Увлекательное приключение

Глава 11

Не в силах пошевельнуться, Вентура долго стояла и смотрела на эти письма.

«Как я могла быть так глупа, чтобы не найти их раньше?» — спрашивала она сама себя, хотя это было неудивительно, так как потайное отделение было придумано очень хитро.

Глаза ее снова наполнились слезами, когда она увидела красивый ровный почерк матери. Одно из писем было адресовано маркизу де Торре Нуэва, а сверху было приписано: «В случае, если мой отец умрет или откажется принять Вентуру».

«Мама предусмотрела все», — сказала себе Вентура, с трудом подавив рыдание. Потом, схватив письма, она прижала их к груди.

Внезапно она подумала, что ей следует действовать очень осмотрительно. Прежде всего, ей нельзя было втягивать во все это лорда Линка, нельзя было допускать, чтобы из-за нее он оказался в неловком положении и вынужден был объяснять, почему она прибыла в Мадрид в роли его пажа. Как бы ни сложились обстоятельства, она должна сделать все, чтобы скандал или сплетни не повредили его репутации.

Вентура чувствовала, что из любви к нему готова пойти на любые жертвы. Ради него она могла бы порвать и сжечь эти письма, остаться тем, кем была сейчас, — найденышем, которого он из жалости подобрал в Сан-Себастьяне и взял под свою опеку. Вопрос заключался в том, выиграл бы он что-нибудь от этого?

Девушка вспомнила лицо доньи Алькиры, ее злобный, холодный взгляд, ее жадные, порочные губы, и поняла, что любой ценой должна спасти лорда Линка от этой женщины.

Неожиданно ее охватило чувство торжества. Теперь она могла бросить вызов донье Алькире и отобрать у нее власть и богатство, которыми она так явно дорожила. В то же время Вентура понимала, что должна быть настороже. Один раз донья Алькира уже попыталась убрать ее с дороги. Не стоило рассчитывать на то, что во второй раз ее снова постигнет неудача.

Вентура вздрогнула, вспомнив, как прошлой ночью с замиранием сердца следила за страшным карликом, пробравшимся в ее спальню. Ей стало интересно, что сказал лорд Линк донье Алькире. Удивительно, но она даже забыла спросить его об этом, настолько ее голова была занята совсем другими мыслями.

«Позже он расскажет мне обо всем», — подумала девушка и в то же мгновение поняла, что она должна делать. Нельзя было терять ни минуты. Донья Алькира знает, кто она. Она непременно еще раз попытается убрать ее с дороги. А если после ее смерти обнаружится, что пажом у лорда Линка была женщина, это вызовет неслыханный скандал. Все отвернутся от него. Король и королева Испании не потерпят его дальнейшего присутствия при своем дворе. Хуже того, его могут выслать и из Англии.

Может быть, донье Алькире будет даже выгодно избавиться одним ударом от них обоих. А после этого кто станет слушать объяснения лорда Линка? И кто поверит, что девушка, переодетая пажом, была дочерью доньи Анны Луизы? Никто! И донья Алькира, любимая воспитанница Филиппа V, останется единственной и неоспоримой наследницей состояния и владений Каркастилло.

— Я должна отправиться к маркизу! — вслух произнесла Вентура, глядя на имя, написанное на конверте. Она пыталась вспомнить, как выглядит маркиз де Торре Нуэва, но это ей никак не удавалось, хотя девушка знала, что наверняка часто видела его при дворе.

Потом в ее памяти всплыли слова старой герцогини:

— Твоя мать была помолвлена с маркизом де Торре Нуэва, и эта партия ее вполне устраивала до тех пор, пока она не встретила твоего отца. А после этого она вдруг объявила, что, если ей не позволят выйти замуж за нищего шотландца, она уйдет в монастырь.

Вентура слушала ее как зачарованная. Ей так хотелось узнать побольше о своей матери, но она не смела слишком долго задерживаться в покоях герцогини. Она умоляла старую даму сохранить в тайне ее визит и никому не рассказывать о нем. Вентура неожиданно со страхом подумала, что, если герцогиня не послушает ее, она сама может оказаться в опасности, потому что жадность и бессердечие ее младшей дочери не имели границ.

Скорее, скорее, скорее! Главное — не терять времени! Вентура прижала руки ко лбу. Ей столько всего нужно было сделать! Она должна избавиться от Иена Кэмерона и стать леди Вентурой Стюарт, дочерью графа Кинбрейса. После этого ей необходимо разыскать маркиза, убедить его в том, что она дочь Анны Луизы, и попросить его принять ее сторону против доньи Алькиры.

Однако если она не хочет скомпрометировать лорда Линка, то должна избавиться от Иена Кэмерона таким способом, чтобы никто не связал его исчезновение с появлением в Мадриде леди Вентуры Стюарт.

Вентура сделала глубокий вдох, потом подошла к столу и быстро написала записку. Это не заняло много времени. Когда она закончила, ее лицо было очень бледным, а в глазах застыло безысходное отчаяние. Она понимала, что с каждым написанным ею словом барьер, разделяющий ее с человеком, которого она любит, становится все выше и выше.

Она чуть было не поддалась искушению ничего не предпринимать, остаться с лордом Линком и плыть по течению. Пусть она для него ничего и не значила, но какое счастье было просто находиться рядом с ним, видеть его лицо, слышать его голос, чувствовать прикосновение его руки!

— Я люблю его… как я люблю его! — прошептала Вентура.

Но неумолимое время беспощадно летело вперед, и девушка вскочила со стула и бросилась к двери. Прежде всего ей нужно раздобыть женское платье.

Чуть дальше по коридору были расположены комнаты графини де Фернандо. Эта молодая хорошенькая женщина совсем недавно получила место королевской фрейлины. Вентура часто встречала ее на лестнице и в коридоре и всякий раз отмечала про себя, что она необычайно элегантно одета. Позже она узнала, что графиня была француженкой.

— Все ее туалеты сшиты в Париже, — с завистью заметила как-то одна из фрейлин. — Как можем мы соперничать с ней!

Вентура также обратила внимание, что графиня была почти одного роста с ней, к тому же обладала хрупкой, изящной фигуркой.

Графиня привезла с собой такой обширный гардероб, что при дворе утверждали, будто она ни разу не надела одно и то же платье дважды. Вентура решила, что в таком случае она не заметит пропажу одного из них.

Девушка вышла в коридор и остановилась, прислушиваясь. В этой части дворца всегда было очень тихо, тем более что наступил час полуденной трапезы, когда горничные и камердинеры спускались вниз в столовую. Вентура на цыпочках подкралась к дверям спальни графини и тихо постучала. Никто не ответил.

Девушка решила, что если в покоях графини окажется кто-нибудь, то она скажет, что пришла с поручением от своего господина. Не дождавшись ответа, Вентура осторожно открыла дверь, которая, к счастью, оказалась незапертой, и очутилась в гостиной, как две капли воды похожей на ту, которую занимал лорд Линк.

Но Вентура не стала терять времени и смотреть по сторонам, а быстро направилась в спальню. Там тоже никого не было. Огромный платяной шкаф тянулся вдоль одной из стен, и, когда девушка распахнула дверцу, легкие красочные ткани колыхнулись, словно цветы от дуновения ветра. Красные, розовые, зеленые, оранжевые, фиолетовые, голубые… Здесь были платья всевозможных расцветок и фасонов, сшитые с таким искусством и фантазией, на которые способны лишь французские портные.

Не обращая внимания на самые яркие и роскошные туалеты, Вентура выбрала самое простое и скромное платье из тех, что висели перед ней. Оно было сшито из темно-синего атласа и заткано крохотными цветами. Кружевные оборки прикрывали глубокий вырез, такими же кружевами были отделаны короткие рукава.

Сняв платье с вешалки, девушка открыла дверцу другого шкафа и обнаружила там темный плащ, один из тех, которые придворные дамы надевали, когда отправлялись в театр или на прогулку и хотели укрыться от любопытных взоров толпы. Потом Вентура без труда отыскала туфли, чулки и белье, словно интуитивно знала, где что лежит. Подхватив свою добычу, девушка закрыла дверцы шкафов и так же незаметно, как и вошла, выскользнула из покоев графини.

Вернувшись в свою спальню, девушка сказала себе, что она вовсе не украла эти вещи, а просто одолжила их, оказавшись в безвыходном положении. Позже она вернет их графине или, если представится возможность, каким-либо иным способом возместит нанесенный ущерб. Вентура была уверена, что если бы очаровательная француженка знала ее историю, то не пожалела бы для нее платья.

Вентура быстро увязала все вещи в узелок, сунула найденные в шкатулке письма в широкий карман своего кафтана и направилась в комнаты лорда Линка.

Войдя к нему в спальню, она на мгновение остановилась, с интересом оглядываясь. Комната была обставлена по-мужски строго и неприхотливо, но Вентуре казалось, что в каждой мелочи чувствовалось его присутствие. На туалетном столике лежала пара его перчаток, Вентура подняла их, Прижала к щеке, а потом поцеловала. Это был нежный и тем не менее исполненный страсти прощальный поцелуй.

Девушка с грустью взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Время шло. Пора было уходить. Она прошла в гостиную и громко позвонила. Подождав несколько секунд, она позвонила еще раз, уже нетерпеливее. Спустя минуту она услышала, как Симон бегом поднимается по лестнице. Он влетел в комнату, с трудом переводя дыхание.

— Это вы звонили, сэр? — спросил он, и в его голосе прозвучало удивление. Очевидно, он полагал, что простому пажу не пристало так бесцеремонно обходиться с камердинером своего господина.

— Да, Симон, это я звонил, — ответила Вентура, — Простите, если оторвал вас от вашей трапезы, но дело весьма спешное. Я получил известие, что мой дядя очень плох, поэтому мне нужно немедленно вернуться в Сан-Себастьян.

— Мне очень жаль, сэр, — серьезно произнес Симон.

— Мне сообщили, что через двадцать минут из Мадрида в Сан-Себастьян отправляется почтовая карета, — сказала Вентура. — Надеюсь, для меня найдется свободное место. Пожалуйста, объясните все его светлости. Я оставил ему записку, но у меня не было времени подробно изложить, что случилось.

— Понимаю, сэр. Я обязательно расскажу все его светлости, — ответил Симон.

— Благодарю вас.

Вентура протянула ему руку.

— Прощайте, Симон. Спасибо за все, что вы для меня сделали. Я вам очень благодарен.

— Не за что, сэр! Рад был услужить вам, — сказал Симон, крепко стиснув ее руку. — Мне очень жаль, что ваш дядя так болен; надеюсь, вы поспеете вовремя.

— Я тоже надеюсь, — озабоченно отозвалась Вентура.

— Проводить вас до дверей, сэр? — спросил Симон.

Вентура ожидала этого вопроса.

— Нет, спасибо, — поспешно сказала она. — Я справлюсь сам, к тому же его светлость просил меня передать вам, чтобы вы приготовили его синий бархатный кафтан и серебряный камзол. Он должен вернуться с минуты на минуту, чтобы переодеться.

— Хорошо, сэр.

Вентура поспешно вышла из комнаты. Она знала, что, пока Симон будет заниматься костюмом лорда Линка, она успеет привести в исполнение свой план. Зажав под мышкой узелок с вещами графини, она спустилась вниз по широкой лестнице, но, вместо того чтобы направиться к выходу, свернула в коридор, вдоль которого были расположены несколько небольших приемных.

Эти комнаты предназначались для лиц, сопровождавших послов и других дипломатических представителей иностранных государств. Здесь они ждали, пока их хозяева пытались добиться аудиенции у короля. Иногда им приходилось просиживать в этих приемных по нескольку часов подряд, а зачастую и возвращаться сюда изо дня в день до тех пор, пока их господа не будут наконец удостоены внимания их величеств. А поскольку секретари, адъютанты и священнослужители считали ниже своего достоинства проводить время в компании простых слуг, а в общество господ их не пускали, то специально для них и отвели эти несколько комнат на первом этаже.

Вентура заглянула в первую приемную и обнаружила там дородного монаха, занятого чтением требника. Девушка поспешно закрыла дверь и направилась дальше по коридору. Во второй приемной сидели две женщины и о чем-то оживленно беседовали. Третья приемная оказалась пуста. Вентура вошла в комнату, закрыла дверь и заперла ее на засов.

Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы снять бархатный костюм, сшитый для нее портным из Сан-Себастьяна. Небрежно бросив его прямо на пол, девушка не без удовольствия принялась облачаться в женскую одежду.

Вентуре пришлось повозиться с платьем, которое застегивалось на спине, но в конце концов она справилась с этим. Потом она подошла к зеркалу, висевшему над камином, и занялась прической. Ее волосы сильно отросли с тех пор, как она уехала из Сан-Себастьяна. Девушка быстро и искусно уложила свои пышные локоны в высокую прическу, которая только что вошла в моду при дворе.

После этого Вентура набросила на плечи плащ, удачно скрывший все изъяны в ее туалете, и надела на голову капюшон, который выгодно обрамлял ее лицо.

Покончив с этим, девушка связала в узел свой костюм пажа и сунула его в стенной шкаф. Туфли французской графини оказались ей немного велики, но это никак не отразилось на ее легкой, изящной походке. С чисто женской грацией Вентура проплыла по коридору, пересекла холл и с уверенным видом направилась к выходу.

При ее появлении ливрейные лакеи, стоявшие в дверях, вопросительно посмотрели на нее, ожидая, когда она назовет свое имя, чтобы они могли подозвать ее карету. Но Вентура лишь покачала головой.

— Я не собиралась уезжать так рано, — сказала она мажордому. — Моя карета еще не успела вернуться за мной. Посоветуйте, как мне добраться до города?

Мажордом был только рад оказать ей услугу.

— Многие экипажи стоят здесь уже по нескольку часов, senorita, — сказал он. — Лошадям будет полезно размяться.

Вентура улыбнулась ему, и он поспешно отправился на поиски экипажа. Вскоре он вернулся, сообщив, что у дверей ее ждет карета, принадлежавшая итальянскому послу. Девушка поблагодарила мажордома и попросила его приказать кучеру доставить ее в резиденцию маркиза де Торре Нуэва.

Пока карета ехала через парк, Вентура не переставала удивляться тому, что, хотя ее сердце, казалось, выпрыгивало из груди, мозг работал четко и ясно. До сих пор все шло по плану. Ей нужно было лишь заставить себя не думать о лорде Липке и о том, что он скажет, прочитав ее записку.

Ей было интересно, станет ли он скучать по ней, хотя бы немного. Во время их путешествия из Сан-Себастьяна в Мадрид он охотно беседовал с ней, и, казалось, ее общество доставляло ему удовольствие. Но теперь, когда лорд Линк уже освоился на новом месте и вокруг было достаточно желающих составить ему компанию, он, возможно, и не заметит ее отсутствия.

При этой мысли девушка с трудом подавила вздох. Как тяжело так страстно любить человека и сознавать, что ты для него ничего не значишь! Может быть, он будет даже рад ее отъезду, поскольку ему больше не придется беспокоиться о том, как бы кто-нибудь не обнаружил, что она вовсе не мальчик, за которого себя выдает. Возможно, он скажет: «Скатертью дорога!» — или еще хуже: «Будь прокляты все женщины на свете!», как говорил уже не один раз.

Может быть, ей все-таки следовало остаться с ним? Вентура решительно вытерла слезы, закусила губу и приказала себе выбросить из головы мысли о лорде Линке. Сейчас было не время предаваться романтическим переживаниям. Она должна быть сильной и не думать о человеке, которому отдала свое сердце, тем более что он был помолвлен с ее собственной теткой!

Наконец карета остановилась, девушка увидела перед собой огромный, величественный дворец. При мысли о том, что ждет ее впереди, у Вентуры похолодели пальцы, но с поразительным самообладанием она не спеша вышла из кареты и спокойно обратилась к мажордому, который низко склонился перед ней:

— Я случайно забыла захватить с собой кошелек. Будьте любезны, заплатите кучеру. Я улажу это дело с маркизом.

Ее аристократические манеры произвели должное впечатление на мажордома. Он бросил кучеру: «Подожди!» — и повел Вентуру в дом.

— Маркиз ждет вас, senorita? — спросил он.

— Нет, но он примет меня, — с уверенностью сказала Вентура. — Сообщите ему, что дочь доньи Анны Луизы просит уделить ей несколько минут для аудиенции.

Заинтригованный мажордом повторил про себя сказанное ему имя и поспешно вышел, оставив Вентуру одну в огромной гостиной, стены которой были затянуты розовой парчой и увешаны великолепными картинами, показавшимися девушке гораздо более ценными, чем те, которые она видела в королевском дворце.

Она подумала о том, что ее мать могла бы жить среди всей этой роскоши, если бы согласилась стать женой маркиза. В этот момент отворилась дверь, и в гостиную вошел высокий мужчина средних лет с седеющими волосами и усталым, изборожденным морщинами лицом.

Вентура сделала реверанс. Мужчина положил руки ей на плечи и притянул девушку ближе к себе, желая получше рассмотреть ее.

— Так это правда! — сказал он. — Вы дочь Анны Луизы! Я узнал бы вас из тысячи!

— Я так похожа на нее? — с улыбкой спросила Вентура.

— Вы в точности такая же, какой была ваша мать, когда я в последний раз видел ее, — ответил маркиз. — За исключением глаз, конечно.

Он вздохнул и повел Вентуру к дивану.

— Садитесь, — пригласил он. — Я никак не могу поверить, что вы не Анна Луиза. Мне о стольком хотелось бы расспросить вас. Как она? Почему не пришла ко мне сама?

— Моя мать умерла, — сказала Вентура. Увидев, как его глаза затуманились от боли, девушка мягко добавила: — И перед смертью послала меня к вам.

И она протянула ему письмо.

А в это время всего в нескольких кварталах от дворца маркиза де Торре Нуэва лорд Линк беседовал с сэром Бенджаменом Кином. Вначале английский посланник отказывался верить в историю, рассказанную лордом Линком.

— Это невозможно! — заявил он. — Я не могу даже допустить, что герцог де Монтемар всерьез поддерживает такой безрассудный план, не говоря уже о нравственной стороне этого вопроса. Не думает же он в самом деле, что англичане не обратят внимания на слишком оживленное движение испанских судов в этом районе? К тому же ему хорошо известно, что наш гарнизон в Гибралтаре находится в постоянной боевой готовности.

— Как бы там ни было, — несколько запальчиво произнес лорд Линк, — но мой паж собственными ушами слышал разговор, который я вам только что передал. И, судя по тому, что я слышал о графе де Монтехо, он действительно давно мечтает о новой войне.

— Да, я и сам это подозревал, — признался сэр Бенджамен. — И, честно говоря, никогда не доверял герцогу. Патино, пока был жив, еще мог как-то держать его в узде. Его смерть была настоящей трагедией для Испании, хотя, полагаю, мы, англичане, должны радоваться, что он не успел осуществить свою заветную мечту.

— Какую именно? — поинтересовался лорд Линк.

— Вернуть Гибралтар Испании, — с лукавым блеском в глазах сказал сэр Бенджамен.

— Получается, герцог всего лишь пытается осуществить то, что в свое время задумал Патино? — предположил лорд Линк.

— Очевидно, — сказал сэр Бенджамен. — Но даже и в этом случае Мне трудно поверить, что он опустился до того, чтобы взять в сообщники дона Карлоса.

— Нужда заставит, — сказал лорд Линк. — Хотя должен признаться, что сам никогда не выбрал бы дона Карлоса в союзники, в каком безвыходном положении я бы ни оказался.

— Вы правы, — согласился сэр Бенджамен. — Итак, с учетом того, что вы мне рассказали, мне следует немедленно предпринять какие-то меры. Я должен срочно отправить в Лондон курьера с донесением.

— У нас есть еще немного времени в запасе, — напомнил ему лорд Линк, — Во-первых, донья Алькира должна заручиться согласием королевы. А во-вторых, испанские корабли будут отплывать к месту назначения по одному, с небольшим интервалом, чтобы не возбудить подозрений у командования военно-морскими силами Британии.

— Я надеюсь, вы совершенно убеждены в том, что ваш паж не придумал все это? — спросил сэр Бенджамен. — Мне не хотелось бы обижать вас подобной недоверчивостью, но вся эта история кажется мне несколько странной. Каким образом ваш паж, обычный английский мальчишка, никогда прежде не бывавший в Испании, обнаружил эту потайную комнату? Я не хочу сказать, что этой комнаты вообще не существует. Подобные тайники есть почти во всех испанских домах, просто мне хотелось бы знать, как он ухитрился отыскать его?

— Это действительно может показаться несколько странным, — медленно проговорил лорд Линк. — Но я безусловно верю Иену Кэмерону.

— Я думаю, до того как отправить курьера, мне следует побеседовать с этим вашим пажом, — сказал сэр Бенджамен. — По вашим словам, в разговоре с ним вы упомянули, что вас чрезвычайно интересует любая секретная информация, которая может представлять интерес для Великобритании. Мальчик вполне мог захотеть выслужиться перед вами, вот и выдумал эту сенсационную историю. Мы должны полностью исключить такую возможность, прежде чем предпринимать какие-либо действия, могущие иметь весьма серьезные последствия.

— Да, я вполне понимаю ваше беспокойство, — сказал лорд Линк. — И в то же время я готов поручиться честью, что мой паж заслуживает полного доверия.

— Тем не менее я хотел бы поговорить с ним, — продолжал настаивать сэр Бенджамен.

— Боюсь, все не так просто, — ответил лорд Линк.

— Почему? — удивился сэр Бенджамен.

Лорд Линк принялся беспокойно мерять комнату шагами.

— Мальчик крайне застенчив. Мне он доверяет; но он никогда не встречался с вами, поэтому будет чувствовать себя очень скованно в вашем присутствии, и, насколько я его знаю, вам не удастся вытянуть из него ни слова. Боюсь, сэр Бенджамен, вам придется удовлетвориться тем, что вы услышали от меня. Поверьте мне.

— Но… но ваши возражения мне не совсем понятны, милорд, — запротестовал сэр Бенджамен. — Я вовсе не собираюсь устраивать допрос или каким бы то ни было образом запугивать вашего пажа. Я просто хотел бы по-дружески поговорить с ним, услышать всю эту историю из его собственных уст и составить свое мнение о ней.

— Мне очень жаль, но это невозможно! — решительно заявил лорд Линк.

— Невозможно?! — Сэр Бенджамен был явно изумлен. — Но почему вы так упорно возражаете?

— Я уже привел вам свои доводы, — ответил лорд Линк. — Когда я отправлялся в Испанию, мой дядя просил меня попытаться выяснить, не ведется ли при испанском дворе какая-нибудь тайная закулисная игра, и доложить вам обо всем, что я сочту сколько-нибудь важным. Я пришел к вам с очень важным сообщением, которое следует довести до сведения моего дяди как можно скорее. То, каким образом эта информация попала ко мне в руки, полагаю, не имеет никакого значения.

— Видит Бог, ваша светлость, вы ставите меня в весьма затруднительное положение! — воскликнул сэр Бенджамен. — Вы приходите ко мне с сенсационными новостями. Вы рассказываете мне о заговоре, который ставит под угрозу недавно установленные мирные отношения между Испанией и Великобританией, дискредитирует военного министра и бросает тень на королеву Испании. Не можете же вы рассчитывать, что я безоговорочно приму все это на веру, не наведя соответствующих справок… не убедившись в том, что это не фальсификация?

Лорд Линк демонстративно зевнул.

— Меня совсем не волнует, сэр Бенджамен, чему вы верите, а чему нет, — ответил он. — Информация, которую я вам представил, должна быть как можно быстрее доведена до сведения моего дяди. Если вы этого не сделаете, я снимаю с себя всякую ответственность за те последствия, которые может иметь ваше бездействие.

Поскольку сэр Бенджамен не отвечал, лорд Линк поклонился.

— Всего хорошего, сэр, — коротко сказал он, повернулся и вышел из комнаты, прежде чем английский посланник успел открыть рот.

Спускаясь по широкой лестнице, лорд Линк сохранял совершенно невозмутимое выражение лица, и только по стальному блеску в его глазах можно было догадаться, что он взбешен. Покинув здание английского посольства, он направился к карете, ожидавшей его неподалеку, но в этот момент его окликнули. Обернувшись, лорд Линк увидел дона Франсиско де Вариса, командующего испанским торговым флотом, с которым он несколько раз встречался при дворе.

— Куда вы держите путь? — весело полюбопытствовал дон Франсиско.

— Вот решил вернуться во дворец, — ответил лорд Линк.

— Разве вы не будете смотреть бой быков?

— Мне это как-то не приходило в голову.

— В таком случае пойдемте со мной, — пригласил дон Франсиско. — Я собираюсь смотреть бой быков из королевской ложи, к тому же, говорят, сегодня Миахадо должен сразиться с быком, который дважды превосходит в размерах всех виденных нами за последние годы.

— Буду рад составить вам компанию, — улыбнулся лорд Линк.

У него не было особого желания смотреть на бой быков, но он хотел взглянуть на Миахадо. Ему было интересно, что тот собой представляет.

«Плаза Майор», с ее огромной прямоугольной ареной, была заполнена народом, так же как и балконы всех прилегающих к ней домов. В королевской ложе не было никого, кроме дона Франсиско и лорда Линка. Зрелище, представшее перед глазами лорда Линка, поразило его неожиданной красотой.

Глядя на цветы и яркие шали женщин, на живописную одежду мужчин, на многочисленных бандерильеро, пикадоров и матадоров в расшитых золотом коротких куртках и пурпурных плащах, лорд Линк подумал, что все это скорее напоминает сцену из балета.

На время лорд Линк забыл и свою злость на сэра Бенджамена, и отвращение, которое ему теперь внушала донья Алькира, и свое беспокойство за Вентуру. Он неожиданно проникся симпатией к испанцам, которые с детской непосредственностью хлопали в ладоши, смеялись и размахивали над головой платками.

Наконец начался бой быков. По-видимому, представление было удачным, если судить по реакции зрителей. Один за другим матадоры с легкостью расправлялись со свирепыми быками, демонстрируя свою ловкость и мастерство. Когда появился Миахадо, его встретил такой гром аплодисментов, что казалось, из окон соседних домов вот-вот повылетают стекла. Этим выступлением он еще раз доказал, что достоин своей репутации.

Но лорд Линк не видел ничего, кроме тех мучений, которые выпадали на долю лошадей. Когда третья по счету лошадь упала с распоротым брюхом, он почувствовал тошноту.

Лорд Линк страстно любил лошадей, считая их самыми благородными, самыми красивыми животными. Он относился к ним с уважением и нежностью. Бедные клячи, которых он видел на арене, не шли ни в какое сравнение с его собственными великолепными лошадьми, но они тоже были верными, преданными друзьями человека, и, глядя на то, как с ними обращаются, лорд Линк впал в ярость.

Он достаточно владел собой, чтобы понимать, что возмущаться бессмысленно, а устраивать сцену и вовсе глупо. Ему ничего не оставалось, как смотреть на эту бойню, проникаясь все большей ненавистью к людям, устроившим ее.

Лорд Линк по достоинству оценил искусство Миахадо, но лошади, бьющиеся в агонии, значили для него намного больше, чем блистательные победы матадора над быками.

Он облегченно вздохнул, когда с гибелью шестого быка представление наконец завершилось. С полным равнодушием он взирал на то, как бесновалась толпа, приветствуя своего кумира. Он смотрел, как Миахадо гордо проделал круг почета, насадив на высоко поднятую шпагу свою шляпу. Зрители забрасывали матадора цветами и драгоценностями, шарфами и мантильями, перчатками и галстуками. Стоял оглушительный рев, который, казалось, никогда не стихнет.

Лорд Линк повернулся спиной к арене.

— Благодарю вас за ваше любезное приглашение, дон Франсиско, — учтиво произнес он.

— Вы прежде никогда не видели боя быков? — поинтересовался дон Франсиско.

— Нет. Я в первый раз присутствую при этом зрелище, — ответил лорд Линк.

«И в последний», — мысленно поклялся он. Вид этих искалеченных лошадей будет преследовать его до конца дней. Отказавшись от вина, которое ему предложили слуги дона Франсиско, он поспешно распрощался и вышел из ложи.

Карета с трудом пробиралась сквозь толпу смеявшихся, оживленно беседовавших людей, находившихся, видимо, в отличном расположении духа после только что увиденного захватывающего зрелища.

Неожиданно лорда Линка охватила тоска по Англии. Ему страстно захотелось снова оказаться на ипподроме в Ньюмаркете. Он представил себе несущихся по скаковой дорожке лошадей с лоснящимися шкурами; грумов, вытирающих и чистящих своих питомцев с такой нежной заботой, словно это дети. Он чувствовал, что у него нет и не может быть ничего общего с людьми, которые могут с варварской жестокостью обращаться с таким благородным животным, как лошадь.

И вообще, решил лорд Линк, день был на редкость неудачным. Он снова с раздражением вспомнил о своей беседе с сэром Бенджаменом, хотя в душе признавал, что требования посланника были вполне разумными. Потом он подумал о донье Алькире, и тут же ему на ум пришел Миахадо. Лорд Линк со злостью решил, что они стоят друг друга. Эта парочка может продолжать наслаждаться обществом друг друга с его полного благословения!

Карета остановилась возле королевского дворца. Лорд Линк с мрачным видом стал подниматься по ступенькам, не замечая никого вокруг. Внезапно он осознал, что ему не терпится увидеть Вентуру, рассказать ей обо всем, что произошло. Он представил, в какой она придет ужас, услышав о том, что сэр Бенджамен настаивает на встрече с ней. Может быть, она придумает какой-нибудь выход из этого положения.

Лорд Линк вошел в гостиную, но там никого не было. Почти в тот же момент в дверях спальни появился Симон и поспешно взял у него шляпу и шпагу.

— Пришли ко мне мистера Кэмерона! — приказал лорд Линк.

— Мистер Кэмерон уехал, милорд. Я думал, милорд, что вам известно о болезни его дяди.

— Какого дяди? Что за вздор ты несешь? Бога ради, объясни, в чем дело!

Симон пришел в смятение, как и всякий раз, когда лорд Линк кричал на него.

— Мистер Кэмерон сказал, милорд, что ему необходимо срочно вернуться в Сан-Себастьян, так как его дядя при смерти. Я думал, он успел предупредить вашу светлость, так как сказал, что вы приказали приготовить ваш синий с серебром костюм.

— Синий с серебром костюм? — с трудом выдавил из себя лорд Линк.

— Да, милорд, и еще он оставил для вас записку.

— Почему ты сразу этого не сказал?! Немедленно дай ее сюда! Где она?

— Вот она, милорд.

Симон почти бегом принес ему на подносе записку. Лорд Линк схватил ее и рявкнул:

— Можешь идти! И проследи за тем, чтобы меня никто не беспокоил.

— Слушаюсь, милорд.

Симон на цыпочках вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь.

Медленно, тяжело, словно он внезапно состарился, лорд Линк опустился в кресло. Потом негнущимися пальцами развернул записку.