В ад и обратно

ГЛАВА 17

ВИРДЖИЛИО

Я потерпел неудачу. Снова.

Когда последняя капля моего семени покидает её, чувство вины охватывает меня, словно плащ. Однако этот плащ словно сжимает моё горло, и чем дольше я стою, вдыхая густой аромат нашего близости, тем больше мне не хватает воздуха.

Я не герой. Если быть точным, я вестник несчастья.

Я говорил себе, что делаю это ради её спасения. Я купил её, чтобы подарить ей мечты, которые у неё отняли. Но в том, чтобы трахаться с ней, нет никакого смысла, кроме того, что ей и мне хорошо.

С каждой минутой я начинаю сомневаться в своих намерениях. Как будто какая-то часть меня хотела обладать ею таким образом. Я знаю, что это не может быть правдой, но мои действия, кажется, доказывают обратное.

Блядь, я снова потерпел неудачу. Я, чёрт возьми, потерпел неудачу… Как же мне ненавистно чувствовать, что всё выходит из-под контроля! Я ненавижу свою слабость по отношению к ней. То, что я делаю с ней, не соответствует моему плану по её спасению. Но я продолжаю трахать её, словно зачарованный, не в силах противостоять желанию быть в ней.

Каждый раз, когда эта мысль приходит мне в голову, я ощущаю беспомощность. Я боюсь, что могу умереть, если у меня не будет её. Мне кажется, что я сойду с ума. И я позволяю этой мысли завладеть мной, почти теряя рассудок.

Я скребу пальцами по дверному косяку, отчаянно нуждаясь в том, чтобы вцепиться во что-то, ударить по чему-то, пока не перестану чувствовать боль в костяшках пальцев. Боксёрская груша, расположенная в дальнем конце моей комнаты, могла бы стать идеальным вариантом.

Когда я выхожу из неё, то стискиваю зубы от боли, и этот укол словно посылает волну боли в затылок.

Я снова ощущаю это чувство, которое всегда появляется у меня, когда я сталкиваюсь с неприятными обстоятельствами. Обычно это лишь несколько уколов, но сейчас они повсюду. Это покалывание, зуд в моих шрамах, кажется, растягивает мою кожу сильнее, чем обычно. Я чувствую острое покалывание, словно всё ещё горю.

Я издаю тихий смешок, стараясь не думать о том, как моя сперма будет капать с её киски.

Она хотела меня.

Я пытаюсь успокоить свои бушующие мысли, но не верю в это. Она рабыня, не для меня, но именно так она себя воспринимает. Её дрессировали, пороли, принуждали и накачивали наркотиками, чтобы она верила, что её долг — служить своему хозяину. Не может быть, чтобы она не призналась, что хочет меня. И я, чёрт возьми, воспользовался этим. Я знал, что это правда, но всё равно сделал это. Я воспользовался ею.

Я отступаю, увеличивая расстояние между нами, чтобы подумать. Сжимаю кулаки от мучительного сожаления и плетусь к кровати. Опускаюсь на неё, мои руки словно налиты свинцом, а сердце словно застряло в горле.

Она всё ещё здесь, её задница открыта, а платье спущено до талии. Она пытается отдышаться, и у меня перехватывает дыхание, когда я смотрю на неё, изучая какие-то выцветшие следы на задней поверхности её бёдер и ягодицах.

Я ничем не лучше тех монстров, которые сделали это с ней. Я бы никогда и пальцем её не тронул, это было бы равносильно тому, чтобы воспользоваться ею.

Я хочу, чтобы она хотела меня, а не думала, что должна это делать. Это, должно быть, единственным приемлемым способом заполучить её. Не то чтобы я мог заполучить её прямо сейчас, зная, какие сложности могут возникнуть на нашем пути.

Последнее, что мне нужно, это преграждать путь к её мечте, путь, который я проложу для неё.

Она медленно поворачивается, её губы слегка дрожат, а глаза наполняются трепетом. Осторожно, шаг за шагом, она приближается ко мне, и, словно недостаточно того, что терзает меня изнутри, она сжимает моё сердце, опускаясь на колени у моих ног.

Боже мой!

Мне хочется закричать на неё, чтобы она покинула комнату, но я разрываюсь между желанием растворить границы и необходимостью сохранить их чёткими и заметными. Я постоянно стремлюсь, чтобы она увидела меня и почувствовала себя свободной, но груз ответственности не даёт мне вздохнуть.

И единственный способ принять эту ответственность — показать ей, что я её хозяин.

Я стискиваю зубы и впиваюсь ногтями в ладони, пока не сдираю кожу до крови.

— Ты это имел в виду? — Её голос тихий, но дрожащий. Я не могу понять, является ли это следствием пережитого оргазма или страха.

Я не совсем понимаю, о чём она говорит, но даже если бы и понимал, то прикусил бы язык, чтобы не сболтнуть лишнего. У меня не хватает нужных слов, и я не хочу всё испортить.

— Когда ты сказал, что я должна буду сделать всё, о чём ты меня попросишь, — её голос стал тише, и боль в моих шрамах начала скапливаться в уголке глаза, который почти не пострадал от огня, — ты это имел в виду?

Я не это имел в виду. Это было совсем не то, что я имел в виду. В каком-то смысле, это была ошибка. Я всё испортил. И я был прав, думая, что она поступила так только потому, что чувствовала себя обязанной угодить своему хозяину.

Я встаю, изо всех сил стараясь вернуть всё на свои места. Мне нужно вернуть контроль над собой. Мне нужно испортить тот момент, который у нас только что был, и сделать так, чтобы мысль о том, чтобы переспать со мной, была ей отвратительна.

— Нет, это была ошибка, Зои. — Я признаю, что это так, но не в том смысле, который я имею в виду. Тем не менее, я продолжаю: — Я не покупал тебя, чтобы использовать. — Нет, чёрт возьми, я этого не делал, хотя сейчас я уже не так уверен в своих словах. — Я не обязан платить за секс.

Мне не нужно смотреть на неё, чтобы почувствовать, как её настроение испортилось. Оно тяжёлое, как туман, и я знаю, что ей больно.

Я подхожу к боксёрской груше и чувствую, как её взгляд следует за мной, словно сверля дыры в моей спине. Я делаю короткий вдох, останавливаюсь у груши и обхватываю её руками.

Я сдерживаю зуд в боку, а затем готовлюсь к нему, оставляя расстояние в дюйм между собой и грушей. Я выплёскиваю на неё своё раздражение первым же сильным ударом.

Я долго ненавидел свою жизнь, но сегодня она вызывает у меня больше негативных эмоций, чем когда-либо прежде. Я не хочу иметь то, о чём всегда мечтал, и понимать, что не могу сохранить это. Мне неприятно, что я вынужден сомневаться в своих намерениях. Я злюсь на себя за то, что не могу сказать ей правду. Однако так будет лучше. Если мы сохраним дистанцию, это поможет нам обоим.

Я могу ненавидеть эту ситуацию, но она лишь одна из множества других вещей в моей жизни, от которых я тоже не в восторге.

Я снова бью по груше.