Узник ночи

Глава 30

АМАРИ ПРИЖАЛАСЬ К РЕШЕТКЕ. Начала царапать стальную сетку. Закричала от разочарования и бросила телефон, потому что, больше, чем освещение, ей нужны были обе руки, чтобы пробиться через решетку.

Взрывы приближались, и коллапс, который происходил глубоко внутри колонии, создавал фронт горячего воздуха, давившего ее в спину. Запах пороха и химикатов, земли, горящего линолеума и дерева, заставил ее запаниковать, как животное.

Она не могла поверить, что вот так умрет. Здесь, почти снаружи, на самой грани свободы и безопасности.

Амари снова закричала, хотя ее никто не слышал. Жар заставил ее потеть под ветровкой. Разум ее раскололся на две части и, казалось, что спокойная ее часть просто наблюдает за ее борьбой.

Эта часть ее мозга раздумывала о родителях. Происходило ли с ними тоже самое, когда их убивали? Боролись ли они с лессерами, когда произошло нападение, дрались ли, как умели, против более сильного, лучше оснащенного убийцы, падали ли, умирали ли от смертельных ран… и наблюдали ли за всем со стороны, как свидетели, удивляясь, что это происходит именно так.

Что именно таким образом они расстаются с жизнью.

Неужели все так думают в конце? Особенно если это случается неожиданно, нападение, несчастный случай?

— Помогите! — закричала она.

Вспышка пламени на другой стороне решетки появилась из ниоткуда. В одну секунду все было черно с другой стороны, только луч от ее телефона светил на ее ботинки. В следующую — перед ней возникло отчетливое, полностью контролируемое голубое пламя.

— Отойди.

Голос был женский.

— Некси?

— Нет времени. Отойди на хрен.

Тень принялась за сетку, паяльная лампа прожигала насквозь то место, где была припаяна сталь. И все это время, один за другим, раздавались уже не столь отдаленные взрывы, барабанный бой разрушения.

Амари дернула за прутья, хотя это ничего не дало.

— Зачем ты пришла?

— Понятия не имею.

— Ты убила охранников.

— Я. Но я не смогла заставить себя войти в этот комплекс. Мое тело отказывалось. Кроме того, это было твое дело, а не мое.

— Дюран все еще жив…

— Я не могу сейчас об этом думать.

В свете искр, вспыхивающих там, где пламя горелки пробивало себе путь сквозь сталь, Тень была полностью сосредоточена, ее глаза были прикованы к сетке, линии и изгибы ее лица заострились, сотни косичек падали вниз. Она продвигалась так быстро, как только могла.

— Тебе придется успокоиться, — сказала женщина. — Я только слегка отодвину одну секцию, у нас нет времени на большее. Закрой глаза и успокойся, я дам тебе знать, когда. У тебя будет всего один шанс.

Амари крепко зажмурилась и попыталась взять под контроль адреналин, бурлящий в венах. Все, что она слышала, был грохот. Все, что она чувствовала, — это горячее дыхание в спину и усиливающийся напор воздуха. А теперь и с потолка начала сыпаться крошка и бить ее по голове и плечам.

Это напомнило ей Дюрана, вывалившегося из воздуховода, чтобы спасти ее.

Спокойствие. Ей нужно успокоиться. Спокойствие. Спокойствие…

Печенье орео сделало свое дело.

Должна была помочь молитва Деве-Летописеца, она попыталась, но ничего не вышло. Должно было помочь лицо Дюрана, но ей захотелось плакать. Конечно, дело было не в том, что он признался ей в любви.

Он это сделал? Он действительно сказал эти слова?

Печенье орео. Оригинальное. Старомодный оригинальный сорт, только что из голубой целлофановой обертки, неохлажденное, хотя некоторые любят печенье орео из холодильника. Она представила себе одну печеньку и наблюдала, как ее пальцы сжимают и крутят, разделяют половинки, глазурь остается на одной из них, а на второй только след от ванильного центра.

Ты всегда съедаешь первой глазурь. Затем два твердых круглых печенья, первое свежее и сухое, и второе… скоблишь его передними зубами.

Вкус детства. Лета. Лакомства.

Это был контраст темного шоколада и пышной белой начинки.

— Сейчас! — закричала Некси.

В тот момент, когда коридор был раздавлен тысячами тонн земли и камней, а гора вернула себе пустоты, которые были вырезаны в ней, Амари дематериализовала свою физическую форму и путешествовала в разбросанных молекулах, подгоняемая взрывным ветром, в ночь.