В постели дьяволом

06

Кричащая тишина — не просто красивый оборот речи. Я поняла это, едва Илья озвучил свое условие. Мы оба молчали, и тишина оглушала: она звенела на такой высокой ноте, что хотелось зажать уши руками.

Шок? Да, пожалуй. Я никак не ожидала услышать такое от Ильи. И я предположить не могла, что отзовусь в ответ желанием. Как будто только и ждала такого предложения.

«Хочу тебя».

Я должна испытывать отвращение, недоумение, даже страх, но вместо этого чувствую, как сладко щемит в груди. Меня хочет красивый мужчина… И он мне нравится…

К счастью, прежде чем выпалить: «Да!», успеваю вспомнить, кто я и зачем пришла к Илье.

— Я не такая! — фыркаю я. — Если истосковался по женскому вниманию, сними проститутку.

— Не така-а-ая… — насмешливо тянет Илья. — Ты явилась в квартиру к одинокому мужчине. Ты лежишь на моем диване в моем халате и дразнишь меня кружевным бельем. Ты не такая, Тамила?

Мамочки! Я и не заметила, что пояс развязался, халат сполз с плеча, а полы распахнулись и оголили ноги. Ужас! Я действительно лежу перед мужчиной… голая!

— У тебя красивое тело, — замечает Илья, когда я, подскочив, заматываюсь в халат.

И опять, вместо того, чтобы возмутиться, я смущаюсь и краснею, как будто получила лучший в мире комплимент. А ведь мне часто говорят, что я красива. Ахарат любит повторять, что я очень похожа на маму: у меня такие же темные тяжелые волосы, высокие скулы и бархатные глаза, а верхняя губа чуть вздернута. Фигура чуть полновата, я набрала пару лишних килограмм после болезни, но мама утверждает, что мужчинам нравятся округлые формы.

— Ты — красавица, Тамила, — продолжает Илья. — И за быстрый развод я хочу секс. Ты девственница?

Далась ему эта девственность! Может, он надеется стать моим первым мужчиной? Сажусь в кресло, чтобы держаться подальше от соблазнителя.

— Никакого секса. Ты оскорбляешь меня таким предложением. И нет, я не девственница, тут тебе ловить нечего.

— Оскорбляю? — удивляется Илья. — Нет, это комплимент. Если ты не хранила девственность для мужа, то он ничего не узнает.

— А кто тебе сказал, что не хранила? — огрызаюсь я. Вот же дура! Надо было сказать, что девственница. — Мой жених — мой первый мужчина.

Улыбка Ильи больше похожа на оскал. И, тем не менее, он продолжает соблазнять.

— И единственный, полагаю? И все же, он ничего не узнает, если ты переспишь со мной — ни о сексе, ни о замужестве. А тебе двойная выгода. Сравнишь, кто из нас лучше, и разведешься без шума. Быстро, как ты хочешь.

Его голос звучит мягко, волнующе. Меня словно обволакивает желанием. Илья — настоящий дьявол. Дьявол-искуситель. А из меня так и не получилось правильной мусульманки. Потому что я не должна была идти на встречу с мужчиной одна, не должна была уединяться с ним в квартире, не должна была снимать платье. Я должна бежать отсюда, пока не поздно. Должна пожаловаться Ахарату, как старшему мужчине, чтобы он наказал Илью за домогательства.

А вместо этого я думаю, что надо соглашаться на предложение. Возможно, для меня это единственный шанс узнать, что такое настоящий секс. Потому что секс с Ильей не может быть отвратительным, а своего будущего мужа я никогда не видела и не знаю, чего от него ждать. Потому что мне кажется, что именно Илья избавит меня от проклятия, ведь на самом деле девственность я потеряла, когда… когда…

— Ты задумалась, Тамила. Хочешь согласиться, но боишься, что я сочту тебя проституткой?

Насмешливый голос Ильи возвращает меня с небес на землю. Как вовремя!

— Думаю, как бы тебя послать, чтобы не вылететь после этого из квартиры в халате, — отвечаю я. — Илья, ты не в своем уме. Я оказала тебе услугу, когда ты нуждался в фиктивной жене, и ты обещал дать мне развод по первому требованию. А теперь шантажируешь и предлагаешь секс!

— А я плохой мальчик, — усмехается он. — Плохой и порочный. И я хочу тебя, Тами. А от развода не отказываюсь, что ты. Надо быстро? Если тебе нужна услуга, я хочу за нее вознаграждение.

И когда он успел подобраться ко мне так близко? Кутаясь в халат, я вжимаюсь в кресло, когда Илья опускается на его подлокотник. Я и раньше заметила, что Илья приятно пахнет, у него туалетная вода с ароматом пряного цитруса, а теперь запах ударяет в ноздри. Поднимаю голову и смотрю с вызовом, как будто ничего не боюсь. На самом деле, дрожу от страха, как трусливый мышонок. Илья возвышается надо мной, как гора.

Я понимаю, что если бы он хотел, то взял бы меня силой прямо сейчас. И, наверное, его деликатность меня и подкупает. Он может… но уговаривает согласиться. Первое прикосновение почти робкое. Илья продолжает спрашивать разрешения.

«Можно?» — Кончики пальцев скользят по щеке.

Мне страшно пошевелиться.

«Попробуй…»

Он снимает очки и медленно наклоняется к моему лицу. Жаркое дыхание опаляет губы. Я должна отстраниться. Должна сказать, чтобы он остановился.

«Давай же!»

Язык касается губ, мягко раздвигает их. Я подаюсь навстречу и позволяю Илье накрыть мой рот поцелуем. Он нежен… и настойчив…

Я играю с огнем. Мне ли не знать, как опасен возбужденный мужчина! Я не смогу остановить Илью, если он захочет большего.

Упираюсь ладонями в его плечи, но не отталкиваю. Жар тела чувствуется через ткань футболки. Ногти впиваются в плоть, когда Илья вталкивает язык в рот, лижет им верхнее нёбо. Мне хочется ответить на поцелуй, но я не знаю, как. Лизнуть его язык? Пососать губу?

— Тами, ты не умеешь целоваться. — Илья смеется, отстранившись. — Твой мужчина не научил тебя?

Вспыхиваю, хотя куда уж сильнее. И так вся горю, как будто на теле пляшут языки пламени.

— Не хочу с тобой целоваться, — бурчу я. — Ты мне не нравишься.

— Ты лгунья, Тами. — Илья поправляет на мне халат, он опять сполз с плеча. — Ты не умеешь целоваться и боишься прикосновений. И я тебе нравлюсь. Это легко читается в твоем взгляде.

Дьявол! Он самый настоящий дьявол!

— Отпусти! — отталкиваю Илью, хоть он меня и не держит. — Хочешь по закону, будем разводиться по закону! Все, хватит! Я ухожу!

Бегу к двери, на ходу хватая сумочку и папку с бумагами.

— В халате? — интересуется он, не двинувшись с места. — Хорошо. Можешь оставить его себе.

Вот же зараза!

— Ладно, подожду. — Выходить на улицу в таком виде я не хочу. — Только не подходи ко мне!

— Еще кофе? — Илья невозмутимо встает и идет на кухню. — Или чаю? Воды?

Как будто и не было никакого поцелуя. Чувствую обиду и разочарование. Впрочем, меня легко обидеть… Мама говорит, что у меня словно нет кожи, нет защиты.

— Нет, спасибо.

Наблюдаю, как Илья осушает бутылку с водой, вытащив ее из холодильника. Мне тоже хочется пить, но я боюсь подпускать его близко.

— Точно не хочешь? — уточняет он, показывая бутылку.

— Нет… — отвечаю я и отворачиваюсь.

Сколько времени прошло? Вернут ли мне вообще платье? Может, Илья играет со мной, как кошка с мышью? Зачем ему спешить и насильничать, если я никуда не денусь?

— Почему ты все время лжешь, Тами?

Чуть не подпрыгиваю, потому что голос Ильи звучит совсем рядом. Но еще и подкрадываться умеет бесшумно!

— Пей. — Он протягивает мне запотевший стакан. — И не дрожи. Секс — удовольствие для обоих, я не прикоснусь к женщине, которая меня не хочет.

Я выхватываю у него стакан и пью большими глотками, обжигая горло ледяной водой. К счастью, раздается спасительный звонок в дверь: курьер из химчистки принес мое платье.

Переодеваюсь в ванной комнате, заново накручиваю платок вокруг головы. Из зеркала на меня смотрит перепуганная девчонка: глаза лихорадочно блестят, на щеках — красные пятна. Неудивительно, что Илья потешается надо мной.

Надо выбросить его из головы. Сегодня же позвоню Ахарату и все ему расскажу. Лучше ему, чем маме. Она расстроится, а он, хоть и будет кричать, но сможет решить проблему с разводом.

Из ванной комнаты молча иду к выходу.

— Тами? — окликает меня Илья. — Ты уходишь?

— Прощай, — бросаю я на ходу.

Уверена, что мы больше не увидимся. Если разводом займется Ахарат, то оформлю доверенность на его имя. Мне больше не надо встречаться с Ильей.

— Подожди. — Он быстро пересекает студию и хватает меня за руку. — Мое предложение в силе. Позвони, если передумаешь.

— Прощай, — повторяю я. — Ты мне неинтересен. Я люблю жениха, и не буду ему изменять.

Ухожу из квартиры, хлопнув дверью. А в ушах звучит насмешливое: «Ты лгунья, Тами».

