Ты предал нашу любовь

Эпилог

– Ильнур Закирович, я вас позвал по важному делу, – сказал Макс, указав Хасанову на диван в гостиной.

Отец Динары, который до сего момента несколько минут просто стоял и наблюдал за играющим в приставку внуком, кивнул и присел на указанное место.

– Не давай ему много возиться с играми, – сказал он про Дамира. – Они вызывают агрессию.

От предложенного бокала виски Хасанов отказался, и вообще выглядел каким-то постаревшим и осунувшимся.

– Он не злой мальчик, – ответил Гуляев.

Хотя, кое-что в его душе и отозвалось на эти слова. Потому что в последнее время он частенько ловил себя на том, что ищет в сыне прежде всего черты характера Динары. Ищет, не находит, но непременно возвращается к своему занятию вновь.

– Это хорошо, – кивнул Ильнур. – И всё же, покуда я жив, буду наблюдать за внуком со стороны.

Прозвучало как предупреждение, но Максим был не против его получить. Пусть наблюдает, сколько влезет. Тем более, что после того, как Динару отправили за решётку, у Хасанова будто бы не стало центра его жизни.

Пока ей освобождение и не грозило, чему Гуляев был только рад. Плохо представлял себе тот момент, когда она выйдет на свободу, и очень рассчитывал, что Дине не видать условно-досрочного. А пока она отбывает наказание, Дамир успеет подрасти настолько, что когда дочь Хасанова выйдет, ей уже будет не до сына. И не до Макса.

– Я хотел спросить у вас… по поводу наследства Дамира. Отец – я имею в виду тот, кто записан в его свидетельство – оставил ведь ему много денег… – начал Максим, но осёкся.

Он готовился к этому разговору довольно долгое время. Подбирал слова, мысленно строил фразы. Но в итоге решил, что побеседует с Ильнуром напрямую, без экивоков. И сейчас, как только повесил в воздухе паузу, понял, что ступил на ту территорию, где нужно быть очень осторожным.

– Какое тебе дело до денег, которые твоему ребенку оставил другой человек? – спросил Хасанов с холодом, который сквозил в каждом слове.

Макс мысленно выругался. Неужели Ильнур не знал, как тяжело дается ему, Гуляеву, занятие бизнесом? Как он продирается через тернии к звездам и все, на что ему на данный момент хватило средств – купить себе и сыну приличную квартиру. Половину денег на которую он выручил от продажи совместно нажитого с Варей.

– Я мог бы раскрутить бизнес… Дамир привык к другой жизни…

– Дамир ничего не помнит о ней! – рявкнул Хасанов.

Опомнился лишь когда внук, лежащий на пушистом ковре с джойстиком в руках, нахмурился и повернул к нему голову.

– Прости, Дамирушка, дедушка больше не будет кричать, – смягчился Ильнур.

Почмокал губами и посмотрел на Гуляева так, что Максу показалось, будто его сканируют насквозь.

– Дамиру нужен отец. А не другая жизнь. У внука есть счет. Но деньги с него он получит лично. И только когда обзаведётся приличным образованием. Вот и все, Макс… Так что в твоих интересах воспитывать сына как подобает. Любить и лелеять. И когда он вырастет и станет настоящим мужчиной, может, Дамир и поделится с тобой средствами на открытие дела.

Рот Гуляева наполнился горечью, от которой на лице появилась кривая мина. Это же сколько ему еще ждать? Двадцать лет? Чёртовы Хасановы, как же он ненавидел всё это семейство!

– Ты что-то говорил про виски, – перевёл тему Ильнур, закрывая тем самым все поползновения Макса. – Можем и выпить. А то ты выглядишь так, как будто лимон съел.

И он разразился сухим старческим смехом.

– Ну, Варька, ты и забралась в дальние дали, конечно! Мы с Глебом к тебе добирались чёрт знает сколько! – воскликнула Марина, что прилетела наконец-то ко мне погостить.

Она с восхищением осмотрела небольшую виллу, где я жила последний год. Это была моя особенная гордость – маленький островок безопасности, который я обожала всей душой. И как только увидела свой дом, выбрать который помог Даниэль, поняла, что хочу именно его. В нём же и буду жить, пока не состарюсь и не умру. Но это будет ещё нескоро, потому что только сейчас я поняла, как жадно начала жить и пить эту жизнь огромными глотками.

– Зато здесь – как будто другой мир, – ответила я с улыбкой. – Будешь сок? Или что покрепче?

– Буду покрепче, конечно! – воскликнула Марина.

Она выглянула на террасу, где болтали мужчины. Глеб и Даниэль довольно быстро нашли общий язык. И когда я видела бывшего – а теперь снова нынешнего – мужа подруги рядом с Загорским, невольно вспоминала его возле Макса. Казалось, что это совершенно два разных человека. А может, виной тому был тот факт, что Глеб изменился, иначе бы Марина не приняла его обратно.

С Максимом мы с того дня, как продали совместно нажитое имущество и разошлись, как в море корабли, больше не виделись. Что было лишь к лучшему. Про Динару я узнавала через адвокатов, но и то не выказывала к этой персоне никакого интереса. Знала лишь, что она отбывает наказание и это надолго.

И всё, что меня связывало с родиной, оборвалось полтора года назад, когда умер отец. Так что в новой стране и новом доме я действительно начала жизнь с чистого листа.

Было ещё, конечно, ни к чему не обязывающее общение с Анной Сергеевной, но мы не касались вообще ни прошлого, ни настоящего, связанного с её сыном. Я вернула ей квартиру, которая стала подарком, однажды спасшим меня в трудный период, и свекровь пообещала, что впоследствии этот маленький уютный дом обязательно послужит на благо кому-нибудь ещё.

– Дэн окончательно сюда перебрался? – спросила Марина, которой я вручила бокал вина.

– Ко мне или в страну? – уточнила я с улыбкой.

– В страну, конечно! И уверена, что это ты бы перебралась к нему, а не наоборот. Загорский наверняка предпочтет быть мужчиной во всем.

– Намекаешь, что если мужик живёт у женщины – это неправильно? – со смешком уточнила я.

Когда же подруга вздохнула, рассмеялась громче.

– Да правильно, правильно, – отмахнулась она, потому что я знала – Глеб и Маринка живут у неё.

– Ну, вообще-то, Даниэль чаще здесь ночует, чем у себя, – пояснила в ответ. – Так что тоже считаю однозначно: кто бы где ни жил, главное, чтобы все были счастливы.

Края наших бокалов соприкоснулись. Подруга вскинула бровь, вопросительно глядя на то, как я пью сок.

– Низкий фолликулярный запас не стал помехой, я правильно понимаю? – сделала она жирный намёк, совершенно точно угадывая причину того, почему в ближайшее время мне следует воздерживаться от алкоголя.

– Похоже, что не стал, – покачала я головой с улыбкой. – И пойдём уже к мужчинам. Мне кажется, что они без нас успеют обсудить всё самое интересное!

Я направилась к Дэну, которого было видно через оконное стекло. Он хмурился, слушая Глеба со всем вниманием, на которое был способен. И я невольно залюбовалась своим мужчиной.

Он стал моим далеко не сразу. Я довольно длительное время не позволяла себе вновь поверить. Особенно учитывая нюансы нашего общения. И всё же сдалась, справедливо полагая, что заслужила любить и быть любимой. Доверять и не подозревать ни в чём…

Вчера он сделал мне предложение, а я согласилась. Мы планировали сыграть тихую и скромную свадьбу. Не хотелось пафоса, размаха, шика… Хотя средств на это хватило бы с лихвой. Просто самое дорогое имелось у нас и без денег, они стали лишь приятным обрамлением.

– Варюх! – окликнула меня Марина, когда я дошла до двери, ведущей на террасу, и, взявшись за ручку, собиралась выйти.

– Да? – обернулась я к подруге, которая смотрела на меня с искренней радостной улыбкой.

И услышала то, что я сама чувствовала всем сердцем и всей душой:

– Тебе очень идёт быть счастливой…