В поисках Авалона

Глава 8

Одеваясь для вечера с Джонатаном Крейном, Джейн неоднократно пожалела, что рядом с ней Лайзы, совет которой был бы, как нельзя, кстати. Она никогда не была на приемах и сборищах такого уровня. Несмотря на бедность и отдаленность от большого города, мама и Мадлен старались вырастить ее интеллигентной девушкой. Джейн умела правильно говорить, знала все секреты сервировки стола, и могла не бояться ударить в грязь лицом, но ее подводила робость и неопытность. Лайза с ее легким подходам ко всем трудностям жизни была ей сейчас необходима. Джейн несколько раз пыталась дозвониться до подруги, но ее телефон был выключен. Руки девушки дрожали, пока она надевала свое шелковое платье со струящимся подолом и широким поясом, подчеркивающим тонкую талию. Ее смущало слишком откровенно декольте и огромный вырез на спине. Платье было очень элегантным, но открывало слишком много тела. Она не умела носить такие наряды, чувствовала себя неловко и нелепо, но других вариантов у нее не было. Джейн распустила волосы, чтобы хоть как-то прикрыть обнаженные плечи и спину, нитки жемчуга слегка прикрыли грудь. Глядя на себя в зеркало, Джейн едва узнавала в этой светящейся девушке себя. Было что-то воздушное и легкое в ее облике, впервые Джейн осознала собственную красоту, но никогда еще она так не тяготила ее. Слегка подкрасив глаза и тронув коралловым блеском губы, Джейн снова критично посмотрела на свое отражение. Излишняя бледность, которая была следствием бессонной ночи и волнения, ничуть не портила ее, но девушка натерла ладонями щеки, чтобы они хоть чуть-чуть порозовели. Стрелки часов необратимо приближались к шести, и с каждой минутой ей казалось, что время все больше ускоряет свой бег. Она не знала, не могла объяснить причину своего страха, но не могла отделаться от страшного предчувствия грядущей беды. Закончив с туалетом, Джейн Браун села в кресло, просидела так почти полчаса, не двигаясь, почти не дыша, боясь помять платье. Взгляд ее был прикован к стрелкам часов. Без минуты шесть. Судорожно сжались ладони, ногти впились в лакированную поверхность маленькой сумочки. И в этот волнующий миг она снова подумала о том, как угрожающе быстро меняется ее жизнь. За полгода Джейн Браун превратилась из нищей деревенской девушки в изысканную леди, за которой ухаживает замечательный молодой человек. Разве не такого принца она видела в своих мечтах. Брайана, именно его она должна полюбить. Таким должен быть итог этой сказки. Но этого не происходило. Что-то мешало ей ответить на чувства Брайана так, как он этого заслуживал. Стрелки сошлись на заветном числе, ставшим для нее роковым и мистическим. Раздался звонок в дверь, девушка встрепенулась, вскочила, бросила последний взгляд в зеркало, подхватила легкую шаль и устремилась к двери. Взявшись за ручку, она обернулась. Сердце оглушительно билось в груди, мысли разлетались, голова кружилась, дыхание шумно и беспорядочно вырывалось из легких. И в это мгновение она осознала горькую истину и причину своей осторожности в отношениях с Брайаном. Ей мешало не "что-то", а конкретное лицо, потрясающе красивое лицо. И эти чувства разрывали ее сердце, заставляли ощущать собственную беспомощность против беспощадной стихии. Как странно, что именно сейчас Он стоял за ее дверью….

Собрав всю волю в кулак, девушка решительно открыла дверь. На лице ее блуждала вежливая улыбка.

— Добрый вечер, мистер Крейн. Вы пунктуальны. — спокойно произнося она, не смотря на то, что в душе ее бушевала целая буря. Теперь, осознав правду, Джейн смотрела на него другими глазами, и не могла насмотреться.

— Вы тоже, мисс Браун. Я честное слово, не думал, что вы встретите меня в полном вооружении. Обычно женщины любят заставить себя ждать.

— Вы опять говорите о стереотипах. — тихо выговорила Джейн, поворачиваясь к нему спиной, чтобы запереть замок.

— Я буду банален, но скажу, что вы потрясающе выглядите. — восторженно вздохнув, произнес Джонатан. Джейн снова повернулась к нему.

— Вы тоже. Этот смокинг вам к лицу. — сдержанно улыбнулась Джейн.

— Вы очень великодушны, мисс Браун. Спасибо за лестный отзыв. — он галантно склонил голову, и взяв ее под руку, повел к лифту.

Внизу их ждал лимузин, но ничего другого Джейн и не ожидала от Джонатана Крейна. В некоторых вещах он был так же предсказуем, как и все остальные мужчины. Он помог ей усесться в шикарный автомобиль, и обойдя его, сел рядом. Джейн напряженно смотрела перед собой, пытаясь держать осанку и не сутулиться. Она подумала, что раньше Джон не ухаживал за ней так галантно, не подавал руки, не придерживал за локоть. Конечно, эта перемена вызвана сменой обстановки — на этот вечер она была его дамой, и он не мог пренебречь манерами кавалера, но ей все равно было приятно. Бросив на него всего один взгляд из-под ресниц, она заметила, что он смотрит на ее почти неприкрытые плечи.

— Надо почаще приглашать вас, мисс Браун. — бархатистым тягучим, как сладкий ликер, голосом сказал Крейн. Зеленые глаза загадочно сверкали. — успел привыкнуть к вашим строгим образам. Как же кощунственно скрывать от мужских взглядом подобное совершенство.

— Ни к чему расточать такое количество комплиментов, иначе я могу подумать, что вы забыли, что наша встреча случайный фарс, и кроме меня некому спасти вас от безумно влюбленных в вас женщин. — не смогла сдержать от ироничного замечания Джейн, понимая, что ее слова вызваны обыкновенной самозащитой.

— Я, честно говоря, не ожидал, что буду так очарован своей спасительницей. Мисс Браун, я безмерно благодарен вам за, то что вы решились помочь мне, но кто поможет вам? — лукавая улыбка тронула чувственны губы Джонатана. О, как греховно красив он был, как невероятно сильно действовало на Джейн его непостижимое очарование.

— Боюсь, что вся ваша очарованность моей скромной фигурой пройдет, когда мы прибудем на вечер.

— Боитесь?

— Нет, это просто слова.

— Обещаю, сегодня у вас не будет конкуренток. На этот вечер все мое внимание принадлежит только вам. — пообещал он, игриво глядя на нее изумрудными порочными глазами.

— Хотелось бы верить, что в не сбежите от меня с какой-нибудь юной прелестницей. — усмехнулась Джейн.

Лимузин привез их на Ковент-Гарден. Им с трудом удалось припарковаться среди огромного количества дорогих автомобилей. Красиво наряженные люди стремились к парадному входу одного из странных зданий. Путь им преграждали папарацци. Такое количество прессы Джейн не готова была увидеть. Джон помог ей выйти из лимузина, протянув руку. Ее ладошка была ледяной, глаза расширились от страха.

— Не бойтесь. Идите со мной, не отвечайте на вопросы и улыбайтесь. — ободряюще прошептал ей Крейн, наклонившись к ее уху. Его теплое дыхание запуталось в ее волосах. Джейн подняла голову, и доверчиво посмотрела в уверенные спокойные глаза. Он был так близко, что сердце ее еще больше разволновалось.

— Мне не по себе, мистер Крейн. — проговорила она хриплым шепотом. Джонатан мягко сжал ее хрупкие пальчики и потянул за собой.

— Расслабьтесь. Все будет хорошо. — пообещал он. И Джейн пришлось поверить ему.

Она шла за ним, ступая легко и грациозно. Его уверенность передалась и ей. С таким мужчиной ей нечего бояться. Никто не посмеет бросить на нее косой взгляд. Постепенно страх ушел, уступив место любопытству. Она с интересом разглядывала пеструю публику, среди которой попадалась немало известных лиц, и понимала, что выглядит нисколько не хуже, и даже лучше многих. К ним подходи самые разные люди, вежливо здоровались с Джоном, и любезно улыбались ей. Оказалось, что светские вечера не так уж страшны. Все, как обычно, разве, что бриллианты крупнее, да наряды богаче и лица уверенней. Когда начался аукцион детских поделок и малоценных безделушек, Джейн невольно увлеклась процессом. Ставки были баснословными, и ее охватил азарт. Она знала, что все это лишь игра. Ни одна из выставленных на торги вещиц, не нужна никому из собравшихся, и они готовы отдать огромные деньги, чтобы помочь обездоленным детям. Здравый смысл говорил ей, что вовсе не нужно устраивать такое шоу с широкомасштабным апломбом, достаточно просто перевести средства на счет детских домов или клиник. Все эти люди собрались здесь, чтобы бравировать своим благородством, показать щедрость всему миру. Но настоящие добрые дела делаются не так. Не нужно кричать всему свету о том, что ты совершил поступок. И все же эти люди не могли иначе. Каждый широкий жест должен фиксироваться фотокамерой. И Джейн подозревала, что делают они это не из лучших чувств, а из скуки. Однако, даже она не смогла устоять перед этим представлением. У нее совсем не было таких денег, но зато Джонатан был богат. Он купил довольно много кроликов, лошадок и собачек, выложив за них целое состояние. Джейн с трудом скрывала ироничный смех, когда очередной лот отходил Джонатану, собравшиеся начинали его поздравлять и аплодировать, словно он приобрел нечто сногсшибательно ценное. Сам Крейн был очень сдержан и серьезен. Он смотрел на людей с некоторым превосходством и равнодушием, снова став тем Джоном, к которому она привыкла.

После аукциона гостей пригласили в другой зал, где состоялся небольшой фуршет.

— Нам обязательно присутствовать? — тихо поинтересовалась Джейн. Джонатан передал все приобретенные вещи своему водителю, и повернулся к спутнице.

— Боюсь, что сбежать сейчас, будет не очень вежливо. — ответил он, скользнув взглядом по ее фигуре. — Никак не могу привыкнуть к вашему облику. — признался Джон. — Давайте выпьем по коктейлю.

— Я редко пью. — Джейн смущенно улыбнулась. — Но сегодня сделаю исключение.

— Я рад. — кивнул Крейн, жестом подозвав одного из официантов.

Джейн слегка пригубила свежий напиток, в котором почти не чувствовался алкоголь. Она заметила, что Джон слишком пристально изучает ее. И эти взгляды смущали ее, наполняли душу и тело непонятным томлением. К ним снова устремились люди, они говорили с Джоном о его коллекциях антиквариата, и искусстве и творчестве, и несчастных больных детях, и снова возвращались к его бизнесу, расточали массу комплиментов, и умело льстили. Крейн держался в своей обычной снисходительной манере, выслушивая каждого со скучающим видом. А Джейн стояла рядом и натянуто улыбалась. К ней никто не обращался, но это не задевало, а радовало ее. Чем меньше внимания, тем лучше. Джонатан же был нарасхват, и даже ее присутствие не спасло его от притязаний разряженных в пух и прах многочисленных леди самого разного возраста и семейного положения. Женщины кокетливо улыбались, заглядывали ему в глаза, и всячески демонстрировали свою заинтересованность. В какой-то момент Джейн стало его даже жаль. Красота не только дар Божий, но и непосильная ноша. Когда терпение Джонатана лопнуло, он демонстративно обнял Джейн за талию, и привлек к себе, отгораживаясь от докучливых представительниц женского пола.

— Пойдемте на балкон, мисс Браун. Надеюсь, что там не так людно. — тихо сказал он, интимно улыбаясь. Девушка знала, что его поведение всего лишь игра, но ее тело невольно откликнулось на эту улыбку. Все еще обнимая спутницу за талию, он повел ее к балкону, но им снова помешали. Путь преградил человек, которого Джейн меньше всего хотела бы сейчас увидеть. Это был тот самый так не понравившийся ей Кларк, которого они с Брайаном встретила в кафе пару дней назад. И он был все с той же дамой.

— Джон, какая неожиданность! — холодно улыбнулся мужчина. — Я опоздал, и не заметил тебя на аукционе. Теперь ясно, о ком все здесь шепчутся. — взгляд Кларка переметнулся на Джейн. И снова цвет его глаз начал фантастическим образом менять оттенки.

— Мисс Джейн! И вы здесь. А вы оказывается непостоянны в выборе кавалеров. Или я ошибся насчет вас с Дугласом? — кривая улыбка исказила правильное лицо мужчины. Джон ничем не выдал удивления, если таковое имело место.

— Вы встречались? — сухо поинтересовался он, обращаясь к Джейн.

— Да. Совсем недавно, когда ужинали с Брайаном.

— Странно, что он не сказал мне. — спокойно сказал Джонатан. — Кларк, я думал, что ты уехал из Лондона.

— Дела заставили вернуться. — трагично вздохнул мужчина. — И как приятно снова увидеть старых знакомых. Джон, мы не виделись вечность. Нужно бы это отметить.

— В другой раз. Ты знаешь, как меня найти. — ледяным тоном ответил Крейн.

— Ну, что ж. Я снова мешаю. Мисс, вы чудно выглядите. Надеюсь, что мы с вами еще увидимся.

Мужчины прохладно распрощались. Джейн облегченно вздохнула.

— До чего же неприятный тип. — вырвалось у нее. Джон понимающе улыбнулся.

— От таких слизняков лучше держаться подальше. Жаль, что мы столкнулись. Он расстроил вас.

— Нет, ничего страшного. — поспешила заверить его Джейн. — Вы обещали отвести меня в тихое место.

— Да, конечно, пойдемте.

Джонатан потянул ее за собой к балкону. Свежий воздух подействовал на Джейн ободряюще. На балконе действительно никого не было, и почти не слышался гул голосов и музыки. Темное небо было полно звезд, воздух был теплым и приятным, ничто не предвещало дождя. Они присели на маленькую резную скамеечку на самом краю балкона, и какое-то время молчали, наслаждаясь тишиной. Джейн улыбалась, подставив лицо теплому ветерку.

— Как спокойно. — сказала она, глубоко вдыхая воздух.

— Вам понравился вечер? — поинтересовался Джон. Джейн смотрела на звезды, всем существом чувствуя прикованный к ней взгляд Крейна.

— Да, как ни странно. Но мне не привычны все эти светские рауты. В них есть своя прелесть.

— Вам просто необходимо появляться на людях. Нельзя прятать такую красоту в стенах магазина.

— Вы снова льстите мне.

— Поверьте, мисс Браун, это абсолютная правда. И не нужно так бояться комплиментов. Привыкайте к ним. — мягко проговорил Джон. Девушка поднесла к губам свой коктейль.

— Все это похоже на сказку. Иногда мне кажется, что я сплю, и вижу чудесный сон. Я, как золушка, которая по легкому взмаху волшебной палочки превратилась в принцессу. А теперь боюсь, что вот-вот наступит полночь. — Джейн нервно засмеялась. Она ждала, что Джон как-то прокомментирует ее слова, но он молчал.

— О чем вы думаете? — спросила она, когда пауза сильно затянулась.

— О вас, Джейн. Можно мне сегодня вас так называть? — Джон посмотрел на нежное красиво лицо девушки. Она робко и искренне улыбнулась.

— Ну, конечно, мистер Крейн.

— Нет, не мистер. Джон. Сегодня я Джон. — взгляд Крейн становился все глубже, погружая Дженни в свою колдовскую пучину. — Вы говорите, что боитесь полночи, которая снова превратить леди в оборванку. Неужели титул принцессы так важен для вас?

— Да. — кивнула девушка. — Я бы хотела выглядеть менее меркантильной в ваших глазах, но любой человек, хороший или плохой, заслуживает лучшей жизни. Достаток и самоуважение неразделимы. И так уж вышло, что в наше время деньги решают все.

— Не спешите проводить грань между хорошими людьми и плохими. Это преждевременно. Я скажу словами классика: Хорошие люди приносят много вреда в жизни. И главный вред в том, что они придают такое огромное значение дурному. Бессмысленно делить людей на хороших и дурных. Люди бывают либо очаровательны, либо скучны.

— И снова я слышу Оскара Уайльда. В вашей библиотеке нет других книг? Вы все помешались на нем. Я считаю, что он сильно утрирует. — Джейн мягко улыбнулась.

— Ошибаетесь. В вашем возрасте заблуждения полезны. Этот писатель был очень замечательным и талантливым человеком, причем глубоко верующим. Вы читали его небольшое произведение о Великане Эгоисте? Нет? Прочтите. Иногда мне кажется, что Уайльд писал обо мне.

— Даже так? Тогда я обязательно прочту.

— Вы — удивительная девушка, Джейн Браун. Вы и правда верите каждому моему слову, или только делаете вид?

— Какой вам прок обманывать меня, Джон? — Дженни печально улыбнулась, в голосе ее сквозила ирония. — Кто я такая? Вы дали мне крышу над головой, достойный заработок, вернули веру в себя, но разве я стала кем-то более достойным? Увы, я ничего в этой жизни не сделала сама. И к тому же я глупа. Разве разумная девушка приехала бы в Лондон без денег и знакомых, которые могли бы ее приютить и подержать на первых порах? На мне красивое платье и дорогие украшения, но все это не мое. И я боюсь, что однажды придется платить по счетам, а я не уверена, что смогу погасить такой долг. Ничего не изменилось. Я по-прежнему маленькая нищая золушка, которую вы из жалости подобрали и превратили в леди.

— Боже, Джейн. Какая самоирония. — удивленно произнес Джонатан, глядя в безмерно грустные глаза. — Никогда не спрашивайте о цене, у того, кто преподносит вам дар. Ведь, если он делает это, значит, условия сделки уже оговорены. Для меня нет ничего ценнее, чем ваша счастливая улыбка. Это и есть плата за ту малость, что я сделал для вас.

— Вы говорили, что благотворительность не ваш конек, но я вижу обратное, и сегодняшний вечер прямое этому подтверждение. Кто же вы такой на самом деле, Джонатан Крейн?

— Лучше бы вам не задавать мне таких вопросов. Я гораздо хуже, чем вы можете себе вообразить. — Джон отвернулся, устремив взгляд к звездам, освещающим черный небосвод Лондона.

— А мне кажется, что вы просто хотите казаться таким жутким снобом, чтобы люди не лезли к вам со своими бедами и проблемами. — Джейн нежно улыбнулась.

— Вы правы в одном. Чужих проблем я не люблю. Мне хватает своих. Вы — исключение, Джейн. И других не будет. Я не благородный рыцарь, и совсем не так прозрачен, как вы думаете. Но, когда я вижу вас, мне хочется верить, что в моем саду наконец-то кончится зима. Мне не нужно много денег и много власти, я просто жду свой билет в рай, но так много грешил, что, боюсь, ждать придется слишком долго.

— Вы верите в Бога? — Джейн удивленно посмотрела на Крейна, мрачного и красивого мужчину, с холодной жесткой улыбкой на губах.

— Понятия о Боге у нас с вами слишком разные, Джейн. — неожиданно грубо сказал он.

— Так не бывает, Джонатан. Бог — един для каждого из нас.

— Я не один из вас. Однажды вы поймете это. И вспомните наш разговор. Важно, чтобы вы сделали правильные выводы.

— Говорите загадками. — Джейн опустила голову. Ее взгляд упал на его сильные ухоженные руки. Глаза волка на его перстне сверкали каким-то мистическим огнем.

— В этом и заключается вся прелесть. Быть неразгаданным очень интересно. Сегодня вы тоже похожи на сказочную принцессу. И вам кажется, что ваши мечты сбылись. Вы даже представить не можете, как это страшно и больно, когда мечта становится явью. Ведь за этой чертой ждет пустота и разочарование.

— Значит, нужно придумать новую мечту.

— Вы оптимистка, Джейн. Опасное качество в наше время. Оптимисты страдают гораздо сильнее, чем тот, кто ничего не ждет и уповает на волю Бога.

— А кто же вы, Джон? Уж точно не уповающий и покорный.

— Я тот, кто живет сегодня. Счастье — мимолетно, жизнь коротка, а мы слишком расположены к пороку. Соблазн и грех отнимают у нас слишком много времени, но без них было бы так скучно жить.

— Вы — философ. В Лондоне все такие серьезные?

— Да. Всему виной погода. Слишком часто идет дождь. Оставаясь дома, мы предаемся размышлениям, но не от глубины натуры, а от безделья и скуки.

Они посмотрели друг на друга, почувствовав, что исчерпали лимит своих слов. Это был чудесный вечер, а эта меланхоличная задумчивость, охватившая обоих, омрачала праздник.

— У вас интересный медальон. — заметила Джейн, скользнув взглядом в вырез рубашки Крейна, которую он незаметно для нее успел расстегнуть. Галстук небрежным лоскутком лежал на его коленях. Ветер шевелил его черные, как вороново крыло волосы, а глаза горели зеленым огнем. Джейн невольно поежилась от охватившего ее суеверного страха. Сейчас Джон был мало похож на человека. Скорее, на сверхъестественное прекрасное существо, умело скрывающее свою истинную темную сущность.

— И что в нем интересного? — лениво поинтересовался Крейн, дотрагиваясь пальцами до ромбообразного золотого кулона.

— В том-то и дело, что ничего. Все в вас поражает и восхищает взгляд, а это украшение слишком простое и непримечательное.

— Но вы же носили свое дешевое колечко. — заметил он, пристально наблюдая за ее лицом.

— Да. У меня ничего больше не было. И кольцо — память от бабушки. Я обещала не снимать его, но не сдержала обещания.

— Почему?

— О, оно бы не смотрелось на фоне моего платья и жемчугов. — Джейн натянуто улыбнулась, отводя взгляд. Воспоминания о Мадлен больно ударили в самое сердце.

— Почему бабушка просила не снимать его? — уточнил свой вопрос Джон.

— Перед смертью она сошла с ума, и наговорила кучу небылиц. — голос Джейн дрогнул. — Но я не хочу вспоминать об этом. Слишком свежа рана. У меня никого больше не осталось.

— Вы говорили, что ваша мама погибла, но неужели у нее не было сестер, братьев, тетушек и дедушек?

— Никого. Бабушка осталась сиротой в раннем детстве. Вышла замуж совсем молодой, и родилась мама, а потом дедушка уехал в Бат. Мадлен не поехала за ним. Она никогда не говорили со мной об этом, но я подозревала, что тут не обошлось без соперницы.

— А как же ваш отец?

— Мужчины не уживаются с женщинами из нашей семьи. — грустно улыбнулась Джейн. — Я не знала своего отца, его имя и происхождение овеяно такой же тайной, как и исчезновение моего деда. Просто удивительно, что я все это вам рассказываю.

— Иногда очень полезно поделиться с кем-то, чтобы облегчить боль. — мягко заметил Джон.

— Я не говорила даже Лили. Но вы ошибаетесь, я не чувствую боли из-за того, что выросла без отца. Мама и Мадлен очень любили меня. Я никогда не считала себя обделенной. Но я не повторю их ошибки.

— То есть? — Джон бросил на нее вопросительный взгляд. Джейн смущенно улыбнулась.

— Мой муж не сбежит от меня. Я выберу человека, который будет любить меня и только меня. У нас будет много детей, которые никогда не будут одиноки.

— Мы уже говорили о выборе, Джейн. — сухо напомнил Крейн. — Не стройте таких далеко идущих планов. Судьба жестоко обращается с мечтателями.

— Да, помню. Оптимистам всегда не везет. — мягко рассмеялась Джейн. — Но, как истинные оптимисты, он поднимаются на ноги, после очередного удара, и с непревзойденной глупостью смело шагают навстречу новым бедам. Примерно так?

— Вы быстро улавливаете смысл, Джейн. — Лукаво посмотрев на нее, Джон неспешно поднялся на ноги и протянул ей руку. — Дерзайте, моя дорогая, вперед к новым бедам. Боюсь, что нас давно потеряли и уже насочиняли десятки пикантных историй.

— Пойдемте, скорее, не хочу дать почву для сплетен. — поспешно согласилась Джейн, вкладывая свою хрупкую ладошку в руку Джонатана Крейна.

— Думаю, что уже слишком поздно. — Джон хитро подмигнул девушке. — Готовы появиться вместе со мной в утренних газетах?

— Даже не знаю. Вы шутите? — Джейн настороженно смотрела в ослепительно красивое лицо мужчины.

— Вовсе нет. Вас ведь это не расстроит? Такая мелочь — ничто для хронического оптимиста.

— Вы смеетесь надо мной.

— Даже не думал.

В правдивости слов Джонатана Крейна она убедилась, едва ни вошли в банкетный зал. Гул голосов стих, уступив место перешептываниям. Гости бросали на них любопытные косые взгляды, один красноречивее другого.

— Я хочу уйти. — прошептала Джейн, наклоняя голову к плечу Джонатана. Крейн мягко сжал ее локоть и улыбнулся ободряющей улыбкой.

— Держите нос кверху. Для бегства нужна уважительная причина, но вы не совершили ничего дурного. Люди всегда будут сплетничать, и судачить, это у них в крови, особенно у тех, чья жизнь скучна и неинтересна, либо у завистников и грешников. Завистники только и ждут, когда ты споткнешься, а грешники ищут оправдание собственным проступкам в грехах других.

— Вы снова пустились в заумные рассуждения, мистер Крейн. — с сарказмом заметила Джейн.

— Да, мисс Браун. А вы опять официальничаете. Признайтесь, что боитесь называть меня по имени, без этой сухой приставки "мистер".

— С чего бы это? — приподняв бровь, девушка посмотрела в непроницаемое, лишенное всяких чувств или эмоций лицо Крейна. Вернувшись в пресловутое высшее общество, он снова стал холодным манекеном.

— Я хочу пригласить вас к себе домой, мисс Браун. — спокойно произнес Джон совершенно обыденным тоном. Выдержка покинула Дженни, побледнев, он открыла рот, но не смогла придумать достойного ответа.

— Да. Не пугайтесь вы так. Я давно собирался сделать это.

— Сделать что? — обретя дар речи, поинтересовалась Джейн, пытаясь взять верх над разыгравшимися чувствами.

— Показать вам свой дом. Что же еще? — насмешливо ответил Джон. — Вы же не подозреваете меня в попытке заманить невинную юную леди в свое логово и соблазнить самым бессовестным образом.

— Нет, конечно, нет. — быстро опровергла его слова Дженни, нервно оглядываясь по сторонам. Джон был не только невероятно красив, но и невероятно умен, и невероятно хитер. Он поставил свой вопрос так, что теперь ее отказ будет воспринят, как трусость с ее стороны. Она понятия не имела, зачем Джону вздумалось показывать ей свой дом, но выглядеть трусихой Джейн не хотелось. Ее взгляд рассеянно скользнул по лицам присутствующих на фуршете гостей. Расправив плечи, девушка гордо вскинула голову. Ей нечего бояться, и некого. Если бы Джонатан Крейн что-то задумал, то у него была масса времени и возможностей воплотить в жизнь свои коварные планы.

— Хорошо, мистер Крейн. — с достоинством королевы кивнула Джейн. — Я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

Их взгляды встретились, и на мгновение Джейн Браун показалось, что в его красивых глазах проскользнуло удивленное выражение.

— Я очень рад. Что ж, не будем откладывать. Мы достаточно развлекли местную публику. Надеюсь, они от души посудачат о нас. Мы уходим, Джейн.

Дом Джонатана Крейна оправдал с лихвой ожидания Джейн. Огромный старинный особняк, окруженный просторным аккуратным садом, с множеством построек, и бассейном во дворе. Мраморная лестница, ведущая к парадному подъезду, была украшена резными перилами. У входа по обе стороны возвышались отлично сохранившиеся скульптуры сфинксов. У Джейн создалось ощущение, что она попала не в жилой дом, а исторический музей, хотя это было вполне объяснимо, зная одержимость Крейна стариной.

Оказавшись в большом светлом холле, девушка не смогла скрыть возглас удивления и восхищения. Джон же выглядел совершенно спокойно. Взяв ее за руку, он повел девушку в гостиную, которая просто поражала своими размерами. Невероятно, но обстановка и интерьер выглядели так, словно сотни лет нога не ступала по этому полу, застеленному толстыми коврами с пестрыми затейливыми рисунками. Расписные холсты и резные деревянные панели на стенах, драпировки, антикварная мебель, лепнина на потолке, тяжелые люстры восемнадцатого века, множество подсвечников подушек, которые валялись повсюду. Очарованная красотой этой удивительной комнаты, Джейн подошла к камину, тоже представляющему собой рукотворный шедевр. Она видела крем глаза, как Джон проходит к буфету, чтобы достать для них бокалы под вино, которым собирался угостить гостью.

— Джон, эта лепнина была выполнена не в восемнадцатом веке. — дрожащим от волнения голосом, сказала Джейн.

— Становитесь профессионалом. — ухмыльнулся Крейн, оборачиваясь к ней. В руках он держал позолоченные бокалы. — Вы правы, мисс Браун. Этот камин, как и сам дом был построен в одна тысяча триста шестьдесят шестом году. Лондон дважды был подвержен пожарам, его нещадно уничтожали во времена первой и второй Мировых войн, но дом устоял. Он — часть истории этого города. И он принадлежит мне.

— Почему вы так увлечены прошлым? — Джейн подошла к дивану, но долго не решалась присесть на столь древний предмет.

— В ваше время так мало увлекательного, мисс Браун. — Джон пожал плечами и направился к ней. — Садитесь на диван. Я же вижу, что вы устали. Снимите туфли, дайте ногам отдохнуть. А диван не так стар. Не больше ста лет. Я купил его в Венеции и совсем не дорого.

— Он очень красивый, как и все здесь. Мне очень понравился ваш дом. — Джейн искренно улыбнулась. — А я-то думала, что ваш магазин настоящий склад исторических сокровищ, но здесь, мистер Крейн, просто музей.

— Я польщен. — Джон слегка склонил голову в знак признательности. — Но вы по-прежнему стоите.

— Да, мне было бы удобнее на полу. Ковер достаточно толстый и столько подушек.

— Как пожелаете. Я тоже люблю развалиться на ковре перед камином с бокалом джина.

— Я просто сяду, а вы можете развалиться.

Крейн широко улыбнулся, показав ямочки на щеках, в глазах отразилось пламя от камина. Он стоял совсем рядом, и в бокалах плескалось красное вино. Сердце девушки забилось чуть быстрее. Джейн отступила назад и осторожно присела на ковер возле дивана и принялась разглаживать невидимые складки на подоле.

— Возьмите, это вино вам понравится, а если нет, то у меня огромный выбор на любой вкус. — Джон протянул ей бокал. Пальцы их на мгновенье соприкоснулись, Джейн подняла глаза, и заметила, что Крейн лукаво улыбается, а в зеленых глаза пляшут озорные чертики. Он устроился напротив, вытягивая ноги и упираясь локтем на подушку. Было странно видеть этого всегда сдержанного мужчину в столь расслабленной позе.

— Вы тоже можете слегка развалиться. — весело сообщил он. Джейн отрицательно качнула головой, растерянно наблюдая за игрой пламени в камине, вид которого частично закрыла впечатляющая фигура хозяина дома. В глубокой задумчивости девушка пригубила глоток вина. Мягкий вкус приятно щекотал небо, аромат был потрясающим.

— Никогда не пила ничего вкуснее. — призналась она. Близость Джона невероятно волновала ее. Ей хотелось бежать из этого чудесного дома, и от его пугающе-красивого владельца, но все ее мышцы словно сковало, мысли и тело перестали слушаться и жили своей, не знакомой Джейн жизнью. Она знала, что оставаться здесь дальше опасно, но ничего не могла с собой поделать. Ее разум разделился на два фронта и вел теперь междоусобную войну.

— Посмотрите на меня, Джейн. Не стоит бояться. Я не обижу вас. — сказал Крейн мягким тихим голосом, от которого по чувствительной коже Джейн побежали мурашки.

— Я снова, Джейн? — девушка проигнорировала его просьбу, продолжая любоваться камином.

— Мы снова одни.

— Да, это довольно жутко. — согласилась девушка, снова делая глоток вина. Теперь ее глаза устремились на дно бокала.

— Жутко быть со мной? — его голос проникал ей под кожу. Но этого ему показалось мало. Девушка испуганно вздрогнула, когда его теплая ладонь захватила в плен ее ледяные от волнения пальцы. Она сделала над собой усилие и посмотрела на него. Лицо Джона было скрыто тенью, и только в волосах подрагивали рыжие блики от огня. Но глаза….Никакая тень или мрак не могли скрыть изумрудного блеска его глаз. Он излучал власть, силу, энергию мощный мужской шарм, даже когда сам этого не хотел. Инстинктивно Джейн чувствовала, что рядом с таким мужчиной нельзя расслабляться и забывать о благоразумии. Он был хищником от природы, а дремлющий тигр не менее опасен, чем тигр, собравшийся поохотиться.

— Нет, Джон. Я говорю не о вас. — слукавила Джейн. — Просто этот дом так стар, он хранит массу воспоминаний, и не всегда радостных, и в нем так безлюдно. Вы живете здесь с Роуз вдвоем? Где ваша прислуга?

— У себя дома. Я не рабовладелец, чтобы заставлять обслуживать меня круглые сутки.

— А Роуз? Она спит?

— Да. Она рано ложится. Ее спальня далеко отсюда. Она не услышит нас.

— Мне нечего от нее скрывать. — быстро и с некоторой настороженностью ответила Джейн. — Почему Лили не захотела остаться здесь?

— Спросите у нее. Лайза — свободная пташка. Эти стены давят на нее. Расскажите мне о Брайане, Джейн. — неожиданно попросил Джон, пристально глядя ей в глаза. Джейн попыталась освободить руку, но он еще сильнее сжал ее пальцы, переплетая их со своими. Девушка почувствовала, как жар, поднимающийся из глубин ее существа, заливает лицо и шею, опускается к груди….

— А причем здесь Брайан, мы говорили о Лили. — попыталась уйти от ответа Джейн.

— Ее имя Лайза. Не идите на поводу у глупых фантазий вашей подруги. — резко ответил Джон. — А теперь расскажите мне о Брайане.

— Разве вы не знаете о нем гораздо больше, чем я? — Джейн опустила ресницы, когда он смешливо улыбнулся ей всезнающей улыбкой.

— Не пытайтесь казаться наивнее, чем вы есть. Он нравится вам? — вкрадчиво поинтересовался Джон.

— С чего вы взяли? — сердце Джейн стучало, как сумасшедшее, сбиваясь с ритма. Джейн полностью потеряла контроль, и не знала, как вести себя дальше. Ситуация становилась все сложнее и напряженнее.

— Иначе вы бы не приняли столь дорогой подарок. И вы согласились пойти с ним в ресторан, прекрасно понимая, что он увлечен вами.

— Но я приняла и ваше приглашение. Причем даже не одно. Я никогда не была у Брайана в гостях. — Джейн чувствовала, как в ней нарастает раздражение. — И, если вам так хочется все знать, то я не могла не принять подарок Брайана, он сильно настаивал.

— Значит, его чувства не взаимны? — Джон с иронией смотрел на пылающее лицо девушки. — Тогда я совсем вас не понимаю. Вы не должны давать парню надежд, если им не суждено осуществиться.

— Я не хочу обсуждать это с вами. — отрезала Джейн ледяным тоном, резко вырывая свою руку из его сильных пальцев.

— Почему вы злитесь, Джейн? — ласково спросил Крейн. Но его мягкость была насквозь фальшива. Она нутром чувствовала — этот человек что-то задумал. — Я просто проявляю участие к вашей судьбе. Я беспокоюсь о вас, Джейн. И по-моему Брайан очень подходит под ваш идеал мужчины.

— Что-то я не припомню, когда я говорила о своих предпочтениях, касающихся будущего избранника.

— Вы говорили, Джейн. И Брайан способен на слепую любовь, и он не замечал бы ваших недостатков, безмерной наивности и, извините, трусости. — взгляд Джона скользил по ее рассыпавшимся по плечам пепельно-светлым локонам и напряженному лицу, с подрагивающими мягкими губами, длинной изящной шее и тонким девичьим рукам, отчаянно сжимающим бокал. — Вы, Джейн, ищите идеального мужчину, потому что боитесь сложностей, вы не хотите меняться, подстраиваться и уступать. И вы упрямы, практичны, у вас холодное сердце, но чистая душа. Понятия не имею, как они уживаются вместе. Трезвый расчетливый ум и уточенная почти поэтическая натура.

— Я не уверена, что ваши слова относятся ко мне. Да, я не бросаюсь в омут с головой, я

— Вы любили, Джейн? — совершенно бестактно оборвал ее Джонатан.

— Нет. Но я полюблю. Я еще слишком молода.

— Сколько вам лет? — спросил он. — Прошу прощения, что задаю такой вопрос.

— Мне двадцать два. — с вызовом ответила Джейн. Глаза ее лихорадочно сверкали.

— И во сколько, по-вашему, современная девушка созревает для того, чтобы полюбить? Вы уже высчитали подходящее время? — от скрытого сарказма в голосе Джона, Джейн передернуло. Ей не нравилась тема выбранной им беседы, и раздражало то, как он переиначивает все ее слова.

— Прекратите, Джон. Это не смешно.

— Я просто добиваюсь ответа, Джейн, на свой первоначальный вопрос. Но он очевиден. Вы не любите Брайана.

— Да, не люблю. Что дальше? — девушка холодно посмотрела в зеленые глаза Джона.

— Ничего. Я просто спросил. — невинно улыбаясь, пожал плечами Крейн.

— Сдается мне, что вы ничего не делаете просто так. — покачала головой Джейн.

— Возможно. Подумайте, Джейн, хорошо подумайте, и скажите, зачем я спросил вас о Брайане и вашем к нему отношении.

— Вы меня совсем запутали, Джон. — сдалась Джейн. Она посмотрела на свой пустой бокал. — Мне уже давно пора домой.

— Не спешите. Вы только пришли. Мне нравится ваше общество. Я больше ну буду задавать неуместных вопросов.

— Вы их уже немало задали. — нахмурилась девушка.

Джон терпеливо улыбнулся и поддев кончикам пальцев ее подбородок заставил посмотреть в свои глаза.

— Вы злитесь на меня. Я этого не хотел. Простите меня.

Слова Крейна и искренний теплый взгляд обезоружили Джейн. Она хотела ответить, что ничего страшного не произошло, инцидент забыт, но заблудилась в лабиринте его магнетических глаз, его пальцы соскользнули с ее подбородка и дотронулись до нежной прохладной щеки.

— Вы вызываете во мне странные чувства, Джейн. — прошептал он, удерживая ее взгляд, обволакивая несчастную жертву паутиной своих нежных слов и приглушенного голоса. Его пальцы дотронулись до мягкого завитка волос возле виска, и девушка затрепетала, ощутив внезапную слабость и опьяняющее головокружение. — Я сейчас абсолютно искренен. Я давно не испытывал ничего подобного. Вы самая неоднозначная и странная девушка, и вы мне по-настоящему нравитесь. Вы неиспорченны и порядочны, вы четко знаете, чего хотите. Вы наивны, и это качество станет камнем преткновения на вашем пути к цели, которая, я уверен, будет так же благородна и чиста, как вы. Но мир бывает так жесток с прекрасными юными ангелочками. Вы так много не видите, не понимаете, и не желаете признавать. Вы слушаете рассудок, но сердце ваше закрыто и глухо к чувствам, которые могли бы открыть совершенно иной мир. Вы сильны духом, упрямы, но слепы, и вы умеете ослеплять других.

— А вы пытаетесь меня соблазнить…. — Джейн с огромным усилием воли отстранилась, чувствуя, что еще немного и она попадется в сети неподражаемого Джонатана Крейна.

— Весь вечер, но вы проявляете завидную стойкость. Я все же не ошибся, когда говорил об иммунитете. — хрипло рассмеявшись, Джон вернулся в исходное положение. — Осталось только признать поражение.

Его горящий взгляд скользил по раскрасневшемуся лицу девушки, которая смотрела на него с трудом скрываемым страхом. Джон не мог понять, почему эта дурочка так долго сопротивляется его чарам. Любая другая на ее месте давно бы повисла у него на шее. Что же не так с Джейн Браун? Неужели генетическая память, хранящаяся в ее крови, защищает и предостерегает об опасности с его стороны. Но в таком случае ее подсознание должно помнить и другое….

— Джонатан, — слабый дрожащий женский голос выдернул его из пелены внезапно накативших воспоминаний, связывающих Крейна с семейством Браун. Серые печальные глаза смотрели на него удивительно смело и уверенно. — Должна признаться, что ваше предположение о моей предвзятой холодности к вам, ошибочно. Я не слепа, и не так бесчувственна, как вам кажется. Вы самый неординарный и красивый мужчина, из всех, что доводилось видеть мне. В вас есть все, чтобы обворожить любую женщину. И я не исключение. Вы поразили меня еще в первую нашу встречу. Ни к чему скрывать и уязвлять ваше самолюбие. Я восхищаюсь вами и желаю вас. Это сильнее меня, сильнее доводов разума, но, если в вас есть хоть капля благородства, вы не используете мою искренность против меня. Скажу прямо, не смотря на мои чувства, вы вызываете во мне так же опасение и тревогу. Мы с вами принадлежим к разным мирам. Я не достойна вас, и быстро наскучу, уступив соблазну быть соблазненной. И поэтому я прошу вас, оставьте меня и свои попытки сломить мое сопротивление. Я не строптивая гордячка, желающая набить себе цену, выделиться из толпы поклонниц, или поводить вас за нос старым, как мир способом, но осторожная, и воспитанная девушка, понимающая невозможность нашей связи, не желающая разменивать свою жизнь на кратковременные случайные романы. Не нужно быть сильно умной или прибегать к услугам гадалки, чтобы понять вашу неспособность любить и хранить верность одной женщине, а на меньшее я не согласна. Я никогда не буду с вами, Джон. Никогда. Я только друг, не более.

— Боже мой, что я слышу из уст юной соблазнительной девицы.

С должным вниманием выслушав Джейн, Крейн не смог удержаться от иронии. Его просто распирало от смеха, и он расхохотался, откинув назад свою красивую черноволосую голову. Он прекрасно понял ее игру. Это нелепейшей тирадой Джейн Браун хотела оттолкнуть его от себя. Решила сыграть дурочку. И сыграла умело, но все же признала, что хочет его, а остальных слов он почти не расслышал.

— Пуританка в двадцать первом веке, да еще и в Лондоне. Мне нужно свозить вас, леди Джейн, в Венецию, в эту колыбель порока. Может, там вам удастся распрощаться с наивными детскими мечтами о верной и искренней любви. А еще лучше вернуть вас в тот прогнивший район, чтобы вы поняли, моя дорогая, что в нужный момент раздвинуть ноги гораздо приятнее и благороднее, чем сутки напролет подавать пиво гадким обрюзгшим мужикам, которые нагло будут лапать ваш аккуратный недоступный всему недостойному и порочному зад. Сейчас я сильно упаду в ваших глазах, но я скажу, потому что желаю вам добра, а иллюзии рано или поздно погубят вас. Вы считаете, что мы из разных миров. Что ж, я не держу вас пленницей. Возвращайтесь в убогую комнатушку, и на прежнее место работы, снимите красивое платье, а вместе него наденьте просаленный и пропахший дымом передник и дырявые туфли, и принимайтесь за тяжелый почти неоплачиваемый труд, который через год сделает вас настолько некрасивой и измученной жизнью, что вам будет за счастье получить пару сотен за гораздо более легкие услуги. Как вам такая перспектива, Джейн Браун? — Крейн перестал смеяться, в глазах его застыла жестокость. Он крепко взял ее подбородок, сильно сжимая пальцами, и заставил смотреть прямо в свои беспощадные глаза. — Вы не готовы слушать такую правду? Или вы думаете, что чем-то отличаетесь от других, и уверены, что вас не сломают никакие лишения?

— Отчего же, Джон. Вы правы.

Вместо страха, в глазах девушки появилось странное выражение, смысл которого остался для Крейна загадкой. Она выглядела смелой, решительной и гордой, но он ожидал другой реакции.

— Я не хочу возвращаться к той жизни, с которой начала, после переезда в Лондон. Полгода мучительных лишений и издевок со стороны управляющего пиццерии оставили неизгладимый след в моей жизни. Еще немного, и я сломалась бы, но появилась Лили и вы вместе с ней. Я знаю, что она одна не смогла бы ничего сделать без вашего одобрения. Я обязана вам. Я пыталась сказать, что не желаю быть вашей любовницей или девушкой на ночь, называйте, как хотите, вовсе не из гордости или пуританского воспитания, а потому что не вижу смысла в этой связи для вас. И, если вы желаете получить расплату за ваше покровительство и участие, то я вряд ли имею право отказать.

— Что ж, вы повернули так, моя дорогая, что я сам себе стал противен. — холодно усмехнулся Крейн, все еще держа ее подбородок. — Мне не нужна никакая плата. Я хочу, чтобы нас связывало обоюдное желание.

— Но я уже отказала вам не меньше двух раз за сегодня. Вы настаиваете, приказываете или просите? — глаза девушки воинственно сверкнули. Джон не смог скрыть восхищенной улыбки. А она удивительная. Маленькая, храбрая, и такая робкая и слабая одновременно. Жесткий взгляд мужчины смягчился, уступив место нежности. Зеленые глаза потемнели от растопившего лед безумного желания. Пальцы уже не сжимали в болезненной хватке ее лицо, а мягко ласкали тонкую атласную кожу. Почувствовав внезапную перемену, Джейн нервно сглотнула, ощутив, как в горле пересохло, пульс участился, а сердце запрыгало в груди, вещая об угрожающей опасности. Онемение и тепло пронзило ее с головы до ног, платье вдруг стало тесным и неудобным, ладони влажными, а ноги ватными. Джейн закрыла глаза, чтобы не видеть обещания неземного блаженства в его искушающем взгляде опытного соблазнителя.

— Я не настаиваю, не приказываю и не прошу. — чуть слышным хриплым шепотом раздался голос Джона совсем близко. — Я хочу…

Мужской дурманящий запах защекотал ее чувствительные ноздри, сладкая истома сковала низ живота ослабевшей жертвы. Горячее дыхание Джонатана коснулось ее лица. Вздрогнув всем телом, девушка открыла глаза и затерялась в темном лабиринте его расширившихся полных желания зрачках. Его губы были в опасной близости от ее подрагивающих губ. Она понимала, что еще секунда, и ее капитуляция будет полной и безоговорочной.

— Джон, прошу вас, не делайте этого. — слабо прошептала она, судорожно вдыхая накалившийся воздух. Тонкие пальчики скользнули по мужской щеке и коснулись красиво слепленных губ, лаская и отталкивая. Он стоял на коленях возле нее, держа обеими руками ее лицо, и не мог поверить, что хрупкая девушка обладает такой силой и волей, что способна сопротивляться ему, Джонатану Крейну. Удивление, но не злость и разочарование, испытал он в этот момент. Джон уже знал, что отпустит ее сегодня, но не потому, что признал и принял ее отказ. Он даст ей шанс доиграть выбранную роль. Но, когда опуститься занавес, ей не избежать выбранной для нее судьбы.

— Я провожу вас домой. — сухо сказал он, выпуская ее из своих объятий. — У вас будет время подумать. Но знайте, что решение за мной. Я мужчина, а вы женщина. И этим все сказано.

— На вашей стороне сила? — Джейн неловко поднялась на ноги. Она все еще была взволнована произошедшей сценой, самой чувственной в ее жизни.

— Нет, не сила. Вы не в меня не верите, Джейн. — ироническая улыбка тронула губы Джонатана. — Вы недооцениваете себя, а это ужасно для женщины. Никогда не говорите мужчине, что недостойны его внимания, иначе он поверит вам. Я понимаю, чего вы боитесь. И лишь, поэтому я дам вам немного времени совладать с этими детскими страхами, чтобы принять единственное верное для вас решение.

— Единственное верное для меня решение, Джон — никогда не позволять себе проявлять слабость, каким бы сильным не был соблазн. — уверенно сказала Джейн, поправляя помявшуюся юбку. — Я не желаю расплачиваться разбитым сердцем за минутное влечение.

— Поверьте, минутным оно не будет. — усмехнулся Крейн, взяв ее руку и поднося ее к губам. Теплые губы коснулись ее кожи, и Джейн снова вся затрепетала. — Вот это длилось минуту. Надеюсь, что ваше сердце еще цело?

— Вы издеваетесь и шутите, в то время, как для меня все серьезно. — с обидой сказала Джейн, вырывая свою руку. — Не стоит меня провожать, я поеду на такси.

— Нет. Я обязан проводить вас, хотя бы в знак благодарности за оказанную услугу. Мне жаль, что мы не пришли к пониманию, но вы подарили мне чудесный вечер. — Джон широко улыбнулся, но глаза его оставались жесткими, даже колючими. Девушка кивнула, испытывая желание поскорее уйти из этого дома.

Пока лимузин быстро мчал их в сторону Пикадилли Серкус, ни Джон, ни Джейн не нарушили тягостного напряженного молчания. Оба знали, что их разговор не окончен, и уступка Крейна лишь временная отсрочка неизбежного. Когда машина остановилась, Джейн коротко кивнула своему мрачному задумчивому попутчику, и взялась за ручку двери, но он удержал ее, резко схватив за локоть и разворачивая к себе. Жадные властные бескомпромиссные мужские губы прижались к приоткрывшимся в возгласе возмущения губам женщины. Она исступленно принялась колотить маленькими кулачками в каменную грудь Крейна, пока он не обхватил железными объятиями ее запястья и не скрестил за спиной, прижимая ее еще крепче к своему сильному напряженному телу. Его поцелуй был алчным, почти жестким, поцелуй не соблазнителя, но беспощадного захватчика, и он застал ее врасплох, как и те чувства, которые вызвал. Ее сопротивление гасло под нарастающими волнами желания, накрывающими ее безвольное слабое тело. Ее грудь, плотно прижатая к его груди, болезненно вздымалась, грозясь выпрыгнуть из тесного платья, он отпустил ее руки, чтобы облегчить ей дыхание, одним решительным рывком сдергивая лиф платья вниз. Его язык строил настоящий эротический танец у нее во рту, скользя, изучая и покоряя, в то время, как бесстыжие мужские руки ласкали освобожденную грудь, прохладные обнаженные плечи и тонкую девичью шею, на которой так маняще бешено билась голубая жилка. Ослепленный желанием, от которого плавился рассудок, Джон опрокинул девушку на сиденье, нетерпеливо, задирая длинный подол почти до талии. Она приглушенно стонала, уступая его бешеному натиску, но когда его пальцы дотронулись да нее там, где она вся пылала, Джейн вдруг натянулась, словно струна, и хрипло протестующе зашептала.

— Прекратите, Джон. Что же вы делаете….

— Вы прекрасно, знаете что. — полный страсти голос выдавал его нетерпение. Он ничего такого не планировал. Это был порыв, и он не смог устоять, и теперь знал, что она отнюдь не так холодна и сдержана, как хотела казаться. Но момент был упущен, и ее глаза, обвиняющие и строгие, смотрели на него с осуждением и болью. Выругавшись, Крейн снова отпустил ее, подавляя разочарованный стон неудовлетворенного желания. Он пытался привести в нормальный ритм свое дыхание, пока она нервно поправляла свое платье и прическу. И когда их глаза снова встретились, он с удивлением заметил, что она плачет. Крупные слезинки стекали по бледным щекам, падая прямо на белоснежную грудь, которая мгновенье назад напряженно вздымалась под его руками.

— Джейн. — прошептал он растерянно, протягивая руку, чтобы стереть слезинки с беззащитного нежного лица девушки, но она испуганно отшатнулась, и эта реакция больно задела его. — Простите меня. Я не должен был….

— Вы сошли с ума, мистер Крейн. — резко оборвала его Джейн. — Кто дал вам право так относиться к женщине? Я вам не дешевая шлюха, которую можно использовать прямо в машине на глазах у шофера. У вас совсем нет стыда.

— Шофер ничего не увидел бы из-за разделительного темного стекла, и я уже принес свои извинения, мисс Браун. Мое поведение не было корректным.

— Значит, это так теперь называется?

— Что вы, черт побери, хотите от меня? — взорвался Крейн, чувствуя в себе готовность снова набросится на эту невозможную девицу. Ее пылающие от стыда щеки, раскрасневшиеся от грубых поцелуев губы, сверкающие глаза и растрепанные волосы вызывали в нем чувства, резко отличающиеся от раскаянья или сожаления. — Да, я проявил несдержанность, но вы не очень-то и сопротивлялись. И будь обстановка другой, а я немного терпеливее и нежнее, все бы закончилось так, как мы оба хотели.

— Я не хочу больше с вами разговаривать. Вы мне отвратительны. — с презрением бросила Джейн.

— Я вам не верю. Говорите, что угодно, но ваше тело и ваши стоны были красноречивее любых слов. И я не собираюсь больше это обсуждать. Доброй ночи, мисс Браун.

Джейн не удостоив его взглядом, гордо выпорхнула в прохладный ночной воздух и быстро скрылась в подъезде, рассерженно цокая каблучками. Джон провожал ее долгим взглядом со смешанным чувством раздражения и триумфа.

А Джейн провела самую бессонную и ужасную ночь в своей жизни. Сначала она всю вину перекладывала Джона, позволившего себе вопиющую несдержанность. Но потом признала, что и ее реакция не была достойной похвалы. Она должна была остановить его до того, как все зашло так далеко, но ведь она пыталась. Разве Джейн не дала ему понять, что между ними не может быть подобных отношений? Какие еще ему нужны слова и доводы? А теперь было поздно что-то говорить. Джон получил подтверждение ее постыдного влечения и слабости. Как ей смотреть ему в глаза, когда он придет в магазин в понедельник? И как вести себя? Сделать вид, что ничего не случилось? Но получится ли у нее, если от одного взгляда на него, ее пуль учащается, а мысли путаются. Она не может, не смеет полюбить Джонатана Крейна. Это будет началом конца. Он беспощаден, и не знает милосердия, сегодняшний эпизод в машине — прямое тому подтверждение, и Джон не позволит ей так просто расстроить его планы. Ей просто необходимо что-то придумать…. Она уснула только под утро, измученная тревожными мыслями и воспоминаниями о своей позорном падении. И как следствие пережитого нервного стресса, Джейн привиделся странный запутанный сон.

Сначала были звуки…. Чудная райская мелодия, исполняемая невидимыми музыкантами. Теплый воздух, и сладкий божественный аромат, от которого трепетали ноздри, а по улицу расплывалась счастливая блаженная улыбка. Джейн раскинула руки, отдаваясь легким касаниям ветерка, который нес с собой этот восхитительный запах луговых цветов, свежести воды, и брызги росы. Пение птиц и журчание ручейка становили все громче и отчетливее, сливаясь в единый ансамбль волшебных звуков, неведомых ранее человеческому слуху. Джейн ощущала себя свободной и легкой, словно перышко, она не чувствовала своего тела и привычного земного тяготения. Абсолютное блаженство разлилось по ее бестелесной оболочке. Она открыла глаза, безумно желая увидеть то, что до этого только ощущала. Крик восторга вырвался из ее губ. Она была в раю. Точнее, рай простирался под ее ногами. Джейн все еще не чувствовала тела, но обладала зрением и ощущениями. Она находилась на вершине холма, а рай широким разноцветным холстом раскинулся по его склонам. Невиданные птицы, насекомые и животные являлись составной частью этого нерукотворного творения высших сил. Небо, цветы, деревья, быстрые ручейки и спокойные озера, луга и рощи были полны непривычных красок, оттенков и звуков. Джейн больше не сомневалась. Это был другой мир, мир древних Богов, рай, в котором исчезали тревоги и бренность человеческого бытия. Она хотела сделать шаг вперед, но почувствовала только приятное движение воздуха и поняла, что скользит над землей, устланной пестрыми упругими травами и цветами. Она и представить не могла, что трава может быть голубой, ярко-оранжевой, красной, а листья деревьев, вздрагивающие на ветру голубыми, розовыми, сиреневыми, прозрачными, словно паутинка, издающими свою удивительную музыку. Прислушавшись, Джейн научилась разделять звуки на составляющие. И поняла, что поет здесь все: каждое дерево, травинка, песчинка, камень, даже взмах крыльев крохотной бабочки или мотылька оставляет свой звонкий след в композиции наполняющих райское место звуков. Она подняла голову к небу, и вдруг увидела, что и оно полно неопределенных оттенков и цветов. Высокий и ясный небосвод раскрашивал распростертую под ним долину буйными красками, и только кроваво-красное солнце держалось в особняке от общей идиллии, и было в нем что-то зловещее и темное. Оно ничуть не напоминало радостное земное солнце, в котором Джейн никогда не видела угрозы. Прищурившись, она отвернулась, снова одарив своим вниманием невероятную долину. Из небольшой рощи вышло странное животное, похожее на оленя, белоснежная густая шерсть трепетала на ветру, издавая серебряное звучание, голубые глаза смотрели на нее разумным взглядом, не свойственным дикому зверю.

— Кого ты ищешь в Гвлад Ир Хав? — спросило животное, и Джейн поняла, что белый волшебный олень обращается к ней мысленно. И она не удивилась. Нельзя нарушать идеальную песню грубыми невежественными голосами.

— Гвлад Ир Хав? — переспросила Джейн, открыв в себе ту же удивительную способность передавать свои мысли, не открывая рта. — Что значит это название?

— Ты в стране вечного лета, одна из прекрасных Браун. — ответил олень, мудрые голубые глаза заблестели. — Твое время еще не настало, и раз ты здесь, значит, что-то ищешь.

— Откуда ты знаешь меня? — удивилась Джейн.

— Неправильный вопрос, Браун. — олень покачал своей красиво мордой. — Подумай, и задай правильный. Зачем ты пришла? Кого ты ищешь? Сконцентрируйся. Я знаю, что это сложна, пока ты смертна.

— Пока я смертна? Страна вечного лета — это рай?

— Не совсем. В загробном мире нет распределения между раем и адом. Ты не должна отвлекаться, однажды ты вернешься сюда и вспомнишь все, о чем забыла.

Джейн медленно оглянулась. Как странно, но теперь все, что так удивляло ее, казалось смутно знакомым. Незнакомое чувство разлилось в груди.

— Я дома. — пришло неожиданное осознание истины. — Но где я? И кто я? Мадлен… — встрепенулась Джейн. — Мадлен Браун, я пришла, чтобы найти ее.

Белый олень улыбнулся, в глазах его отразилось уважение.

— Мудрая Браун. — раздалось у нее в голове. — Я знал, что даже ограниченная человеческой оболочкой ты не подведешь нас. Гверн Абви! — подняв морду, завопил олень. И тут же огромная темная тень поднялась с одного из деревьев. Это был крупный орел серого цвета, его клюв и глаза были ярко-алого оттенка. Вид у птицы был устрашающий и жуткий, но девушка не испугалась. Ей казалось, что орел не причинит ей вреда.

— Слушаю тебе, Эрин. Зачем ты потревожил меня? — оседлав верхушку дерева, спросил орел, складывая свои огромные крылья. Красный бусинки глаз неотрывно смотрели на девушку и белого оленя.

— Приведи Мадлен Браун, всевидящий Гверн Абви. Это дитя желает говорить с ней.

— Она принесла кольцо повелителя Авалона?

— Нет. — покачал мордой олень. — Еще не время.

Джейн недоуменно переводила взгляд с огромной птицы, чьи распахнувшиеся крылья закрыли свет кроваво-красного солнца, отбросив причудливую зловещую тень на землю, на неподвижно стоявшего оленя, поднявшего к небу свою голову. Она лишь на мгновения закрыла свое внутренне зрение, но когда вновь распахнула глаза, то обнаружила, что картина, окружающая ее неуловимо изменилась. Удивительное животное и птица исчезли. Она стояла на чудесной лужайке, заросшей цветами, невиданной красоты, и прямо к ее ногам бежали спокойные неспешные волны прозрачного чистого, как слеза ребенка, озера, на поверхности которого резвились странного вида птицы и порхали пестрые бабочки самых разных размеров и расцветок. Музыка здесь казалась тише, спокойнее и нежнее. Подняв глаза, Джейн поняла, что переместилась с вершины к подножию холма. Трава здесь была выше и ярче, деревья чаще и крупнее, а воздух еще более насыщен чудным непередаваемым ароматом.

— Джейн. — мелодичные звуки со смутно знакомыми нотками донесло до нее легкое колебание ветра. Джейн резко повернула голову, и увидела, как из рощи к ней выходит босоногая девушка, с длинными золотистым волосами, ниспадающими сверкающим водопадом по плечам и спине до самых пят. Этот сияющий ореол окружал ее, придавая ей неземной божественный вид. Тонкие руки, безупречные стройные ноги, переливающиеся разными оттенками глаза, кожа белая и тонкая, словно лепестки лилии. Платье из цветов едва прикрывало стройное изящное тело.

— Здравствуй, Дженни. — девушка подошла совсем близко. Красивые глаза были печальны. Джейн резко отступила, неожиданная боль узнавания пронзила сердце. А она-то еще думала, что здесь у нее нет телесной оболочки. Печальная прекрасная девушка смотрела в ее глаза.

— Мадлен, это ты. — прошептала Джейн, не узнав своего голоса. В стране вечного лета ее голос переливался и звучал, как трель соловья. В ушах Джейн зашумело, и она вдруг осознала, насколько нереально то, что происходит с ней. — Это сон?

— Да, Дженни. — кивнула девушка. — Ты пришла ко мне, потому что чувствуешь приближающуюся опасность. Я пыталась предостеречь тебя, но ты не послушала. Я не могу вмешаться в течение земной жизни, я имею право лишь наблюдать. И мое сердце болит, Дженни. Зачем ты покинула Пилтон? Зачем поставила под удар всех нас? Я не могу упрекать тебя в том, что ты не веришь, но прошу тебя — надень кольцо, вернись в Сомерсет.

— Это просто сон. Я не верю. Ты не можешь выглядеть так. — закрыв глаза, Джейн покачала головой.

— Могу, Дженни. И ты можешь. Это твой дом, и ты вернешься сюда, когда выполнишь свою миссию. Не уступай слабостям человеческого тела. Он — Дьявол, Джейн. Он будет искушать тебя сладкими речами, а потом погубит точно так же, как Элис. Предав нас, ты не вернешься в Авалон. Пойми, Джейн, ты не такая, как остальные, ты принадлежишь священному миру бессмертных подданных повелителя Страны Вечного лета. Но отступив, покорившись темным силам, ты утратишь свою божественную сущность, свою чистоту и возможность вернуться домой.

— О чем ты говоришь? — закрыв уши руками, мотала головой Джейн. — Бред, сумасшествие, я сошла с ума, это какой-то глупый сон. Я хочу проснуться.

— Ты проснешься, Дженни. — с грустью произнесла Мадлен. Голос ее проникал сквозь сжимающие голову пальцы Джейн. — Выбор за тобой. И помни, что ты принадлежишь призрачному Авалону и его повелителю, твой долг служить ему. Сохрани его кольцо, и он дарует тебе вечную жизнь, так же, как мне. Мы сможем жить здесь вместе.

— А мама? Где она? — опустив руки, тихо спросила Джейн, устав бороться со звучавшим в ее голове голосе Мадлен.

— Лучше тебе не знать этого, девочка. — горькая улыбка тронула красивые губы. — Мы не сможем ей помочь. Элис выбрала свою судьбу сама.

Вдалеке послышался какой-то странный звук. Он быстро приближался, резко нарушая чудную райскую мелодию, витающую над долиной. Мадлен занервничала, опасливо оглядываясь по сторонам.

— Тебе нужно идти. Это адские псы Повелителя учуяли запах чужака. Через мгновение они будут здесь. Возвращайся в мир смертных, но помни о моем предостережении.

Джейн сконцентрировала свое зрение, устремив его туда, откуда доносился уже четко различаемый дикий зловещий лай, больше напоминающий вой голодных волков. Вскоре появились и сами псы. Громадные чудовища с белыми телами и красными ушами, из оскалившихся пастей стекала кровавая слюна и вырывался пар. Джейн замерла, завороженная диким зрелищем.

— Проснись. — услышала она удаляющийся голос Мадлен, и ее легкое прикосновение столкнуло ее в озеро. Теплая вода сомкнулась над головой, но Джейн успела разглядеть свирепые алые глаза склонившихся над поверхностью озера псов. Потом темнота окружила ее со всех сторон. Ее засасывало в чудовищную воронку, вода заполнила нос, рот, попала в легкие, боль была адской. Джейн знала, чувствовала, что умирает. Тело становилось тяжелее, оно тянуло ее на самое дно, все глубже и глубже.

— Джейн, проснись. Джейн. — зовущий тихий голос прорвался сквозь толщу воды, он принадлежал не Мадлен, но был знаком. И с той же скоростью, что вода погребла ее в свои глубины, теперь стала выталкивать обратно.

— Джейн. Открой глаза. Это я, Джейн.

Оторвавшись от подушки, Дженни резко села, судорожно хватая воздух ртом, словно выброшенная на песок рыбешка. Схватившись рукой за горло, Джейн хрипло дышала. Ночная рубашка и волосы были мокрыми.

— Лили? — отдышавшись, девушка смогла сконцентрировать свой взгляд на взволнованном лице подруги. — Ты же в Париже. — просипела она.

— Я вернулась. Боже, как ты меня напугала. Ты в порядке?

— Да, вроде бы….- с сомнением в голосе хрипло прошептала Джейн. — Мне приснился жуткий кошмар. Точнее, сначала все было красиво и сказочно, но потом…. Я тонула, Лили. Тонула по-настоящему.

— Я была на кухне, готовила себе ужин, когда услышала, как ты кричишь и мечешься, и сразу прибежала. Ты была вся синяя и задыхалась. Просто жуть. Я думала, что у тебя приступ астмы. Что же тебе такое снилось?

— Не хочу даже вспоминать. Мне нужно принять душ, я вся мокрая от пота. Приготовь мне кофе, пожалуйста.

— Конечно. — кивнула Лайза, соскальзывая с краешка кровати. Взгляд ее рассеянно скользил по сырой ночнушке Джейн и влажным волосам. — Когда придешь в себя, расскажешь, что тебе приснилось?

— Да. Неужели тебе так интересно? — Джейн внимательно посмотрела в голубые льдистые глаза подруги.

— Просто любопытно. — пожала хрупкими плечиками Лили.

— Ты так быстро вернулась. Зачем ты ездила в Париж?

— Нужно было встретиться с одним человеком. — Лайза загадочно улыбнулась. Но Джейн почему-то не верила ей. Захлопнув дверь ванной комнаты, она прислонилась к холодной, покрытой кафелем стене, и закрыла глаза. Сердце все еще не успокоило свой бег. Джейн никогда не была суеверной, и скептически относилась к сказкам, которые рассказывали в Пилтоне, но то, что произошло этой ночью, мало походило на сон, и совершенно не вписывалось в перечень событий, которые прагматичная, практичная и скептичная Джейн могла объяснить. И еще она была твердо уверена, что Лайза Кристен или Лили Стокер лжет ей, причем очень давно, и не одна она.

Оторвавшись от стены, Джейн открыла глаза и посмотрела на свое отражение.

— Нужно надеть кольцо. — приказала она сама себе твердым решительным голосом.

— Я не вернусь в Пилтон, Мадлен, но кольцо никогда больше не сниму. Обещаю.

Свет в ванной комнате замерцал и заискрился, и до обострившегося чуткого слуха девушки донеслись слова, которые проникли в самое сердце. "Спасибо, девочка". Согнувшись пополам, Джейн издала толи крик, толи стон, и беззвучно отчаянно зарыдала.

Но спустя полчаса Джейн Браун вышла из ванной комнаты свежая и уверенная, как никогда. Глаза ее были сухими, а взгляд твердым. Лайза поставила кружку с ароматным кофе на стол, напряженно взирая в непроницаемое лицо подруги.

— Все хорошо?

— Да, Лили. Мне лучше. Спасибо за кофе. Как Париж? — буднично поинтересовалась Дженни, присаживаясь за стол.

— О, чудесно. Как обычно. Я люблю путешествовать. — Лайза ослепительно улыбнулась.

— Твое путешествие на этот раз было чересчур кратковременным. — сухо заметила Джейн. — Ты могла бы позвонить. Я волновалась.

— Извини, я думала, что Джон тебе передаст.

— Он передал. — Джейн отвела взгляд, сделав глоток кофе.

— Как прошел благотворительный вечер? — с наигранным равнодушием спросила Лайза, присаживаясь напротив подруги.

— Нормально. Джон оставил кучу денег в пользу больных детишек. Жаль, что ты не смогла пойти.

— Ничего. — покачала головой Лили. — У меня еще будет такая возможность.

— Не сомневаюсь. — усмехнулась Джейн. Лайза удивленно вскинула изящные ухоженные брови.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты думаешь, что я настолько слепа, Лили? Роуз, ты и Джон — вы так мало похожи на людей, родственников, которых связывают кровные узы. — спокойно произнесла Дженни.

— Джи, нас действительно связывают кровные узы. — серьезно ответила Лайза, глядя в проницательные глаза Джейн. — То, на что ты пытаешься намекнуть — абсурдно. Я люблю Джона, как и Роуз, но тебе никогда не понять наших взаимоотношений.

— Я кажусь настолько глупой?

— Нет, дело не в глупости или уме. Твое зрение ограничено. Ты не видишь того, что находится между. Для тебя существует черное и белое, или "да" или "нет". Не нужно много думать, Джи. А смотреть — это не значит видеть.

— Ты, как всегда, не отвечаешь на ответ прямо, а запутываешь еще больше. Только мне не интересно, что связывает вашу троицу. Я хочу понять, что вам нужно от меня?

— Нам ничего не нужно, Джи. Что за мысли. Я просто друг, я хочу помочь тебе найти свое место в жизни. А Роуз до тебя нет никакого дела.

— А Джон?

— Ты не думаешь, что просто нравишься ему?

— Просто — нет. Я не верю в такие совпадения. — категорично заявила Джейн. — Во мне нет ничего примечательного. Я не образована, не умна, не богата, у меня нет особых талантов, и во мне нет никакой индивидуальности, симпатичная, но не лучше многих. Я такая же, как все, Ли. Лицо из толпы. И я сомневаюсь, что Джонатан Крейн сумел разглядеть во мне что-то особенное и привлекательное, если даже я сама этого не вижу.

— Именно это и привлекает его, Джейн, твое откровенное неверие в себя и в тоже время удивительная стойкость и внутренняя сила. Поверь, все это в тебе есть. Не индивидуальна? Да ты — образец оригинальности. Ты — мечтатель, но мечтатель с трезвым взглядом на вещи, разделяющий иллюзию и реальность. Ты — честна и благородна. Я никогда не забуду, как ты не хотела брать потерянный кем-то кошелек с деньгами, как противилась принять от меня помощь. Да, ты, как и все, хочешь красивой и сытой жизни, но ради этой цели никогда не пойдешь по головам. Тебе чужды коварство и ложь. И я уважаю тебя за это, Джейн. Возможно, ты последняя из сохранивших в сердце любовь и чистоту души.

— Ли, спасибо за лестные слова. Но тот образ, тот человек, о котором ты говоришь, существует только в твоем богатом воображении. Но мне приятно, что ты хочешь видеть меня такой.

— И скромность. Это тоже твое достоинство. — улыбнулась Лайза.

— Пойду, поменяю постельное белье. Нужно попытаться снова заснуть. — Джейн быстро встала, отодвигая пустую чашку. — Ты восхитительно готовишь кофе.

— Годы тренировок. — пошутила Лайза. — Спокойной ночи.

— Тебе тоже. — кивнула Джейн, удаляясь из кухни.

— Как ты мог так сглупить, Креймон! У тебя был шанс, реальный шанс закончить все этой ночью.

— Я просил не называть меня этим именем.

— Но как ты мог ее отпустить. Откуда в тебе это благородство? И почему она оказалась такой стойкой?

— Сам удивляюсь. И мне хочется понять причины подобного поведения. Может быть, это ее подсознание запрещает доверять мне? В любом случае, я хочу довести игру до конца. Ты знаешь, как я азартен. Я просто не могу сейчас воспользоваться магией и признать поражение.

— Поражение? О чем ты говоришь? Ты получишь власть и силу, о которых мечтал, и выполнишь то, что не закончил твой хозяин.

— Не забывайся, женщина. Мой хозяин уничтожен. Теперь я сам себе властелин.

— Ты был рожден, чтобы служить. И я понимаю, как больно и тяжело носить эту ношу, но у тебя есть возможность изменить свое предназначение. Ты можешь стать Богом, если пожелаешь. Ты искушал сотни, тысячи смертных женщин, прибегая к магии или своему демоническому очарованию, так что значит одна маленькая дурочка на твоем пути? Зачем тебе ее покорность. Заставь ее поверить, что ты все, что она может пожелать, заставь ее отдать тебе все, что ты можешь пожелать.

— Я уже сказал, что не стану применять магию. Это заклятие было создано любовью, и снять его должна любовь. Я хочу, чтобы она любила меня, а не то, что я ей внушу, я хочу, чтобы она сама отдала мне свою жизнь и свою бессмертную душу.

— Но они так просто не позволят ей совершить эту глупость, они не отпустят ее. Они уже приходили к ней, пытались предупредить. Она не верит…. Пока не верит. Но, кто знает, что будет завтра. Твоя цель — кольцо и снятие древнего проклятия, а не душа простой смертной.

— Я сам знаю, каковы мои цели. Я решаю, женщина. И ты всего лишь мелкая песчинка под моими ногами, выслушивая которую, я делаю огромную честь. О том, что кольцо рядом знают только трое, не считая меня. И тебе уже крупно повезло, раз ты попала в эту тройку. Если ты будешь перечить или не выполнять мои приказы, я уничтожу тебя таким же способом, каким создал.

— Ты — чудовище, Креймон. И я называю тебя этим именем, потому что оно подходит тебе. Ты был рожден, чтобы служить языческим Богам, и ты скоро станешь одним из них, но это не дает тебе право унижать слуг твоих. Я прошла сквозь пепел войны, чтобы стать твоей вечной помощницей. Ты мой царь и Повелитель, любовь моя безгранична, но оскорбляя, ты не возвысишься в глазах рабыни.

— Ты никогда не смиришься….

— Ты же знаешь. Ты не спросил меня, нужна ли мне такая судьба.

— Я спас тебя.

— Я об этом не просила. Я дочь войны, младшая сестра боли, и я не ропщу, я покорилась тебе, но лишь потому что верю в тебя и твое предназначение. Я хочу служить Богу, а не его отвергнутому темному ангелу. Иногда я начинаю сомневаться, что ты действительно желаешь занять его место.

— Сомнение разрушает. Стоит ему появиться, любая, даже самая крепкая вера начинает рушиться. Единственное желание раба — это выполнение желаний своего Повелителя. Я никогда не отступал это этого правила. Сомнение должно уничтожаться еще в зародыше.

— Это угроза?

— Нет. Предупреждение.