Ты предал нашу любовь

6

Мы расположились в нашей с Максом спальне, где мой взгляд то тут, то там натыкался на вещи Гуляева. Так было хоть немного, но легче. Можно было соврать себе хотя бы на ближайшие пару часов, что всё ещё может измениться. И что его уход я себе попросту нафантазировала.

Марина подтащила к кровати журнальный столик, с которого убрала книги, сходила на кухню за сыром и яблоками. Быстро открыла вино и разлила по бокалам.

– Ну? – требовательно посмотрев на меня, задала она короткий вопрос, который не нуждался в каких-либо уточнениях.

Я пожала плечами, отпив внушительный глоток. Голова тут же «побежала», но это было только к лучшему. Не стану хоть какое-то время представлять себе, что Макс уже добрался до дома Хасановых и обрадовал Динару тем, что он теперь свободный человек. Свободный для счастья с ней…

– Шесть лет назад Гуляев влюбился в Динару Хасанову. Она сначала кочевряжилась, потом ответила взаимностью. Ещё через пару лет после этого уговорила Макса на совместное зачатие ребёнка и родила моему мужу сына, – выдала я краткое резюме, каждое слово которого больно впивалось в моё сердце миллиардами игл.

На лице Марины сначала появилось ошарашенное выражение, затем она сказала:

– Ты шутишь? Когда он говорил о какой-то Динке, он имел в виду… Хасанову?

Удивление, которое выказала подруга, было таким неподдельным, что передалось и мне. Теперь и я испытывала почти то же самое чувство. О семья Динары знала мало, можно сказать – ничего. Да и пересекались мы пару-тройку раз на каких-то мероприятиях вроде помолвки общих знакомых. И все те разы, когда Дина держала на руках сына, а мы перебрасывались с нею ничего не значащими фразами, я даже не догадывалась, что передо мной – любимая женщина моего мужа.

– Да, он имел в виду её.

Марина нахмурилась и залпом допила вино. Плеснула себе в бокал ещё порцию.

– Теперь становится понятным, почему Хасанов так поспешно выдал замуж дочь в своё время, – сказала она, и мои брови поползли наверх.

Я силилась вспомнить, что знаю на данный счёт, а глупое сердце уже радостно колотилось о грудную клетку. Дина замужем… Макса там никто не ждёт. А потом я поняла со всей отчётливостью – это глупость. Я бы видела её рядом с супругом, а не в компании отца с матерью и Дамира.

– Ты, наверное, забыла… Да и не обсуждали мы совсем эту историю, – продолжила, меж тем, Марина. – Какое-то время назад… сейчас припомню, когда именно…

Она нахмурилась, отставила бокал и, схватив свой телефон, начала в нём что-то выискивать.

– Так-так… вот… нет, не то. Ага, нашла! Это было как раз около четырёх лет назад. Динара выскочила замуж, причём тихо, без каких-то оглашений, а потом… её муж умер. Инфаркт. Она уже была беременна, какое-то время походила в трауре, а когда малыш родился, сняла его и продолжила выходить в свет.

Я смотрела на подругу во все глаза, а когда увидела, как Марина, отчего-то покраснев, попыталась быстро пролистнуть фотографии – или что она там изучала? – я выхватила телефон из её пальцев и вгляделась в снимок. На нём ничего особенного не было – просто очень пузатая Динара рядом со своим отцом, который протягивает руку моему свёкру. А рядом с Гуляевым-старшим – Макс. И он смотрит на Хасанову такими глазами, которыми, пожалуй, никогда не смотрел на меня, свою жену. В его взгляде обожание переплетается с чем-то, что схоже на обожествление. И Динара, несмотря на то, что она расплылась и стала не так привлекательна, даже в моих глазах, когда я смотрела на это фото, была прекрасна.

А от того, что я понимала: Макс в момент, когда был сделан снимок, стоял и смотрел с любовью на мать своего будущего ребёнка, душу скрутили болезненные спазмы.

– Смешно, – выдавила я, отбрасывая телефон на постель.

– Ничего смешно, Варюх… – покачала головой Марина. – Неужели всё это правда? Неужели эта крашеная сучка залетела от Макса, а Хасановы отыскали этого несчастного деда, который потом скопытился, не выдержав такого счастья?

Подруга говорила об этом мрачно, но мне отчего-то вдруг стало весело. Настолько нелепые вещи происходили за моей спиной, что казалось, будто последние шесть лет моей жизни – это какая-то фантасмагория, придуманная злым гением. И я, играя в ней свою роль, даже не догадывалась об этом.

– А какая разница? – пожала я плечами и допила вино.

Немного подумав, бросила в рот пару яблочных долек, чтобы хоть немного уменьшить чувство мерзости, которое снова стало давить изнутри.

– Что значит – какая разница? – всплеснула руками Марина. – В этой истории очень много разных странностей. Нам точно нужно во всём разобраться!

Разобраться? А в чём мы могли разобраться? Всё ведь было ясно, как божий день. Ложь мужа длиною в шесть украденных лет моей жизни – вот то единственное, что меня касалось. А как именно он мне лгал, что именно делал там, во второй семье – разве это важно? Даже если Макс, выходя из дома, страдал расстройством личности и ему казалось, что там, с Хасановыми, находится другой Гуляев, это ничего не меняет. Он жил двойной жизнью, в чём сам и признался, и продолжал бы плести паутину вранья, если бы у него не закончились ко мне чувства.

– Нет, Мариш… – помотала я головой, прикрыв глаза. – Нет. Я сейчас залижу раны хоть пару дней и начну заниматься разводом.

Само слово «развод» было словно из другой вселенной. Хоть мне и казалось, что наш с Максом брак не навсегда, я даже в самых кошмарных снах не могла представить себе, что буду проходить через развод и раздел имущества. И вот она – оглушающая реальность, которая оказалась страшнее самых ужасных сновидений.

– Ладно, – после паузы всё же сказала Марина. – Тебя впутывать не стану, но уж извини, кое-что попробую раскопать. Ну как раскопать…