Умиротворение

— О, пожалуйста, меня сейчас стошнит, — проворчала Сьюзи, и Джози резко повернулась к ней.

— Тогда уходи, и кстати, — сказала Джози, — Чипу нравится моя киска, и он любит мой рот, и это потому, что я люблю его большой, великолепный член. Если ты перестанешь быть такой стервой, Сьюзи, и будешь использовать свой рот во благо, а не во зло, ты можешь найти мужчину с красивым членом, который будет давать тебе его регулярно, вместо того, чтобы убегать от тебя с такой скоростью, как только может. Единственный мужчина, за которого ты смогла удержаться, был Колт, и он трахал тебя только потому, что ты напоминала ему Феб.

— О Господи, — пробормотал Чип.

Я подумала, что это перебор информации, большую часть из которой я не хотела знать, и я, действительно, не хотела, чтобы мои дочери слышали это.

Я слегка повернула голову и прошептала Джо сквозь ветер:

— Пожалуйста, скажи мне, что моих дочерей здесь нет.

— Нет, соседка, — пробормотал Джо, и в его голосе не было злости, скорее он хотел рассмеяться.

— И Беа? — Спросила я.

— Уехали, — ответил Джо.

— Слава Богу, — пробормотала я.

— Ему нравится твой дрянной рот? — выпалила Сьюзи, и я повернулась, она выглядела вполне подходящей, чтобы ей еще дали по заднице, но она также не была настолько глупа, чтобы зайти так далеко. За последние пять минут она дважды усвоила этот урок. Теперь она просто пыталась сохранить лицо.

— У кого есть дрянной рот, это у тебя, Сьюзи Шепард, — парировала Джози, положив руку на согнутое бедро и выставив вперед ногу, и я напряглась, потому что эта поза предвещала плохие новости в стране кошачьих боев. Джози, казалось, нисколько не смущало то, что дождь лил как из ведра, а ветер трепал ее волосы и платье со всех сторон. — Не знаю, что ты сказала Вайолет, чтобы она набросилась на тебя, но я знаю, что тебе лучше следить за своей задницей. У тебя есть враги, и мы не говорим о врагах, как Денни Лоу. Мы говорим о женщинах, которые живут здесь, — она подняла выпрямленную руку к подбородку и продолжила, — с твоим и Тины дерьмом, мы больше не будем его терпеть.

Она упомянула Денниса Лоу, серийного убийцу, который превратил жизнь Феб и Колта в сущий ад, и тогда я узнала, кто такая Сьюзи Шепард. Я читала о ней в статьях, посвященных этому ужасу. В конце концов, Деннис Лоу взял ее в заложники и даже вроде бы ее ранил.

Это меня шокировало. Если бы что-то подобное случилось со мной, я бы, скорее всего, не бродила по улицам магазинов, случайно затевая драки с подружками моего бывшего любовника. Черт возьми, я бы никогда так не поступила.

Но это была всего лишь я. Может она переживает посттравматический стресс или что-то в этом роде.

— Джози…— начала я.

— Это ты весь двор Тины завалила туалетной бумагой? — Спросила Сьюзи, глядя поверх меня на Джози.

— Нет, но я могу дать тебе десять догадок, кто это мог сделать, и держу пари, что ты все равно не поймешь, потому что в этом городе наверняка найдется сотня женщин, которые с удовольствием это сделают, — ответила Джози. — Вы обе пытаетесь подлизаться к нашим мужчинам, болтаете всякую чушь о том, что мы делаем и носим, создаете нам проблемы, — сказала Джози. — Знаешь, Сьюзи, если бы кто-нибудь выстрелил в меня из-за того, что я стерва, я бы хорошо запомнила этот урок. Может тебе стоит занять немного денег у твоего отца, поехать куда-нибудь в тихое местечко и поразмышлять. Ну, скажем, я не знаю... — Она помолчала и закончила: — лет на сто?

Сьюзи побледнела и прошептала сквозь ветер:

— Я не могу поверить, что ты мне это говоришь.

— И я не могу поверить, что ты могла высказывать Вайолет всякую чушь, когда ее брата убили три недели назад! — Рявкнула Джози. — Позволь мне кое-что тебе объяснить, Сьюзи. Деньги твоего папочки не дали тебе карт-бланш бродить по городу, и ты не можешь скрываться под тем, что случилось с Денни Лоу, на то, какая ты есть на самом деле. Мы все знаем, что ты продала историю Колта и Феб тому репортеру. Мы и раньше были о тебе не высокого мнения, а теперь и подавно.

— Джози... — начал было Чип, но Джози резко повернула голову, чтобы посмотреть на мужа, и подняла руку.

— Я закончила, — заявила она, повернулась ко мне, сменив тему разговора, так быстро переключившись, что я не успевала за ней угнаться. — Вы двое приходите к нам на ужин. Может я попрошу Колта и Феб тоже приехать. Я приготовлю жаркое в горшочке. Это зимнее блюдо, но мое жаркое в горшочке надирает задницу даже летом. Я позвоню, — она приглашала нас на ужин, словно и не стояла под проливным дождем, будто только что не выложила все Сьюзи Шепард в чрезвычайно жестокой форме.

Она подошла ко мне и поцеловала в щеку, хотя Джо все еще держал меня в своих объятиях, я не сопротивлялась и поцеловала ее в ответ, главным образом потому, что немного боялась ее. Потом она отодвинулась, улыбнулась Джо и подошла к своему мужу, а я только и делала, что пялилась на нее.

— Прости, Кэл, — пробормотал Чип.

— Не за что извиняться, — ответил Джо, и так как его хватка ослабла, я немного отстранилась и посмотрела на него, он смотрел на Сьюзи.

— Пока, Вай, — сказал Чип.

— Пока, Чип, — сказала я, и Чип с Джози ушли.

— Ты закончила или Вай придется терпеть твое дерьмо каждый раз, когда вы встретитесь? — Спросил Джо, и я увидела, что он обращался к Сьюзи.

— Ты решил мне угрожать так же, как и Тине? — Сьюзи презрительно фыркнула, и я снова уставилась на нее, потому что после этой сцены не могла поверить, что она все еще в состоянии войны.

— Нет, просто в следующий раз я не стану оттаскивать Вай от тебя, — ответил Джо.

— Наплевать, — пробормотала Сьюзи и начала отворачиваться.

— Но почему? — Спросил Джо, и Сьюзи замерла.

— Что почему? — спросила она в ответ.

— Почему ты такая чертовая сука? Честное слово, я ничего не понимаю. У тебя есть все и всегда было.

Лицо Сьюзи на мгновение исказилось, но вспышка боли быстро исчезла.

Затем она резко сказала:

— Не все, Кэл. Не было мамы.

Я почти почувствовала жалость к ней, прежде чем Кэл ответил:

— Прости, женщина, у меня тоже.

Они встретились взглядами, и я остро осознала, что выдерживаю их состязание взглядов, стоя на ветру и дожде с возможным приближением торнадо.

— Джо, — прошептала я, и руки Джо напряглись вокруг меня.

— Учись с сегодняшнего дня, Сьюзи, — посоветовал Джо.

Она закатила глаза, махнула рукой и повторила:

— Наплевать.

— Сегодня она ничему не научится, — пробормотал Джо, отпустил меня, взял за руку и направилcя к «Мустангу».

Машин Винни и Гэри не было. Нам пришлось отправиться за покупками на трех машинах, чтобы мы все уместились с появлением отца. И это было к лучшему, так как они смогли забрать с собой и его, и моих девочек, все уехали.

Джо подвинул для меня пассажирское сиденье.

Он распахнул дверь, и я уже собиралась нагнуться, чтобы залезть в машину, но услышала, как Сьюзи окликнула Джо.

Мы оба посмотрели в ее сторону.

— Не выводи меня из себя, Сьюзи, — предупредил Джо.

Она откинула мокрые волосы с лица и собрала их на затылке, посмотрела на меня, потом перевела взгляд на Джо.

— Я могу сделать мужчину счастливым, — объявила она.

— Ты это серьезно? — Прошептала я, напрягаясь, Джо стал подталкивать меня в спину, чтобы я залезала в машину.

— Я не имею в виду тебя! — крикнула она, и ее голова машинально дернулась вназад-вперед, словно она получила в подбородок невидимый удар, отчего я напряглась еще больше, но не разозлившись, а скорее от сострадания к ней.

Она боролась сама с собой, пытаясь спросить, и что бы она не пыталась спросить, давалось ей это явно тяжело.

— Почему я не могу... — начала она, но Джо перебил ее:

— Господи Иисусе, Сьюзи, сейчас идет ливень. Что за мать твою? — Спросил Джо.

— Джо, выслушай ее, — настойчиво прошептала я, не сводя глаз с Сюзи.

Но из-за нетерпения Джо, она вдруг замерла. Ее выражение лица изменилось, она отвернулась.

— Забудь, — крикнула она, перекрывая шум ветра. Подняла и опустила руку в поражении, побежав прочь, ее ужасные босоножки шлепали по лужам, когда она оказалась под навесом, который выходил на большую часть улицы перед моллом, она продолжала бежать, пока я не потеряла ее из виду, Джо подтолкнул меня в машину.

Он захлопнул за мной дверь, обежал спереди, пока я безуспешно пыталась вытереть мокрое лицо такими же мокрыми руками, потом плюхнулся рядом на сиденье.

— Мы уедем во Флориду, соседка, при первой же гребаной возможности, — заявил Джо, как только захлопнул свою дверь. Он даже не вставил ключ в замок зажигания, с нас просто лилась дождевая вода на сиденья и ковер.

— Джо…

Он повернулся ко мне и оборвал:

— Честно предупреждаю, там ничего нет. Только дом и пляж и пара домов с двух сторон от моего. Там ничего не надо делать, кроме как ловить рыбу, готовить, спать, есть, трахаться и читать.

— А девочки могут поехать? — Спросила я и увидела, как его лицо потемнело, он нахмурился.

— Если еще раз спросишь подобное дерьмо, я перекину тебя через колено и отшлепаю.

Я почувствовала, как внизу живота затрепетало. Благодаря своему творческого подходу вчерашней ночью, он перекинул меня через колено, и мне это понравилось.

Я улыбнулась, наклонилась к нему и прошептала:

— Не уверена, что это меня отпугнет.

Его взгляд упал на мои губы, и он не ответил, хотя его губы при этом дрогнули.

— Все еще думаешь, что день отлично задался? — Спросила я, и его глаза снова встретились с моими.

— Твоя свекровь готовит хорошую сангрию? — спросил он в ответ.

— Самую лучшую, — прошептала я.

— Тогда поехали нах*й домой, — прорычал он.

Я так захохотала, что мне пришлось зажмуриться.

Это означало, что я пропустила первую часть того, как Джо наклонился, чтобы поцеловать меня.

Но поцелуй я не пропустила.

* * *

— Поэтому, — закончила я, когда девушки уселись на свои табуреты передо мной, — заниматься мордобоем — это не лучший путь.

Я читала им самую трудную лекцию в арсенале родителей. Лекция, где пытаешься научить своих детей не делать того, что только что сделал сам.

Такие лекции, кстати, никогда не помогают.

Кейт и Кира смотрели мне за спину, обе борясь с улыбками.

Я стояла перед ними у кухонной стойки и, обернувшись, увидела Джо, который стоял позади меня, прислонившись бедрами к задней стойке, скрестив руки и ноги, наклонив голову и глядя на свои ботинки.

— Джо? — Крикнула я, он поднял голову, и я увидела, как он прикусил губу, борясь со смехом. — Джо! — Рявкнула я.

Сейчас было уже довольно поздно. Мы вернулись домой, переоделись, высушились, я привела себя в порядок — волосы и макияж. Потом наступило время сангрии. У нас были стейки, которые Джо отважился приготовить на гриле, и печеная картошка. И мы ели торт с шоколадным кремом (Джо съел два куска, отчасти потому, что он был таким милым весь вечер, а в основном потому, что торт был бомбой).

Торнадо не было, гроза прошла, а дождь продолжал идти.

Потом все разъехались. Все, даже папа, остановились в отеле у шоссе, а завтра утром договорились приехать к нам на блины. Все избегали обсуждения того, что случилось у молла, когда я прыгнула на блондинку без видимой на то причины, насколько им было известно. Все, кроме дяди Винни, который время от времени поглядывал на меня, хихикал, дважды громко хохотнув.

Теперь, когда остались в доме только мы, мне необходимо было решить проблему с моими девочками, и совсем не нужно было, чтобы Джо портил всю мою лекцию.

— Это не смешно, — прошипела я Джо.

— Детка…

— Не смешно!

— Вай…

— Перестань смеяться! — Сказала я, потому что он не смеялся, а широко улыбался, но я знала, что внутри он смеется. — Это серьезные вещи!

— Соседка, — голос Джо прозвучал сдавленно, — бл*дь, детка, но ты ее уложила. — Он расцепил на груди руки, поднял ладони кверху и шлепнул одной о другую руку, издав громкий хлопок, а потом уперся руками позади себя о стойку, и раскатисто расхохотался.

И мои девочки тоже.

— Джо…

— Под дождем, — выдавил Джо.

— Джо!

— Вы обе мокрые, — продолжал Джо.

— Джо!

— Ты могла бы продавать на это дерьмо билеты, — продолжал Джо.

— Джо! — Закричала я.

— Пойдут слухи, дорогая, нам придется отбиваться от твоих поклонников, — закончил Джо.

Я пристально посмотрела на него, а затем перевела взгляд на девочек, которые смеялись до упаду. Кира оперлась локтями о стойку и закрыла лицо руками. Кейт рухнула на согнутую руку на прилавке.

— Я рада, что вы все думаете, что это так смешно! Но нет! — рявкнула я и рванула вперед, но меня тут же схватил за талию и притянул к себе Джо. Я запрокинула голову назад, глядя на него, потребовав: — Отпусти меня, Джо.

— Детка…

— Отпусти... меня!

Джо обвил рукой мою шею, и его ухмыляющееся лицо оказалось напротив.

— Вай, дорогая, дерьмо случается, ты должна согласиться, что это смешно. Если ты ничего не видишь в этом смешного, ты облажалась.

— Ты не знаешь, что она мне говорила, — прошептала я, надеясь, что девочки все еще заливаются смехом и меня не услышат.

— Я слышал достаточно, чтобы понять, что она заслужила разбитую губу и хорошую трепку, еще и то, если любая женщина подобным образом будет разговаривать с Кейт или Кирой, надеюсь у них хватит сил проделать то же самое.

Я напряглась и сказала:

— Девочки так не поступают.

— А может следует. Тина и Сьюзи теперь надолго запомнят этот урок и может не будут такими суками, — ответил Джо.

Должна была признать, что над его слова стоило поразмыслить.

— Ладно, я не хочу, чтобы мои девочки дрались, — подкорректировала я свое заявление.

— Ты хочешь сказать, что если какая-то женщина подойдет к ним и будет им скармливать подобное дерьмо, как Сьюзи тебе, они должны развернуться и уйти?

— Да, — солгала я.

— А что тебе сказала Сьюзи? — Спросила Кира у меня за спиной, и я повернулась в руке Джо, но не отодвинулась, потому что его рука теперь напряженно удерживала меня за живот, я упиралась спиной в его груди.

— Не важно. Я хотела есть и была на взводе, но все равно не должна была так себя вести, — ответила я Кире. — Лучшее для женщин, если можно не обращать внимания на подобные вещи, как бы смириться с этим.

— Тогда она одержит победу над тобой, — вставил Джо, я напряглась и повернула голову к нему, пока он продолжал: — Может драться на тротуаре под дождем — не лучший способ, но не позволяйте никому обращаться с собой как с дерьмом. Ни женщине, ни тем более мужчине. Если кто-то говорит тебе всякое дерьмо, ты можешь уйти. Но оно будет следовать за тобой, и тебе самой придется как-то с ним справляться. Ты не знаешь как, независимо от того, где находишься, звонишь мне, и я скажу тебе как это сделать.

— Отлично, лекция окончена, — объявила я, прежде чем Джо приступил к объяснению «как».

— Спасибо, Джо, — сказала Кира, и я вздохнула, потому что у меня появилось такое чувство, что все, что я сказала во время своей десятиминутной лекции, что драться не тот способ, чтобы решать проблемы, была полностью забыта, за то хорошо запомнились слова Джо, что нужно одержать победу, это, скорее всего, осталось в памяти моих девочек.

— Да, Джо, спасибо, — сказала Кейт и добавила: — И спасибо, Мауди, мы начнем с того, что сначала не будем обращать внимания.

— Отлично, начните с этого. Так мне будет легче, — пробормотала я.

Кейт улыбнулась и сказала:

— Я пойду послушаю свои новые диски. Ты не против?

— Конечно, детка, — ответила я.

— Я пойду в свою комнату, свяжусь со всеми и расскажу друзьям, что мама сегодня подралась в торговом центре. Ты не против? — Спросила Кира, Джо хихикнул, Кейт засмеялась в ответ, а я уставилась в потолок.

Потом снова посмотрела на дочь.

— Я конфискую ноутбук, если ты это сделаешь.

— Хорошо, — пробормотала она и усмехнулась, — тогда я тоже послушаю новые диски на MP3-плеере.

— Это хорошая идея, — ответила я ей.

Они разошлись по своим комнатам, а губы Джо переместились на мою шею, он поцеловал меня, а затем сказал на ухо:

— Знаешь, даже если Кира никому ничего не расскажет, это дерьмо распространиться по городу со скоростью ветра. У Джози Джадд длинный язык.

Я снова вздохнула и повернулась к нему лицом, положила руки ему на грудь.

— Знаю.

Он ухмыльнулся.

— Ты станешь местной героиней, соседка. Сьюзи не очень-то популярна.

Я прикусила губу, подняла руку к воротнику его футболки, машинально теребя, глядя на свои пальцы.

— Джо, — позвала я и замолчала.

— Вай, вот он я, детка.

Я подняла на него глаза.

— А что случилось с мамой Сьюзи? Ты знаешь?

Джо слегка наклонил голову вбок и ответил:

— Большинство в городке знают. Пьяный за рулем.

— О, — прошептала я, представляя, насколько все было ужасно.

— И пьяным за рулем был ее отец.

Я почувствовала, как мои глаза стали огромными, и повторила:

— Ооооо!

— На нем не было ни царапины. А у ее матери была сломана шея.

— Боже мой, — выдохнула я.

— Всю оставшуюся жизнь он только и делает, что безбожно балует Сьюзи, пытаясь тем самым загладить свою вину перед ней, — продолжал Джо.

Это многое объясняло, а также вызвало у меня чувство вины за то, что я разбила ей губу.

— Выкинь это дерьмо из головы, соседка. Бл*дь, хреново, что так сложилась ее жизнь. Но это не оправдывает того, что она сука, — сказал он.

Он был прав, это не оправдывало... или, по крайней мере, не оправдывало то, что она была настолько сукой.

— Жизнь для всех довольно чертовая штука, не так ли? — Спросила я.

— Почти, — ответил Джо.

— Ты думаешь, — я сжала губы и продолжила, — девочки... Сэм, Тим, что случилось сегодня?

Брови Джо поползли вверх.

— Ты думаешь, они превратятся в сук?

Я отрицательно покачала головой.

— Я просто беспокоюсь, что все это…

Джо перебил меня:

— Посмотри на себя.

Я моргнула и спросила:

— И что?

Он не стал повторяться. Он сжал меня в объятиях и сказал:

— Посмотри на меня.

— Джо, я тебя не понимаю.

— Ты потеряла мужа и брата, у тебя на хвосте сидит какой-то больной мудак, ты продолжаешь жить дальше. Моя жена убила моего ребенка, мой отец умер, и последнее, что он видел в этой жизни, утонувшее тело моего сына. Мне потребовалось некоторое время, но теперь я здесь. Ты думаешь, что Кэти и Kира не смогут через это пройти?

— Но…

— Сьюзи слабачка, потому что ее отец был слабаком. Именно это он продемонстрировал ей, когда сел пьяный за руль. Вот что он ей тогда показал и продолжает ее учить именно этому. Но познакомившись с твоими родителями, понятия не имею, где ты научилась такой силе воле, но я научился у Винни и Терезы. Бонни не у кого было учиться, и хотя я пытался ее научить, ей это было не нужно. Когда Ники пришел в этот мир, она должна была автоматически, материнским инстинктом приобрести силу воли, стойкость и выдержку, но ей было этого не дано. — Его руки сжались, лицо наклонилось ближе ко мне. — У твоих девочек есть все это, соседка, и они никогда этого не лишатся. Они не слабаки и никогда не будут слабаками. Тебе не о чем беспокоиться.

— То, что нас не убивает, делает нас сильнее, — прошептала я слова, сказанные мне Феб несколько дней назад.

— Да, — прошептал Джо в ответ, — по крайней мере, некоторых из нас.

Внезапно я улыбнулась и почувствовала, как во мне вспыхнули и забурлили переливающиеся, золотые пузырьки. Нечто такое, что я часто чувствовала, почти каждый день, не ощущая этого искрящегося чувства вот уже почти два года.

— Черт, Джо, — все еще шепотом произнесла я, — сегодня я подралась с сучкой на тротуаре перед торговым центром.

Джо улыбнулся в ответ.

— Да, милая, подралась. — Я почувствовала, как мое тело начало трястись, а улыбка Джо стала шире. — Под дождем, — напомнил он мне.

— Под дождем, — повторила я, подавив смешок.

— В юбке, — продолжил он, и я хихикнула. — Это самая любимая моя часть, когда ты была такой мокрой, — продолжил он, и мой смех взял верх, и я рухнула на него, прижавшись щекой к его груди, крепко обхватив руками за талию, и громко рассмеялась.

Когда я совладала со своим весельем и вернулась к тихому хихиканью, я повернула голову, прижавшись лбом к груди Джо, но рук от него не убрала.

— Ожидание того стоило, — пробормотал Джо, и я запрокинула голову назад.

— Что?

— Все до последней частички. Каждый день, каждую неделю, каждый год, каждую гребаную секунду, соседка, — продолжал он бормотать, его глаза смотрели серьезно, как и выражение лица, и у меня перехватило дыхание, — все это. Стоило ждать.

— Джо, — прошептала я.

Его рука переместилась к моему подбородку, большой палец погладил скулу.

— Люблю тебя, Вайолет. Даже когда ты дралась и разбила губу этой сучке.

Я улыбнулась, еще сильнее прижавшись к нему и прошептала:

— Я тоже люблю тебя, Джо.

Он наклонил голову, губы захватили мои, и он начал целовать меня, но наши губы оторвались друг от друга, когда Кира крикнула:

— Ааааа! Вам пора уединиться!

Руки Джо не двинулись, он посмотрел поверх моей головы, и я тоже увидела Киру, пришедшую на кухню и направившуюся к холодильнику.

— Я хочу еще торта. А вы, ребята, хотите торта? — спросила она.

— Нет, — ответила я.

— Ага, — сказал Джо.

— Кэти! — Крикнула Кира, — мы с Джо будем есть торт! Хочешь?

— Ну да! — Крикнула в ответ Кейт.

Кира достала торт. Джо крепко сжал меня в своих объятиях. Я прижалась щекой к его груди и сжала его в ответ. В доме послышалась музыка, затем Кейт открыла дверь в свою спальню, и звук стал громче. Кира взяла нож. Вошла Кейт, достала тарелки.

Я держалась за Джо, Джо держался за меня, девочки раскладывали торт, а я сосредоточилась на музыке Кейт впервые в жизни.

Она была классной.

19.

Умиротворение

Винни вышел вслед за Кэлом на террасу позади дома, когда Кэл закрыл за собой дверь, посмотрел в окно на Вай, Терезу и Беа, суетящихся на кухне, соперничающих за материнское превосходство по поводу блинчиков.

Три месяца назад, зная, что Вай сильная женщина и замечательная мать, но совсем не зная Беа, Кэл поставил бы на Терезу, что она победит.

Но после вчерашнего дерьма, которое он услышал из уст Сьюзи, когда слишком поздно вмешался, и реакции Вай, он понял, что она не была слабаком, чувствовалось, что она была на своей территории во время драки.

А еще Беа, что для него тоже было открытием, могла быть застенчивой, но по ее нежному, любящему взгляду на Вай, Кейт и Киру и с их стороны точно такому же взгляду, направленному на нее, он понял, что у нее имеются свои методы управления людьми, она не совсем темная лошадка. Не говоря уже о том, что эта женщина испекла настоящую бомбу — торт с шоколадным кремом.

Теперь он даже не собирается делать ставки, а просто сядет сложа руки и подождет развития событий.

Его взгляд медленно переместился на отца Вай Пита, который суетился вокруг девочек, отчаянно пытаясь наверстать упущенное время. Кэла это раздражало, ему необходимо было поговорить с этим человеком. Лучший способ наверстать упущенное — позволить внучкам самим узнать, кто он такой и вести себя с ними естественно, а не лизать им задницы при каждом удобном случае.

Наконец, его взгляд переместился на Гэри, который комфортно сидел за столом, потягивая кофе. За эти годы Гэри часто сидел за этим столом. Ему всегда были здесь рады, и он это знал. Вчера Гэри узнал, наблюдая за Питом, что он готов отодвинуть все распри. Он понял, что уже семнадцать лет, даже больше пожинал плоды того, что был хорошим отцом и дедом, а Пит все эти годы прожил в кошмаре, потому что оказался трусом.

— Кэл, сынок, нам надо поговорить о Харте, — произнес Винни у него за спиной, и Кэл отвернулся от двери, чувствуя, как сжались губы.

Его взгляд упал на дядю, и он отошел от двери подальше, если бы кто-то выглянул в окно, то не смог бы его увидеть.

Он прислонился бедром к перилам и скрестил руки на груди, наблюдая, как дядя потянулся к одному из горшков Вай с цветами, стоявшему на перилах. Винни опустил руку, не дотронувшись до яркого цветка, каскадом свисавших вниз по стенкам горшка, его глаза обратились к Кэлу.

— Вай хорошо разбирается в цветах, — заметил Винни, окидывая взглядом веранду.

— Да, — ответил Кэл и посмотрел на Винни, прежде чем тот повернул голову и глянул на дом.

— У нее хороший дом, — продолжил Винни.

— Дядя Винни... — начал Кэл, понимая, к чему он клонит, но Винни посмотрел ему прямо в глаза.

— Она вырастила замечательных девочек. Милых. С юмором. Умных, — продолжал Винни, не останавливаясь.

Кэл вздохнул и промолчал. Он понял, что Винни должен был высказаться, поэтому решил позволить ему это сделать.

— Заботится о тебе, — заметил Винни.

— Ага, — повторил Кэл.

— Они все втроем заботятся о тебе, — добавил Винни.

— Ага, — снова повторил Кэл.

— Тереза позвонила вчера Карм, как только мы приехали в отель. Она разговаривала с ней о Вай и девочках в течение двух часов. Я уж думал, что никогда не засну, — сказал Винни, и это удивило Кэла, учитывая, что Карм ему не звонила, последний раз отчитав его за то, что он никогда сам ей не звонил, не рассказал ей о Вай и девочках, а также она не сказала, что собирается приехать, чтобы сунуть нос в его жизнь и дать Вай свою личную печать одобрения.

— Может мне не стоит продавать свой дом, а соединить мой дом и дом Вай переходом, учитывая, что Бьянки собираются провести здесь какое-то время, — съязвил Кэл.

Глаза Винни сузились.

— Ты думаешь, что можешь привести девчонок ко мне в пиццерию, после похорон ее брата, и все время смотреть на Вай так, будто она вот-вот готова вылететь из окна на крыльях феи, чтобы развесить на небе звезды, и не вернуться при этом в лоно семьи Бьянки, тогда можешь подумать еще раз.

Господи. Крылья феи?

— Дядя Винни… — начал Кэл.

Винни прервал его:

— Не думай, что я глуп, мальчик. Ты привел их ко мне по причине, чтобы вернуть им чувство семьи после того, как они потеряли свою.

— Винни…

— Я ждал этого семнадцать лет, Кэл.

— Дядя…

— Даже дольше, — отрезал Винни. — Знаешь, Тереза каждую неделю ставит за тебя свечи. Каждую, мать твою, неделю. Уже больше тридцати лет. Знаешь, сколько свечей она поставила? — Спросил Винни.

Кэл молчал.

— Слишком много, — ответил Винни на свой собственный вопрос.

— Ей больше не нужно ставить за меня свечи, — заметил Кэл.

— Если она узнает, что Харт сел тебе на задницу, она будет ходить в церковь каждый день, — ответил Винни.

Наконец-то они оказались там, где он хотел, чтобы оказался их разговор.

— Ты говорил с Сэлом? — Спросил Кэл.

— Во-первых, я скажу тебе это один раз, и все. Я счастлив за тебя. Я счастлив за нее. Я счастлив за девочек. Никогда не видел тебя таким счастливым. Ни раньше, с той другой. Когда ты не был с Никки, и даже тогда ты не была таким счастливым, как вчера. Потому что все время был занят тем, что следил и был начеку за своей бывшей, ожидая, что эта сука еще выкинет.

Губы Кэла снова сжались, как и все тело.

— С этим покончено, и мы больше не будем об этом говорить.

— Я долго ждал, чтобы сказать тебе это, Кэл, скажу только один раз, и ты дашь мне возможность сказать, — произнес Винни, Кэл снова вздохнул, заставив себя расслабиться и еще сильнее прислонился к перилам, не сводя глаз с дяди.

— Она улыбается, сынок, — тихо сказал Винни, и Кэл закрыл глаза и отвернулся в сторону лужайки Вай. Потом открыл глаза, когда Винни продолжил: — Смотрит на тебя сверху, на Вай, на девчонок, и твоя мать Энджи наконец-то счастлива и пребывает в умиротворении.

Кэл стиснул зубы, втянул носом воздух и на выдохе оглянулся на дядю.

— Ты закончил? — Спросил Кэл.

Винни уставился на него. Затем усмехнулся.

— Да, — сказал он.

— Хорошо, — ответил Кэл и повторил свой вопрос: — Ты говорил с Сэлом?

— Ага, — Винни тоже облокотился на перила и больше ничего не сказал.

— И что? — Подсказал Кэл.

— Он не очень-то любит мстить за полицейского, — ответил Винни, и Кэл сделал еще один вдох, хотел что-то сказать, но Винни продолжил: — Я не сказал ему о твоей заинтересованности, просто сказал, что у меня есть друг, который близок с Вай, но я нутром чую, что лучше не связываться с Сэлом и не быть его должником, если он сделает тебе такое одолжение.

— Не тебе решать, — заметил Кэл, — я ведь ясно дал тебе понять. И это не одолжение. Это называется вернуть долг.

— Подобная серьезная вещь явно идет как одолжение, Кэл, а быть должником таких людей, как Сэл, выплачивание долга может затянуться по времени. Так ведь и было с Винни-младшим. Теперь приходится всю жизнь жить с последствиями.

Кэл оглянулся на двор, положив одну ногу на другую, пытаясь призвать на помощь терпение.

— У тебя есть способности, не думай, что Сэл не помнит этого дерьма. Ты воспользовался ими, чтобы вытащить Винни-младшего, — напомнил ему Винни, и Кэл перевел взгляд на дядю.

— Получил пулю за Сэла, дядя Винни, — поделился Кэл своими воспоминаниями.

— Он не забыл, — пробормотал Винни.

— Он должен мне, он должен тебе. Ты напомнил ему об этом? — Спросил Кэл.

— Ему не нужно напоминать, — ответил Винни.

— Тогда, что за мать вашу? — Спросил Кэл.

Винни сделал два шага по направлению к Кэлу, остановился и прошептал:

— Ты говоришь о заказном убийстве.

— Ага. Я принял удар, а Винни принял окончательный удар. Твой племянник и твой сын. Он должен тебе, он должен мне, — повторил Кэл.

— Он захочет вернуть должок, — сказал Винни.

— Мы уже, бл*дь, заранее оплатили его сполна, — ответил Кэл, распрямляя руки и ударяя кулаком в грудь под плечом, где был шрам от пули, а затем ударяя дядю по сердцу.

— Ты говоришь о заказном убийстве, — повторил Винни.

— Ты это уже говорил, — сказал ему Кэл.

Брови Винни поползли вверх.

— И ты сможешь с этим жить?

— Ага, — ответил Кэл, — совершенно спокойно.

— Копы капают под него и уже…, — добавил Винни.

— Они копают под Харта уже десять лет, — отрезал Кэл.

— Ты будешь носить эту метку на своей душе... — начал Винни, но остановился, когда Кэл наклонился вперед и махнул в сторону дома.

— Он всадил пулю в лоб отца Кэти и Кирри, — выдавил Кэл, — и снес ему чертовую башку. Я был здесь, когда Вай узнала, что он то же самое проделал с ее братом, она ох*ела. Я был знаком с ним, Винни. Я держал Вай в своих объятиях. Это все, что я мог сделать. Она просто сошла с ума, она не понимала, что делает, ее невозможно было успокоить. Потребовалась определенная сила. Он лишил ее слишком многого, и он, бл*дь, забрал кое-что и у меня. Я стоял рядом с ней, когда она сказала своим девочкам, что их дядя умер, и Кира даже не смогла устоять на своих чертовых ногах, чувак. Прошло еще около тридцати секунд, прежде чем Кейт рухнула, и Вай в моих руках. Я был там, бл*дь, Винни. Харт поимел ее достаточно, убив обоих ее самых любимых мужчин. Думаешь, этот мудак не будет держать меня на прицеле?

— Ты сможешь о себе позаботиться. Я тут поспрашивал. Ее брат ни хрена не понимал, куда ввязывается, — заметил Винни. — Он не должен был этого делать…

Кэл прервал его:

— Тим был копом, Колт говорит, хорошим копом. Ты хочешь сказать, что он не знал, куда ввязывается?

— Я…

— Так, я сам поговорю с Сэлом, — перебил дядю Кэл.

— Кэл, ты же не хочешь быть в долгу перед этим человеком, — предупредил его Винни.

— Он мне должен, не я ему, он должен отдать долг. Он получил мою кровь и моего двоюродного брата. Он это знает, — парировал Кэл.

— Кэл…

Кэл отодвинулся назад.

— Что за, мать вашу, происходит? Почему ты…

Винни наклонился, подавшись торсом вперед на два дюйма.

— Я потерял из-за него своего сына. Ты думаешь, я горю желанием потерять второго?

Кэл сердито покачал головой.

— Господи, дядя Винни. Я не собираюсь работать на Сэла.

— Он умеет убеждать, — ответил Винни.

Кэл снова указал на дом.

— Ничто не убедит меня подвергнуть опасности мою семью.

— Да, а у Винни-младшего была Франческа, и он смотрел на нее так, словно она имела крылья феи и вешала звезды на небо каждую ночь, и он хотел отдать ей все. Поэтому он отправился искать способ, чтобы ее обеспечить. И самый легкий путь был Сэл.

— Ему было двадцать пять, — напомнил Кэл.

— Он был влюблен, — возразил Винни, мотнув головой в сторону дома, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

— Не вешай это дерьмо на Фрэнки, — отрезал Кэл. — Ты слишком долго пел эту песню и знаешь, что это дерьмо не совсем такое, — Винни сжал губы и отвернулся, но когда Кэл продолжил говорить, снова посмотрел на него. — У меня есть свой бизнес, у меня есть деньги, мне не нужно дерьмо Сэла.

— Черт возьми, Кэл, ты чуть не убил отца Вай за то, что он купил Кире компакт-диск! — Голос Винни стал громче. — Вай для тебя вешает звезды каждую ночь на небе, а я тебя знаю. Ты же Каллахан. Ты же Бьянки. Ты захочешь достать и отдать ей луну.

— Я уже вручил ей луну, Винни, — сказал Кэл, и Винни отпрянул.

— Что?

Кэл не стал повторяться и не собирался ничего объяснять.

— И я разозлился на Пита, потому что он на глазах у девчонок купил Кире гребаный диск с бой-бэндом, а я все же живу в этом доме. И я не хочу слушать это дерьмо каждый день.

Винни уставился на него на секунду, потом расхохотался.

Кэл не засмеялся.

— Мне уже не двадцать пять, дядя Винни, и я не Винни-младший, — заявил Кэл.

Винни перестал смеяться, потому что понял, о чем говорит Кэл. У Винни-младшего и Кэла было много общего. Они оба думали, что найдут то, что хотели в юном возрасте, и оба отказались от многого ради этого. Кэл хотел Бонни, хотел иметь семью и делал все, чтобы это стало реальностью. Винни хотел всего, но больше всего он хотел Фрэнки и хотел доказать ей, что достоин ее любви.

Но это было тогда. Это было и сейчас.

Кэл на собственном горьком опыте убедился, что если находишь что-то хорошее, то не обязательно за это нужно что-то отдавать. Что можно получить все хорошее, что есть в жизни, не выплескивая при этом дерьма. Винни-младший не дожил до этого урока, потому что этот урок его же и убил. Он прожил не так долго, чтобы понять, что Фрэнки любила его любого с луной или без, даже, если он просто сделает ей пиццу.

Винни-младший никогда не понимал этого, а Винни-старший никогда не говорил ему, что его сын сделал неправильный выбор, и о том, что сын Винни все испортил для себя и Фрэнки.

— Либо ты скажешь об этом Сэлу, либо это сделаю я. Один из нас должен попросить его вернуть долг чести, — приказал Кэл. — И мы делаем это для Вай, и я тебе говорю на случай, если ты еще не понял, находясь рядом с ней тогда и с ее девочками, нет лучшей гребаной причины попросить Сэла об этом. Дэниел Харт забрал ее мужчину, отца и брата ее детей. Они выстояли. Все до единого. Он мог уничтожить ее этим. Он мог опустить ее на самое дно жизни. Он мог бы изменить этих девочек. Он мог бы сделать из нее Бонни. Он продолжает действовать…

Винни прервал его:

— Я попрошу вернуть долг чести.

Кэл скрестил руки на груди, требуя:

— Сделай это сейчас.

— Прямо сейчас? — Спросил Винни.

— Ага, сию минуту, — ответил Кэл.

— Но... — Винни посмотрел на дом, потом снова на Кэла, — блинчики.

— Сейчас, — повторил Кэл.

Винни уставился на него, и Кэл выдержал его взгляд.

Затем Винни вытащил из кармана рубашки телефон.

— Господи, сынок, — пробормотал он со вздохом.

— Если ему нужно поговорить со мной, я стою прямо перед тобой, — добавил Кэл.

Винни посмотрел на небо. Затем открыл свой телефон. Потом набрал номер Сэла.

Дверь скользнула в сторону, и оба мужчины повернули головы, вышла Кейт с телефоном Кэла в руке.

— Эй, Джо, — сказала она, когда Винни улыбнулся ей, а затем спустился по ступенькам и ступил на мокрую траву. — Колт тебе звонит.

Кэл забрал у нее телефон, когда она подошла поближе. Затем он нежно погладил ее по волосам.

— Спасибо, девочка, — пробормотал он.

— Ага, — усмехнулась она, взглянув на Винни, который стоял в нескольких футах от нее, спиной к веранде, склонив голову, одна рука на бедре, другую с телефоном у уха. Кейт повернулась и вприпрыжку побежала к двери, вошла внутрь и закрыла ее за собой.

Кэл поднес трубку к уху.

— Йо.

— Ты нужен в участке, чувак, — сказал Колт не здороваясь, и Кэл выпрямился, его охватило дурное предчувствие.

— Зачем? — спросил он.

— Как быстро ты сможешь приехать? — Спросил Колт.

— Зачем? — Повторил Кэл, теряя терпение.

— Нужно быстро кое-что обсудить, — объяснил Колт.

— Например? — Подсказал Кэл.

— Кое-что тебе нужно знать. Произошло нечто важное, — сказал ему Колт.

— Харт? — Спросил Кэл.

— Ага, — ответил Кольт.

— Бл*дь, — отрезал Кэл.

— Вчера у тебя на дороге стояла куча машин. У вас похоже гости, мне послать патруль? — Как бы между прочим спросил Колт, но этот вопрос был не случайным. От этого вопроса дурное предчувствие в животе у Джо превратилось с кислоту.

— Да, у нас гости, — ответил Кэл и посмотрел на Винни, — пошли патруль.

— Точно, — пробормотал Колт. — Он будет вести себя ненавязчиво, — заверил его Колт.

— Мне плевать, даже если машина встанет на нашей чертовой подъездной дорожке, — ответил Кэл, направляясь к раздвижным стеклянным дверям, — просто хочу, чтобы он был здесь, пока я не уехал.

— Принято, — сказал Колт, и Кэл закрыл телефон.

Он свистнул, Винни резко обернулся. Кэл поднял руку и щелкнул пальцем в воздухе. Винни кивнул. Кэл развернулся, открыл дверь и вошел, ломая голову над тем, как он скажет Вай, что ему нужно съездить в участок.

Затем он закрыл за собой стеклянную дверь.

* * *

Папа, Гэри и дядя Винни стояли перед домом и осматривали дерн, который положил Джо и Кира. Я сидела в гостиной с Беа и тетей Терезой. Мы потягивали кофе, девочки устроились на полу, играя с Мучем. Я ломала голову о поспешном уходе Джо, над его туманным объяснением, а также о полицейской машине на противоположной стороне улицы, которая появилась там еще до того, как Джо поцеловал меня и вышел за дверь, и о том, что машина не сдвинулась ни на дюйм за те десять минут, что не было Джо.

Эти мысли вылетели у меня из головы, когда тетя Тереза взяла свою большую, размером с сумку почтальона сумку, и шлепнула ее себе на колени.

— Пока Кэл отсутствует, я должна это сделать, — задумчиво пробормотала тетя Тереза, но по-деловому, и я подняла на нее глаза, потом посмотрела на Беа, потом на девочек.

— Что сделать? — Спросила Кира, но тетя Тереза не подняла глаз от своей сумки размером с чемодан.

— Ты выберешь как-нибудь время, чтобы ему это передать, — сказала она. — Кэлу пора вернуть Ники.

Я затаила дыхание от ее слов, и мои глаза метнулись к Кейт, но Кейт и Кира обе, не отрывая глаз, смотрели на сумку тети Терезы.

— Кто такой Ники? — Прошептала Беа.

— Сын Кэла, — тут же ответила тетя Тереза, а затем продолжила, по-прежнему не произнося ни слова, — он умер, когда был еще младенцем. Глупая шлюха его жена оставила его в ванной. Утонул... — Беа задохнулась и посмотрела на меня, но тетя Тереза вытащила что-то, завернутое в черный шарф, и повернувшись ко мне, сорвав шарф, объявила: — Ники.

Потом она протянула мне фотографию в рамке.

Машинально я протянула руку и взяла ее. Затем поднесла к лицу и уставилась на нее.

На фотографии Джо сидел на скамейке в пиццерии Винни. Рядом с ним никого не было. Он был один, фото запечатлело его в профиль, с покрытой шрамами щекой, лицо было более молодым.

Фото было черно-белым, но солнце светило в окна двери и отражалось на полированном дереве вокруг Джо. Его плечи были прижаты к высокой спинке скамьи, ноги вытянуты вперед, нога на ноге.

И на его большой груди лежал маленький ребенок, Джо удерживал его своей большой рукой за попку, младенец свернулся в калачик, как только они умеют, поджав под себя коленки, а его маленькая попка торчала в воздухе.

Младенец спал, повернувшись лицом к камере, прижавшись щекой к груди Джо, его маленький детский кулачок тоже лежал на груди Джо рядом с его красивым маленьким детским лицом.

Джо откинул голову на спинку скамьи, его глаза были закрыты. Казалось, что он тоже спит. Даже если он спал, но то, как он прижимал сына к груди, надежно защищая его своею мощной рукой, как его бицепс был напряжен, натянув ткань футболки, говорило, что Джо не позволит ничему случить и причинить вред своему мальчику, спящему или бодрствующему.

Если бы он тогда был дома.

И никто бы тогда не смог убить его сына, и он бы так не страдал.

Я уставилась на профиль Джо. Он не выглядел счастливым, но он выглядел умиротворенным, и это умиротворение не имело ничего общего со сном.

Отец и сын урвали послеобеденный сон в семейной пиццерии.

Боже, но они были прекрасны.

Тихие слезы катились у меня по щекам.

— Не знаю, есть ли у него фотография, — сказала тетя Тереза. — После этой больше не было, ну… после того, что случилось, он не приезжал, мы тоже, а потом он был все время в разъездах.

Кейт и Кира подскочили, присев рядом. Обе положили руки на фотографию, и я почувствовала, как Беа тоже наклонилась к нам.

— У меня куча его фотографий. Некоторые со шлюхой, Мэнни говорит, что сможет отсканировать их и убрать ее с помощью фотошопа, так он назвал. Но думаю, что Кэл будет все равно чувствовать, что она там была, а я не хочу, чтобы у него было хотя бы одно напоминание о ней с ним и Никки, — сказала тетя Тереза, все еще деловито, даже резко, я поняла почему она говорит так резко, потому что если она не будет держать себя в руках, то начнет плакать также, как и я.

— Нет, — выдохнула я, не отрывая глаз от фотографии, — нет, ты права. Бонни этого не заслуживает.

— Но прошло уже достаточно времени. Ники нужно вернуться домой, — заявила тетя Тереза. – И я решила начать с этой, а потом дам тебе остальные.

— Да, — прошептала я, слезы все еще катились у меня по щекам, — Ники должен вернуться домой.

И я даже знала, где эта фотография будет стоять. С Тимом и Сэмом у нас на полках. Тим и Сэм позаботятся о нем. Они всегда были вместе, и они всегда будут с нами.

— Это сын Джо? — Прошептала Кейт рядом со мной, и я кивнула, затем повернула голову к дочери и, поскольку она была так близко, наклонилась и поцеловала ее в волосы. Затем я вдохнула ее запах, стараясь еще раз запомнить его, хотя он и так давно отложился у меня в памяти.

— Да, — выдохнула Кира, — Джо даже, когда держит ребенка на груди, выглядит самым сексуальным.

— Кира! Что? — резко спросила Кейт, но у меня вырвался короткий смешок, и я повернулась к своей младшей и тоже поцеловала ее в волосы.

— Можно посмотреть? — Тихо спросила Беа, и мы с девочками повернулись к ней.

— Да, — тихо ответила я, протянула ей рамку и вытерла слезы.

Она взяла и наклонила голову, чтобы рассмотреть получше.

Потом, не отрывая глаз от фотографии, прошептала:

— Он потерял сына.

До меня запоздало дошло, что это было нечто общее между ними, и это настолько сильно и остро ударило, что отозвалось в самом сердце.

— Беа, — пробормотала я, моя рука скользнула к ее ноге, и Кира переместилась, присев на пол у ее ног, наклонившись и прижавшись щекой к колену бабушки.

Беа положила руку на макушку Киры, Кейт обошла вокруг дивана, присев на подлокотник рядом с Беа, и наклонилась, прижавшись щекой к макушке бабушки.

Беа перевела на меня взгляд.

— Я знаю, каково это, — тихо сказала она.

— Я знаю, что ты знаешь, — сказала я хриплым шепотом, и новые слезы полились по щекам.

— Но у меня было больше времени, — продолжала она, и ее взгляд упал на Терезу, — у него было больше времени, он успел дать мне внучек.

— Да, cara mio, считай, что тебе повезло даже в этой потере, — мягко произнесла тетя Тереза, тоже зная, каково это — потерять сына.

Беа посмотрела на меня и вернула фотографию.

— Джо мне нравится, дорогая, — тихо сказала она, — но...

— Что, Беа? – Подсказала я, когда она замолчала.

— Думаешь, ему понравился мой торт? — спросила она.

Я почувствовала, как мои брови сдвинулись от ее странного вопроса, а Кейт подняла голову, но ее рука скользнула вокруг бабушки, и она сжала ее.

— Он влюбился в твой торт, бабушка.

— Да, — подтвердила Кира, глядя на Беа, — после того, как вы уехали, он съел еще кусочек.

— Он съел кусочек? — Спросила Беа со странной надеждой в голосе.

— Ага, — ответила Кира, улыбаясь, — съел.

Беа снова посмотрела на меня.

— Ты думаешь…? — начала она, потом снова замолчала.

— Что думаю, Беа? — Спросила я.

Беа посмотрела на Киру и коснулась ее лица.

— Ничего особенного.

— Семья есть семья, — пропищала тетя Тереза, и все посмотрели на нее, но Тереза смотрела на Беа. — Семья есть семья, — повторила Тереза.

— Неужели Джо так думает? — Спросила Беа Терезу, я оглянулась на нее и наконец поняла, что ее тревожит.

Я сжала ее ногу и наклонилась ближе.

— Ты — часть нашей жизни. — Прошептала я.

— Но он не захочет, чтобы ему напоминали… — начала она, и я рассмеялась.

— Беа! — Я наклонилась еще ниже. — Кэти и Кирри выглядят точь-в-точь как Тим. — Я подняла руку и указала на фотографии Тима, расставленные по всем нашим полкам. — Он повсюду. Он будет всегда, — я коснулась волос Киры и закончила, — всегда.

— Семья есть семья, — твердо повторила Тереза, но Беа все еще выглядела неуверенно.

— Я никогда не забуду Тима, Беа, — пообещала я. — Я не хочу и не могу все, чем мы были вместе, все, что он мне дал, нас с ним. Я никогда не забуду Тима, и Джо этого бы не хотел. Он ни за что об этом не попросит. И он не хотел бы, чтобы я потеряла тебя. Он знает, что ты значишь для меня, девочек, он не попросит об этом тоже никогда.

— Скажи ему, если ему понравился мой торт, то я буду привозить его каждый раз, когда мы будем приезжать, — пообещала Беа в ответ.

— Приезжай с тортом и даже без него, ему все равно. Единственное, что может вывести его из себя, если ты не будешь приезжать вообще, думая, что он не хочет тебя видеть.

Беа облизнула нижнюю губу. Потом прошептала:

— Тиму он бы понравился.

Это было жутко странно слышать, неудобно и душераздирающе грустно. Но это тоже было правдой.

— Да, — прошептала я в ответ.

— Ты можешь сделать для меня свой торт с шоколадным кремом, — вставила Кира, пытаясь поднять настроение бабушке.

— И для меня тоже, — сказала Кейт, — но в следующий раз я голосую за клубничный.

— Со сливками, — подала голос Кира.

— А я подумываю о карамельном, — заявила Беа.

— В следующий раз я привезу свои канноли, — заявила тетя Тереза.

— Черт, я растолстею, — пробормотала я, и Беа рассмеялась.

— Судя по тому, что я вижу, милая, толстая ты будешь или тощая, с волосами или без, Джо даже не обратит на это внимание, — заявила она.

Это тоже было правдой.

— Да, — я улыбнулась ей.

Она улыбнулась в ответ, но потом улыбка дрогнула.

— Совсем как Тим, — прошептала она.

Моя улыбка тоже дрогнула.

— Совсем как Тим.

Кейт прижалась щекой к бабушкиной макушки. Кира положила голову на бабушкино колено. Я крепко прижала фотографию Джо и Ники к груди и посмотрела на Терезу.

— Я отдам ему фотографию Ники, как только смогу, — пообещала я.

Взгляд тети Терезы скользнул по Беа, Кейт и Кире, а затем вернулся ко мне.

— Grazie cara mia, — прошептала она.

— Пожалуйста, — прошептала я в ответ, встала, поцеловала тетю Терезу в щеку, а затем понесла фотографию Никки и Джо в нашу спальню и спрятала ее в ящике с бельем.

* * *

Когда Кэл поднялся по ступенькам в полицейский участок, он увидел Колта, Салли и Майка Хейнса в кабинете, все они стояли вокруг стола, который, как он знал, принадлежал Колту, он знал это, потому что бывал здесь раньше, но даже, если бы он этого не знал, он понял бы, что это кабинет Колта, потому что на столе стояли фотографии в рамках. На одной были изображены Колт и Феб в «Джей-энд-Джей» — Колт сидел на своем обычном барном стуле, Феб стояла у него между ног, они прижимались друг к другу, оба смеялись. Она была похожа на те фотографии, которые у Вай стояли на полках. Другая. Феб лежала на больничной койке с новорожденным Джеком в руках, ее лицо было бледным и усталым, Колт лежал на одеяле рядом с ней, обнимая ее за плечи, другую руку положив на задницу Джека. Последняя фотография была сделана недавно, на барбекю, Колт держал Джека в одной руке, другой обнимал Феб, которая держала серую кошку, другой рукой обнимала Колта, а их щенок сидел на ноге Колта, высунув язык. Они все улыбались, даже малыш Джек и щенок выглядели так, будто они улыбались, хотя кот выглядел так, будто хотел быть где угодно, только не здесь.

Счастливая семья и чертовски хорошее время.

— Привет, — сказал он, когда Колт поднялся со стула, а Салли и Хейнс уставились на него.

Кэл слегка кивнул Хейнсу, заметив, как напряглась челюсть Хейнса. И ядовитое чувство внизу живота вспыхнуло еще сильнее, он не думал, что Хейнс будет держать на него обиду, но даже если бы он и затаил обиду, то Кэл точно знал, что Майк не настолько глуп, чтобы выказывать ее. Его подбородок был тверд по другой причине.

— Привет, Кэл, — тихо сказал Колт, и ядовитое чувство стало еще сильнее. Кэл знал, что Колт был нежен с женщинами, что касалось всех остальных он был не шумным, но и не был тихим.

Кэл остановился рядом с их компанией.

— Ты ничего не сказал мне по телефону, Колт. Не заставляй меня ждать, — заявил Кэл.

— Сначала надо кое-что объяснить, — Колт все еще молчал, его глаза смотрели настороженно, и Кэл отметил, что тот был более напряжен, не как обычно, как Салли и Хейнс.

— Давай по-быстрому, — тихо потребовал Кэл.

— Во-первых, ты должен знать, что Майк здесь находится по определенной причине, и это хорошо, — сказал Колт, Кэл кивнул. Ему это совсем не понравилось и лучше не стало.

— Во-вторых, мы с тобой недавно разговаривали на веранде, помнишь? — Спросил Колт.

— Помню, — ответил Кэл, не сводя глаз с Колта.

— Это между нами, — сказал Колт, продолжая тихо говорить.

— Тогда почему мы говорим об этом сейчас? — Спросил Кэл и мотнул головой в сторону Салли и Хейнса.

— После нашего разговора я принял тем вечером решение, которое тебе не понравится, — ответил Колт, и Кэл почувствовал, что Салли и Хейнс подошли ближе. Они лишь слегка двинулись, повышенная бдительность и напряженность, которая исходила от них, висела в воздухе.

И ядовитое чувство еще сильнее стало разъедать его внутренности.

— Колт…

— Я не знал, что все изменится, я не знал, что он так быстро поменяет правила игры. Прости, парень, но когда он делал свое дерьмо, я не знал сколько времени ему потребуется, чтобы перестроиться, — продолжил Колт.

— Какого хрена? — Спросил Кэл.

— Вай получала подарки, — быстро сказал Салли, и Кэл впился в него взглядом.

— Знаю, — ответил Кэл.

— Каждый день в течение почти трех месяцев, — вставил Хейнс, Кэл отступил на шаг, чтобы дистанцироваться от своих друзей и взять себя в руки.

Это заняло некоторое время, но когда он пришел в себя, то прошептал:

— Что за бл*дь?

— Я тоже не знал, Кэл, — отрезал Хейнс и перевел взгляд на Колта, Кэл понял, что у Колта было неприятное утро.

Кэл тоже перевел взгляд на Колта и выдавил из себя:

— Объясни.

— Вы оба были сосредоточены на Вай, а мне нужно было сосредоточиться на проблеме, — сказал Колт.

— Так ты скрывал от меня это дерьмо? — Спросил Кэл, теперь его голос был тихим, но совсем не таким, как у Колта.

— Я сделал звонок, — заявил Колт.

— Это было неправильное решение, — отрезал Кэл.

— Ты исчез больше чем на два месяца, парень, помнишь? — Кольт выстрелил в ответ.

— Я бы не уехал, если бы знал, что она получает подарки, — ответил Кэл.

— Чушь собачья, — пробормотал Колт.

Кэл двинулся, Салли тоже, встав между Колтом и Кэлом.

— Это не поможет делу, Кэл, ты же знаешь. Стой и слушай, — тихо сказал Салли.

Кэл посмотрел поверх плеча Салли на Колта.

— Хейнс был здесь, почему ты скрыл это от него? — Спросил Кэл.

— Потому что нужно было сосредоточиться на проблеме, — ответил Колт.

— Ты мудак, — отрезал Кэл.

— Черт возьми, Кэл, ты разговариваешь с человеком, который знает, что значит потерять голову! — Рявкнул Колт. — Я позволил Феб отговорить меня от охраны именно в тот день, когда она просто была ей необходима, за день до того, как мою женщину, черт возьми, мою женщину похитили и взяли в заложники. А до этого одна женщина была застрелена. Еще одна провела несколько месяцев в психиатрической клинике. В тот день убили человека, другой застрелен, еще один застрелен и разрублен на куски. Могло быть и хуже. Я знаю, как важно сохранять чертовую голову и сфокусироваться на проблеме. — Это был полный отстой, но Кэлу пришлось выслушать, Колт продолжил. — Ни один из вас не в состоянии были трезво мыслить. И об этом дерьме Харта знал я и Салли.

Кэл пристально посмотрел на Колта и отступил назад. Салли отступил на шаг. Хейнс сделал глубокий вдох и выдохнул.

— Продолжай, — прорычал Кэл.

— Все изменилось, — объяснил Колт.

— Да? Как? — Потребовал ответа Кэл.

— Подарки прекратились, — заявил Салли.

— И когда же? — Спросил Кэл.

— В тот день, когда убили ее брата, — ответил Колт.

— Но он проявляет активность, так ведь? — спросил Кэл, и все посмотрели на него.

Затем Хейнс зашевелился. Наклонившись к столу Колта, он взял конверт из плотной бумаги и протянул его Кэлу. Кэл взял его, и Хейнс заговорил.

— Я получил это вчера по почте, — сказал Хейнс.

Кэл перевел взгляд с Хейнса на конверт.

— Адрес напечатан? — Спросил Кэл.

— Ага, — ответил Хейнс.

— Что-нибудь нашли? — Продолжил Кэл, зная ответ.

— Неа, — ответил Хейнс тем же тоном, что и раньше.

Кэл открыл конверт, вытащил фотографию, посмотрел на нее и поджал губы.

Черно-белый снимок, сделанный, без сомнения, с помощью фотоаппарата, Хейнс и Вай стояли возле «Мустанга» Вай. Хейнс взял ее голову в ладони, наклонившись, Вай запрокинула голову назад, они целовались.

Внизу фотографии черным маркером было нацарапано – «Уверен, что это прощание».

Колт повернулся, взял со стола еще один конверт и протянул Кэлу.

— Это я тоже вчера получил по почте, — сказал он, — напечатано.

Кэл открыл конверт и вытащил еще одну фотографию. На черно-белом снимке они с Вай два дня назад стояли на подъездной дорожке у открытой двери ее «Мустанга». Тогда она сказала ему, что сделает все, что он захочет. Они страстно целовались, готовясь к ночи.

Внизу фотографии было нацарапано – «Скажи ему, чтобы он отвалил, или он следующий».

Кэл закрыл глаза и пробормотал:

— Бл*дь!

— Открытые угрозы, — сказал Салли, — новые.

— Барри Прайор знает об этом? — Спросил Кэл, наклоняясь к Колту и бросая фотографии на стол.

— Ага, — сказал Колт.

— И что он думает?

— Считает, что тебе, Вай и девочкам следует подумать об охране, — ответил Колт.

Брови Кэла поползли вверх.

— Ты это серьезно?

Колт прикусил нижнюю губу, что он всегда делал, когда злился. Салли переступил с ноги на ногу. Хейнс издал звук, похожий на рычание.

— Поговорил с шефом. Нет ресурсов, — сказал ему Колт.

— Значит, нужно проявить повышенную бдительность, — заключил Кэл.

— Патрули по улицам, эскорт для тебя, Вай и девочек, — сказал Салли.

— У тебя есть для этого ресурсы? — Спросил Кэл.

— Нет, просто поговорил с командой. Они готовы. Это не будет постоянно, но они сделают все, что смогут, — Колт поймал взгляд Кэла, — шеф не должен знать, — поделился Колт.

— У тебя есть пистолет? — Спросил Хейнс.

— Да, но я не хожу с ним открыто… с Вай и с девочками, — ответил Кэл.

— Ее девочки достаточно взрослые, все поймут, — вставил Салли.

— До сих пор ходил без оружия, — заявил Кэл.

— Черт, их отец был полицейским. Они привыкли к этому, — заметил Хейнс.

— Да, возможно, с Тимом они к этому привыкли. Со мной нет, и если я буду ходить с пистолетом, они поймут, что что-то не так, — ответил Кэл.

— А ты им не скажешь? — Удивленно спросил Колт.

— Черт возьми, нет, — ответил Кэл.

— Ты меня разыгрываешь, — пробормотал Хейнс.

— А ты бы им сказал? — Спросил Кэл, и Хейнс выдержал его взгляд, потом мускул дрогнул на его скуле. — Я так и думал, — тихо сказал Кэл.

— Будет трудно дать им охрану, если ты им не скажешь, — заметил Салли.

— У них не будет эскорта, у них будут хвосты, и вы и ваша команда должны оставаться невидимыми, — ответил Кэл.

— Кэл, я вижу, ты хочешь держать Кейт и Киру в неизвестности, чтобы они чувствовали себя в безопасности, но Вай... — начал Колт, и Кэл посмотрел на него.

— Ее брат был убит три недели назад, Колт. Ты думаешь, я должен пойти домой, сказать ей, что кто-то фотографирует, посылает фотографии и угрожает? Майку? И мне? После убийства Сэма ей снились кошмары. Ужасные. Теперь они прошли. А ты хочешь, чтобы она попыталась уснуть, зная это…? И она знает, что ее девочки ходят в школу? А я в супермаркет? Майк — отец, и хотя между ними все закончилось, но не закончилось окончательно. Она переживает за него. Ты думаешь, она будет в порядке, если будет думать, что она принесла это дерьмо в его жизнь?

Колт поднял руку.

— Ладно, Кэл, я понял.

Некоторое время никто не произнес ни слова, пока Салли не прервал молчание.

— Так что же нам теперь делать? — Пробормотал Салли.

— Лучше Кэлу переехать назад к себе, — сказал Хейнс, и глаза Кэла скользнули по нему.

— А ты попробуешь еще раз? — угрожающе спросил он.

— Ты ей все объяснишь после того, как полиция Чикаго его арестует, — продолжил Хейнс.

— Ты думаешь, он должен съехать? — Недоверчиво спросил Колт.

— Я думаю, что таким образом, мы заставим Харта думать, что его угрозы сработали, — объяснил Майк. — Убережем Кэла. Будем приглядывать за Вай, Прайор говорит, что они подобрались к Харту близко.

— Близко к чему? — Прорычал Кэл.

Майк поймал взгляд Кэла.

— К обвинению — уклонение от уплаты налогов.

— Господи Иисусе, — вырвалось у Кэла, — это что шутка?

— Они как бы собираются заполучить второй комплект книг, тайной бухгалтерии, — ответил Майк.

— Заполучить?! — Спросил Кэл. — У них, бл*дь, даже книг его нет?

— Сейчас в дело вовлечены федералы, — объяснил Колт, — они рассматривают варианты.

Кэл отрицательно покачал головой.

— Ты хочешь, чтобы я бросил Вай и девочек ради уклонения от уплаты налогов? — Кэл спросил он, понимая игру Майка, который не столько пекся о его безопасности. Он просто хотел, чтобы Кэл ушел от Вай. — Они поймают его, и через несколько часов он заплатит залог.

— Скорее всего, они задержат его без залога, — заметил Колт.

— У него есть деньги, есть адвокаты, в его бизнесе он знает, что дерьмо может случиться в любой момент. Он будет готов, — сказал Кэл Колту.

— Они назначат залог, он будет очень высоким, — заметил Салли.

— Он выйдет, — огрызнулся Кэл.

— Как я уже сказал, Кэл, ты объяснишь ей все после того, как его задержат, — повторил Хейнс.

Кэл полностью повернулся к Хейнсу.

— Вчера вечером она была в моих объятиях на кухне и смеялась. Ты думаешь, что после того, как она прошла через два года ада, я пойду на то, чтобы убить все это за уклонение уплаты от налогов какого психованного мудака, ты совсем еб*нулся, — ответил Кэл, и теперь челюсть Хейнса была твердой по другой причине, он сжал кулаки и весь сам напрягся.

Хейнс сердито смотрел на Кэла. Кэл нахмурился в ответ.

— Парни, — пробормотал Салли, Кэл отвернулся от Хейнса и увидел, что Колт и Салли оба встали, готовые разнимать драку.

— Охрана, бдительность, хвосты, — объявил Кэл. — Я буду держать пистолет там, где смогу до него дотянуться, и носить, когда не буду с Вай и девочками.

— У тебя есть разрешение на открытое ношение оружия? — Спросил Салли.

— Старик, ты знаешь, в чем заключается моя работа? Я получил разрешение на ношения оружия в сорока семи штатах, — ответил Кэл.

— Верно, — пробормотал Салли, его глаза скользнули к Колту, а губы дрогнули.

Кэл не нашел ничего смешного, и его взгляд перешел на Колта.

— Он слишком завелся и все испортит. Каждый человек, находящийся здесь, знает это. Твоя задача — убедиться, что он не облажается с Вай, Кейт или Кирой, когда он будет целиться.

— Тебе нужно оставаться в городе, не уезжать по работе, — вставил Майк, проиграв свою попытку вытащить Кэла из дома Вай, он решил поменять тактику и Кэл посмотрел на него.

— Да, Майк. Спасибо, что подсказал, — с сарказмом произнес Кэл, Майк выпрямился.

— Мы все здесь на твоей стороне, — заметил Салли, когда атмосфера вокруг Кэла и Хейнса снова стала напряженной.

Кэл пронзил Салли взглядом и посмотрел на Колта.

— Ты получил подарки или отправил их Прайору? — спросил он.

— Отправил Прайору опись и фотографии. Подарки были доставлены сюда, они остались здесь, как вещественные доказательства, — ответил Колт.

— Я хочу их все увидеть. В хронологической последовательности, — потребовал Кэл.

— Зачем? — Спросил Салли, и Кэл посмотрел на него.

— Ты знаешь, чем я зарабатываю на жизнь?

— Системой безопасности, — ответил Салли.

— А узкая специализация — преследует маньяков, — пробормотал Колт, и Салли посмотрел на своего напарника.

— Это шутка? — Прошептал Салли.

— Это не шутка, — повторил Колт.

— Ух ты, — все еще шептал Салли, — я этого не знал. Мы должны были привлечь тебя раньше.

Колт уставился в потолок. Хейнс сжал губы. Кэл зарычал.

* * *

— Ты кормишь федералов этим дерьмом? — Спросил Кэл у Барри. Он сидел в кресле рядом со столом Колта после того, как перебрал чертову кучу дорогих подарков, которые становились все более дорогими, все более отчаянными, чтобы произвести впечатление и все более взывающими на ответную реакцию со стороны Вай.

— Федералов это не интересует, — услышал Кэл в трубке ответ Барри.

— Не интересует?! — Спросил Кэл.

— Тебе интересно. Мне это интересно. Любому полицейского в Чикаго это интересно, знали они Тима или нет. Федералам... нет, — ответила Барри.

— Ничего не связывает его с этим дерьмом, — предположил Кэл.

— Я проверял, Колт проверял, ничто не связывает его с этим дерьмом. Если бы Вай все еще жила в Чикаго, и он бы навещал ее, может им было бы интересно. Домогательства — это не много, но они были бы рады повесить на него что угодно, чтобы как можно дольше продержать его за решеткой, хотя бы на один день. Но она в Индиане получает подарки, которые мы не можем повесить на него, поэтому им наплевать на это, — ответил Барри. — Они хотят его посадить. И думают, что у них имеется для этого основания, на которых они полностью сфокусированы.

Кэл стиснул зубы. Если он еще раз услышит гребаное слово «сфокусированы», то нанесет себе телесные повреждения.

— Ты предложил защиту, но люди Колта не могут ее дать. У тебя есть ресурсы, чтобы предоставить Вай и девочкам защиту? — Спросил Кэл.

— Она вне нашей юрисдикции, — ответил Прайор.

— А как насчет федералов?

— Извини, старик, как я уже сказал. Им это неинтересно.

Черт! Это слово взорвалось у него в мозгу, затем Кэл глубоко вздохнул и выложил Барри.

— Ты должен переключить его внимание, Прайор, чтобы он думал о других вещах, — посоветовал Кэл. — Встряхните его организацию. Устрой ему головную боль. Даже если ты не сможешь его посадить, но сделай так, чтобы он покрутился.

— И как это поможет? — Спросил Барри.

Никак, Кэл понял по подаркам, что это не помешает Харту сделать то, что он задумал.

Дэниел Харт был похож в этом на Кензи Элизу. Он привык получать то, что хотел, просто хотя. Подарки, которые он посылал, сбой из-за того, что Вай переехала, и он ее разыскивал какое-то время, так вот сбой в расписании подарков и повышенное внимание к ней теперь – было совсем не хорошими признаками. Колт знал это и делал все, что мог. Со стороны Колта было неправильно, что он не поделился с Кэлом не только из-за Вай, которая была ценной для Кэла, но и учитывая то, чем Кэл зарабатывал на жизнь, но Колт сделал все правильно в том, чтобы Вай могла жить своей жизнью и волноваться только о том дерьме, которое творилось у нее в голове, не добавляя ничего лишнего. Тот факт, что она была защищена со всех сторон, даже не получая подарков, а Кэл не сомневался, что Харт знал, что это так, скорее всего, и подталкивал Харта совершать импульсивные поступки и беситься. Он не мог подойти к ней при судебном запрете и копом, живущим на улице с Вай. Он не был настолько глуп и не хотел рисковать. Колт уложит бы его в одну секунду. Харт мог только надеяться, что Колт все испортит, пропустит очередную доставку подарка, она получит свои бриллианты, а он — реакцию. Харт должен был обязательно что-то предпринять, и Колт скрывал от него это.

Кэлу нужно было использовать методику Марко на Харте. Марко дергал Кензи за веревочки, когда она выходила из строя. Человек — не остров. Даже не вершина мафии. У Харта были покупатели, продавцы, поставщики, служащие – люди, которых он должен был осчастливить. Но он сфокусировался на матери двух дочерей, живущей в Индиане, когда его внимание должно было быть сфокусировано на бизнесе, делах, которыми внезапно заинтересовались копы, отчего все люди Харта особо счастливы не были.

И тогда Сэл сможет сделать свою работу, которая сделает всех этих людей по-настоящему несчастными и, надеюсь, закончится смертью Дэниела Харта.

Таков был план Кэла. Дерьмовый, но, по крайней мере, план.

— Федералы заключают сделки, копы сидят у него на заднице, он нервничает, его внимание расфокусировано, беспорядок в организации, ему придется сделать выбор. Он выбирает Вай, его операция разваливается, люди злятся, потому что он облажался. Он не выбирает Вай, переключает свое внимание на что-то другое, она свободна. В любом случае, она выиграет, — объяснил Кэл.

— Ты просишь меня подвергнуть опасности кучу парней. Этот парень не любит, когда с ним связываются, — ответил Барри.

— Я прошу тебя служить и защищать меня. Тим сделал это и его убили, — напомнил ему Кэл.

Барри молчал, а когда заговорил, голос его звучал тихо и раздраженно.

— Я знаком с тобой, ты мне понравилась, но, бл*дь, не стоит со мной разыгрывать карту Тима, — предупредил он. — Ты его не знал, и не имеешь права разыгрывать его карту.

— Его дочери спят под одной крышей со мной. Я знаю его, Барри, — тихо сказал Кэл. — Ты видел, как Харт изгадил им жизнь, убив их отца, жизнь этих девочек, я убираю за ним, и ты думаешь, что я не имею права использовать карту Тима для них, ты еб*нутый псих.

Барри снова замолчал, на этот раз дольше, а потом выпалил:

— Мы сделаем все, что в наших силах.

Кэл не ответил.

— Ты хочешь сказать, что живешь с Вай и девочками? — снова заговорил Барри.

— Ага, — ответил Кэл.

Кэл услышал какое-то движение в трубке и понял, что Барри ищет место, где его никто бы не услышал, а потом произнес:

— Я узнавал насчет тебя.

Кэл глубоко вздохнул и закрыл глаза.

— Твоя линия не прослушивается? — Спросил Барри.

Кэл открыл глаза.

— Я звоню с телефона Колта из полицейского участка.

— Поговори с ним с линии, которую нельзя прослушать, — посоветовал Барри, и Кэл удивился.

— Он член семьи, — ответил Кэл.

— Если ты поговоришь с ним, то сделаешь это с линии, которая не прослушивается, — повторил Барри.

— Барри…

— Я не хочу ничего знать, — отрезал Барри.

— Ты и так знаешь, — тихо повторил Кэл и услышал, как Барри вздохнул.

— Да, знаю.

— Это дерьмо на меня не действует, — предупредил Кэл.

— У нас не было этого разговора, — заявил Барри.

— Хорошо, — ответил Кэл.

— Господи. К счастью, Вай сбежала от этого ублюдка и поселилась рядом в доме со специалистом по безопасности с мафиозными связями. Мать твою, — пробормотал Барри.

— Мне кажется, ей не очень повезло, — заметил Кэл.

— Может повезло, — возразил Барри. — Мне пора идти. Попробую убедить капитана начать операцию против нашего парня, который убил одного из детективов и отправил двух других в больницу, один из которых все еще овощ три года спустя. К счастью для тебя, Вай и девочек, капитан пропустил шорт-стоп Тима в нашей команде по софтболу.

— Тим был хорош? — Спросил Кэл.

— Самый лучший, — ответил Барри.

— Готов поспорить, — пробормотал Кэл.

Барри снова замолчал. Затем прошептал:

— Береги ее.

— Будет сделано, — пообещал Кэл.

Барри отключился, и Кэл положил трубку.

Колт обогнул кресло Кэла и сел в свое.

— Прайор будет действовать в соответствии с твоим планом? — Спросил Колт, и Кэл посмотрел на него.

— Ага, — ответил Кэл.

Колт внимательно посмотрел на Кэла, а потом спросил:

— Друзья?

Кэл изучающе посмотрел на Колта, а потом поинтересовался:

— Если бы я пытался справиться сам с Денни Лоу, не держа тебя в курсе дела, ты бы остался со мной другом?

Лицо Колта окаменело.

— Это не одно и то же, и ты это знаешь, Кэл.

— Объясни мне, почему нет.

— Мы обо всем поговорили.

Кэл наклонился к другу.

— Черт, Колт, если ты пришел ко мне домой, чтобы поговорить об этом, значит, ты уже тогда знал.

Кольт выдержал пристальный взгляд Кэла и стиснул зубы.

— Я уехал на два с половиной месяца, оставив ее одну, — напомнил ему Кэл.

— Ты занимался этим делом, Кэл. Ты знал, что происходит и куда все приведет. Ты уехал не просто так. Только не говори мне, что ты не работал над каким-то там дерьмом, — возразил Колт.

— У меня не было достоверной информации, Колт, ты скрывал ее от меня. Я работал над дерьмом, но я бы лучше работал рядом с ее гребаным домом и был бы в курсе повышенного внимания мудака, — парировал Кэл.

— Мы охраняли ее и девочек, — сообщил ему Колт.

— Тебе было бы достаточно, что кто-нибудь сфотографировал бы Феб и Джека? — Спросил Кэл.

— Как я уже сказал, я сделал звонок. Тебе это не понравилось, но я ничего не мог поделать, чтобы изменить ситуацию. Мы знали, что происходит, и мы были наготове, и с ней все хорошо. Прайор все об этом знал, и ее брат тоже, и они все равно делали то, что считали нужным, так что это не моя вина. Ты можешь продолжать злиться на меня, парень, но это пустая трата энергии. Дело сделано.

Все это было правдой, и это выводило его из себя еще больше.

Кэл встал и посмотрел на Колта сверху вниз.

— Теперь ты уверен в моей сфокусированности?

Колт едва сдержал улыбку.

— Ага.

— Очень рад, приятель, — проворчал Кэл и повернулся к лестнице.

— Когда все закончится, я попрошу Феб приготовить тебе фриттату, — крикнул ему вслед Колт.

— Жду не дождусь, — отозвался Кэл, но не обернулся, спускаясь по лестнице.

Это тоже было правдой, но Колту он этого не сказал. Он слышал о фриттате Феб. По словам ее брата Морри, они были настоящим раем.

Может, она и хороша, но Кэл готов был поспорить на тысячу баксов, что ризотто с морепродуктами Вай были лучше.

* * *

Кэл был уже почти у дома, когда зазвонил его сотовый. Он посмотрел на дисплей и увидел надпись «неизвестный номер».

Он открыл телефон и поднес к уху.

— Привет.

— Через десять минут тебе позвонят в офис, — сказал мужской голос и отключился.

Чертов Сэл. Всегда понты.

Он развернулся и направился к себе в офис. Когда он отпер дверь, на столе Линди зазвонил телефон. Он поднял трубку и поднес к уху.

— Привет.

— Кэл, figlio, — прошептал Сэл ему на ухо, и Кэл услышал улыбку в его голосе. (figlio – итал. сынок.— Прим.пер.)

— Сэл, — поздоровался Кэл без улыбки.

— Я слышал, ты был в Чикаго. Виделся с Винни, Терезой. Не навестил меня?

— Это был не светский визит, — сказал Кэл, и Сэл замолчал.

Затем произнес:

— Да, грустные дела. Винни рассказал мне.

Кэл с нетерпением спросил.

— Послушай, у меня дома женщина, у нее дочери, и кто-то делает снимки и отправляет их в полицию. Я не хочу быть у себя в офисе. Я хочу находиться с ней дома. Ты поговорил с Винни?

— Мы поговорили, но я думаю, тебе нужно приехать в Чикаго. Мы сядем за стол и все обсудим, — сказал Сэл.

Вот. Сэл включил свой конек убеждения.

— Сэл, при всем моем уважении, — сказал ему Кэл. — Но у меня дома женщина, у которой есть дочери, и кто-то делает фото, посылает подарки и всаживает пули в лоб мужчинам, которые были важны в ее жизни. Человек, который заказывает это дерьмо, находится как раз в Чикаго. Я не хочу приезжать в Чикаго, не хочу находиться вдали от нее, и я не хочу, чтобы она была в Чикаго. Если ты поговорил с Винни, то нам не нужно садиться за стол для разговора.

— Я понимаю, почему ты так нетерпелив, но есть вещи, которые нужно обсудить, — возразил Сал.

— Если хочешь поговорить, тогда я разберусь с этим один, — ответил Кэл, и Сэл очень громко вздохнул.

— Мы говорим о жене полицейского, figlio, — заметил Сэл.

— Мы говорим о моей женщине, Сэл. Харт прислал фотографию — я следующий, — сказал ему Кэл.

— Как насчет того, может я пошлю сообщение Харту, объясню, что ты член семьи, чтобы он отвалил и шел своей дорогой, — предложила Сэл.

— А как насчет того, — вернул Кэл, — этот парень не член семьи. Этот парень — подлый ублюдок, который пробрался наверх, уничтожив все, что попадалось ему на пути. Он не член семьи. Его не уважают. У него нет ничего, он только забирает и забирает. Он отнял у тебя все. Он отнял у меня. Он отнял у моей семьи и твоей семьи, а также у моей женщины, которая, Сэл, вдова полицейского или нет, теперь она — моя женщина, а это означает, что она член семьи, и ты не можешь этого отрицать, а он все еще продолжает трахать ей мозги. Ты хочешь сказать, что после того, что он сделал, ты пошлешь этому ублюдку сообщение?

— Мне нужно подумать, Кэл.

— Ты должен попросить своего солдата вставить пулю в пистолет, — ответил Кэл.

— Мы говорим о войне, — заметил Сэл. — война требует подготовки.

— Мы говорим не о войне, и ты это знаешь. Если шишка в организации уходит, ты передвигаешься на его место и возвращаешь себе то, что у тебя отобрали семь лет назад, да и еще кое-что.

— Такое поглощение, как я уже говорил, требует организации.

— Ты готов принять этот вызов.

— Это очень серьезно, о чем ты меня просишь.

— Я отдал тебе гораздо больше.

Сэл снова замолчал, потом снова громко вздохнул.

— Вы — Бьянчи всегда были занозой в заднице.

— У меня болело плечо, Сэл. У тебя была проблема, Фрэнки позвонила мне, и я заступился за тебя. Я встал на пути Харта и принял за тебя пулю. Ты живой. Я прошу твоих гарантий, что я тоже буду живым, и Вай проживет остаток своей жизни легко, чтобы ей не трахал мозги какой-то психованный мудак.

Кэл прислушался к тишине, которая повисла на какое-то время.

Наконец Сэл сказал:

— Хорошо, figlio. Я сделаю это, и мы в расчете.

— Как скажешь.

— Fin, — настаивал Сэл. (Fin – итал. До конца.)

— Fin, — повторил Кэл.

— Если ты приедешь в Чикаго, мы поужинаем вместе, ведь мы ничто иное, как семья.

— Да, Сэл, мы с Винни давным-давно усвоили этот урок.

Еще один вздох.

— Винни-младший был хорошим парнем.

— Его тоже убил Харт.

— Я помню, — тихо сказала Сэл.

— И я никогда этого не забуду.

— Ты — Бьянчи. Ты предан до сумасшествия.

Кэл покачал головой и напомнил ему:

— В твоих жилах тоже течет кровь Бьянчи.

— К счастью, доминирует кровь Джильи. Бьянчи всегда думают своим сердцем. Джильи думают своими яйцами.

Кэл улыбнулся:

— Джильи думают своими членами, и, увидев Вай, ты подумаешь, что во мне течет кровь Джильи.

Кэл слушал, как Сэл смеется, а потом смех затих.

— Винни сказал, что она хорошая женщина, — тихо заметил Сэл.

Кэл не ответил. Сэл был семьей, а теперь и Вай стала семьей. Их пути пересекутся когда-нибудь, Сэл сам все поймет.

— Ты долго не предъявлял долг чести, — заметил Сэл. — Тянул, видно, ждал ее.

— Позаботься о моей женщине, Сэл, — мягко приказал Кэл.

— Fatto, figlio. Сделаю, — так же тихо ответил Сэл. — Но, когда все закончится, я хочу, чтобы она тоже поужинала с нами. Джина приготовит каннелони. Тебе ведь нравятся каннеллони Джины.

— Думаю, Вай, девочки и я будем часто бывать в Чикаго, Сэл. Мы поужинаем с вами.

— Я буду рад тебя видеть, Кэл, — сказал Сэл, он действительно так думал, этот сумасшедший ублюдок.

Кэл не ответил. Он любил Сэла так же сильно, как и не любил, но каннеллони Джины стоили того, чтобы всем поужинать вместе.

— Я свяжусь с тобой, когда все закончится, — продолжил Сэл.

— Я буду ждать, когда кто-нибудь из твоих парней позвонит мне и скажет, что я должен сделать, потом повесит трубку, я буду ждать от него звонка в ближайшее время, — заявил Кэл, и Сэл рассмеялась.

— Осторожность никогда не помешает, — заметил Сэл.

— Не помешает, — ответил Кэл без тени юмора.

— Хорошо, — прошептал Сэл, — так что береги себя.

— Ты тоже, — ответил Кэл.

— Ты хороший человек, figlio.

Кэл не знал, как ответить, поэтому просто сказал:

— Спасибо, Сэл, увидимся.

— Ciao.

На том конце наступила тишина, Кэл положил трубку на рычаг и покачал головой. Затем вышел из офиса, запер дверь и направился к своему грузовику, он хотел вернуться домой.

* * *

Я сидела на кровати в одной из футболок Джо и накладывала увлажняющий крем на лицо, когда Джо вышел из ванной, одетый только в джинсы.

Когда родственники разъехались, для меня стало большим облегчением. Не то чтобы мне не нравилось их присутствие, девочкам нравилось, просто я была рада, что их первое знакомство закончилось, и мы снова остались вдвоем.

Сегодня Джо был очень занят — он разговаривал с дядей Винни, отлучался на пару часов, а потом разговаривал с папой. Самое приятное было то, что после разговора с папой, мой отец немного успокоился. Но плохо было то, что Джо весь день казался напряженным, после разговора с Винни и потом, после возвращения домой и даже после того, когда отец стал вести себя с девочками более спокойно.

Я видела, как Джо стянул джинсы, бросил их на пол, откинул одеяло и проскользнул в постель. Я отложила баночку с увлажняющим кремом в сторону, когда он натянул одеяло до пояса, сев на него верхом. Его большие ладони легли мне на бедра. Я положила руки ему на плечи, наклонилась, наши лица оказались напротив друг друга.

— Как ты? — Спросила я, заглядывая ему в глаза.

— Нормально, — солгал он.

— Уверен?

— Ага, — снова соврал он.

— А почему перед нашим домом все время стояла патрульная машина, пока тебя не было? — Спросила я.

— Колт был в участке, ему необходимо было поговорить со мной, он хотел, чтобы ты была под наблюдением, — небрежно ответил Джо, и я не поняла лжет он или нет, но я поняла, что Джо хотел, чтобы я не особо обращала на это внимания. Проблема была в том, что я не могла не обращать внимание на патрульную машину, дежурившую перед нашим домом.

— Ладно, но Колт столько раз ездил на работу, и ты тоже, но никакой патрульной машины не было, — заметила я.

— Колт был в настроении проявлять осмотрительность.

Я прикусила губу, потом отпустила ее.

— Ладно, тогда зачем ты понадобился Колту в участке?

Пальцы Джо сжались на моих бедрах, и он мягко произнес:

— Детка, твой брат был убит, потом у нас с тобой все пошло наперекосяк. После того, что случилось с Сэмом, нам с Колтом нужно было поговорить. Нам нужно было поговорить раньше, но Колт предоставил нам немного времени, чтобы мы смогли разобраться с нашим дерьмом. Поскольку наше дерьмо улажено, он позвонил мне, чтобы кое-что обсудить.

Это имело смысл, но я все еще не верила ему.

— Ты ведь не станешь мне лгать, правда? — Шепотом спросила я.

Его ответ был немного пугающим, причем он сильнее сжал пальцы на моих бедрах, отчего я напряглась и перепугалась еще больше.

— Я все сделаю ради тебя, соседка.

Я наклонила голову набок.

— Это твой ответ?

Его глаза не отрывались от меня.

— Другого не будет.

Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, прежде чем я зашептала:

— Ты хочешь, чтобы я позволила всему идти так, как идет?

— Сколько раз тебе говорить — расслабься? — попросил он.

— Миллиард в день, — ответила я.

Он усмехнулся и сказал:

— Расслабься.

Я посмотрела на подушку, на которой лежала его голова, и пробормотала:

— Точно.

— Детка, — позвал он, и я снова посмотрела ему в глаза. Когда наши взгляды встретились, он поднял голову и коснулся губами моих губ. Потом опустил голову на подушку и прошептал:

— Доверься мне.

— Хорошо, — прошептала я мгновенно, потому что он нуждался во мне, и потому что я доверяла ему.

Его ладони заскользили вверх по моим ребрам, приподнимая его футболку, но я спросила:

— О чем ты разговаривал с папой?

Его руки оказались под футболкой, я почувствовала их тепло на своей коже.

— Сказал ему, чтобы он отстал от девочек. Сказал, что он поступил правильно, бросив твою мать. Сказал, что если он не будет ее привозить с собой, то мы всегда ему здесь рады. Сказал, что лучший способ добиться расположения девочек — не лизать им задницы. И, наконец, сказал, что его и так любят внучки, и он может расслабиться.

Я обняла его за шею.

— Тебе повезло, учитывая, что он похоже тебя послушал, особенно расслабиться.

Джо снова ухмыльнулся.

— Да. Ты готова извлечь из этого урок.

Я засмеялась, почувствовав, как одна рука Джо заскользила вверх по моей спине, а другая нырнула в трусики, успокоившись на заднице.

Я прижалась губами к его губам и тихо произнесла:

— Джо

— Да, милая, — ответил он.

— Тетя Тереза кое-что передала мне для тебя, — выпалила я.

Сейчас было не самое подходящее время, и я это знала. Лучше всего, чтобы я сообщила ему об этом, после занятий сексом, когда он пребывал бы в расслабленном состоянии и не было такого напряженного дня, как сегодня. Но фотография в ящике с бельем казалась мне тлеющим угольком, готовым вспыхнуть пламенем. Дело касалось не только его, хотя я видела его на фото, и девочки знали об этом и задавались вопросом, когда он будет готов. Кто знает? Одна из них (скорее всего Кира) мог бы позволить нашей сцене в гостиной в тот день проскользнуть мимо.

Он что-то скрывал от меня, я чувствовала, что скрывал, но позволяла ему это скрывать. По какой-то причине он принял решение сыграть в эту игру, и я собиралась позволить ему сыграть. Мы были в отношениях. И я должна была доверять ему, и я доверяла. Он бы сказал, если бы мне нужно было что-то знать. Тим тоже был крутым мачо, и у него бывали моменты, когда он молчал о том дерьме на работе или о том, что ему приходилось делать, чтобы меня не волновать. Я чувствовала, когда мой мужчина воздвигал вокруг меня щит, и понимала, что он должен сделать то, что должен. Если бы я начала бороться, выспрашивать, это было бы не очень красиво с моей стороны. Что бы это ни было, я должна была позволить Джо сделать то, что он должен был сделать, и верить, что он сможет защитить меня и моих девочек. И я позволяла.

Что касается меня, то разговор с Терезой, фотография Джо и Ники, я просто не могла так спокойно скрыть от него это.

Я считала, что он должен знать и его фотография должна стоять вместе с моим мужем и братом.

— Вай, — позвал Джо, и я сосредоточилась на нем, пристально вглядываясь в выражение моего лица, а его пальцы с силой впились в плоть моей задницы. — Господи Иисусе. Что она тебе дала?

— Хочу тебе кое-что отдать.

Джо закрыл глаза и пробормотал:

— Бл*дь.

Я сняла руку с его плеча, дотронулась до его щеки и предположила:

— Ты ведь знаешь, что это такое, не так ли?

Он открыл глаза.

— Вай…

Я опустила голову и прижалась лбом к его лбу.

— Я хочу, чтобы она стояла на полках, — я видела, как Джо снова закрыл глаза и продолжила, — с Сэмом, — рука Джо сильнее сжала мне задницу, когда я шепотом закончила, — и Тимом.

Внезапно он резко сел вместе со мной, крепко обхватив обеими руками, и я поняла, что он хотел отстраниться, но крепко ухватилась за него.

— Джо... — сказала я в его профиль, но он не повернулся.

— Не готов к этому, Вай.

— Джо…

Он повернулся ко мне и повторил:

— Детка, я сказал, не готов к этому.

Если он не был готов через семнадцать лет, то ему пора подготовиться.

— Он часть тебя, Джо, а это значит, что он часть нашей семьи. Я хочу, чтобы Ники был в нашем доме.

Я видела, как его лицо напряглось, руки двинулись, хватая меня за талию, определенно готовые оттолкнуть, но я сжала свои бедра на его бедрах, крепче ухватившись за него руками.

— Ты сказал, что можешь помочь мне с Сэмом и, ты помог. Давай, я помогу тебе забыть то, что случилось с Никки, ты должен довериться мне.

Его лицо оставалось жестким, голос напряженным, когда он ответил:

— Я все отпустил.

Я рискнула поднести руки к его подбородку и прошептала:

— Джо, ты даже не взглянешь на его фотографию? — Джо впился в меня взглядом, его пальцы крепко сжали меня за талию, и я пошла дальше. — Он прекрасен, дорогой.

Он снова закрыл глаза, боль пронзила его лицо, и мои пальцы напряглись на его подбородке.

— Господи, Вай… — начал он.

— А ты всегда был красивым.

Он открыл глаза, в них стояла боль.

— Малыш… — прошептала я, увидев ее.

Джо перебил меня:

— Я избавился от всего.

— Что? — Спросила я.

— Фотографий, одежды, кроватки. Всего.

Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы, спросив:

— Почему?

— Хлебница, — ответил он, и я моргнула, чувствуя, как по щеке скатилась слеза.

— Что?

— Его гроб был размером с хлебницу.

От его слов, которые были выжжены у него в воспоминаниях, рыдания вырвались у меня из горла. Я не могла остановить их, потому что его слова обладали такой силой, что выжигали огненный путь у всех.

— Джо…

— Она скрывала правду от меня еще до того, как забеременела. Она продержалась дольше в тот раз. Я думал, мы справились.

— Ты не обязан мне это объяснять.

Он продолжал, как будто я ничего не говорила.

— Но Бонни была Бонни, я никогда не оставлял своего сына с ней, особенно с таким, мать вашу, больным отцом. Я даже не хотел детей от нее. Но я не думал, что она была тогда той Бонни.

— Джо…

— Поэтому я оставил ее с ним.

— У тебя не было выбора, малыш. Ты должен был кормить семью.

— Я думал, мы выкарабкались, — пробормотал он.

— Хватит, дорогой. Ты не в ответе за ее поступки.

Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и долго не открывал. Затем его пальцы обхватили мое запястье, и он притянул мою руку к своей груди, и я почувствовала стук его сердцебиения.

— Он здесь, соседка, это все, что я взял с собой, это все, что мне нужно. Мне пришлось отпустить все остальное. Остальное слишком, — сказал он мне.

Я была матерью и вдовой. Я знала, что это не так.

— Тебе нужно все, что ты можешь взять, — прошептала я.

— Больше не могу, — ответил он.

Я прижала руку к его груди.

— Это неправда.

— Вай…

— Верни его домой.

— Вайолет…

— Позволь мне вернуть его домой.

— Соседка…

Я выдернула руку из его и снова приложила к его лицу.

— Он — часть тебя, а я хочу тебя, всего тебя. Я хочу, чтобы у моих девочек был ты весь. Джо, дорогой, пожалуйста, позволь мне вернуть его домой.

Мы снова долго смотрели друг на друга, прежде чем Джо смиренно прошептал:

— Бл*дь… давай.

Я не стала медлить, отпустила его, спрыгнула с кровати и подошла к комоду. Я вытащила из ящика фотографию в рамке и поспешила обратно в кровать. Забралась Джо на колени, прижалась к нему, и не отрывая глаз от его лица, стала поворачивать к нему фотографию.

Глаза Джо остановились на фото, во взгляде отразилась боль, сильнее, исказив его черты лица, я даже почувствовала, насколько его тело стало твердым.

Он молчал, а я прошептала:

— Ты выглядел на этом фоне умиротворенным. — В моих словах слышались слезы, но глаза Джо не отрывались от фотографии.

— Весь мир спал у меня на груди, — ответил он низким, хриплым голосом.

Я посмотрела на фотографию.

— Забавно, как весь мир умещается в твоей руке.

— Забавно, — тихо повторил Джо, и я посмотрела на него, он смотрел на меня, затем скользнул рукой, обняв.

— Джо... — начала я, и новые слезы покатились у меня по щекам.

— Поставь ее на полку, соседка.

Я прижала фотографию к груди и вытерла слезы. Единственные слова, которые можно было сказать, я уже сказала.

— Спасибо тебе.

Прежде чем я успела пошевелиться, он спросил:

— Девочки были, когда Тереза передала ее тебе?

Я молча кивнула.

— Кира сказала, что ты выглядишь, как всегда, самым сексуальным, даже держа ребенка на руках.

У него вырвался короткий смешок. Немного непривычно, будто он даже не мог предположить, что когда-нибудь снова засмеется.

Затем он посмотрел на мою грудь и пробормотал:

— Вот черт.

— Что? — Прошептала я, и его глаза встретились с моими.

— Он был бы достаточно взрослым и мог бы встречаться с Кейт, — ответил он.

Я не знала, как на это отреагировать, и не понимала, с чего вдруг Джо это говорит, поэтому сидела тихо и ждала.

— Мать твою, — повторил Джо.

Но я набралась храбрости, поэтому произнесла:

— Мне кажется, он был бы похож на тебя, тогда у Дэйна не было бы ни единого шанса, — Джо посмотрел на меня, а я продолжила, — может Кира начала бы с ним крутить, но скорее всего бы, мои девочки могли бы подраться из-за него.

Его рука скользнула вверх по спине, пальцы погрузились в мои волосы.

— Это отстой, говорить, я ненавижу такое говорить, но все же скажу, — сказал он.

— Что?

— Если бы он выжил, я все еще жил бы с ней, ты жила бы в этом доме, но меня бы с тобой не было.

— Хорошо это или плохо, но этого не случилось, Джо.

— Ты была бы здесь одна или... черт, ты была бы с Хейнсом, — продолжил он, как будто я ничего не говорила.

Я поняла, что он свернул не в ту сторону.

— Джо, не надо, жизнь есть жизнь, малыш. Вот и все.

Его глаза встретились с моими.

— С ней никогда наша жизнь не была хорошей, она не изменится и не изменилась, но если бы он выжил, я не смог бы оставить ее, мой сын — единственное, что у меня было бы. Если бы не Никки, у меня никогда не было бы ничего более прекрасного.

Я поставила фотографию на тумбочку и села на него верхом, уложив Джо на спину.

— Да, конечно, — я прижалась лицом к его шеи, губами к его коже. — Я увидела бы тебя и сделала бы все, чтобы ты обратил на меня внимание. Поливала бы цветы в бикини и всякое такое. Мы не смогли бы бороться с влечением, и у нас был бы жаркий роман, — сказала я. — Это было бы отстойно, и я чувствовала бы себя дерьмово, но ты бы бросил ее ради меня, а я отплатила бы тебе тем, что подарила бы тебе сладость жизни.

Пока я говорила, мои губы путешествовали по его шеи и горлу, а его руки начали блуждать по моему телу.

— Ты полна дерьма, соседка. Я бы увидел, как ты поливаешь цветы в бикини, подошел бы к тебе, а ты бы стала ханжой и заморозила меня своим ледяным взглядом.

Я подняла голову и посмотрела на него сверху, его пальцы сомкнулись вокруг моей груди.

— Джо, ты трахал меня на капоте своей машины, даже когда я серьезно разозлилась на тебя, — напомнила я ему. — Я думаю, мы можем считать, что я не была бы ханжой.

Его большой палец скользнул по моему соску, мои губы приоткрылись, бедра дернулись. При этих словах его глаза потемнели и стали очень страстными, а уголки губ приподнялись.

— Да, — пробормотал он, — забыл что-то об этом.

Я моргнула и почувствовала, как напряглась.

— Ты забыл?!

Его губы изогнулись в широкой улыбке.

— Спасибо, что напомнила.

Хотя я знала, что он не забыл, а просто издевался надо мной, я все равно услышала свой сердитый возглас, начав вырываться из рук Джо, но Джо перекатился и оказался сверху, его голова опустилась мне на шею, а большой палец закружил по моему соску.

— У нас был бы роман, соседка, и нам, вероятно, пришлось бы делать это на GT не один раз, — заметил он, уткнувшись мне в шею.

— Мы должны это повторить, чтобы ты вспомнил, как мы делали это ранее, — огрызнулась я, но это было не так эффективно, как должно было быть, так как мое дыхание становилось прерывистым, ноги двигались, переплетясь с его ногами.

Я почувствовала его смешок у себя на коже, затем его губы переместились к моему подбородку.

— Вероятно, мы проделывали это и в машине.

— Ты бы запомнил это?

Он проигнорировал мой полу сердитый вопрос.

— И более творчески подошли бы к другим местам, где мы это делали.

— Джо…

— В твоем автомобиле.

— Джо…

— В твоем гараже.

— Джо…

— В моем пикапе.

— Джо!

Его губы прижались к моим, и я перестала дышать от того, что увидела в его глазах.

— Впрочем, ты права. Мы бы нашли друг друга.

Мое тело расслабилось под ним, и я прошептала:

— Джо.

Он поднял голову и медленно улыбнулся.

— Ты же понимаешь, соседка, что мы обсуждаем сейчас мою измену Бонни.

Меня поразило, что мы действительно именно это и обсуждали, и это было немного смешно, поэтому я хихикнула.

И сказала сквозь улыбку, проводя пальцами по его шраму по скуле к волосам.

— Я видела ее однажды, дорогой, она мне не очень понравилась, так что я не слишком бы расстроилась, если бы ты ей изменил.

Он опустил голову и поцеловал меня сквозь нежный смех.

Потом трахнул, но ничего нежного в этом не было.

Позже, когда я уже почти заснула, я вдруг поняла, что мы оба смеялись над Бонни, но, что более важно, Джо тоже смеялся.

И я заснула с мыслью, что, хотя смешно дурачились, если учесть то, что мы говорили, но скорее всего, если бы была такая ситуация, то она была бы именно такой.

И это было еще смешнее.

* * *

На следующее утро, когда Кейт и Кира носились по дому так, как будто никогда в жизни не собирались в школу, Кира, доводя себя до истерики, потому что это был ее первый день в средней школе, а Джо был спокоен, как всегда, готовя им овсянку, но его спокойствие никак не влияло на их возбуждение, я вынесла фотографию в рамке Джо с Никки и поставила ее на полки.

Кейт увидела, улыбнулась мне, но не сказала ни слова.

Кира не видела, потому что спорила с Джо.

— Но, Джо, я не могу есть овсянку. У меня в животе какое-то странное ощущение.

— Нервы, детка, ешь, — ответил Джо.

— Мне будет плохо, — ответила Кира.

— Нет, не будет, — сказал Джо.

Кира посмотрела на меня и закричала:

— Мам!

— Ешь овсянку, милая, — сказала я ей.

Она топнула ногой и раздраженно крикнула еще раз:

— Мам!

— Кирри, последний раз тебя рвало, когда ты училась во втором классе и болела гриппом. Последний раз ты угрожала, что тебя вырвет, два дня назад, — сказала я. — Тебе нужно поесть, а то ты разозлишься еще до второго урока. Ешь овсянку.

— Фу! — крикнула она и схватила ложку.

Кира съела овсянку, и у нас произошло еще семь драм, прежде чем она и Кейт забрались в «Фиесту» Кейт и поехали в школу, а Джо и я махали им на прощание (Ну, Джо стоял рядом со мной, пока я махала на прощание, он не махал).

Когда они скрылись из виду, я повернулась, обхватив Джо руками. Посмотрела на него, а он — на меня.

— Черт, моя девочка уже учится в средней школе, — пробормотала я.

— Да, — был его единственный ответ.

— Черт, — повторила я, прижавшись лицом к его груди, и его пальцы обхватили позади за шею.

— Будем надеяться, что она не подцепит парня в первый же день, — сказал Джо мне в макушку.

Я запрокинула голову назад.

— У нее явно есть планы на это, так что не надейся слишком сильно. Если да, то тебя ждет разочарование.

Джо ухмыльнулся, наклонился ко мне, поцеловал и повел в дом.

Он знал, что фотография теперь стояла на полке, я знала, что он знал. Он ничего не сказал, и я тоже.

Я собралась и отправилась на работу, а Джо собрался вместе со мной и пошел к себе в офис.

Жизнь продолжалась.

* * *

И жизнь продолжалась, безопасная и сладкая во многих отношениях, безумная и сумасшедшая, потому что в нашем доме жили две девочки-подростка.

Но щит, который поставил Джо, был силен и держался еще в течение двух прекрасных недель.

А потом Дэниел Харт разнес его вдребезги.

20

Провал

Бенни услышал стук в дверь, открыл глаза и увидел, что женщина в его постели шевельнулась. Как только она напомнила ему о своем присутствии, он попытался вспомнить ее имя. Он мог вспомнить ее губы, мог даже вызвать их видение перед глазами. Полные, мягкие, приятные, красно-розовые даже без помады — рай. И этот рай обернулся вокруг его члена, особенно со всеми ее длинными, темными волосами, такими мягкими, касаясь его кожи. Обычно он любил наблюдать за ее волосами, откидывая назад. Ее волосы были такими мягкими, что он оставлял их в покое.

И тут до него дошло. Карла.

Она подняла голову.

— Что это было?

— Спи. Я позабочусь об этом, — сказал Бенни, откидывая одеяло и поднимая с пола джинсы.

Карла рухнула обратно на кровать, и он услышал ее тихий храп.

Он натянул джинсы, вышел из комнаты и направился к лестнице, удивляясь, что она тут же захрапела. Тогда он понял, что это означало, она тут же заснула. Не то чтобы она произвела на него неизгладимое впечатление, только ее губы, но даже если он проснется рядом с ней, и она соберется с силами, он все равно будет уже знать, что она вне игры. Он терпеть не мог храпа, и он также был силен в эмоциях по поводу какой-то суки, которая рано утром услышав стук в его дверь, спокойно заснула, а он отправился разбираться. И хотя он не позволил бы ей направиться к двери, но… но подумал, что Вайолет не легла бы спокойно спать дальше, оставив Кэла разбираться с этим дерьмом. Она бы ждала его, чтобы снова заснуть с ним, зная, что с ним все хорошо и ему ничего не угрожает. И Бенни точно знал, что она точно также бы поступила бы и со своим покойным мужем. Она точно бы сделала именно так, потому что стук в дверь еще до рассвета может означать, что случилось какое-то дерьмо. Вай поступила бы именно так, потому что это было бы правильно, если ты хороший человек и тебе было бы не наплевать на твоего партнера.

«Не так уж много хороших женщин», подумал он, спускаясь по лестнице. Он был рад, что Кэл, наконец, нашел себе хорошую женщину.

Он остановился внизу лестницы и почувствовал, как что-то сжалось у него в груди, когда услышал стук, донесшийся с черного хода, а не от передней двери.

— Бл*дь, — пробормотал он, подошел к шкафу в прихожей, схватил пистолет и направился обратно на кухню.

Стоя сбоку от двери, он слегка отодвинул занавеску и увидел Фрэнки, стоявшую на его крыльце.

Первым его побуждением было открыть дверь и столкнуть эту суку вниз по лестнице, а потом закрыть дверь, подняться наверх и вышвырнуть Карлу из дома. От одного вида Франчески, он был не в настроении находиться рядом с любой женщиной. Но его мать пришла бы в ярость, если бы он поднял руку на женщину, даже если это была бы Франческа, которую его мать ненавидела, поэтому он решил не спускать ее с лестницы. Его мать билась бы в истерике, поэтому Френки не стоила тех хлопот, даже ради своего удовольствия, давать волю рукам на этой суке своего мертвого брата.

Поэтому он включил наружный свет на веранде, повернул замок и открыл дверь, держа в руке пистолет.

Жизнь, которую Франческа вела с Винни? усвоила хорошо, поэтому первым ее глаза переместились на пистолет.

— Бенни, — прошептала она.

— Говори, сука, и убирайся нах*й с моего крыльца, — ответил Бенни.

Она подняла глаза, второе, что она заметила, была его грудь. Она побледнела, он заметил это даже в темноте. Глупая, жадная шлюха.

— Две секунды, — предупредил Бенни, и глаза Фрэнки метнулись к нему.

— Кэл, — быстро сказала она, и ощущение в его груди усилилось.

Бенни открыл дверь еще шире, отступил назад, Фрэнки вошла. Бенни закрыл дверь, запер ее, щелкнул выключателем и, схватив ее за руку, потащил в холл.

— Бенни ... — начала она, когда он остановился в холле.

— Я не один, — сказал он ей тихим голосом и увидел, как она подняла голову, глядя вверх на лестницу.

— Ясно, — прошептала она сдавленным голосом.

— Ты хотела что-то сказать о Кэле? — Подсказал Бенни.

— Кто она? — Спросила Фрэнки, и Бенни сжал губы. Затем она продолжила более низким голосом, но нежным. Оправдываясь. — Бенни…

— Разве тебе должно быть до этого дела, кого я трахаю? — Спросил Бенни.

— Бен, — прошептала она.

— Да, мое имя появилось на вывеске ресторана, Фрэнки, но когда она появилась, я не стал миллионером. Получаю не больше, чем поп, для тебя это недостаточно. Не собираюсь давать тебе шанс насадить свою золотую п*зду на мой член и заставить меня продать франшизу, как ты пыталась уговорить Винни, уговорить такого же попа, сделать это.

В мгновение ока он почувствовал изменение в ее позе.

— Ты говоришь мне эту чушь, а я член твоей семьи, — прошипела она.

— Ты пришла ко мне домой посреди ночи с информацией о Кэле, и ты сама спросила, так что принимай должное, детка, потому что ты сама напросилась. Ты отказалась от своего положения в нашей семье, когда привела Винни за его член прямо к Сэлу. Я напоминаю тебе это уже не первый раз после того, как мы потеряли его, ты пыталась охмурить меня, а я уже тебе говорил, что этого дерьма не будет. Ты пришла сюда что-то сказать, так скажи.

— Мне необходимо было побыть с кем-то, кто любил его так же, как и я, — отрезала она в свою защиту.

— Да, держу пари, он улыбается на небесах, когда видит, что ты пытаешься засунуть руку мне в штаны, — парировал Бенни.

— Мы оба были слишком на взводе. Все и вышло из-под контроля.

— Да, и кое-что тебе случайно попалось под руку.

— Ты поцеловал меня, — ответила она.

Бенни наклонился и заглянул ей в глаза.

— Чушь собачья, ты прижалась ко мне, легла на меня, а я был невероятно пьян.

— Я тоже была пьяна.

— Женщина, твой парень был убит.

— Он и твой брат тоже.

Бенни хотел закончить с этим, как он хотел, чтобы ему дали по яйцам, поэтому он замолчал и начал считать до десяти.

Он дошел до трех, когда Фрэнки продолжила:

— Ты сам целовал меня.

— Детка, такие сиськи, как у тебя, я был пьян и мне было не важно кто ты, они прижимались ко мне, и у них был рот, прикрепленный к тому же телу, которое лежало на мне, и я засунул в твой рот язык.

Она попятилась назад.

— Боже, Бен, я и забыла, какой ты долбаный мудак. Всегда таким был. Мне вообще не следовало сюда приходить.

— Теперь поговорим о том, о чем я хочу услышать. Зачем ты пришла?

— Потому что Кэл никогда не обращался со мной как с дерьмом, а Сэл заказал убийство Харта, и все пошло наперекосяк. Слух быстро распространяется, что Харт угробит Кэла, кто-то должен предупредить его об этом, у меня нет номера его телефона, я не могу пойти к твоему отцу, поэтому оказалась настолько глупой, что пришла к тебе.

Бенни застыл на полсекунды. Затем он двинулся. Оставив Франческу там, где она стояла, он взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки.

Он включил свет, и Карла застонала, повернулась, привстав на локте. Бенни уже положил пистолет на комод и натягивал футболку.

— Что происходит? — спросила она, убирая волосы с лица, и Бенни посмотрел на нее.

Нокаут. Фантастические губы, точно такие, как он помнил. Великолепные сиськи. Но у Фрэнки они лучше, он знал это, даже не видя их, просто дотронувшись только один раз, прижав ее к себе, но у Карлы они были сладкими.

И все же он был сыт Карлой по горло.

— Дорогая, тебе пора домой, — сказал он, подходя к комоду и доставая носки.

— Что? — спросила она, моргая.

— Тебе нужно домой, Карла, — повторил Бенни, подойдя к кровати, присев на край.

Он уже надел носки и потянулся за ботинками, когда заметил, что она не двигается, и посмотрел на нее. Она смотрела на дверь, Бенни повернул голову, там стояла Фрэнки.

— Милая, — пробормотала Фрэнки, — дорогой, у тебя всегда был хороший вкус.

Бенни плотно сжал губы и натянул ботинок.

— Она кто? — Спросила Карла.

Бенни не ответил, вместо этого он приказал:

— Иди домой.

Карла продолжала лежать на своей заднице, прижав простыню к груди, прищурившись, в упор смотря на дверной проем.

— Кто она такая? — повторила она.

Бенни надел второй ботинок и понял, что Фрэнки не двигается, но улыбается своей несравненной улыбкой, от которой его член начал твердеть.

В этом-то и была загадка, почему Винни готов был отдать ради нее все. Эта сука была выше любого нокаута. Она была — на четверть итальянка, остальные три четверти — смешение кровей, метиска, но она взяла в себя самое лучшее, что только возможно. Миндалевидные глаза со светло-коричневой радужкой и естественными длинными, вьющимися ресницами. Густая копна густых, всегда длинных темно-каштановых волос. Безупречная светлая кожа, от которой появлялись слюнки, стоило только попробовать ее на вкус, и задаваться вопросом — везде ли такая кремовая кожа? Фантастические сиськи, великолепная задница и тонкая талия, которые делали ее длинные ноги похожими, словно они росли прямо от ее горла.

И то, как она улыбалась этой улыбкой, как будто хранила секрет, мать твою, действительно чертовски хороший секрет, который точно следовало узнать, и она могла поведать свой секрет любому другому, когда мужчина был довольно близко к ней, вернее глубоко внутри нее, и она прошептала бы тебе свой секрет на ухо. Она была идеальной от макушки до пят.

Он поднялся с кровати и посмотрел на Карлу.

— Я не собираюсь повторять дважды, детка.

Карла пристально посмотрела на него.

— Ты хочешь сказать, что позволяешь мне сосать твой член, а я позволяю тебе трахать себя, и ты будишь меня посреди ночи на второй раунд? Ты хорош, однозначно хорош, Бенни Бьянки, чертовски хорош, так все и говорят, но я не могу мириться с этим, несмотря на то, что ты чертовски хорош.

Бенни поставил руки в бока.

— Видишь ли, женщина, это не укладывается у тебя в голове, но я уже оделся и надел ботинки. Я собираюсь трахнуть кого-то еще, и она ожидает у двери моей еб*нной спальни, можешь ты одеться? — Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он не стал дожидаться ее ответа. — Мне нужно кое-что сделать до рассвета, кое-что чертовски важное. Я мило попросил тебя, теперь скажу прямо. Убирай свою задницу с моей кровати, одевайся и убирайся нах*й из моего дома.

Она сердито посмотрела на него, а затем саркастически спросила:

— Она может не стоять в дверях, пока я одеваюсь?

Бенни подошел к комоду и взял пистолет. Глаза Карлы округлились, ее осенило, что в такой ранний час будят не просто так, она замерла, но тут подала голос Фрэнки:

— Конечно, — ответила она, развернулась и исчезла из дверного прохода.

Бенни подождал, пока Карла оденется, потом она поспешила к двери, не удостоив его даже взглядом. Либо потому, что он повел себя с ней как полный придурок, либо потому, что он все еще держал пистолет, но ему было на это наплевать. Карла исчезла.

Он подошел к ночному столику и открыл контакты. Прокрутив контакты вниз, он набрал номер Кэлу, сунул пистолет за пояс джинсов. Он ожидал, что ему ответят, но ответа не последовало. Его перекинули на голосовую почту.

Бенни прикинул, что если Вай лежала с ним в постели, то Кэл, скорее всего, не взял бы трубку в этот час, потому что был занят чем-то, из-за чего их не стоило беспокоить, отвечая на звонок, или же Кэл спал, полностью измотавшись, опять же после того, как сделал кое-что из-за чего их не стоило беспокоить и отвечать на звонок. Бенни сбросил звонок и совершил еще одну попытку. Опять голосовая почта. При третьей попытке, опять услышав голосовую почту, он, наконец, решил оставить голосовое сообщение.

— Cugino, это — Бенни. Срочно позвони мне.

Он вышел из комнаты, Фрэнки ждала его внизу лестницы.

Спустившись, он замер рядом с ней.

— Разве я просил тебя оставаться?

— Ты позвонишь мне, когда получишь новости, все ли в порядке?

Бенни стиснул зубы. Она волновалась. Он понял по ее голосу. Она даже не пыталась этого скрыть.

Он знал, что ее жизнь после смерти Винни была полным дерьмом. Он решил, что она найдет себе кого-то другого, но она почему-то не собиралась находить. Он не хотел знать почему, но должен был признать, что он перестал следить за этим. Она была одна, не ходила на свидания, даже не знакомилась ни с кем, насколько он знал. Она окунулась в работу. Вернулась домой. Время от времени заглядывала к «Рико», а потом возвращалась домой. В отпуск она тоже уезжала одна. В общем, она держалась одной, особняком.

Она была близка с Сэлом, подружилась с его сыновьями, пока Винни работал на Сэла, поддерживала с ними связь, потому что они были единственной семьей, которая у нее осталась. Все остальные отвернулись от нее, обвиняя в смерти Винни.

Бьянки всегда говорили то, что думали… всегда. Джильи были сами себе на уме, всегда такими были. Они встречались на свадьбах, похоронах, вечеринках, когда того требовали приличия, потому что они были семьей. Смешение два поколения назад крови Бьянки и Джильи не было счастливым для Бьянки. Но семья есть семья.

Он пересекался с Фрэнки, потому что Сэл считала Фрэнки семьей, ее муж был убит, пока работал на него, и хотя Сэл может быть и был куском дерьма, но он заботился о семье. После того как Винни умер, Бенни ясно дал понять, что не хочет ее общества, и она перестала постоянно приходить к нему, Бенни виделся с ней редко. Он знал, что она сблизилась с Кэлом из-за Винни, и они оставались друзьями по причинам, известным только ей и Кэлу. Это означало, что она как бы была в хороших отношениях с Кэлом именно настолько, насколько сам Кэл позволял кому–то быть с ним в хороших отношениях, скорее всего она не виделась с ним много лет.

Но сейчас она волновалась, и, черт побери, он, бл*дь, ненавидел слышать это волнение в ее голосе.

— Я позвоню, — процедил он сквозь зубы.

— Спасибо, Бен, — прошептала она и повернулась в сторону кухни, и Бенни кое-что вспомнил.

— Фрэнки, — окликнул он, она остановилась в темном коридоре и повернулась к нему.

— Да?

— Почему ты подошла к черному ходу?

Она заколебалась, потом она пожала плечами.

— Пожилая леди Замбино живет через дорогу.

— Ну и что?

— Она бабушка Беллы.

Бенни начал терять терпение. Поэтому спросил:

— И что, мать твою?

— А Белла работает на тебя.

— Фрэнки…

— Она старая и любопытная, — поспешно добавила она. — Если старая леди Замбино увидит меня и скажет Белле, Белла скажет Терезе, Терезе будет наплевать по какой причине я оказалась у твоей двери, она не хочет, чтобы я приходила к кому-то из вас, особенно к тебе. Так что Тереза разозлиться, но разозлиться она на тебя. Я пыталась…

Она замолчала, но он знал, что она пыталась сделать — спаси его от гнева его же матери, в этом она была права. Фрэнки чувствовала гнев его матери за два квартала, и она знала, что его мать сойдет с ума, если узнает, что Фрэнки навещала его ночью. Поскольку мать Бенни постоянно теряла свой гребаный рассудок, Бенни уже привык справляться с этим, хотя это и было занозой в заднице, как всегда, и ему понравилось, что Фрэнки попыталась его защитить от этого дерьма.

Он не стал ее благодарить, промолчал, а она развернулась и направилась к двери.

Она остановилась в дверях кухни и обернулась.

— Бенни, — позвала она.

— У меня дела, Фрэнки, — напомнил он ей.

Она не слушала или ей было все равно.

— Грех плохо выражаться о покойниках.

Бенни почувствовал, как напрягся всем телом.

— Не... — прошептал он.

Но она продолжила:

— Я никогда никому об этом не рассказывала.

— Фрэнки…

— Все думали, что это я. Я подговорила Винни продать бизнес и сделать франшизу, что закусочная обанкротилась.

Бенни направился к ней, но она не остановилась и не двинулась с места.

— Но так думал Винни.

Он схватил ее за руку и потащил через кухню.

— Спроси Сэла. Он скажет тебе, — сказала она ему, когда он потянул ее к двери, но так и не дотянулся. Она стала упираться, выдернула руку из его хватки. — Я ни черта никому не сказала, потому что любила его. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, что он слабак. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, что он неудачник. Я не хотела, чтобы кто-то подумал, что он был совсем другим не тем, за кого его все принимали. Все считали, что он был сильным мачо. Но он не был идеальным.