В постели дьяволом

10

— Бесстыжая девчонка, — выдыхает Илья, когда я касаюсь промежностью его паха.

Это звучит, как комплимент. Я не употребляла алкоголь, но чувствую опьянение. Илья сводит меня с ума, заставляет забыть о правилах и законах шариата. Да, я бесстыжая.

На мне белье, на Илье — джинсы, но кажется, что я касаюсь обнаженного тела. Хочется сильнее надавить на бугор в паху.

— Не спеши, Тами, — мягко просит Илья.

Положив ладони на мои бедра, он сдвигает меня назад, ближе к коленям. Не чувствую себя отвергнутой, потому что он тут же целует грудь. Жар его губ обжигает сквозь одежду.

— Наклони голову, — просит Илья.

Охотно откликаюсь на просьбу, мне нравятся его поцелуи, но он снимает платок и вынимает из волос заколки и шпильки. Тяжелая коса падает на спину.

— Распусти…

Фыркаю и расплетаю косу, пропускаю волосы сквозь пальцы, и они рассыпаются по плечам. Тянусь к заколке Ильи, но он решительно отстраняется и ловит мою руку.

— Нет, — говорит он. — Не надо.

Не настаиваю, хотя очень хочется посмотреть на него с распущенными волосами. Раньше мне такое не нравилось, но в Илье прекрасно все.

Он медленно расстегивает пуговицы на платье и снимает его с меня через голову.

— Ты основательно упакована, — хмыкает он, обнаружив под платьем нижнюю сорочку и пояс с чулками.

— Подарок должен быть красиво упакован, — кокетливо улыбаюсь я. — Тебе нравится?

Носить дорогое белье меня научила мама. Ну и что, что никто не видит? Зато я знаю, что скрывает бесформенная одежда.

— Нравится, — соглашается Илья, помогая мне освободиться от сорочки.

Он быстро нащупывает застежку бюстгальтера и ловко ее расстегивает, освобождая груди. Я замираю от непривычных и будоражащих кровь ощущений.

Впервые мужчина в упор рассматривает мою обнаженную грудь. Это волнительно и сладко одновременно. Илья накрывает ладонями полушария, мнет их, трет соски подушечками больших пальцев. Прогибаюсь в пояснице, откидываясь назад, прикрываю глаза. Что-то мягкое и влажное касается соска. О боже… Илья лижет его языком, потом дует… Сладкая судорога пробегает по телу, внизу живота разливается приятное тепло. Закусываю губу, чтобы не застонать, а он проделывает то же самое с другим соском.

Я пробовала ласкать себя руками, но когда чувствительных точек касается мужчина… Это восторг! Илья делает это нежно, мягко, осторожно. Он целует нежную кожу над ключицей, проводит по ней языком, спускается ниже и ниже — к соску, обхватывает его губами и сосет, трет языком вершинку. Одновременно Илья гладит меня по спине, перебирает пальцами, как по грифу скрипки.

Жар растекается по телу и концентрируется в промежности. Не выдерживаю — и трогаю себя там. Так и есть, трусики промокли.

— Э, нет! — Илья хватает меня за запястье и отводит руку в сторону. — Нельзя.

Смотрю на него жалобно, выпятив губу. В шутку, конечно. Ласки расслабляют, я не думаю ни о чем плохом, просто наслаждаюсь моментом. Илья смеется и отрицательно качает головой, а потом подхватывает меня и устраивает на диване, подложив под голову подушку. Жду, что он разденется, но духу, чтобы самой освободиться от пояса и трусиков, у меня не хватает.

Илья даже рубашку не расстегивает: опускается на колени рядом с диваном и наклоняется. Он целует меня в губы, требовательно и жестко, как мне нравится, а когда дает перевести дыхание, понимаю, что его ладонь накрывает промежность. Он ничего не делает, лишь прижимает к телу тонкую полоску ткани, а меня кидает в жар, а потом — в дрожь.

Продышавшись, замечаю, что Илья смотрит на меня вопросительно. Не уверена, что правильно читаю его взгляд, но кажется, он беспокоится, не испытываю ли я дискомфорт.

«Я продолжу?»

«Да, — киваю я. — Да… Да!»

И слегка толкаюсь вперед, навстречу его руке.

Илья скользит пальцами по влажной ткани трусиков, задевает особенно чувствительную точку — и я не могу сдержать стон.

«Еще… Еще!»

Илья водит пальцем, надавливает, массирует, и одновременно целует груди, играет с сосками. Хочу спустить пояс с трусиками, но слышу требовательный рык:

— Нельзя!

Хочет сам? Ладно. Но почему он медлит? Я таю от ласк и хочу большего. Меня потряхивает, низ живота сводит судорогой, но Илья лишь играет пальцами между моих бесстыдно разведенных ног.

Он целует пупок, вылизывает языком дорожку к лону.

— Ты такая сладкая, Тами, — шепчет он. — Невинная и чистая.

— Пожалуйста… — отзываюсь я мольбой. — Хочу тебя… Возьми…

Он отодвигает в сторону ткань трусиков и погружает палец в истекающее соками влагалище. Я чувствую это… чувствую проникновение… мне хорошо… но этого мало.

Одним пальцем Илья массирует стенки, а подушечкой другого рисует круги вокруг клитора. Я задыхаюсь, ловлю ртом воздух. Внизу живота словно лопается пузырь, наполненный тягучим сиропом. Вытягиваюсь в струнку — и обмякаю, когда темнеет в глазах.

— Бесстыжая девчонка, — шепчет Илья, наклоняясь к лицу.

Он нежно целует меня в губы и встает.

— Развратная, — отвечаю я, едва ворочая языком.

— Ты развратных не видела, — хохочет Илья. — Это всего лишь петтинг.

— Че… чего?

Во рту пересохло, и в ушах еще шумит. Не понимаю, о чем он говорит. И не хочу понимать. Хочу свернуться клубочком, положить голову ему на колени…

— Петтинг — это удовлетворение от стимуляции эрогенных зон без проникновения гениталий, — объясняет Илья. — Ты вообще ничего не знаешь о сексе, девочка…

Он приносит мне воду в стакане, подает плед, в который я укутываюсь.

— Звучит обидно, — признаюсь я, напившись. — Как будто я виновата в том, что ничего не знаю. Так получилось.

— Я не хотел тебя обидеть. — Илья гладит меня по плечу и садится рядом. — Как ты?

— Хорошо.

Белье я тоже купила. Надо помыться и переодеться. К счастью, никто не ведет учет моим трусам. Но сейчас мне не хочется двигаться.

— А ты? — спрашиваю я.

— Я?

— Ты… — Я смущаюсь и тщательно подбираю слова. — Не стал… Не захотел? Почему… без… проникновения?

Он молчит, и это напрягает. Мне кажется, что он не хочет меня после того, как узнал об изнасиловании.

— Илья? Скажи правду.

Я хотя бы буду точно знать, что о таком нельзя говорить с мужчинами.

— Тами, девочка моя… — Он вздыхает. — Боюсь, правда тебя огорчит.

Да я уже в панике!

— После удара мне лучше воздержаться от секса. Временно…

О боже, нет! Ведь это я его ударила.

— Илья, мне жаль… — Я виновато заглядываю ему в глаза. — Сильно болит?

— Скоро пройдет.

— Так это не все?

— Все? — удивляется он. — Я только начал.

— Но… время… Я не смогу остаться на ночь.

— Знаю. Ты вернешься завтра и сыграешь со мной в игру.

— В игру? В какую игру?

— В сексуальную, конечно. Тами, ты же здесь не одна?

— Не одна, — соглашаюсь я. — С тетей.

— Но она отпускает тебя одну…

— Ну да. Я вру ей, что хожу по магазинам с подругой.

— Скажи ей, что подруга приглашает тебя за город с ночевкой.

— Пф-ф-ф… — Я закатываю глаза. — Мадина не дура, она и так уже хочет познакомиться с подругой. Если я отпрошусь с ночевкой, она потребует, чтобы я показала ей эту… подругу.

— Некому исполнить ее роль?

— Не-а… Я давно уехала из Москвы, растеряла все связи.

— Ладно, это я устрою.

— Как?

— Не твои проблемы. — Илья обнимает меня за плечи. — План такой. Завтра мы идем выбирать свадебное платье, а потом ты остаешься у меня, до отлета.

— Э-э-э… А не многого ли ты хочешь? — удивляюсь я. — Пытаешься взять меня в сексуальное рабство?

— Тебе понравится.

— А разводиться когда?

Илья смотрит на меня так, что мурашки бегут по коже.

«И дался тебе этот развод?!» — говорит его взгляд.

— Я выполню свое обещание, — произносит Илья вслух. — Приведи себя в порядок, Тами. Отвезу тебя домой.

В его голосе досада, и это меня расстраивает. Но что я могу сделать? Меня уже обещали другому мужчине.

