В ад и обратно

ГЛАВА 27

ЗОИ

В том, как знаменитости выходят на сцену Met Gala в культовых нарядах, есть что-то, что заставляет СМИ месяцами обсуждать их. Но есть несколько выступлений, которые потрясли интернет и по-прежнему вызывают бурю эмоций спустя годы.

Например, Шер, которая появилась на первом Met Gala в блестящем прозрачном платье от Bob Mackie, обнажающем тело. Или принцесса Диана в её смелом темно-синем платье от Dior, которое надела в 1996 году. Или Рианна, которая в 2015 году сделала смелое заявление, появившись в канареечно-жёлтом платье-накидке в паре с Гуо Пей.

Звёзды, безусловно, привлекают внимание СМИ. Однако никто из тех, кто создал легенды, не заставит сердца людей трепетать так, как я.

Я, как никто иной, создаю именно тот эффект, который предсказывала, надевая произведение искусства, созданное самой богиней моды. Точно такое же впечатление я произвела, когда Этторе впервые увидел меня в этом платье с эффектом омбре.

— Ну что, пошли? — Спрашивает Этторе, стоя рядом с лимузином и глядя на меня с таким выражением, будто есть что-то ещё, помимо того, что я превратилась в Золушку.

На лице моего принца сияет тёплая улыбка. Он одет в один из костюмов, которые я сшила для него, и Валери помогла мне закончить его, чтобы он сочетался с моим пышным бальным платьем. Это полноценный костюм, только с накидкой, которая расширяется от одного плеча вниз. Накидка украшена теми же жемчужными камнями, что и нижняя часть моего платья. На нём она выглядит так изящно, что люди уже поворачивают головы в нашу сторону.

Я ставлю одну ногу на красную ковровую дорожку, и он протягивает мне руку. Я с радостью беру её, пытаясь удержаться в его крепкой хватке.

Моё сердце бешено колотится при виде вспышек фотокамер, команд журналистов, стремящихся привлечь внимание посетителей Met Gala, и знаменитостей, которых я видела только по телевизору или в журналах. Но я здесь, и на моей коже уже выступает пот, а волосы на затылке встают дыбом от волнения.

Этторе помогает мне выйти из лимузина, а ученица Валери, которая приехала на другой машине, спешит навстречу и помогает мне расправить подол платья, чтобы оно сверкало во всей своей красе.

Это платье — настоящее произведение искусства.

Сочетание чёрного и белого цветов напоминает картину, нарисованную углём на холсте. Верхняя часть платья, украшенная корсетом, выполнена в густом, ароматном чёрном цвете, который, кажется, был окрашен вручную, а не на промышленном оборудовании. А нижняя часть, которая спускается ниже моих колен, выполнена в белом цвете — это оригинальный оттенок ткани.

Я чувствую себя словно богиня в сопровождении другого бога, и все взгляды будто устремлены на меня.

Этторе ведёт меня по проходу, устланному красной ковровой дорожкой, а вокруг мелькают вспышки фотоаппаратов. Со всех сторон доносятся крики, и люди спрашивают, что на мне надето.

В Музее искусств Метрополитен царит атмосфера утончённости и творческой свободы. Здесь, словно соперничают музы, стремясь продемонстрировать своё мастерство в искусстве создания тканей.

Этторе ведёт меня к возвышению, где мы останавливаемся для фотосессии. Он — воплощение мужественности, а я, хоть и не в идеальной форме, но моё платье скрывает все мои недостатки.

Мы отвечаем на несколько вопросов, потому что это неизбежно. Люди хотят знать, кто я и что на мне надето. Я стараюсь придерживаться той полуправды, о которой меня попросили, и надеюсь, что никто из этих людей не увлечётся развлекательными сплетнями.

— Ты, несомненно, самая прекрасная женщина здесь, Зои, — шепчет мне Этторе, наклоняясь и касаясь губами моего уха. Его слова звучат бархатно и нежно.

Я улыбаюсь, заливаясь румянцем, и в этот момент он совершает нечто настолько неожиданное, что на мгновение я замираю. Он наклоняется вперёд и запечатлевает поцелуй на моём лбу, прежде чем отойти и вывести меня в коридор.

Бабочки в моём животе словно обезумели от радости. Это чувство невозможно описать словами.

Я нахожусь на гала-концерте Met Gala. Мечты сбываются!

Но что ждёт меня дальше? Смогу ли я насладиться моментом, как я надеюсь, или же судьба расставит всё по своим местам?

Прошло уже несколько минут, а может быть, и целый час, но я всё ещё не могу оторвать взгляд от зала и людей, которые в нём находятся. Меня легко заметить в толпе. Я чувствую, что не вписываюсь сюда. С другой стороны, у меня такое ощущение, будто я опоздала на это мероприятие на пятнадцать лет.

Зал буквально сияет. Цветовая гамма: золотая, чёрная и красная, простая, но совсем не банальная. Струнный квартет играет известные песни. Высокие потолки и очаровательные люстры дополняют атмосферу.

— Это Валери Мур? — Спрашивает меня, единственный человек, которого я старательно избегаю, и на то есть веские причины, — это Сабина Джонсон, протеже Валери. Она появляется перед нами в тропическом платье с цветочным мотивом на кремовом полотне. Её волосы уложены в сложную причёску, а украшения украшены крупными шипами.

Она прекрасно знает, что это Валери Мур.

— Сабина, верно? — Спрашиваю я, прочистив горло. Моё тело словно пронизывает энергия, исходящая от её темных карих глаз. — Да, это так, — отвечаю я вежливо. Рука Этторе крепче обвивает мою талию, и я использую её как опору.

— Ты, должно быть, легендарная Зои, — с притворной заискивающей интонацией произносит она. — Появляться спустя пятнадцать лет с таким приглашением… это, я должна сказать, настоящий медийный трюк.

Я сглатываю, ощущая, как воздух в лёгких словно застывает от мысли, что она может подумать, будто я исчезла на пятнадцать лет лишь ради того, чтобы привлечь внимание к себе.

— Я рада, что ты вернулась, и мы будем видеться чаще, — она поднимает бокал с вином, провозглашая тост на ветру. — Я была твоей дублёршей, когда ты исчезла, и ни минуты не проходило без постоянного напоминания о том, что я была и всегда буду не больше, чем просто дублёршей.

— Должно быть, это того стоило — узнать столько из этого опыта, — говорю я, указывая подбородком на её наряд. — Я уверена, что Валери говорила всё это, чтобы помочь тебе достичь лучших результатов.

На её лице появляется улыбка.

— Да, конечно, — она бросает взгляд на Этторе. — Желаю тебе приятного вечера, и я надеюсь, что мы сможем увидеться после этого вечера, чтобы я могла тебе кое-что рассказать. — Она широко распахивает руки для объятий, а когда я не делаю попытки их принять, усмехается.

Она наклоняется вперёд, чтобы обнять меня, но делает это слишком резко. Оступается, и вино из её бокала проливается мне на платье, оставляя пятно, словно на белом полотне.

— Мне так жаль, — она прижимает руку к груди, её рот приоткрыт в притворном шоке. — Мне нужно перестать пить... — Она хлопает ресницами. — Прости, — повторяя это, она поворачивается, что-то бормочет себе под нос и устремляется к следующему человеку, совершенно не беспокоясь о том, что испортила моё платье.

Весь мой мир словно замер, и вся уверенность, которая была у меня раньше, исчезла, словно испарилась.

Моя рука сжалась в кулак, и если бы у меня хватило смелости, я бы с радостью ударила её по лицу. Я усмехнулась, наблюдая, как она переходит от одного человека к другому, и именно вздохи и взгляды, направленные на меня, заставляют меня съёжиться.

Мне здесь не место.

Я должна была догадаться, что это лишь очередной обман какой-то космической силы, которая вытащила меня сюда, наполнив голову мечтами, только чтобы я утонула в стыде.

Слёзы застилают мне глаза, когда всё больше пар глаз устремляются в мою сторону, а шёпот становится громче.

Я видела, как сплетни распространяются со скоростью лесного пожара. Это возвращает меня в старшую школу и к тому, как быстро распространились слухи.

— Эй, — Этторе подходит и встаёт передо мной, и на мгновение я позволяю его ледяному взгляду успокоить мои расшатанные нервы. — Давай возьмём тебе выпить, — говорит он, возвращаясь и обнимая меня за талию.

— Какой беспорядок, — слышу я мужской голос у него за спиной.

Я действительно в полном смятении.

Как я могла подумать, что смогу сыграть эту роль и остаться незамеченной? Это невозможно. Как бы я ни старалась, я всегда буду оставаться в центре внимания. Эта простая истина будет напоминать мне о себе, и я никогда не смогу от неё избавиться.

То, что раньше было произведением искусства, шедевром, теперь кажется испорченным из-за небрежности художника. Как будто художник, завершая свою работу, случайно проливает на неё краску.

Светским львицам, если что и нравится, так это хорошие сплетни, особенно те, которые заставляют их чувствовать, что новая модница никогда не сможет соответствовать их уровню.

— Пожалуйста, — с придыханием произношу я, не в силах сдержать подступающие к горлу слёзы. — Забери меня отсюда, пожалуйста. — Я закрываю глаза, стараясь подавить рыдания, пока не найду безопасное место, чтобы дать им волю, но одна слеза всё же прорывается наружу.

Он смотрит на меня с загадочным выражением лица, и я думаю, что он, возможно, подшучивает надо мной. Но его тон и выражение лица совсем не такие, как я ожидала.

— Я просто хочу домой, — выдыхаю я с резким выдохом, моё тело сотрясает дрожь, ладони вспотели, на сердце тяжело.

Он просто кивает, соглашаясь с моими желаниями.

— Ты ведь пошутил, правда? — Фыркаю я, приходя в себя после того, как мне позволили выплакать своё разочарование и стыд. Этторе лишь пожимает плечами в ответ.

Мы возвращаемся в лимузин и едем домой. Ещё один шрам к тому множеству, которыми я уже была отмечена.

— Ты же не собирался насадить её голову на пику, как какой-нибудь неандерталец, правда? — Мой голос дрожит, а я всё ещё не могу сдержать рыдания.

— Ты бы предпочла, чтобы я разрубил её на мелкие кусочки? — Он хмурит брови. — Жестоко.

— Я никогда такого не говорила, — морщу я нос, — это было просто вино. — Мои глаза наполняются слезами, и его красивое лицо расплывается перед глазами.

— Правда? — Он смотрит на это пятно, и моё настроение портится. — Всё равно это красивое платье. Как будто принцесса из сказки вошла в пещеру, чтобы сразиться с драконами, а вышла оттуда с их кровью на платье и без единой царапины на коже.

Я обдумываю это в течение минуты.

— Если ты так ставишь вопрос...

— Я всегда вижу красивое, — говорит он, и я киваю в ответ. Он хлопает себя по коленям, и, словно это было именно то, чего я ждала, я встаю и подхожу к нему.

— Спасибо, что сделал это возможным для меня, — я сглатываю, мой желудок сжимается в комок, когда он раздвигает ноги, чтобы я могла сесть на одну из них.

— Глупости, — отвечает он.

— Нормальные люди сказали бы: «не за что», — я произношу это, и он издаёт звук «хм», который я ощущаю глубоко в себе, несмотря на тяжёлые слои моего платья. — Я не хочу сказать, что с тобой что-то не так... — Я тщательно подбираю слова, чтобы объяснить свои чувства, потому что не хочу присоединяться к тем, кто когда-либо заставлял его чувствовать себя неловко. Я слишком хорошо знаю это ощущение, и оно подобно пуле, пронзающей сердце.

— Ты думаешь, у меня такое же слабое чувство юмора, как и терпимость к людям? — Спрашивает он, глядя мне прямо в глаза. Я замечаю, как его губы изгибаются в лёгкой ухмылке. Нет, не ухмылке. Улыбке. Той стороне его лица, которая не обезображена шрамом.

— Это означало бы, что когда-то оно у тебя было, — огрызаюсь я, и он усмехается, опустив глаза.

— Зои, — он снова поднимает взгляд, и его глаза горят, словно раскалённые камни. — Поцелуй меня, — протягивает он, и моё тело, прежде чем разум успевает осознать его слова, подчиняется.

Мне нужно было бежать. Мне нужно было вернуться домой. И с каждым мгновением, проведённым рядом с ним, я понимаю, что дом — это не место, это человек.

Я наклоняю голову и нежно касаюсь его губ своими. В ответ он издаёт хриплый звук, который словно подталкивает меня. Я придвигаюсь ближе, стараясь углубить поцелуй, чувствуя солёность собственных слёз. Но внезапно его руки обхватывают моё лицо, а язык проникает в мой рот, нежно касаясь моего горла. Он берёт поцелуй под свой контроль.

Он страстно целует меня, постанывая мне в губы. Его руки поднимаются к моему платью и отводят ткань в сторону, и вот я уже сижу обнажённая у него на коленях.

Он прерывает поцелуй, и мы оба тяжело дышим, наши груди вздымаются и опускаются, словно ревущие волны Тихого океана.

— Не отворачивайся, — шепчет он, расстёгивая брюки. Наши взгляды встречаются, и моё сердце бешено колотится, когда он поднимает меня одной рукой за талию. — Откройся для меня, Зои, — произносит он с нежностью.

Я раздвигаю ноги, не сводя с него глаз. Он снова усаживает меня к себе на колени и аккуратно направляет мой зад к своему возбуждённому члену.

— Прими меня, — шепчет он, прикусив нижнюю губу, и его голос, как и взгляд, напрягается с каждым дюймом, который он погружает в меня. Я издаю хриплый стон, и мой рот остаётся открытым, а грудь вздымается от прерывистых вдохов.

Он полностью проникает в меня, а затем начинает двигаться. Я кладу руки ему на плечи, нежно теребя ткань его пиджака, пока он продолжает свои движения. Его рука проникает под моё платье, оставляя отпечатки пальцев на моей ягодице, и он крепко сжимает её.

Он притягивает моё лицо к себе и, переплетая наши губы, продолжает свои движения. Не проходит много времени, как мой оргазм накрывает меня волной восторга. Вскоре после этого он тоже достигает кульминации.

Я таю, ощущая, как меня охватывает волна наслаждения. Я обвиваю руками его шею, а он обнимает меня за талию. Мы продолжаем дышать, понимая, кем стали друг другу, без необходимости говорить об этом вслух.

Мы — как спасательный круг друг для друга.