В центре чужой Игры

Глава 5. Встреча с людьми: первое впечатление самое важное

Сон — это, конечно, хорошо, но лучше бы побыстрее к людям выйти. Молодец Зар, что разбудил меня. Я хотела поцеловать его мордашку, но меня весьма ощутимо хлопнули по губам — а лопух-то долго не продержался, уступив настойчивости малыша, и теперь его ручки были свободны.

— Что случилось? — спрашиваю я у Зара. — Тебе что-то не нравится?

Маленькая ручка снова пытается закрыть мне рот, а вторая впивается коготками в плечо, и всё это в полной тишине.

— Да что такое? — пытаюсь убрать его ладошку, а в ответ получаю новый укус.

— Ты что-то хочешь?

Он поворачивает головку, и серебристые глазки внимательно смотрят в сторону леса. Что его там напугало? Лес как лес. Вроде никого нет. Да и трава, высокая, мне по пояс, не шевелится. Всё спокойно.

Смотрю в другую сторону — река, лес, протока — тоже никакой опасности.

Я надела пояс, сняла с куста уже высохшее парео и заново изготовила люльку, куда уложила недовольного, сопротивляющегося Зара.

— А-а-а! — тихо выдал тот, явно пытаясь мне что-то сказать.

— На дерево! Живо! — раздалось грозное рявканье в голове.

— Умник! — обрадовалась я. — Наконец-то. Где ты был?

— Наверх, дура!

— Зачем?

— Быстро! — от крика аж уши заложило.

— А вещи? — пискнула я, ища глазами подходящее дерево.

— Мертвецам вещи не нужны!

Словно в ответ на его слова со стороны леса послышалось лёгкое шуршание. Но, видимо, поняв, что я их засекла, неизвестные больше таиться не стали — трава заколыхалась так, словно что-то приближалось ко мне быстрыми скачками.

Я, больше не раздумывая и не споря, рванула к высокому дубу, а мои вещи так и остались валяться на земле.

С моей комплекцией, да ещё и с младенцем, пусть и крепко привязанным, по деревьям особо не полазаешь, но у меня был очень сильный стимул — раздавшееся сзади рычание. К счастью, поблизости оказалось подходящее для этой цели дерево. Как я запрыгнула на первую ветку, не знаю — правду говорят, что страх сил придаёт — а вот потом ветки росли довольно часто. И вскоре я была уже высоко над землёй, одной рукой крепко вцепившись в ствол, другой прижимая Зара. Тот протестующе пискнул, и хватку пришлось ослабить.

Глянула вниз — волки, по крайней мере, похожи, но помельче. Семь небольших (мне не выше колена) тварей кружило под дубом, периодически издавая тот самый напугавший меня рык. Очень необычный — я аж заслушалась — сначала вроде распевочки, потом само рычание, под конец фырканье: ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф. Их серо-коричневая шерсть на поджарых телах распушилась и встала дыбом, так они казались больше и опаснее. Узкая вытянутая морда с внушительными клыками, светящиеся зелёным глаза, слюна капает — ни дать, ни взять, сама доброта и очарование. Неа, до волков не дотягивают, скорее шакалы…

— Вот, — влез Умник, — я же говорил, а она ещё вещи хотела собирать!

— Это к-кто? — дрожа, спросила я.

Ня-а-а-а-р-р-р-рф! — ответили мне снизу.

— Ага, приятно познакомиться, — истерически хихикнула я. — Только спускаться, чтобы пожать вашу лапку, я не буду, уж не обессудьте.

— Умник, что делать?

— Как что, — отозвался тот, — этого мелкого упыря… ладно-ладно вампира привязываешь к ветке, спускаешься, достаешь нож и мочишь этих монстров, мочишь, мочишь!

— Как смешно!

— А нечего глупые вопросы задавать! Что тебе остаётся? Сиди здесь, только местечко поудобнее найди, может долго сидеть придётся.

— А вдруг они вообще не уйдут?

Чуть выше того места, где я сидела, было вполне удобное местечко: узковато, но зато не свалишься. Устроившись там, я смогла немного расслабиться. Оглядела дерево: на дуб похоже, листики один в один, а вот желуди странные: бардово — красные узкие, длиной с палец. Не глядя, запустила одним желудем вниз, и тотчас послышалось недовольное "ня-а-а-а-р-р-р-рф".

— А ты прямь Робин Гуд! — восхитился Умник. — Вожаку точно промеж рогов запулила!

Я пригляделась внимательнее: ага, рожки — маленькие такие, совсем незаметные.

— Видимо, — захихикал мой товарищ, — жена не так часто изменяет, или кальция мало ест!

А давай теперь вон тому, мордатому, по рогам!

— Может не стоит их злить, как бы хуже не сделать, — вздохнула я.

— Чем хуже? — фыркнул он. — По деревьям они лазать не умеют.

— Если тебе, Умник, волю дать, ты их так сильно разозлишь, что они и летать научатся в срочном порядке. И вообще, мне здесь долго без воды не просидеть, — заявила я, с тоской глядя, как один из шакалов раздирает на части мою любимую бутылочку.

Вожак, ещё раз раздражённо рыкнув, заинтересовался альбомом: понюхал, осторожно тронул лапой, обошёл по кругу, царапнул, рванул обшивку, попробовал на зуб — та не поддалась (ни фига себе материальчик!). Злобно нарфкнул, уселся сверху и принялся яростно драть альбом задними лапами, точь-в-точь как моя кошка. Ещё какое-то время волко-шакал предпринимал попытки добраться до содержимого альбома.

— Ты смотри, как зверик Камасутрой заинтересовался! — тут же высказался Умник. — Вот мне интересно, он хочет что-то новое для себя узнать или своё дописать?

Не добившись успеха, шакал плюхнулся задом на альбом, обвил лапы хвостом и, задрав морду, завыл, видимо, решив усладить мои уши "чудесным пением", а остальные ему поднарфкивали.

Под конец концерта Зар заворочался и закряхтел.

— Зарчик, что ты хочешь? Кушать? — выпутывая его из парео, поинтересовалась я.

— Сдаётся мне, — фыркнул Умник, — что он не есть хочет, а вовсе даже наоборот. Вон смотри, тот тёмненький под нами болтается: давай наводи Зара на цель! Целься! Готовсь! По вражескому подразделению одиночными пли!

Шакал резво отскочил и несколько минут объяснял мне всю глубину моего нехорошего поступка. А стая удобно расположилась на безопасном от артобстрела расстоянии и, похоже, уходить не собиралась, справедливо полагая, что рано или поздно добыча созреет и с дерева свалится.

Не знаю, сколько мы так просидели, наблюдая друг за другом, но мне показалось, что целую вечность.

— Какую вечность, — усмехнулся Умник, — ещё и темнеть не начало!

Он собирался сказать что-то ещё, но шакалы внизу вдруг забеспокоились, прижав уши и тихонько рыча, затем стали метаться под дубом и поскуливать. Теперь и я услышала то, что их так напугало — шум работающего двигателя.

Стоп! Двигателя! Люди! Люди!

— Люди, сюда! — закричала я изо всех сил. — Сюда!

— Отсюда! — не менее громко заорал Умник. — Ты что не видишь, он падает! Отсюда!

По мере приближения летательного аппарата шум возрастал. Шакалы не выдержали и рванули в лес со всех лап.

Через несколько минут, ломая верхушки деревьев, совсем недалеко от моего убежища пронесся… НЛО (разумеется, неопознанный, ведь опознать-то я его не смогла!) и рухнул где-то в лесу. Хорошо, что я в последнюю секунду сообразила и, крепко прижимая Зара, поглубже залезла в гнездышко из веток, с силой вцепившись в них свободной рукой. Взрыва не было, но тряхнуло знатно.

— Там люди, надо помочь! — я так быстро, как смогла, сползла с дуба, не слушая ругань Умника на тему зверей и того, что пилот может быть вовсе не человеком. Пусть, — решила я, — но ему нужна помощь.

Подумать о том, что опасно подходить к потерпевшей аварию машине, что я вряд ли смогу помочь, если дело серьёзное, я была просто не в состоянии. Хорошо, что после такого денька (а ведь он ещё не кончился!), я могла соображать хоть что-то! Так или иначе, прихватив альбом, я отправилась к месту аварии.

Небольшая полянка, кругом деревья, густые кусты, просека, проложенная в них НЛО, колючий кустарник, в котором и лежит эта штуковина. Люк со скрежетом приоткрылся, в узкую щель с трудом протискивалась небольшая фигурка. Этот процесс сопровождался прочувствованной речью на тему недоумков, которые не могут до конца заправить скайдер[8], в которой приличными были только предлоги. Пилот закрыл люк, выбрался из колючек, настороженно огляделся вокруг и, уставившись на меня, так широко и задорно заулыбался, что я не смогла не улыбнуться в ответ. Пилотом НЛШ (неопознанной летающей штуковины) оказался невысокий мальчишка лет шестнадцати- семнадцати с короткими, торчащими во все стороны светлыми волосами. Его стройную фигурку обтягивал бирюзовый комбинезон, местами порванный и заляпанный чем-то. Паренёк озорно сверкнул зелёными глазами и выпалил:

— Господа встречающие и провожающие! Боевой скайдер "Молния" совершил посадку у причала "куст шипара[9]". Командир корабля и экипаж в моем лице приветствует вас!

Он бросил взгляд на свой кораблик и усмехнулся:

— А приземление так себе, на троечку! — парень нажал что-то на поясе, и вокруг скайдера заискрилось силовое поле. — Так, при минимуме энергии защиты хватит меззо[10] на семь, только вряд ли его потом забрать можно будет, наверняка сожгут, придурки!

— Послушай, — начала я, но договорить мне не дали.

— Ладно, мне пора сваливать, — обратился пилот ко мне. — Не вздумай никому говорить, что меня видела, это в твоих же интересах. Ах, да…

Паренёк стянул с себя комбинезон, ботинки, скомкав, отбросил их в сторону и так быстро скрылся в лесу, что я даже сообразить ничего не успела. Я бросилась за ним, но того и след простыл. Я вернулась, подняла комбинезон и рассеянно повертела его в руках, может, сгодится куда…

— А ну стоять! Не двигаться! — заявил, злобно щерясь, бородатый мужик, направляя на меня взведённый лук.

Странно, а куда это толпа так целенаправленно топает? Вроде в той стороне главная площадь… Никак развлекуху очередную власти для народа придумали?

— Любезный, — останавливаю мужичка, одетого победнее, да и лицо вроде доброе (от других можно и по морде схлопотать!), — куда весь народ идёт?

Тот, оглядев меня с ног до головы и уделив особое внимание глазам (опознал, араж его задери!), недовольно морщится, но видимо оценив мой костюм, в морду дать не решается: мало ли кто я такой. Тут надо папуле спасибо сказать: одет я прилично. Только Роддук, выдавая шикарные костюмчики, когда мы отправляемся на Ярмарку или на деловую встречу, вряд ли обо мне думает.

— Так на площади казнь будет, парень, — отвечает мужчина. — Технаря поймали! Араж его задери!

— А это точно технарь, может просто ремесленник?

— Так он сам, араж, сознался!

Знаю я такие признания, после часа "беседы по душам" я тоже в чем угодно признаюсь. Даже технарем назовусь.

— Так им, гадам, и надо, — влезла в разговор дородная тётка с корзиной, — из-за них всё, а как раньше-то хороши жили! Как сейчас помню, такого хаоса не было.

Ха, помнит, что-то она на эльфийку не очень-то похожа, чтоб четыреста анн[11] прожить. Хотя очевидцы Катастрофы наверняка остались, те же эльфы, дроу, да и некоторые урсы и орки анн по шестьсот живут. Если честно, не хотел бы я жить в то время, когда какая-то сила взяла и перетасовала все четыре мира, как шулер колоду карт. Говорят, около витта эта свистопляска продолжалась, а потом ещё несколько меззо зоны притирались друг к другу: пустыня к возникшей из другого мира реке, море к выдвинувшемуся посреди него горному хребту, селянин к выросшему на месте его огорода холму, чувствительные и утонченные эльфы к появившемуся посреди их священной рощи грязноватому городку шаффтов-людоедов, жители прогрессивной столицы к подступившим со всех сторон болотам.

— Такой мир загубили технари аражьи! — продолжала вопить баба. — А какие тут у нас места были, загляденье просто, и жары этой проклятущей не было, и море под боком. А теперь, — она махнула рукой, — что и говорить, из-за них всё, всех их переловить надо и повесить!

— Сжечь их надо, сжечь! — заявил пожилой орк. — Столько анн уже приходится торчать из-за этих технарей на Мэйдесе[12], а мне бескрайние степи Варто[13] до сих пор снятся. А здесь и степей-то нет. Ну, что это за степь, когда, куда ни плюнь, то холмы, то овраги, то гора, то вообще лес.

— Не, — вмешался проходящий мимо серый урс, раздражённо помахивая хвостом. — Лучше четвертовать!

— Это градоправитель хорошо придумал — казнь по выбору! — подхватил юноша-человек. — Мы с ребятами сегодня за "кресло императора"[14] голосовать будем!

Услышав удар гонга, спорщики поспешили на площадь, но я обратил внимание, как проходивший мимо мужчина-воин недовольно покачал головой, глядя на толпу, а молодая женщина, прошептав что-то типа "бедняга", украдкой смахнула слезу.

Да, были люди и нелюди, что терпимо относились к технарям, но лучше бы тем не покидать свои зоны, защищенные силовыми полями. Большинство народа желало им только смерти — Катастрофа была страшная, да и продолжающиеся, хотя уже и редкие Сдвиги не подарок. Только разве может целый народ отвечать за то, что совершили единицы. А парень, которого казнят на площади, вообще родился гораздо позже Катастрофы. Только его это не спасёт… Вот когда задумываешься о том, что полукровки, оказывается, ещё очень неплохо живут.

На подобные представления я никогда не ходил, и поэтому поспешил убраться с дороги, чтобы толпе под горячую руку не попасть. Пойду лучше на набережную, есть там укромное местечко, чтобы спокойно обдумать свои планы.

Думал я долго, до самого вечера. А что? Я разве виноват, что девчонки повадились голышом купаться именно в тех кустах, где я думаю?

Что надумал? Да много всего. Думаю, стоит рискнуть: Неор жалко, да и вдвоём путешествовать легче (может и не признают во мне беглого полукровку).

Вслед за первым из леса вышли ещё двое мужчин (все трое явно люди). Двое постарше с бородой, третий лет восемнадцати- двадцати, все темноволосые, темноглазые, высокие, крепкие, слегка грубоватые фигуры, угрюмые лица, в руках оружие — луки и топор. Для разбойников выглядят прилично, скорее охотники, но явно чем-то сильно недовольные.

— Технарка? — грозно спросил тот, что постарше.

— Больше на нищенку похожа, — усмехнулся молодой, тут же схлопотав подзатыльник от третьего мужчины (если бы не борода, сказала бы, что они на одно лицо).

— Так технари, — заявил он, взмахнув топором, — они хитрющие, кем угодно прикинутся. Это из-за них, сволочей, Сдвиги и прочие безобразия происходят, доекспермантировались, собаки!

После этих слов про свой технический мир я решила даже не заикаться.

— Да какой я технарь! — ответила я, сделав честные — пречестные глаза. — Чистый гуманитарий!

— Кто? Какой-такой гумантарий? — прошипел первый охотник, нетерпеливо дернув рукой.

Я резко присела и зажмурилась, кто его знает, как эти луки стреляют, одно неосторожное движение, и стрела в…

— … в заднице, — дополнил Умник. — А что? Или ты убегать спиной назад будешь?

— Я вообще убегать не буду, стрела по любому быстрее меня бегает.

— Эй, ты говори давай, что за тарии такие? — раздражённый окрик.

Я приоткрыла один глаз, вроде лук опустил, встала и, сделав пару шагов спиной в сторону леса, объяснила, мысленно проклиная себя за длинный язык:

— Есть технари, а есть гуманитарии, это противоположное слово…

Видимо, мужчины не особо поняли, о чём это я, и главный (тот бородатый с луком в руках), подозрительно прищурив глаз, уточнил:

— Энто значит, против технарей что ли?

— Точно, — обрадовалась я.

— Тоды хорошо, — охотник благосклонно кивнул, — у нас, девка, почитай целое село гумантариев!

— Не верь ей, — вмешался бородатый с топором, — врет она, её это корабль, костюмчик-то сняла, а сбежать уже не успела.

— Какой костюмчик, — возмутилась я, швыряя тому под ноги комбинезон, — мне он даже на одну ногу не налезет.

Охотник поднял, посмотрел, задумался.

— К старосте её, пусть разбирается.

Меня грубо схватили за локоть и потащили за собой в лес.

Сегодня я проснулся очень рано, все в доме ещё спали, а раз папуля мне никаких указаний на сегодня не дал (не буду же я его будить и спрашивать!), значит, я свободен и можно пойти прогуляться. Мне нравится бродить по улицам на рассвете: солнце ещё не печёт, прохлада, а главное — народа нет, простор.

Первым делом быстренько сбегал на рынок и перетащил ящики с мусором под папулин прилавок. Порядочек! Вот Роддук, как придёт, обрадуется! Он уже целый витт удивляется тому, что из его лавки свалку сделали.

Потом я подошёл к доске объявлений у входа на рынок, почитал, похихикал, решил тоже чего написать.

"За умеренную плату злой сотрудник стражи посетит вечером Вашего непослушного ребенка, отругает и поставит в угол, или заберёт его".

— Ты что это делаешь, гадёныш? — схватил меня за ухо молодой мужчина в форме городской стражи. — Пакостишь?

Он прочитал моё объявление, усмехнулся и, отпустив моё ухо, дописал: "и съест!"

— Что из личного опыта? — засмеялся я, отскакивая подальше.

Тот лишь криво улыбнулся и, махнув рукой, отправился дальше. Я тоже поспешил покинуть рынок, но далеко не ушёл.

— Ты рехнулся здесь говорить? — возмутился чей-то мелодичный голос. — Нас ведь могут подслушать!

— Да нет здесь никого, — спокойный слегка хрипловатый голос.

Ха, после таких слов да не подслушать! Так, времени мало: через пару минут они из-за поворота выйдут. Я отбежал немного назад к рынку, взлетел на гору ящиков и втиснулся в щель между ними и стеной дома. Местечко знакомое — я здесь уже который раз прячусь: вот как папуля утром в лавке появляется и "подарочек" видит, так прятаться и приходится. Нет, ну он меня за руку ловил? Не ловил. И чего всегда я виноват? Так, тихо, слушаем.

Из-за угла показались высокий стройный эльф в элегантном темно-фиолетовом костюме и человек лет двадцати пяти с темно-каштановыми волосами, забранными сзади в хвост. Он на фоне своего ушастого собеседника казался серым и невзрачным. Они остановились, как по заказу, совсем недалеко от меня.

— Ну! — нетерпеливо протянул эльф, поправляя выбившуюся из изысканной прически золотистую прядку. — Что ты узнал?

Но парень не спешил отвечать, внимательный взгляд его серых слегка удлиненных с вертикальным зрачком глаз прошелся по окрестностям, задержался на моем убежище и вернулся к эльфу.

— Мальчишку я…

— Я же просил, — зло сверкнул остроухий яркими фиалковыми глазами, — соблюдать конспирацию.

— Хорошо, — усмехнулся не-человек (у людей таких глаз не бывает). — Объект я почти нашёл, он где-то здесь в Кадаре. Но всё время прямо из-под носа ускользает.

— Так найди его, — надменно вздернув бровь, изрек эльф.

— Так найди его, — властно приказал этот остроухий араж.

— Ищу-ищу, — кивнул я и продолжил отчёт, — один из Ваших Конкурентов уже ликвидирован.

— Хорошо, значит, ещё трое осталось. А Предмет?

— Предмет, ещё не найден, — я выделил голосом это слово "ещё", — и Конкуренты в этом деле тоже не продвинулись. Предмет последний раз видели в Литт-Пенне[15], но дальнейшие следы теряются. Есть предположение, что сейчас он на другом материке.

— А Жетон? Говорят, он показывает путь к Предмету, где бы тот не находился.

— Но, Ваше Сиятельство, — воскликнул я, — последний раз он упоминался в описи предметов, подаренных эльфами Туллину, королю гномов, во время подписания мирного договора более двухсот анн назад. А если что-то попало в загребущие лапки гномов, то это можно больше не искать.

— Сейфи, тебе не надо думать, — процедил остроухий Лорд, — это буду делать я. А ты ищи. Понадобится, и в гномью сокровищницу полезешь! Не забывай, оборотень, чем ты мне обязан!

— Я помню, Ваше Сиятельство, — я опустил голову, чтобы скрыть плескавшуюся в глазах ненависть, — очень хорошо помню, чтоб мне хвост оторвали.

— Новая встреча через неделю, и берегись, если твой доклад мне не понравится, — пригрозил эльф и, больше не обращая своего сиятельного внимания на собеседника, удалился в сторону рынка.

Я дождался, пока этот гад отойдёт достаточно далеко. Слух у него хороший, а вот внимательность на нуле: стоял в нескольких шагах от Объекта и ничего не заметил! А мне зачем раньше времени Объект сдавать? Эльф ведь точный срок не назначил, значит, можно время потянуть, так и денег больше получу — точно, надо надбавочку за сложность затребовать. Или Конкуренты раньше подсуетятся и "любезного Лорда" шлёпнут. Я в любом случае в выигрыше! Объект ведь можно и Конкурентам продать, сейчас главное привязку снять. В открытую Лорду пока вредить не стоит, не в том я положении, а вот в тихую…

Не стоит, Ваше Сиятельство, Сейфиттина Мейра на цепи держать. Я — свободный оборотень!

— Всё я помню, ушастая сволочь, — не удержавшись, прошипел я, — всё! Забудешь тут как же, если ты мне при каждой встрече этим в нос тычешь. Эй, парень, вылезай, я тебя сразу засек.

Надо бы познакомиться поближе, вдруг он что-то знает, и это можно будет против ушастого использовать. А не получится подружиться, так и араж с ним, мне к трудностям не привыкать.

— Эй, парень, вылезай, я тебя сразу засек, — заявил оборотень, глядя в мою сторону.

— Чего надо? — я спрыгнул на землю недалеко от него. А интересно, в кого он оборачивается?

— Это мне чего надо? — наигранно удивился он. — Это, значит, я подслушивал, спрятавшись за ящиками? Бездарно, кстати, спрятавшись. Я сразу заметил.

— Да если бы не нюх, аража дохлого ты бы меня засёк!

— Дело не только в нюхе, парень, — усмехнулся оборотень, — во-первых, я почувствовал порыв воздуха, как от какого-то резкого движения, во-вторых, верхний ящик слегка шатался. Так что и без нюха наблюдательный человек легко мог бы сделать вывод, что там кто-то есть.

— И чего тогда не выдал? Помочь мне хотел? — рассматривая собеседника, подозрительно спросил я.

Невысокий крепкий молодой мужчина с серьезными глазами, особо сильным не выглядит, но как мне кажется, это ощущение весьма обманчиво, из оружия только нож на поясе.

— Ну это вряд ли, я не столько тебе помочь хочу, сколько ему помешать, — ответил внимательно меня изучающий перевёртыш. — Кстати, лучше бы тебе, парень, покинуть город и поскорее.

— Почему? — удивился я. — Ушастому выдашь?

— Слушать ты слушал, — вздохнул Сейфиттин, — но понять не понял. Кого, по-твоему, этот ушастый здесь ищет?

Мои глаза сами собой округлились, став ещё больше похожими на эльфийские: — Меня?!

Короткий кивок в ответ.

— Но зачем?

— Уж точно не в отцовской любви объясняться! — ехидный смешок и фырканье.

— Ты хочешь сказать, что это мой отец? — я просто обалдел от такого известия.

— Это только моё предположение, — усмехнулся сероглазый, — этот сноб не сказал, зачем ты ему понадобился. Но эльфийская кровь в тебе сразу чувствуется, мне кажется, дело в этом. Ладно, мне пора, надо ещё в библиотеку заскочить.

— Тебе? Ты больше на наёмника похож, а они по библиотекам не ходят.

— Ну, я сам по себе, вроде как наёмник, — кивнул парень, — только для особых поручений. А в библиотеку, если хочешь, и тебя могу взять, вдвоём быстрее все упоминания о Городе найдём.

— О Городе? Это же сказка, зачем тебе?

— Кое-кто верит, что это самая настоящая быль, и хорошо мне заплатит за любую информацию. Ну что, идёшь?

— Нет! — мотнул головой я.

Интересно, мне показалось, или в серых глазах действительно мелькнула досада?

— Зачем я тебе? — уточнил я. — Только честно!

— Честно? Хорошо. Мне просто интересно, зачем ты этому ушастому гаду понадобился. На твоём месте я бы слинял куда подальше и сидел как мышь. С такими типами в игры лучше не играть. Я вот попробовал, теперь на коротком поводке хожу. Прощай, надеюсь, больше не встретимся.

Оборотень исчез так быстро, что я не успел ничего сообразить, так и стоял, глупо хлопая глазами. Вот и вторая причина сбежать из Кадара!

Когда мы вошли в деревню, уже почти стемнело, но около единственного двухэтажного дома горел фонарь. Нет, электричества там не было, вообще никаких следов технологического прогресса. Деревня как деревня, вроде Суонт называется, как бородач сообщил. Вокруг деревянный забор высотой полтора человеческих роста, крепкие ворота, около двадцати домов — это только на той улице, по которой мы шли, другие улочки я не видела. Какие дома? Не поняла в темноте — может, деревянные, а может, каменные. Если честно, то мне как-то всё равно было, что там за дома, важнее, как те, что в домах, ко мне отнесутся.

Мои конвоиры остановились около этого двухэтажного дома, один забарабанил в дверь, остальные уселись на лавку около стола, что стоял под фонарём. Тот светил довольно ярко — небольшой золотистый шарик в стеклянном цилиндре. Как мне показалось, вся эта конструкция была магического происхождения, потому как этот цилиндр висел на ветке, и никаких проводков рядом не было.

На стук выглянула невысокая полноватая тётка лет сорока:

— Чего стучишь?

— Староста где?

— Поехал господина зейта[16] встречать, к нам за налогами пожаловали, в соседней деревушке был, тепереча к нам едут. А чего это вам, — заявила женщина, уперев руки в бока, — от моего муженька надобно. Опять пить собрались, окаянные?

— Не, Юрла, мы технарку поймали!

— Ах, ты ж, аражья душа, — протянула баба, закатывая рукава, — щас я с ней разберусь.

Ей на помощь или просто поглазеть набежала целая толпа. Если вы никогда не сталкивались с взбешенной толпой, вам меня не понять. На мои объяснения и крики о том, что это ошибка, никто не обращал никакого внимания. Защищаться я даже не пыталась, лишь закрывала собой ребёнка. Заполучив несколько царапин и пару синяков, я нырнула под стол. Хорошо ещё, что вмешался один из тех, кто меня поймал, заявил, что "они не дикари, а значится, технарку судить надобно, вот пусть староста и господин зейт, как приедут, этим и займутся, а вот потом и казним за милую душу".

Меня выудили из-под стола и вырвали из рук Зара. Даже не знала, что он умеет так орать.

— Твой? — спросила Юрла.

— Мой! Отдай! — закричала я.

— Да об дерево его, выродка! — отвечала мне толпа. — А давайте глянем, кого эта тварь выродила!

Малыша плюхнули на стол и стали разворачивать. Я попыталась вырваться, но один из мужчин заломил мне руку за спину так, что я даже пошевелиться не могла.

— Смотрите, люди добрые, на эту погань технарскую, — заявила Юрла, поднимая ребёнка за ножку над столом.

Плач малыша раззадорил толпу ещё больше. Было высказано множество предложений, как именно с нами надо поступить. А я молчала, круглыми глазами глядя на Зара. Если бы я сама не заворачивала его в это парео, подумала бы, что его подменили: это был ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ребёнок, мало того, он походил на меня как две капли воды. Ни у кого и сомнений не возникло, кто он на самом деле.

К жене старосты подошла миловидная молодая женщина, вырвала младенца у неё из рук и, растолкав толпу, ушла в соседний дом.

— Перта, ты чего это, технарского выродка жалеешь? — раздалось со всех сторон.

— Это она слегка помешалась, как ейного сыночка урсы забрали, вот на всех деток и кидается, — пояснила еще одна баба в цветастом платке. — Пущай играется.

— Точно, — подхватил пожилой мужчина, — а в следующий раз им завсегда от урсов откупиться можно.

— Ты чего это, хочешь энтого заместо своего внучка котярам подсунуть?

— Ну, хочу, — ответил дедок, — котам какая разница из кого свои зелья варить, на ём же не написано, что он технарь.

Когда меня запихали в сарай, я могла только порадоваться, что этот кошмар закончился. Пусть хоть на время.

В бессильной ярости я опустилась на пол у окна, что было дальше, ускользает из памяти: вроде плакала, ругалась, просила, требовала, что-то говорила…

— Блуждающая говоришь… — раздался от двери резкий мужской голос.

Я вскинула голову и невольно залюбовалась вошедшим: высокий черноволосый мужчина лет тридцати с потрясающей спортивной фигурой. Только выражение лица подкачало: надменное, дальше некуда, словно он принц крови, а я распоследняя нищенка. Да и ярко-голубые глаза обжигают холодом. Да… Что-то он мне уже разонравился.

Тот прошёл вперёд, захлопнув за собой дверь, грубо вздёрнул меня на ноги, властно приказал:

— Говори. Расскажешь всё — отдам ребёнка.

Ну и что мне оставалось делать? Я же не радистка Кэт, чтобы мужественно молчать под плач ребёнка, да вроде ничего секретного и нет. Блин, и Умника опять нет, когда он так нужен. В общем, рассказала всё, вернее почти всё — про Зара наврала, что он мой сын, и парня-технаря неправильно описала (жалко его!). Ни коты, ни вещи, что я подобрала, мужчину не заинтересовали — расспросы касались в основном места, где я оказалась, как туда попала, как выбралась. Мои предположения и слова вэррака о Блуждающей вызвали лишь усмешку.

— Интересная история, — протянул незнакомец, — пожалуй, я поверю, что ты не технарка.

— Значит, меня отпустят, — обрадовалась я.

— Не торопись, — ледяная улыбка на красивых чувственных губах. — Ты поедешь со мной, потом я решу, что с тобой делать. Но не вздумай, — он склонился ко мне, злобно зашипев, — что-либо селянам про Блуждающую ляпнуть, пожалеешь. Для них ты — технарка, которую я везу в столицу на показательную казнь.

— Но я не технарка! — отчаянно выкрикнула я.

— Будешь об этом молчать, будешь жить! — он решительно развернулся и направился к выходу.

— Стой! — я схватила мужчину за руку. — Я буду молчать. Зара отдай, ты обещал.

— Обещал, — тот брезгливо сбросил мою руку, — но разве сказал, что именно сейчас.

И негромко рассмеявшись, вышел.

Через какое-то время пришла та самая женщина, что забрала Зара. Перта, кажется.

— Держи, я принесла тебе поесть, — она протянула мне крынку и кусок хлеба.

— Где мой ребёнок? — спросила я, набрасываясь на еду: блин горелый, ничего вкуснее не ела.

— У меня. Не беспокойся, я его накормила. Молоко-то у меня ещё не пропало. Как сыночка забрали, всего пара деньков и прошла. А всё урсы проклятые! — заплакала она.

— Это что за урсы?

— Ты же сама с ними у реки встречалась, нам господин зейт Айверин об этом сказал, — недоумённо подняла брови женщина.

— Котики что ли?

— Ага, они, — горько улыбнулась собеседница, — только не вздумай при них такое ляпнуть: урсы жутко злопамятные. Одно слово, и ты им враг на всю жизнь.

Да, первый день здесь, а желающие меня убить уже в очередь выстраиваются.

— Ты это слушай, — женщина выглянула за дверь, вернулась и стала шептать мне на ухо. — Этот староста, чтобы свою внучку спасти, моего сына вперед неё отдал, без очереди, сейчас там сидят твою казнь обсуждают. Аража им в штаны, а не казнь! Ты спать ложись, отдохни, я через пару часиков, как все уснут, тебя одежду дам, выведу за деревню и дорогу покажу. Там по реке рано утром баржа идёт, заплатишь и через каис[17] в городе будешь, аража лысого они тебя там найдут.

— А мой сын?

— Принесу, не бойся, я сама мать, я понимаю.

Она скрылась за дверью, а сон как назло всё не шел.

Да что ж это такое? В этом Мире всем что-то от меня надо. Разве нельзя оставить меня в покое? Так и хочется спрятаться, вроде как забраться в тихую безопасную раковину, но не получается, всё время обратно вышибает. Как тут вообще можно успокоиться, когда с одной стороны казнь и непонятное предложение зейта Айверина, а с другой побег в никуда. Что же выбрать? Блин горелый, как бы хуже не оказалось.