепит моих читателей. Секс. БДСМ. В наши дни невозможно сдвинуться с места, чтобы не прочитать или не посмотреть, как какой-нибудь альфа-парень проявляет первобытную властность и доминирование над своей возлюбленной, и она течет по его приказу. Мы должны использовать это в своих интересах. Окунитесь в бассейн с плетьми и анальными бусами и немного искупайтесь в нем. Давайте преподнесем нашим читательницам дикий секс на блюдечке с голубой каемочкой. Давайте отложим дилдо и присоединимся к направлению кляпов. — Салли поджала губы и села на свое место, хищно посмотрев на меня, как кошка на мышь. — Я могу это сделать, Салли. Позволь мне сделать это. Я чертовски хороший автор, и ты это знаешь. Все получится. Поверь мне.

Ожидание, пока она заговорит, казалось, затянулось, мой пульс, как часы обратного отсчета, стучал в моей шее.

— Это твой единственный шанс, Фейт, — сказала Салли, и я почувствовала, как мое сердце ускорило свой бег. — Но никому об этом не рассказывай. Черт знает, кто в этом здании может быть членом клуба. — Она сделала паузу. — А если тебя узнают? История закончится еще до первой порки.

— Я провела небольшое исследование, — сказал я. — Сегодня рано утром. Похоже, все это абсолютно анонимно. Капюшоны и маски, все личности скрыты. Очень похоже на «Широко закрытые глаза», надеюсь, без поклонения дьяволу и культа, конечно. Хотя это уже была бы история. Я сделаю все, что потребуется, чтобы никто ни о чем не догадался.

Салли ткнула мне в лицо своим пальцем с длинным когтем.

— Ты продолжишь вести «Спросите мисс Блисс», не бросишь эту колонку. Даже не думай об этом. Она слишком важна для нашей популярности.

— Понятно, и я никогда не брошу эту колонку. Это мой ребенок, мой очень капризный ребенок.

— Восемь недель, — сказала Салли. — Достаточно времени, чтобы понять, что там происходит, но недостаточно долго, чтобы залезть слишком глубоко. Понятно?

— Понятно.

Салли побарабанила своими длинными акриловыми ногтями по столу.

— Эта… такая большая, такая интересная история… она может стать нашим летним материалом, Фейт. — У меня на мгновение перехватило дыхание. Летняя статья. Каждый год «Визаж» выпускал расширенное издание. В его основе лежал основной материал. Самая крупная разоблачительная или общественно-политическая история за весь год.

— Я поняла, — сказала я, и Салли махнула мне рукой от своего стола.

Когда я встала, она сказала.

— Осторожность, Фейт. Никто не должен знать об этом ни полслова, пока все не будет сделано. Ни твои коллеги, ни друзья, ни, тем более, руководство. — Она указала в сторону кабинетов Гарри и других руководителей. — Мы не хотим, чтобы история утонула до того, как мы дадим тебе шанс, как ты сказала, «окунуться в бассейн с плетьми и анальными бусами и немного искупаться в нем». — Я рассмеялась над своими словами. Салли — нет. — Осторожность и эпическая статья. Найди зацепку и раскрути ее. Мы все хотим знать, что происходит в этом клубе. Мы хотим знать, кто в нем состоит, и чем они там занимаются. И если они дадут тебе подписать соглашение о конфиденциальности, а я уверена, что так и будет, нам нужно будет обойти юридические ограничения и создать историю, которая позволит нам, ванильным ублюдкам, — буквально — почувствовать, что мы были с тобой в БДСМ раю. — Салли опустила очки на нос и посмотрела на меня поверх оправы. — Ты должна сделать все, что от тебя требуется, чтобы получить эту историю, Фейт. Ты это понимаешь?

— Да.

— Все, что от тебя требуется. — Салли ухмыльнулась. Я никогда раньше не видела на ее лице веселья. Это напугало меня до смерти: она была похожа на горного льва, готового к нападению. — Будем молиться, чтобы у тебя хватило выносливости и болевого порога для этой задачи. — Она издала один издевательский смешок. — О, как бы хотелось увидеть тебя в цепях, с кляпом во рту. Может быть, тот, кто будет с тобой играть, в конце концов заставит тебя замолчать.

— Ха! Я стану для них самым серьезным испытанием, — сказала я, изобразив веселье в ответ на ее язвительность. Я натянуто улыбнулась и быстро вышла из кабинета.

Несмотря на едкий язык Салли я чувствовала себя так, словно парила по воздуху, когда спускалась на лифте к Нове. Она вскочила со своего места и последовала за мной в уборную. Зайдя внутрь, я заперла дверь, убедившись, что в кабинке никого нет. Включила все сушилки для рук и краны, чтобы заглушить наш разговор. Нова наблюдала за мной глазами ястреба. Затем я встала перед ней.

— Она хочет, чтобы это была главная статья года.

У Новы открылся рот.

— Ты что, издеваешься надо мной?

— Нет, — сказала я, и Нова схватила меня за руки и начала кричать. Я тоже не могла удержаться от крика. — Шшшш, Шш! — сказала я после десяти секунд хорошего крика. И притянула Нову ближе. — Никто не должен знать. Я работаю как обычно. Веду колонку «Спросите мисс Блисс», но по ночам…

— Выпори все дерьмо из своей задницы и стань дочерью Хаоса.

— А?

— Нокс. Римская богиня ночи и дочь Хаоса.

— Ладно. Я не знала, кто такая Нокс. Так что это было полезно. Но я согласна с тем, что ты сказала о порке по заднице. — Как только я произнесла эти слова, реальность ситуации обрушилась на меня. — Черт, Нова. — Мои руки слегка дрожали. — Во что я ввязываюсь?

— В большое количество спермы и других жидкостей, я полагаю. О, и смазки. У них это дерьмо есть в наличии. — Я вытащила карточку из лифчика и уставилась на номер. — Нет времени лучше, чем настоящее, детка?

Кивнув, я полезла в карман и вытащила свой мобильный. Я могла это сделать. Поскольку любила секс. Была довольно открытой. Экспериментировала в колледже, как и большинство людей. Это был всего лишь очередной эксперимент со священной наградой — получить в конце большую статью. Что такое несколько синяков и массовая оргия, если я получу эту малышку? Оргазмы в качестве оплаты? Я могла бы обналичивать эти чеки хоть каждый день.

— Хорошо, — сказала я на глубоком вдохе и набрала номер на своем мобильном. Раздалось ровно три гудка, прежде чем кто-то взял трубку.

— Номер участника?

— Мне дали карточку вчера вечером, — сказала я, спотыкаясь на полуслове, и стала ждать, пока собеседник ответит.

— Код на карточке.

— Два, один, шесть, восемь, три.

Я ждала в тишине, Нова наклонилась поближе, чтобы послушать.

— Все тихо, — пробормотала я Нове. Она наклонилась еще ближе, прижавшись щекой к моей. Мужчина снова вышел на связь. — Я пришлю адрес на этот номер. Вы должны посетить этот адрес в течение ближайших двух часов. После этого с вами свяжутся и дадут дальнейшие инструкции. — После этого телефон отключился.

— Ну, это было ничуть не жутко, — сказала Нова, а я в шоке покачала головой.

— Это как «Миссия невыполнима» для секс-клубов, — сказал я. — Это сообщение самоуничтожится через шестьдесят девять секунд. — Я подмигнула Нове, как раз в тот момент, когда на сотовый пришел адрес.

Нова в мгновение ока достала свой мобильник и стала гуглить адрес.

— Это клиника, — сказала она, — не очень далеко.

— Ну что ж, — сказала я и выключила сушилки и краны. — Надо побыстрее доставить свою задницу в клинику. Мне нужно войти в секс-подземелье.

— Нет ни одной части меня, которую бы не ощупали, не потыкали и не взяли мазок, — сказала я, войдя в свою квартиру тем же вечером. Сейдж и Амелия сидели на диване и ждали моего возвращения. Я отправляла им сообщения о развитии событий по мере того, как продвигался день. Салли взяла с меня клятву хранить тайну, но это не касалось ни этих двоих, ни Новы. Я рассказала им все.

Я опустилась на диван и поморщилась.

— Передний или задний проход? — спросил Сейдж, брови заплясали.

— Оба. И боковые, и вертикальные, и горизонтальные тоже. — Я взяла стакан воды, который Амелия предложила мне, прежде чем опустилась с другой стороны от меня. Я выпила воду одним глотком и вытянула шею, закрыв глаза и прислонившись затылком к дивану.

— Сегодня они взяли у меня столько анализов, что голова идет кругом. Получить степень магистра было легче, чем пройти этот медицинский осмотр. Кто бы мог подумать, что существует столько венерических заболеваний, которые можно подхватить? А эта чертова медсестра-вампирша исколола мне всю руку, чтобы взять кровь. Я была уверена, что это было испытание на выносливость. Зная мою удачу, она окажется главной доминатрикс, которая не любит ничего больше, чем кровавые игры. Мои бедные вены испытывали тревогу и убегали при виде иглы. Они застеснялись.

— Будем надеяться, что остальная часть Фейт не будет стесняться, — сказал Сейдж, и я ударила его локтем в ребра, стерев самодовольное выражение с его лица.

Я схватила свою сумочку и достала соглашение о конфиденциальности, которое мне дали подписать, отсканировать и отправить обратно.

— Они сказали, чтобы я попросила своего адвоката взглянуть на это. Меня не пустят в это место до тех пор, пока оно не будет подписано. — После того, как большую половину трехчасового пребывания я исполняла роль игольницы кошмарной медсестры, я собиралась попасть в этот клуб как можно скорее. Поэтому передала его Сейдж. — И, поскольку ты мой адвокат… — я захлопала ресницами, и Сейдж, взяв соглашение, пошел за стол.

Я чувствовала, что беспокойство Амелии нависает надо мной, как назойливая муха, которая постоянно жужжала над ухом.

— Амелия, я в порядке.

— Ты хорошо справляешься с аналом? — спросила она, и я подавилась своим языком.

— Что?

— Фистинг¹⁰?

— Амелия!

— Пеггинг¹¹?

— Амелия!

— Сквирт¹², квининг¹³, фиггинг? — продолжала она.

— Что за ху*ня — фиггинг?

— Когда тебе в задницу засовывают кусок имбиря. Это жжет, Фейт. Жжет, черт возьми, а некоторым это нравится. — Я уставилась на подругу, поняв, что она говорила совершенно серьезно.

— Черт. Я больше никогда не буду смотреть на пряничного человечка по-старому. Это Кекс сделал эту фигню? Неужели он так унизил Пряника? Грязный ублюдок.

Амелия проигнорировала мою шутку и спросила.

— Ты не против СЧМ?

— Терапии?

— Сдавливание члена и мошонки, Фейт.

Я накрыла руку Амелии своей.

— Из всего, что ты только что сказала, это кажется мне самым захватывающим. Кто бы не хотел зажать руками пару яиц и заставить какого-нибудь засранца кричать?

— Ты несерьезно относишься ко всему этому, Фейт! — сказала она с раздражением.

— Это так, Амелия.

— Ты даже не знаешь, что такое квининг, я поняла это по твоему лицу.

— Я и сейчас не знаю.

— Это когда ты садишься на корточки и долбишь своей вагиной кому-нибудь в лицо. Вот и все. Ты просто садишься кому-то на лицо. Квининг! Вот что это.

Я не смогла сдержаться. И разразилась хохотом. Рот Амелии дергался, пока она, наконец, не присоединилась.

— Присесть на корточки? Если это правда, то мне конец! Я не могу приседать, даже чтобы спасти свою жизнь. Я убью бедного засранца, который захочет быть у меня между ног. С моей силой мышц я приземлюсь на лицо парня и не смогу подняться. — Я посмотрела в другой конец комнаты. — Сейдж! Вагинальная асфиксия — есть такое?

— Конечно, — сказал он, не отрывая глаз от соглашения. — Любой вид удушья — это круто.

— Фейт… — Амелия потянула меня за руку.

— Амелия. Я люблю тебя. И да будет благословенно твое невинное сердце, но я могу только представить, через что тебе пришлось пройти, чтобы изучить эти термины сегодня. — Амелия была тихой и совсем не склонной к авантюрам. Я обожала ее за то, что она сделала это ради меня.

— Я сидела в Зале происхождения человека среди неандертальцев в натуральную величину. Клянусь, в какой-то момент они заглянули мне через плечо, посмотрели на мой ноутбук, задыхаясь вместе со мной.

— Задыхались, да? Это еще один вид сексуальной активности?

— Вообще-то да, — сказала Амелия, и мой смех оборвался. — Это когда ты душишь кого-то, когда он кончает. Они теряют сознание на несколько секунд, и это должно быть сродни тому, что некоторые считают экстазом.

— Вау.

— Вау. Именно так, Фейт. Это те вещи, на которые ты будешь идти вслепую. Я знаю, что ты не какая-нибудь девственная принцесса, но для этих людей ты именно такая. Это не перепих со случайным парнем в туалете. Это настоящая страшная сексуальная игра.

Наклонившись, я поцеловала Амелию в щеку.

— Я люблю тебя. И ценю. Я просто хочу, чтобы ты это знала. Но это произойдет, милая. — Сейдж опустился рядом со мной. — Ну? — спросила я его.

— Все железно, как я и думал. — Это сдуло мою надежду на большую статью, как булавка, которую воткнули в надувную куклу. — Но не невозможно. Тебе придется опустить любые имена, любые описания лиц — все, что может разоблачить людей, с которыми ты будешь встречаться, или трахаться. Но что касается твоего опыта, того, что ты делала и что с тобой делали, то ты можешь об этом рассказать.

— Аргх! — закричала я и бросилась на Сейджа. Обхватила его за шею и поцеловала в щеку. — Сейдж, хочешь в благодарность съесть меня?

— Что? — спросил он, сморщив нос в замешательстве.

— Размазать мою киску по своему лицу.

— Эээ… не нужно, Фейт, спасибо.

— Ты уверен? Отныне от меня можно ожидать таких вкусняшек. Я буду хорошо разбираться во всех тонкостях.

— Уверен на сто процентов, малышка. Хотя, если ты найдешь красивого мужчину, который захочет поделиться со мной вкусняшками, я не откажусь.

— А если он захочет засунуть тебе в задницу имбирь?

— Тогда я скажу, чтобы он звал меня мистер Московский Мул.

Я рассмеялась и шлепнула Сейджа по накачанной груди.

— Вы невозможные, — сказала Амелия и свернулась калачиком на диване в стороне от нас. — Вы стоите друг друга. — Я бросилась вперед и прижалась к ее руке. Амелия рассмеялась и оттолкнула меня.

— Хочешь, чтобы я отсканировал это и сделал копию? — спросил Сейдж. Его офис был оснащен лучше, чем вся остальная квартира.

— Да, пожалуйста.

Через десять минут Сейдж вернулся в нашу комнату, а подписанный контракт был отправлен в «НОКС». Нервы, с которыми я боролась весь день, начали успокаиваться. Дело было сделано. Я пойду в «НОКС».

Как раз в тот момент, когда я встала, чтобы выпить, зазвонил мой телефон. Я ответила на звонок, к счастью, впервые в жизни не уронив его.

— Алло, — поспешно сказала я. Сейдж и Амелия выключили телевизор и смотрели на меня.

— Завтра вечером. Приходите чистой и с полной эпиляцией, особенно в области гениталий. Волосы должны быть собраны. Адрес вам пришлют за час до прибытия. Не опаздывайте. У вас только один шанс на «НОКС», не упустите его. — Звонок завершился, и я посмотрела на своих друзей расширенными глазами.

— Завтра вечером, — сказала я и глубоко вздохнула. — Я иду туда завтра вечером.

Завтра вечером я узнаю, что скрывалось за высокими стенами таинственности, окружавшими известный клуб. Я возьму на себя обязательство докопаться до истины, что бы мне ни пришлось пережить. Я, Фейт Мария Паризи, войду в «НОКС» с широко открытыми глазами и, несомненно, широко раздвинутыми ногами.