Ты предал нашу любовь

29

Загорский нанял мне охрану. Как бы я ни отбивалась от перспективы всюду ходить в сопровождении соглядатая, а Дэн был непреклонен: у меня должен быть страж, следующий за мной по пятам.

Именно в таком составе – я и охранник Валера – мы прибыли к зданию суда, из которого сегодня, как смела надеяться, я выйду свободной женщиной.

Шумиха вокруг семейства Хасановых набирала обороты, а заголовки в стиле «Дочь кандидата в депутаты Ильнура Хасанова хотела отравить единственную наследницу Матвея Кондрашова» и вовсе стали моими неизменными спутниками. Как и журналисты, к чему я была совершенно не готова.

Поэтому с потенциальной работой пока пришлось повременить, и всё, чем мне хотелось заниматься – сидеть в квартире и никуда не выходить. Так что сегодня, когда выбралась на заседание суда, на котором нас с Максом должны были не только развести, но и поделить наше совместно нажитое имущество, даже удивилась тому, что вокруг нет охочих до сенсаций проныр из жёлтой прессы.

– Варя! – окликнул меня муж, когда я вышла из машины и направилась к металлическим дверям.

Валера следовал за мной, находясь в паре шагов позади. Я обернулась, убедилась в том, что Гуляев один, после чего дала знак охраннику, что всё в порядке.

– Чего тебе? – нахмурилась, взглянув на Максима.

Он осунулся и почернел лицом. Не иначе из-за того, что его любимой грозит реальный тюремный срок. Но, кажется, её уже поместили в какую-то клинику за городом, пока шло судебное разбирательство. Вот только этим ей уже было не помочь, и вскоре она должна была ответить по заслугам.

– Варь… давай уедем вместе.

Гуляев произнёс эти слова таким глухим тоном, как будто звук шёл откуда-то из недр земли. Видимо, и сам понимал, насколько абсурдно они звучат.

– Уедем? – хмыкнула, приподняв бровь. – После всего, что ты сделал?

– Я очень сожалею! Если бы ты знала, как сильно!

Он рванулся ко мне, но ему наперерез тут же бросился Валерий. Впрочем, Гуляева останавливать не пришлось, он сделал это сам, замерев в полушаге.

– Скажи… просто, чтобы я знала. Если бы не та запись, ты бы ведь так и продолжил со мной жить, неправда ли? – задала я тот вопрос, который уже, по сути, никакого значения не имел.

Но отчего-то сейчас мне пришёл в голову первым.

– Я… не знаю, – пробормотал Максим, тряхнув головой.

– Ну, почему же не знаешь? Это ведь ты ездил к моему отцу, чтобы понять, сколько ему осталось и кому он отдаст нажитое. И ждал момента, когда папа умрёт! Он ведь просил тебя мне сказать, чтобы я к нему приехала! Но ты ждал, ждал, ждал…

Я перевела дух, чтобы совладать с эмоциями. Теми, которых этот мужчина уже совершенно не стоил. После того, как мне это удалось, я продолжила:

– А что стал бы делать, если бы мы развелись? Тебе бы не досталось и гроша, ведь так? Тогда ты просто вынужден был жить со мной, чтобы заполучить мои богатства. Я права?

Он опустил взгляд и стал смотреть прямо себе под ноги. Пока я продолжила расставлять все акценты в этой истории.

– Я любила тебя, Максим. Я готова была делать всё, чтобы мы жили счастливо. А ты в это время за моей спиной спал с другой, делал ей детей и ждал, когда мой отец отправится на тот свет, чтобы завладеть тем, что тебе не принадлежит.

Я коротко и сухо рассмеялась.

– Могу представить, каким был твой план! Эта дурочка-Варя, как только получит наследство, будет готова последнюю копейку отдать любимому. Так ты обо мне думал? М? И ведь был прав! Этим ты потчевал Динару? Потому она так долго тебя ждала?

Гуляев замотал головой ещё активнее. Напоминал сейчас пса, который выбрался из воды.

– Мне нравилось то чувство, что Динка меня так слушается… – пробормотал он неуверенно. – Вертит своими родными, а мне в рот готова смотреть…

Мерзость, которая затопила меня с головой, затанцевала привкусом цианида на языке.

– Хм… Вот как… Так что же она тебя не послушала и чуть меня не отправила к праотцам? Надоело ждать любимого? Или… – я сделала вид, что ужаснулась, – ты сам подсыпал мне ту отраву, которую обнаружили и в моих анализах, и в останках несчастного отца Загорского? Может, сейчас вас двоих надо судить, а не только твою ненаглядную?

Искренность, с которой муж откликнулся на эти слова, была неподдельной. Он снова бросился ко мне, понуждая Валеру встать так, чтобы в случае чего он мог нейтрализовать любую опасность в мою сторону.

– Нет! Нет, Варь, это не так! Я не знал, что Динара такое сотворила. Клянусь! Я дико жалею о том, что произошло… Я сейчас всё бы отдал, чтобы вернуть время и всё сделать иначе… Но не могу.

– И слава богу! Потому что ты, Макс, не умеешь любить. Никого, кроме себя и своих хотелок. Даже в уродливой любви Динары и то больше чувств, чем у тебя, Гуляев.

Мне всё было понятно уже давно, и этот разговор уже ничего не решал. Но почему-то сейчас, когда он всё же случился, стало даже легче на душе. Господь вовремя вмешался, когда Маринка получила ту запись. Спасибо за неё небесам.

– Варя… Это тоже не так! Мы можем уехать и начнём всё с начала. Только ты и я.

– И мои деньги, ага, – кивнула я и добавила, вернув мужу ту фразу, которую он когда-то мне сказал: – Не унижайся Макс, не нужно.

Я развернулась и двинулась в сторону здания суда, когда мне на плечо упало что-то тяжёлое. Видимо, Гуляев предпринял последнюю попытку меня остановить. Затем раздались звуки возни и крик, который заставил меня приостановиться:

– Папа!

Я обернулась резко, до хруста в шейных позвонках. Из машины, припаркованной неподалеку, выбежал мальчонка трёх лет. Дамир, сын Макса. Он бросился к отцу, которого секундой ранее отпихнул от меня Валерий.

Гуляев предлагал мне уехать? А как же его сын? Он собирался его попросту бросить? Так же просто, как сделал это со мной в своё время?

Мерзкое чувство переросло в гадливость. Я отряхнула руки, как будто перепачкалась в грязи и, поправив сумку на плече, продолжила свой путь.

А через час вышла на свежий воздух и вдохнула свободу полной грудью. Больше замужней женщиной я не была.