Твоя кровь в моих венах

Глава 27

Более ста лет назад с Земли стартовал космолет под названием «Полуночное солнце». Это был научно-исследовательский корабль, который отправился в дальний космос с целью воспроизведения научных экспериментов в реальных условиях. Экипаж большей частью состоял из ученых-исследователей, которые являлись сотрудниками лаборатории под руководством Энджела Полворта. В экипаже было девять мужчин и три женщины, включая самого Полворта и его жену Лизу Васильеву. Все являлись лучшими сотрудниками научно-исследовательского института Пространства-времени. Впрочем, тогда НИИ имел другое название. На тот момент изучением времени никто не занимался, если только косвенным образом — биологи пытались понять, почему при долгом нахождении в космосе люди медленнее стареют, ведь как правило, все дальние космонавты выглядели намного моложе своего возраста.

Джойса тогда не было в природе, поэтому о том, что происходило в тот исторический период, он знал из не слишком подробных рассказов матери, услышанных в совсем юном возрасте. Кое-что он восстановил по найденным документам, чьим-то оговоркам и с помощью логики.

Через определенный промежуток времени корабль оказался в пункте назначения — возле нейтронной звезды, пространство рядом с которой было насыщено сгустками темной материи. Ученые хотели изучить ее воздействие на организм человека, так как была высказана гипотеза, что именно темная материя замедляет старение.

Далее произошло нечто, что можно было назвать стечением обстоятельств, влиянием человеческого фактора и вмешательством природных явлений. Что именно тогда случилось, Джойс не знал. Большая часть информации была уничтожена, а та, что осталась, казалась очень противоречивой. Как бы там ни было, вследствие произошедшего корабль очутился в ловушке у звезды. Как рассказывала Лиза, у экипажа создалось впечатление, что Вселенная просто посмеялась над ними. Место, где «застрял» космолет, было относительно безопасным: притяжение звезды не было катастрофичным. «Полуночному солнцу» не грозило быть раздавленным огромной силой гравитации, а вот пользоваться энергией темной материи можно было без ограничений. Тем не менее корабль, даже напрягая все свои мощности, не мог покинуть пределы ловушки, в которой находился. «Полуночное солнце» мог существовать в таком состоянии хоть сотни лет, так как запасы энергии звезды были неисчерпаемыми. Для научной экспедиции это был отличнейший вариант. Проблемой становился все тот же пресловутый человеческий фактор, а именно психологическое состояние людей. У многих опустились руки: зачем изучать что-либо, если никогда не сможешь передать свои знания другим?

Энджел Полворт, и ранее пользовавшийся уважением сотрудников как видный ученый, чей интеллект приближался к гениальности, теперь занял роль вождя, лидера и идейного вдохновителя. Он произносил такие воспламеняющие речи, приводил такие аргументы, да и сам служил примером человека, не сдающегося на милость жестокой природы, что через некоторое время экипаж воспрял духом.

В людях снова затеплилась надежда, и они с новыми силами начали придумывать способ победить притяжение звезды или хотя бы суметь переправить полученные в ходе экспериментов данные на Землю.

Но беда никогда не приходит одна. Следующим, поразившим всех явлением, стала беременность Лизы Васильевой. Беременность была случайной и, по сути, очень странной, потому что произойти физически в таких условиях не могла. Но видимо, природа так или иначе находит лазейку, чтобы добиться своего. Лиза посчитала это знамением свыше. Ее муж предлагал ей избавиться от беременности, объясняя, что это ужасно — приводить в мир ребенка в их ситуации, ведь все, что тот увидит, это космический корабль с ограниченным количеством человек, не говоря уже о неизученном влиянии темной материи на процесс протекания беременности. Лиза ничего не хотела слушать. Когда Энджел Полворт упрекнул жену в эгоизме и недальновидности, та возразила, что всегда хотела ребенка, но постоянно откладывала на потом, потому что наука для нее была на первом месте. Но что если она никогда не вырвется из этой ловушки, что, если вся ее жизнь пройдет здесь? Почему она не может быть счастливой сейчас? И в конце концов, если природа посчитала необходимым дать им ребенка, если подарила такое чудо, имеет ли право человек спорить с этим?

Лиза поссорилась с мужем и, боясь, что тот может сделать что-то против ее воли, попросила помощи у другого сотрудника, который давно был влюблен в нее. Его звали Джойс Арлингтон, и он сразу встал на защиту жены друга. Надо ли объяснять, что разразился скандал. Полворт начал обвинять Лизу в том, что она ему изменяла, что, возможно, ребенок вовсе не его. Еще одна из женщин, вдохновленная примером Лизы, тоже захотела забеременеть. Другая ее резко осудила. Муж отказался с ней спать. Тогда она заявила, что забеременеет от любого другого мужчины. Члены экипажа были вынуждены занять ту или иную сторону. Коллектив раскололся. На корабле, по сути, началась холодная война.

Лиза вместе с Джойсом Арлингтоном и несколькими другими сторонниками забаррикадировались в одной из частей корабля.

Но ученые не могут не быть учеными в любой ситуации. Обе команды продолжали проводить исследования независимо друг от друга. Команда Полворта сосредоточилась на поиске выхода из ловушки, а команда Лизы изучала влияние нейтронной звезды на протекание беременности.

Обе команды практически не общались, пока вдруг через четыре с половиной месяца не заработала специально налаженная к тому моменту аудио связь, и Лиза сообщила Полворту, что он стал отцом. Она назвала сына в его честь Энджелом. Полворт возмутился тем, что жена, видимо, считает его совсем идиотом: ребенок не может родиться через столь короткий срок. После этого наладили видеосвязь, и ребенок, выглядящий двухмесячным, был продемонстрирован опешившему отцу. Выяснилось, что беременность протекала чересчур стремительно, что не могло не сказаться на здоровье Лизы, а сам родившийся ребенок рос не по дням, а по часам — и это не было сказочной гиперболой.

Ученый в Полворте победил. Ему захотелось изучить удивительный феномен, и ради этого был заключен мир. Обе команды воссоединились и поделились наработанными исследованиями. Обеспокоенная Лиза, здоровье которой все больше ухудшалось, переживала, что ее сын, слишком быстро растущий, так же быстро и состарится. Мать боялась, что жизнь Энджела-младшего окажется слишком короткой. Именно тогда появилась идея начать изучать время. Лиза надеялась каким-то образом замедлить его течение, чтобы у ее мальчика была более долгая жизнь.

Была выдвинута гипотеза о том, что временем можно управлять, используя внешнюю силу, например, гравитацию нейтронной звезды, при этом находясь в относительной неподвластности внешним воздействиям.

Сначала проводили небольшие капсульные эксперименты, которые позволяли замедлить время на несколько секунд и давали надежду на то, что человек научится управлять временем. Затем был назначен финальный эксперимент, который обещал не только замедлить время, но и помочь «Полуночному солнцу» вырваться из ловушки.

Эксперимент, поначалу проходивший удачно, неожиданно дал сбой: ученые неверно рассчитали точку приложения сил. Точнее, она была рассчитана верно для успешного проведения эксперимента, но при этом не было учтено, что человек как биологическое существо не готов к таким воздействиям. Разбалансировка всех систем организма привела к тому, что органы начали по очереди отказывать. Люди стали умирать.

Энджелу-младшему в то время было около двух лет, хотя по физическому и умственному развитию он выглядел примерно на восемь. Лиза, желавшая спасти хотя бы своего мальчика, украла челнок и попробовала удрать с корабля вместе с сыном. Ей это удалось! Нейтронная звезда, замедлившаяся во время эксперимента, не смогла удержать челнок в своих силках.

Двое человек, женщина и ребенок, отправились в неизведанные дали космоса, потому что прокладывать маршруты Лиза не умела. Ее здоровье и так было подорвано, она умерла, и Энджел Полворт-младший остался на челноке совершенно один.

Около года у него ушло на то, чтобы проштудировать всю информацию на бортовом компьютере и научиться управлять челноком, а также прокладывать маршруты в космическом пространстве. Еще через год он вернулся на челноке на место гибели «Полуночного сердца». Если бы он умел оценивать свой внешний вид, он бы посчитал, что выглядит лет на четырнадцать-пятнадцать.

После успешного бегства Лизы, экипаж корабля понял, что у них есть шанс. Они постарались увести замедленный корабль из ловушки, но немного недотянули, и теперь «Полуночное солнце» неслось в безвоздушном пространстве по эллиптической орбите вокруг нейтронной звезды. Выбрав самую дальнюю точку, чтобы звезда не оказала на него никакого воздействия, Энджел пробрался на корабль, но нашел там только плавающие в невесомости тела. Все умерли. Все они умерли. Ради чего? Ради каких-то экспериментов? Или ради того, чтобы дать жизнь ему, Энджелу? Или чтобы провести опыты над ним самим?

Энджел пришел к решению: эти эксперименты не должны стать достоянием гласности, так как они зло. И он поклялся над парящими в невесомости телами, что никогда и никому не откроет их тайны.

Корабль, полностью утративший энергию, лишившийся воздуха, гравитации, управления, бесполезным куском мертвой материи несся через космическое пространство.

Энджел понимал, что не сможет на челноке добраться в населенные секторы космоса, поэтому он взялся за изучение систем корабля желая понять, сможет ли он хотя бы частично привести его в жизнеспособный вид.

Через несколько лет патрульные космические корабли засекли несущийся в пространстве без связи и опознавательных знаков старинный корабль, в котором признали считавшийся пропавшим без вести «Полуночное солнце». На борту находился всего лишь один парень примерно восемнадцати лет на вид, который очень странно себя вел. Посчитав, что на его поведение повлияло длительное нахождение в космосе в полном одиночестве, молодого человека поместили в реабилитационную клинику: его хотели подлечить и параллельно изучить. Но почти сразу парень сбежал и как будто растворился в пространстве. Никакие запросы и поиски не привели ни к чему.

— Я вел себя странно, просто потому что не умел общаться, не умел ничего, что умеют обычные люди, родившиеся и выросшие на планетах, — произнес Джойс и задумался. — Но у меня было преимущество: я быстро учился. А еще я ненавидел все эксперименты, которые могли бы касаться меня. Мне еще в глубоком детстве осточертело, что я совсем ребенком вынужден был часами просиживать в лаборатории корабля, пока у меня брали анализы, подвергали меня различным воздействиям, испытывали, как прочих подопытных животных, которые в большом количестве были на «Полуночном солнце». Как только я понял, что и тут меня ждет то же самое, я сбежал.

— Ты скрывался, менял имена, но потом они все же тебя нашли? — полувопросительно произнесла Есения, понимая, что так оно и есть.

— Когда за дело взялись спецслужбы, да.

— Но как они поняли, что ты знаешь что-то, что им так сильно могло быть нужно?

— Я был наивен и не уничтожил всего, что хранилось на бортовом компьютере. Большую часть исследований я стер, предварительно изучив, но видимо, в остатках было достаточно, чтобы возбудить любопытство соответствующих организаций. Кстати, именно тогда был образован НИИ Пространства-времени, а вопросом изучения возможности управлять временем занялись всерьез.

— Почему ты своей фамилией выбрал имя Джойса? — осторожно спросила Есения, боясь, что это слишком личный вопрос.

Энджел Полворт долго молчал, и девушка уже думала, что он не ответит, но наконец он произнес:

— Первые годы своей жизни я не знал своего настоящего отца. Со мной рядом всегда был Джойс Арлингтон, он заботился обо мне, он учил меня, он… любил меня и любил мою мать. И я называл его папой. По крови я действительно сын Полворта, но отцом для меня всегда был Джойс.

Есения молчала, не зная, что сказать.

— Но теперь ты понимаешь, — продолжил Джойс, — что, если бы на корабле не было бы женщин, ничего бы этого не случилось. Я люблю свою мать, я благодарен ей за то, что она настояла на своем и дала мне жизнь. Но ведь гибель всех остальных, да и ее собственная, произошла, по сути, по ее вине. И частично по моей, потому что не появись я на свет…

— Не смей так говорить! — возмутилась Есения. — Я понимаю, что тебе больно от того, что твои родные и единственные близкие люди погибли. Но многие ученые погибают во время экспериментов. Они вводят себе создаваемые лекарства и проводят над собой опыты. Они подвергают себя излучениям и испытывают на новых, разработанных ими установках. Ну, не было бы тебя, и возможно, «Полуночное солнце» до сих пор крутилось бы вокруг нейтронной звезды, и возможно даже экипаж был бы жив, медленно старея и не имея возможности связаться с кем-то еще. Ты считаешь, для них было бы лучше? Да, они погибли. Но зато не погибла твоя команда в прошлой игре, и не погибла команда Бледы в этой. И… если бы не ты и не твоя кровь, меня бы сейчас не было в живых. Я не могу согласиться с тем, что было бы лучше, если бы тебя не было.

— Какая пламенная речь! — Есения почувствовала, что Джойс улыбается, и немного успокоилась. — Хорошо, допустим, я соглашусь, что искупил свою вину, спасая жизнь другим. И все же лучше женщинам не летать в дальний космос. Просто потому что… женщины не должны испытывать все то, что может принести им жестокий в своем равнодушии космос. Для решения проблем существуют мужчины.

Есения, не желая спорить, промолчала, так как Джойс казался ей слишком расстроенным. Ему пришлось оживить тщательно скрываемые в памяти трагические события, и добавлять ему неприятных моментов девушка не хотела.

Вместо этого она сказала:

— Значит, переливая мне свою кровь, ты не знал, что она подействует?

— Знал.

— Знал? — удивилась Есения.

— Скажем так: я не был уверен, что это полностью восстановит тебя, но знал, что по крайней мере позволит выиграть время. А дальше можно было надеяться на то, что подключится Док со своей аппаратурой.

— А…откуда ты знал? Ты уже делал так раньше?

После паузы, Джойс сказал:

— Да. Стремительная беременность подорвала здоровье моей матери. Я словно высосал из нее все соки. Она должна была умереть, но продержалась достаточно долгое время, потому что я давал ей свою кровь. Это не спасало ее, но помогало поддерживать силы. Не знаю, как моя кровь повлияла на тебя. Как ты понимаешь, у меня сейчас нет возможности проводить исследования твоего состояния. Но насколько я чувствую, ты сейчас здорова.

— А та, вторая женщина, которая пыталась забеременеть? Что стало с нею?

— Она умерла во время последнего эксперимента, как и другие члены экипажа.

— А… ей удалось..? — пробормотала Есения, неожиданно смутившись.

— Нет. Зачать удалось только моей матери.

— Тогда… может, это действительно чудо? — прошептала Есения. — Природе было угодно, чтобы родился именно ты.

— Женщины, — усмехнулся Джойс. — За неимением достоверных и изученных фактов вы склонны ударяться в мистику. Этого не избежала даже моя мать, хотя она была очень сильным ученым с логическим складом ума.

— Наверное, когда ты чувствуешь, что в тебе нежданно-негаданно зарождается жизнь, — задумчиво произнесла девушка, — клетки начинают делиться, расти, и формироваться в нечто изумительно совершенное по заранее заданному кем-то плану, а потом на свет появляется новый человек… Наверное, трудно абстрагироваться от этого и оставаться холодным наблюдателем.

После паузы Джойс произнес:

— Может быть, ты и права. Это всегда чудо. — А потом добавил: — Приготовься, нас сейчас будут брать на борт.