В постели дьяволом

39

Поговорить с мамой удалось только на следующий день, когда Ахарат уехал по делам. Я боялась, что она все ему расскажет вечером или ночью, а утром разразится скандал, но отчим завтракал в благодушном настроении, а мама как воды в рот набрала, не замечая моего присутствия.

Обиделась. И я действительно виновата, хоть и хотела уберечь ее от волнений. Правильно говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. Ахарат хотел, как лучше — и разворошил осиное гнездо, сам того не ведая. Я тоже хотела, как лучше, но обидела маму, а сама запуталась так, что не знаю, как правильно поступить. Слушать сердце или разум?

Сердце забрал Ильяс, тут я ничуть не покривила душой. Вчера мы попрощались, он каким-то чудом улучил момент, чтобы поцеловать меня, и в груди осталась пустота. Разум же упорно твердил, что от чувств к Ильясу надо избавляться. Если, конечно, я не хочу всю жизнь лгать ему, скрывая правду.

— Прости, мам… — Отложив уборку, я хожу за ней по пятам и мешаю варить аджику на зиму. — Я не хотела тебя волновать…

— Как ты могла?! — упрекает мама, не оборачиваясь. — Почему мне ничего не сказала?

— Думала, что справлюсь сама. Мать Ильяса обещала, что расстроит свадьбу… Ай!

Развернувшись, мама шлепает меня полотенцем по плечу.

— Почему про изнасилование не сказала?! — Полотенце не мокрое, но все же бьет больно. — Какой-то тетке поверила, а от матери все скрыла!

Я вздрагиваю от каждого удара, но не пытаюсь отойти. Заслужила.

— Я ошиблась, мам. — На глаза наворачиваются слезы. — Вся моя жизнь — ошибка…

— Даже думать так не смей! — отрезает она. — Не посмотрю, что взрослая, ремня всыплю!

Пустая угроза. Она никогда меня не била, да и мальчишек они с Ахаратом воспитывают иными методами, несмотря на то, что отчим суров и строг. Полотенце — это от бессилия. Я кожей чувствую, как тяжело сейчас маме, и не могу сдержать слез.

— Тами, ну ты что? — пугается она. — Больно? Тами…

Хорошо, что братья с утра убежали играть к соседям. Обнявшись, мы с мамой вдоволь наплакались: я — навзрыд, она — более сдержанно, утешая при этом меня.

— Глупая моя девочка, — вздыхает мама. — Это не твои ошибки, не тебе за них расплачиваться.

— И мне тоже, — возражаю я. — Мам, я люблю его.

— Да когда ж ты успела, а? — удивляется она. — Вы виделись три раза, а во время сватовства и парой слов не перекинулись.

— Не три раза…

Что толку скрывать? Убедилась уже, тайное всегда становится явным. Я рассказываю маме все: и о своем первом фиктивном замужестве, и о знакомстве с «Ильей», и о том, что между нами было.

— Судьба послала вам это испытание для того, чтобы проверить, как мы с ним справимся, — загадочно говорит мама и качает головой. — Тами, милая моя, на лжи семью не построишь. Зарифа попыталась — и проклятие бумерангом вернулось к ее сыну. А ты расплачиваешься за мои ошибки.

— Что мне делать, мама? Как поступить?

— А сердце что подсказывает?

— Сердце с ним… И оно хочет счастья любой ценой.

— Подожди что-то решать, — вздыхает мама. — Время есть. Зарифа пообещала поговорить с Байсалом. Скажет ли она ему правду, придумает новую ложь — не знаю. Но когда договоренности расторгнут, ты увидишь, как поступит Ильяс.

— А ты? Ты скажешь правду мужу?

— Зарифа попросила неделю. Если она не поговорит с ним сама, то скажу.

Мне ничего не остается, кроме как довериться маме. Три месяца до свадьбы, которая может и не состояться, это долго. Но дни тянутся, как жвачка, прилипшая к подошве, ровно до того момента, как в головоломке, что мне надо решить, появляется новая деталь. И она меняет абсолютно все.

Не могу не думать об Ильясе, но в наших отношениях явно что-то не так. Возможно, расстояние остудило его пыл или он действительно сильно занят, но с тех пор, как он уехал, мы толком и не разговариваем. Я пыталась писать ему и каждый раз натыкалась на стену.

«Привет. Как долетел?»

Смайлик с поднятым вверх большим пальцем. Тишина.

«Добрый день! Как ты?»

«Я перезвоню». И где-то в два ночи, когда я уже давно сплю: «Прости, закрутился, дела. Напиши, как ты».

Я ничего не отвечаю, и он не настаивает — ни на следующий день, ни после.

Через несколько дней вечером Ильяс звонит мне по видеосвязи, не предупредив об этом заранее. Я мою посуду на кухне, поэтому сбрасываю звонок.

«Занята?»

«Перезвони минут через пять, прячу любовника под кроватью».

Лучше бы я так не шутила! Как Ильяс мог в это поверить, когда я в родительском доме? Тем не менее, он так и не перезванивает. И не то, что не отвечает, даже не открывает мои сообщения. Поддавшись эмоциям, я пишу ему целое послание.

«Странно, что ты не понял шутки. Хотя, наверное, после нашей игры ты уверен, что я сплю со всеми подряд. Да, я была занята, мыла посуду. Это, конечно, не важная работа, как у тебя, но все же ответить сразу не смогла. Ты наказываешь меня за то, что сомневаюсь в тебе? Или, уехав, понял, что переоценил собственные чувства? Прости, я не хотела навязываться. Ты оставил телефон со своими координатами, но не предупредил, что больше ничего не ждешь».

Ответ приходит рано утром.

«Извини, у меня много работы. Чувство юмора умерло вместе с надеждой найти время, чтобы спокойно с тобой поговорить. Я все еще жду твоего решения. Скучаю. Люблю».

Вечером я нервничала из-за неудавшегося разговора, ночью плохо спала, поэтому ничуть не удивляюсь, что после этого сообщения меня начинает мутить. Обычно такое бывает при мигрени или незадолго до нее, а голова болит, когда мне неспокойно. Правда, меня выворачивает и после завтрака, и появляются мысли об отравлении. А мама, вернувшись из магазина, вдруг вручает мне… тест на беременность.

— Мам, ты серьезно? — удивляюсь я. — Это что-то несвежее…

— Ты спала с мужчиной, Тами.

— Но мы предохранялись!

— Месячные были?

— Н-нет… — За переживаниями я совсем о них забыла, тем более, у меня и раньше случались задержки. — Но… этого не может быть…

— Всякое бывает.

По закону подлости тошнота по утрам не прекращается, а тесты уверенно показывают две полоски.

— Все еще думаешь об отравлении? — интересуется мама на третий день. — Сколько еще будешь проверять? Пора идти к врачу, Тами.

Три дня я живу в аду, потому что могу думать только о неожиданной беременности. Но ведь Ильяс всегда использовал презерватив. Всегда! Я читаю форумы и статьи, узнаю о «микроскопических дырочках» и некачественных изделиях, и вспоминаю слова Ильяса.

«Тами, ты хочешь превратиться в домашнюю наседку?»

Страшно представить, как он отреагирует на новость о том, что станет отцом. Он не хочет детей в ближайшее время, это я хорошо запомнила. Но я знаю, что не избавлюсь от этого ребенка. И дело даже не в том, что аборт — это грех. Мама дала мне жизнь, потому что любила моего отца. Мать Ильяса поступила так же. И я тоже не откажусь от своего малыша.

Вот только надо сделать так, чтобы родственники и соседи не узнали о том, что я родила вне брака. Пришла пора принимать взрослые решения.

— Я не пойду здесь к врачу, — говорю я маме. — Уеду туда, где нас никто не знает.

— Надо написать Ильясу. Поженитесь раньше, вот и все.

— Ильяс не хочет детей. Я ничего ему не скажу.

— Тами! — ахает мама. — Так нельзя… Уверена, ты ошибаешься.

— Он не хочет, правда. Мы говорили об этом. Похоже, он и меня… не хочет. Я уеду в другой город, найду работу…

— Тами! — Мама в ужасе опускается на стул. — Не повторяй мою судьбу!

— У меня и не получится, — твердо говорю я. — Потому что у меня есть профессия.

— Я помогу тебе, — говорит Ахарат, неизвестно когда появившийся рядом. Он вошел неслышно, вернулся раньше из очередной поездки и застал нас с мамой врасплох. — Но не потому, что твоя беременность опозорит мою семью. Я предпочел бы, чтобы ты осталась с нами. Но ты другая, Тамила. Действительно другая. Я хотел помочь, но сделал только хуже. Прости меня за это.

Мама прикрывает рот ладонью. Кажется, мы обе догадались, из какой поездки вернулся Ахарат.

— Хабиби… — выдыхает мама.

— Все в порядке, Тата. Тами, не делай глупостей. И, пожалуйста, займись братьями. Погуляйте, нам с Татой надо поговорить.

Вот так все и закончилось. Зарифа сдержала слово и рассказала правду мужу и Ахарату. Байсал через несколько дней прилетел из Турции, чтобы попросить у меня прощения за прошлое. Я едва смогла его выслушать, но после того, как пообещала не держать зла, почувствовала облегчение. Байсал и Ахарат общались сдержанно, однако я чувствовала, что друзья не станут бывшими. Может, потому что многое пережито вместе, а за плечами — годы и жизненный опыт? Им нечего делить, да и прощать друг друга не за что.

Ахарат обмолвился, что попробует встретиться с Ильясом, если тот захочет. А я ждала целую неделю, но так и не услышала от жениха ни слова: он не писал и не звонил. Тогда я отправила ему сообщение с одним-единственным словом: «Нет». И ответа, конечно же, так и не получила.

Родители помогли мне переехать. Ахарат продал свою квартиру в Москве и купил мне однушку в новостройке за МКАДом. Я подняла старые связи и стала работать юристом онлайн. Так удобнее, когда ждешь ребенка. Чемоданы с приданным мы отправили обратно семье бывшего жениха. Я оставила себе только телефон: как память о том, кого любила, и как напоминание, что нельзя верить сказочным обещаниям.

