В твоё доверие. По рукоять

Глава 19

Грейс

«Всё тот же коридор, который давно не мелькает в моих снах. Большие панорамные окна, за ними лес, мерцающие лампы по пути и пустота впереди.

Появляющийся в какой-то миг звук шагов за моей спиной, ставший привычным, но в этот раз…

Я узнаю эту поступь. Сразу же. И мощные руки, на которых реками уходят под футболку вены.

По которым можно читать, как по карте, мою судьбу. А заключается она в очередных горячих объятиях, которые кольцом незамедлительно стискивают меня сзади.

Это больше не кошмар. Не нападение.

Резко прижимают мою спину к мускулистой груди.

Одна ладонь Норда, как тогда совсем недавно на вершине водопада, перемещается в мои волосы, и он зубами нежно впивается мне в шею. Я стону во сне так, что кажется, будто слышно наяву.

Другой рукой он резко дёргает ширинку моих брюк вниз, тут же проникая пальцами под ткань белья…

Чёрт.

– Моя Тихоня, – шепчет он, водя ласковыми пальцами по моей полностью влажной промежности, вырывая из меня очередной бесстыдный стон.

И тут…»

– Ты что, блять, разлеглась! Вставай! В смысле ты уснула! Я жду подробностей! – о, эти звонкие крики я узнала бы за милю.

Эта засранка часто меня так будит, но сейчас я готова была убить её голыми руками – в этот раз всё прервалось на самом интересном месте…

В этот раз не было страха, не было удушения, не было тех подонков. Я еле разлепила глаза, сердито и нечленораздельно бормоча под нос проклятия. Косо взглянув на часы в нашей комнате, где с негодованием обнаружила четыре ярко-зеленые цифры 04:16, я переметнула свой сонный, разъяренный взгляд на вернувшуюся с дежурства Ким.

– Ты в своём уме, ненормальная… – пролепетала я, подтягивая к изголовью своё уставшее, не выспавшееся тело, между ног которого всё пульсировало после пикантного сна.

Взлетев на мою кровать, Ким запрыгала на матрасе.

– Подробности, подробности, подробности, – как попугай, повторяла монотонным голосом эта безбашенная, – Надеюсь, вы потрахались?

Её вопрос скрутил нутро в приятно-ноющий узел.

– Нет, – потирая глаза, разочарованно ответила я и удивилась собственным эмоциям. Всё этот грёбаный сон. – Ты можешь, блин, успокоиться? Сядь, я всё расскажу, только не скачи, как умалишенная! Мне утром на дежурство…

– Плевать я хотела на дежурство – тут твоя судьба решается! – она, хоть и села, но треснула меня по рукам, отнимая их от лица. – Что там, что там, ну же…!!! Я в жизни не забуду твоё лицо, когда ты так охуительно блефовала! И ты мне ещё доказывала, что это «просто, блять, взгляды», «просто посмотрели друг на друга»! Меня хуй проведёшь!

Ким вскинула в воздух кулак и захохотала в голос, держась за бока, и весь её комичный вид вызвал во мне ответную улыбку, несмотря на злость.

– Я не знаю, с чего начать… – всё ещё сонным, охрипшим голосом произнесла я.

– Начни, блять, с начала. Не ошибёшься, – метнув в меня свой горящий зелёными угольками взгляд, Ким игриво повела бровями и оперлась подбородком на выставленные в локтях руки, сев и скрестив ноги.

Вздохнув, я поведала ей всё от момента, почему солгала Томасу у машины, до прощания с Нордом у пропускного пункта, но без красочных, слишком личных подробностей, оставив только детали, краткое описание моих чувств и эмоций, и наши диалоги.

Наконец-то, замолчав, я получила в ответ длинное, протяжное «ва-а-а-а-а-ау» от Ким, которая слушала меня весь рассказ, не перебивая.

***

Норд

Лэндон так и не проснулся, оставшись спать на моей кровати, и единственное, что выдавало в нём жизнь после такого алкогольного марафона – еле заметное дыхание.

Крис, не спрашивая меня ни о чём, сам отнёс грязную тару в ванную, за что я был ему благодарен.

Мы молча потягивали виски из личных запасов, и я всё курил сигарету за сигаретой, выпуская дым в приоткрытое окно. Сидя на подоконнике, вглядывался во тьму, где в десятках миль от меня в своей постели лежала Грейс.

Что ей снится сейчас, интересно?

В эту абсолютно беззвездную тихую ночь, которая медленно скатывалась к утру. Через какое-то время я услышал, как засопел Крис прямо в кресле и решил не будить его: ситуация такова, что никакая субординация и правила уже в неё не вписывались.

Посмотрев то на одного пьянчугу с разбитым, мать его, сердцем, то на другого недоделанного джентльмена-романтика, уступившего мне свою юношескую «любовь», я пробормотал: «Как дети, блять, малые…» и, держа зубами дотлевающую сигарету, достал коммуникатор.

***

Грейс

Наконец-то, неугомонная рыжеволосая бестия насытилась разговорами со мной, в которых, кстати, с загадочной задумчивостью зависала на имени Лэндона, потому что его мы затронули, вспоминая спецоперацию, и легла в свою постель.

Я тоже, устроившись поудобнее, решила доспать оставшиеся часы, чтобы хоть как-то восполнить нехватку сна в организме. Погасив свет лампы рядом, уже хотела было укрыться, как вдруг по тумбе прошлась лёгкая вибрация.

Недоумевая, кто это может быть, я осторожно взяла коммуникатор, надеясь, что не разбудила шумом только что уснувшую Ким, и, щурясь от бьющего света экрана, затаив дыхание, прочитала:

«Думаю, испытывая подо мной, передо мной или на мне оргазм, и не один, ты будешь выглядеть охренительно красиво».

Я повернула голову вбок, утыкаясь загоревшим от захлестнувших эмоций лицом в подушку, кусая губы, и чуть было не застонала во весь голос.

Как будто специально, хоть и не догадываясь, продолжает мой прерванный сон…

Несмотря на высказанную угрозу, я прекрасно осознавала, что ни помыть язык Эммерсона с мылом, ни наградить его тумаками мне не удастся никогда. Да и, чёрт возьми, не хочется!..

Тело моментально откликнулось на сообщение, и я поняла, что спокойного и безмятежного сна под утро мне больше не видать…

***

Норд

Половина шестого утра. А я наматывал десятый круг на стадионе.

Так и не смог уснуть после всех событий прошедшего дня и решил помучить тело пробежкой. Лэн и Крис остались спать в моей квартире, а Грейс никак не отреагировала на провокационное сообщение.

Скорее всего, увидит только утром, – мои губы тронула лукавая улыбка совратителя, едва представил её реакцию при прочтении.

На пятнадцатом круге полностью сбив дыхание к черту, я решил вернуться в апартаменты, попутно размышляя над тем, как и у кого, не спалившись, запросить полный пакет документации по поставке Storm-MN5. Нужно выяснить, что конкретно подписывал Главный командор, и оправдались ли мои опасения.

«А, по-твоему, это кто-то из нас? Что ж, давай-ка подумаем. Подобные документы, связанные с разработкой и поставкой оружия, со стороны «Тиррарии» могу подписывать только я. С некоторых пор – и ты. О пополнении складов через неделю знали все командоры, и ты лично должен был проконтролировать отгрузку автоматов. Так что, задам свой вопрос ещё раз – по-твоему, блять, это кто-то из нас?!» – да, мать твою, это кто-то из нас.

Судя по тому, как усиленно он пытался впарить мне что-то про доверие друг к другу, сам Макс – первый в списке подозреваемых. Ни с ним, ни с Сэмом все эти дни я не пересекался. Да и не хотел делать этого намерено, потому что, скорее всего, получил бы вопрос: «Что ты сумел выяснить через свои связи в Научном звене?»

Открыв дверь своей аскетичной берлоги, которую не лучшим образом украшали двое, блять, здоровенных храпевших мужиков, развалившихся кто где, я заметил, что один из них – Лэн – зашевелился на кровати.

И не преминув громко хлопнуть дверью, я во всеуслышание рявкнул:

– Подъём, вашу мать!

Прошествовав в середину комнаты, упер кулаки в бока, склонившись над ничего не соображающим и стонущим от жуткого похмелья товарищем командором, и повторил:

– Просыпайся, бухая спящая красавица. Разговор есть.

Крис завозился в кресле, распрямляя затекшие руки и ноги, и широко зевнул. Похлопав себя по щекам, он уставился на меня расфокусированным взглядом и спросил:

– Мне уже уйти?

Я внимательно всмотрелся в его лицо, обдумывая про себя, можно ли ему доверять, и сможет ли Крис как-то помочь во всей этой истории, и холодно произнёс:

– Нет. Может понадобишься. Но всё, что услышишь, должно остаться в этой комнате.

Он понимающе закивал и выпрямился, положив локти на подлокотники кресла в ожидании. Я же, вернув своё внимание корчившемуся от сушняка Лэндону, не удержался и снова отвесил тому лёгкую оплеуху. Давно не тренировался на «грушах» в зале и, как показывали события прошлых дней, очевидно, теперь навсегда отказался от легкодоступных девиц – вот и спускал пар, как мог, пользовался возможностью.

– Блять… Да хорош… – пробормотал Лэн, приложивший ладонь на раскрасневшуюся щеку, и наконец, разлепил опухшие глаза: – Где я?

– Ты, мать твою, в аду, – я придвинул стул, стоящий неподалёку, и, повернув его спинкой к кровати, сел. – И я определю тебя в самый худший котёл, если ты сейчас же не соберешься с мыслями и не расскажешь по порядку всё, что знаешь о ближайшей поставке автоматов.

Краем глаза я заметил удивление и недоумение на лице Криса. Повернув к нему голову, я быстро и без эмоций сказал:

– Некогда объяснять, просто молча слушай. Детали потом.

Он, открывший было рот что-то спросить, тут же закрыл его, пробормотав: «Понял, сэр». Наступило утро, взошло солнце – а с ними вернулась и субординация, несмотря на общее прошлое.

Я отвернулся обратно к Лэну, который кое-как поднялся и сел на чуть скрипнувшей кровати, неверяще озираясь по сторонам.

Теперь он сам хлопнул себя по лицу и пробурчал:

– Чёрт, Норд… Мне очень стыдно…

– Давай вот с этой херней потом, ладно? – теряя терпение, воскликнул я. – Нам нужно решить ситуацию с чужими, Лэн. Сосредоточься на этом. Расскажи мне всё, что знаешь о поставке. Ты подписывал ещё что-нибудь кроме акта конфиденциальности?

Он отнял руки от перекошенного, покрытого краской стыда и лёгкого ужаса лица и, насколько это было возможно из-за жёсткого похмелья, внимательно вгляделся в меня:

– Нет. Не подписывал. Я после того совещания из патрулирований не вылезал в принципе и понятия не имел, что там ещё происходило… Ты что… Ты нас подозреваешь, что ли?

– Да, кого-то из командоров, – уточнил я, проницательно взглянув в ответ. – Я не верю в то, что оружие слил Материк.

Я вкратце пересказал ему суть последнего разговора с Максом и как допрашивал чужого. В комнате повисло тягучее, долгое молчание.

Лэндон, почти полностью протрезвевший, по крайней мере, визуально, от нашего разговора, встрепенулся и сказал:

– План? Так и сказал – у командора есть план?

– Да, – кивнул я, опираясь сложенными друг на друга руками на спинку. – Что мог ещё такого подписать Макс, что позволило бы далее кому-нибудь из Научного звена официально переправить оружие чужим? Знали ли о них и как давно?

В разговор вмешался Крис, который, похоже, окончательно влился в суть:

– А… Только ли Главный командор может подписывать такие документы? – он перевёл свой задумчивый взгляд сначала на меня, затем на Лэна.

– На тот момент мог только он, – мрачно бросил я. – Сейчас – и я в том числе.

Лэн с некой опаской в глазах посмотрел на меня.

– Всё это очень странно… Тебе не кажется? Столкновение с чужими произошло буквально через день-два, после того, как тебе вручили новые, расширенные полномочия, – он почесал подбородок, говоря это.

Блять.

Даже не задумывался об этом.

Я тяжело выдохнул, поднимаясь с места.

В горле засело прочное и осязаемое чувство того, что меня пытаются кинуть.

И ни одной зацепки.

– По идее, – медленно начал Лэн, наблюдая, как я, словно загнанный зверь в клетке, принялся измерять комнату шагами, – чтобы поставить кому-то оружие, кто не относится к «Тиррарии», например, к той же внутренней полиции Материка, требуется генеральное разрешение. В нём указывают несколько пунктов обоснования, почему и для чего конкретно будет поставка. Подписывается это Научным звеном, их оружейным отделом, и «Тиррарией», как верховным военным органом.

– Почему я не в курсе существования этого, в то время как тебе это, блять, известно? – зло выплюнул я, наворачивая круги и еле сдерживаясь, чтобы не разбить что-нибудь.

Или кого-нибудь.

– Генеральным разрешением никто сто лет не пользовался на Материке – не было нужды. Разработкой новых прототипов оружия занимаются ученые, оно там временно у них хранится, затем поступает к нам. Полиция Материка и так крайне редко имеет проблемы, как следствие – не так часто нуждается в обновлении амуниции. Мы отвечаем за защиту Материка и Островов, поэтому всё оружие первостепенно поступает к нам, – логически рассуждал Лэн и, не дожидаясь особо приглашения, прошествовал на кухню. – Я знаю об этом, потому что проходил стажировку в Научном звене. Давно. Работал, как и ты. Отсюда и слышал о документе в своё время. У тебя есть что-нибудь от головы?

Крис проводил его взглядом и выжидающе посмотрел на меня.

– Да. Пуля, – выцедил я. – В верхнем первом ящике посмотри.

Твою мать.

Что творится в нашей грёбаной организации, и почему у меня такое чувство, что я в этом замешан?

Проанализировав поведение Лэна, его мимику в разговоре и сами слова – уж слишком он был спокоен, и я ни разу не застал его врасплох своими вопросами, – интуитивно ощутил, что, скорее всего, он здесь ни при чём.

То, что он когда-то проходил стажировку там же, где работал и я, отчасти еще раз обозначало и доказывало схожесть в характерах многих параметров, приоритетов, предпочтений. Я не стал докапываться, почему в Научном у него не сложилось. Пришлось бы взамен делиться своей жизнью, а я этого не хотел. Информация – слишком ценный ресурс, как драгоценная пшеница, которой ты пытаешься засеять поле после отравления почвы. Не стоит разбрасываться всем запасом сразу.

Мне намного удобнее и проще думать, что из Лэна может выйти неплохой союзник, нежели предатель «Тиррарии», а иначе как предательством передачу оружия чужим, о которых мы долго не знали, не назовёшь.

Остаются трое.

Крис нарушил возникшее молчание, слегка кашлянув и проговорив:

– Я так понимаю, нужно достать документы по поставке и выяснить, было ли генеральное разрешение, чтоб понять, кто позволил любым другим людям вне «Тиррарии» получить автоматы?

Лэн вернулся обратно со стаканом воды в руке и, закинувшись таблеткой, запил её, смотря то на меня, то на инструктора. Я остановил своё броуновское движение по комнате и сцепил пальцы на переносице.

Голова раскалывалась так, будто всю ночь бухал я, а не этот командор патруля, который сейчас с неясной решимостью что-то обдумывал.

– В целом да, но вопрос в том, что конкретно вписано в документ – чужих же туда не внесешь, – он снова отпил воды и кивнул в мою сторону. – Ты чего такой взмокший?

– Бегал утром, – устало выдохнул я. – Пока вы тут стены сотрясали своим храпом.

Отняв пальцы от лица, уставился в раскрытое со вчерашнего дня окно, за которым медными монетами блестели крыши зданий вокруг Штаба под ярким утренним солнцем.

– Так. План следующий: достаем документацию, анализируем, что там, собираем вещдоки, выяснив, на кого падет тень, и решаем, что делать дальше. Возможно, цепочка приведёт к тому замыслу, о котором упоминал сдохший чужой. Если это Макс, – на этих словах и Лэн, и Крис подобрались и затаили дыхание: – Значит… Значит, выносим дело в Верховный суд Материка. Военные трибуналы в их юрисдикции. Если это Том или Сэм – тот же вариант. Возможно, с менее суровым наказанием.

Договорив это, я снова ощутил мерзкое чувство неверия в происходящее и вовлечения в какое-то непонятное дерьмо, и оно когтями царапало ребра изнутри.

Как бы я своеобразно не относился к каждому из командоров, знать, что кто-то из них мог изменить законам и постулатам «Тиррарии», за которое я лично ратовал, как за свою собственно созданную организацию, было отвратительно тяжело.

Острова ожидал «шторм». Возможно и весь Материк.

Чертов переворот произойдет, едва правда вылезет наружу.

– Не так просто будет достать файлы документов… – осторожно и тихо проговорил Крис, который невольно стал участником этой мини-операции.

– Он прав, – бросив в сторону инструктора кивок, подтвердил Лэндон. – Из Штаба ты не получишь к ним доступа, а если и получишь, твой «интерес» к документации Главного командора сразу же вычислят по логину в архиве.

Я повел головой из стороны в сторону, разминая шею. Мышцы натянутыми канатами ныли от усталости.

– Я об этом не подумал. Есть вариант сделать это через кого-то в Научном, у которых на серверах хранятся копии, но я не смогу вытащить оттуда информацию, – мрачно заявил я, чувствуя, как план крошится под ногами, едва сформировавшись, но тут Лэн взял слово:

– Я смогу, – он поставил стакан на стол рядом с Крисом и медленно прошествовал до двери. – Остались кое-какие хорошие знакомые после стажировки, которые смогут без лишних расспросов и следов достать копии. Но на это потребуется время… Займусь этим сейчас же.

Он хотел было надавить на ручку, но я тут же пересек его попытку ухода, ладонью хлопнув по поверхности двери, отчего та даже на дюйм не открылась.

Пронзительным взглядом уставившись в непонимающее лицо Лэндона, который не предпринял вторую попытку уйти, я медленно, с предупреждением в голосе, проговорил:

– Очень надеюсь, что не болтаешь впустую. Потому что это может стоить тебе очень многого.

Он не отвел своего прямого взгляда, в котором за оставшейся пеленой похмелья читалась уверенность и сосредоточенность, чем вызвал во мне ещё большую веру в то, что в этой истории – не Лэн главный герой.

Крис даже не пытался шелохнуться, всё это время замерев в кресле и наблюдая за нами.

– Не надо угрожать мне, Эммерсон, – со спокойствием в голосе ответил командор патруля. – Зачем мне звать тебя на место инцидента, если бы я сам слил оружие чужим? Для чего мне рисковать своими людьми, которых чуть не подстрелили? Я не играю на два фронта и не меньше твоего заинтересован в том, чтобы найти того, кто пытается внести смуту и хаос в жизнь Островов.

– Прекрасно, – с кривой улыбкой произнёс я: – Но всё же, моя задача – тебя предупредить. Хоть один неверный шаг, Лэндон, хоть одно подозрение, что ты с ними – с головы твоей Ким слетит пара рыжих волос. Если не вся голова.

Он тут же изменился в лице, будто я раскрыл главный секрет его жизни, и очень медленно скрестил руки на груди.

– Откуда ты…

Крис перебил его, откровенно начиная ухмыляться, чтобы в том числе разрядить обстановку:

– Вы, сэр, всю ночь её вспоминали.

Взглянув на лицо развеселившегося инструктора, который сейчас явно вспоминал наш дикий смех вчера, я сам не сдержался и улыбнулся. Картину дополняли округленные глаза Лэна, который так и остался стоять истуканом у двери.

Я прошёл обратно к кровати, смеясь уже в открытую, и сел на неё:

– Давай, блять, рассказывай. Документы никуда не денутся, в отличие от твоего растоптанного этой бестией самолюбия, которое нам срочно нужно подлатать.

***

Грейс

Зайдя утром в столовую, чтобы позавтракать, я обнаружила довольно мало сослуживцев и поблагодарила небо за это – вид у меня был такой, будто по мне проехались все внедорожники Штаба, и очень хотелось избежать расспросов на этот счёт.

И так, скорее всего, слухи о том, что я поцеловала второго по значимости и имеющейся власти, после Главного командора, руководителя «Тиррарии», уже распространились по полигону.

После завтрака я собиралась пойти в сторону лесополосы. К зданиям, к которым когда-то не имела доступ. Нужно проверить фильтры к приезду командора Сэма. Сегодня в очередной раз он планировал провезти через нас списанный транспорт и затеять проверку.

Тут сердце вдруг затосковало совсем по другому человеку, которого я бы с огромным удовольствием хотела бы лицезреть хоть на сотнях проверок…

Из-за незапланированного выходного, график наших дежурств и посещений позиций с Ким скорректировался – я сегодня была без неё, а подруга продолжала отсыпаться после ночной вахты. Встретиться мы должны были после, на общей тренировке.

Доедая какую-то невкусную кашу, я решила вытащить из кармана коммуникатор и обдумать свой ответ Норду, пока было свободное время. Вертя устройство между пальцев, я зависла с ложкой у рта, всё подбирая слова.

На ум лезли какие-то уж слишком эротические ответы, которые я, наверное, даже с лезвием у глотки никогда бы не озвучила ему. По крайней мере, сейчас…

Мой не выспавшийся мозг, в том числе благодаря стараниям моего дьявольски привлекательного командора, наконец, сформировал что-то внятное:

«Я не смогла уснуть из-за твоего сообщения. Привет».

Его ответ пришёл тогда, когда я захотела отпить кофе из алюминиевой кружки. И он тут же пустил дрожь в коленки, заставив горло пересохнуть:

«Привыкай к тому, что не сможешь засыпать. Когда будешь со мной».

Чёрт возьми.

Как. Он. Это делал.

Любое простое предложение оборачивал против меня. Еще с таким контекстом.

Следом пришло короткое:

«Привет».

Быстро взглянув на часы и пытаясь успокоить участившееся дыхание, я поняла, что ещё пара минут – и опоздаю на дежурство. Сорвавшись с места, на ходу проверила наличие ножей и пистолетов в экипировке и побежала на выход.

Поднявшись на специальную площадку, где уже была пара снайперов на позициях, я заняла свою рядом с винтовкой, напоследок достав коммуникатор и увидев там:

«Всё в порядке? Томми не распускал грязных рук в твой адрес?»

Решив, что отвечу Норду чуть позже, а то это может превратиться в длительную полемику, я сосредоточилась на работе.

***

Норд

– Короче… Она реально меня сведёт с ума. Каждый раз еле сдерживаюсь, чтобы не ответить тем же. Приезжаешь к ней, пишешь постоянно, а она… Сколько можно разговаривать подколами?! И ладно бы у неё кто-то был: я ведь пробил, что с Томом она давно рассталась и ни с кем сейчас не состоит в официальных отношениях, – Лэндон выглядел так, будто все беды этого мира свалились на его плечи.

Я отвлекся от длинного рассказа о временах их с Ким подготовки ко службе на Островах, взяв коммуникатор, который возвестил о новом сообщении.

– Почему-то кажется, что её как-то привлекает то, что ты так спокойно реагируешь. Ну, то есть, – пока Крис вдавался в романтическую философию, будто был охрененным, блять, профессором любовных наук, я с лёгкой усмешкой вбивал ответ Грейс на её сообщение: – Она понимает, что не может тебя задеть своими словами и продолжает это делать, потому что её интригует такое поведение. Ты типа для неё пуленепробиваемый.

– Ага, и именно поэтому они до сих пор не вместе, – скептически хмыкнул я, дослушав этот бред, и убрал коммуникатор. – Лэндон, не тяни кота за яйца – подошел, вырубил рыжую и забрал в свою пещеру. Работает ещё со времен мезозоя.

– Ну да, конечно, именно поэтому в твоей квартире нас встретила Грейс с чашками чая, – беззлобно копируя мою манеру, саркастично вставил Крис.

Слава Островам, старая симпатия его больше не напрягала. Хотя кто знает – он мог лишь показывать и говорить то, что я хотел услышать и видеть.

– Заткнись, – так же спокойно и миролюбиво бросил ему я, вставая с места и заметив, как Лэндон весь обратился в слух. – У меня другая ситуация.

– Ситуации разные, но суть женщин одинаковая, – проницательно сказал командор патруля, поднимаясь вслед. – Не знал, что у тебя есть виды на Грейс. Мы же об одном и том же человеке говорим?

Он развёл руки в стороны, ища ответ в лице Криса, а затем в моём.

– Да, – сухо бросил я на обе его последние фразы, направляясь к двери и закругляя этот разговор следующими словами. – Пошли жрать. А то от вашего нытья башка кругом. И так почти сутки без еды.

Если бы увидел, как Лэндон и Крис неслышно хмыкнули за моей спиной, точно развернулся и дал бы обоим дружеского леща. Когда мы вышли в коридор, я вытащил карту-ключ из кармана, чтобы закрыть дверь, и пока возился, Лэн заинтересованно спросил:

– Что насчёт «рулетки», кстати? Она же, вроде, завтра? Кого возьмёшь в команду?

Блять. Точно.

«Рулетка» же эта, долбаная, на том корабле.

Совсем вылетело из головы. Я постучал себя пальцем по виску, ответив:

– Напрочь забыл. Да кого-кого… Тебя, конечно. И вот, – я кивнул на Криса: – Нашего любезного инструктора-философа. Ещё двоих найдём, не проблема.

– Можно позвать Шона, – не задумываясь, предложил Крис. – Что за «рулетка», кстати?

Лэндон по-доброму усмехнулся на эти слова, сказав что-то из серии: «сначала соглашается, потом уточняет», и стал разъяснять детали моей перепалки с командующим полигоном, пока я, шагая чуть впереди них, набирал ещё одно сообщение Грейс.

Внутри всё переворачивалось вверх тормашками, когда я хоть на секунду представлял, что этот ублюдок подходит к ней. Заговаривает с ней. Касается её.

Почти физически ощущал где-то в области живота, как просыпается существо, начинающее рычать, стоило мне подумать о Грейс и её безопасности.

Как только рассосется вся эта хрень с оружием, как только пройдёт «рулетка» – я сразу же заберу её оттуда.

Придумаю что-нибудь.

Её место рядом со мной.

И это не подлежало никакому обсуждению.

– Норд… Участие прямо обязательное?.. – Крис побледнел как полотно, когда Лэн разъяснил ему суть испытания.

Мы перекинулись втроем взглядами: у Лэна я не увидел и тени сомнения – глубоко внутри такой же дурной и бесстрашный, как и я, предложивший эту авантюру, но вот Крис… Он не был труслив, но отличался мягкотелостью.

– Нет, не обязательное, – вздохнул я, понимая, что объективно не могу подставлять других, как бы не кидался в омут с головой сам. – Но команда точно должна быть без левых людей, так что… Подумай до вечера.

***

Грейс

Время клонилось к полудню, когда я спустилась со смотровой площадки форпоста, чтобы пойти на обед. Ким дала отмашку в сообщении, что встретит меня у входа в здание тренировочной после трапезы.

Кстати, насчёт сообщений – я ведь так и не ответила Норду.

Будем надеяться, что его не слишком разозлило отсутствие ответа – не хватало ещё того, чтобы он нагрянул сюда за ним лично. Может, ведь.

Хотя из-за всей этой ситуации с пропажей оружия, наверняка, у него и так очень много дел. Вспомнив о происшествии, вновь почувствовала тревогу и легкий страх за будущее на Островах. За безопасность Материка.

Я не успела набрать Норду и двух слов, чтобы спросить о продвижении расследования, как меня окликнул знакомый голос. Слышать который с недавних пор я несильно желала.

– Грейс.

Я обернулась, ловко убирая коммуникатор с недописанным сообщением в карман, и наткнулась взглядом на Томаса, медленно, но верно приближавшегося ко мне.

Почему-то захотелось вжать голову в плечи, словно меня ждало наказание за резко полученный выходной. Но командор разведки, кажется, и не думал заводить эту тему, окончательно сократив расстояние.

Я постаралась стереть со своего лица эмоцию неприязни. Нажатием пальца стёрла набранное сообщение и убрала коммуникатор в карман.

– На пару слов. В мой кабинет, – тон был непроницаем, а его руки были сложены за спиной, и когда Том отвернулся от меня, не дождавшись ответа, я заметила, как прокручивается в длинных пальцах тот самый носитель с информацией, который передала вчера Уиллсону.

Что ж, оно и к лучшему, что разговор будет о работе, спецоперации и находке.

В обители командора было сумрачно из-за почти полностью задернутых жалюзи, через которые еле-еле пробивались крайне редкие для Острова Бурь солнечные лучи.

На столе одиноко горела лампа, бывшая единственным источником искусственного света в кабинете.

– Присаживайся, – с лёгким безразличием в голосе произнёс Том, обойдя мою фигуру и положив носитель на стол, рядом с компьютером.

– Спасибо, – тихо пробормотала я, ощущая какое-то необъяснимое напряжение в воздухе.

Командор не торопился начинать разговор, встав боком ко мне и лицом к завешанным окнам. На его скулах играли тени, придавая выражению мрачный и озлобленный вид.

Мне хотелось нарушить молчание первой, но не я была инициатором этого разговора, поэтому пришлось терпеливо ожидать его слов.

Которые как удар кулаком больно врезались мне в область сердца:

– Что у тебя с командором Эммерсоном?

Сложенные на моих коленях руки слегка дрогнули. Я сжала кулаки и облизала губы, прежде чем ответить:

– При всём уважении, сэр, но это… вопрос личного характера.

Том продолжил остекленевшим взглядом созерцать пейзаж перед собой, игнорируя мой ответ:

– Как давно вы вместе?

Чёрт.

Что происходит?

Хотелось как можно дольше оставить нашу с Нордом… как бы это верно назвать… связь в тайне, выбрать тактику отрицания, несмотря на то, что у КПП канатки мы даже не скрывались. И я открыла было рот, собираясь что-то возмущенно сказать про то, чтобы Томас не верил распространяющимся слухам, как он медленно повернул голову, озирая меня от макушки до пят, и продолжил:

– Вас видели вчера. Что он рассказывал тебе о поставке оружия чужим? Многое ли тебе доверял? Доверяет ли сейчас?

Эти вопросы… вышибли из меня воздух. Так, что кольями вонзились в горло, и я бы действительно выдала бы заготовленную злость и возмущение, не думая, если бы глаза не остановились на лице Тома, в котором читалась серьёзная задумчивость вперемешку с лёгкой жалостью.

Ко мне.

Думай, Грейс, думай.

Для чего он это спрашивает?

В чем подвох?

Давай же, считывай его…

Мозг лихорадочно размышлял, как выбрать верную линию поведения, чтобы ничего не испортить и получить разъяснения.

Кажется, придётся отвечать. Начнём хотя бы с этого. Я, насколько была способна на это, напустила на лицо самое безобидное и милое выражение лица, мягко сказав:

– Сэр… Не знаю, к чему вы клоните, но… Командор Эммерсон ничего не сообщал мне о поставке оружия. Мы… пока не настолько близки для подобных разговоров.

Прокатит ли такая ложь?

– Как давно вы вместе? – пока я отвечала Тому, он снова отвернулся к окну и далее повторил вопрос, застыв статуей.

Я никак не могла уловить эмоцию в голосе. Всё также сохраняя миролюбивое лицо, но напустив в голос больше бархатного, немного заискивающего тона, я тихо произнесла, выдерживая дипломатию:

– Буквально… Пару дней. Мы знакомы ещё со времен подготовки, но, к-хм, отношения завязались только сейчас. Что-то произошло, сэр?

Выдержав паузу, я ляпнула для пущей убедительности:

– Расскажи, Том, что случилось…

Чёрт, как же унизительно выкладывать ему всё это. Как отвратительно манипулировать, называя почти ласково по имени, ведь я знала, что ему нравится это больше, нежели «сэр».

В этот миг я возненавидела командора разведки всем сердцем. За то, что пытался вывернуть мою душу наизнанку вот так – методично и холодно допрашивая о Норде. Словно пытался вскрыть шкатулку с секретом. Не обосновывая почему.

Это мой секрет. Моя шкатулка. Мой Эммерсон.

Но всё же, несмотря на внутреннее упрямство, интуиция подсказывала, что мои ответы нужны Томасу не просто для удовлетворения своего любопытства и объявления Норду войны, где я буду главным трофеем.

Тут что-то другое…

– Сейчас увидишь, – он, наконец, отвернулся от окна, сел за компьютер и ловко подсоединил носитель к проводу.

Что-то глобальное.

Резким жестом развернув ко мне монитор, Томас зловеще выдавил:

– Полюбуйся.

Я долгим взглядом посмотрела ему прямо в глаза, стараясь как-то визуально наладить контакт, успокоить, и только потом обратилась к мерцавшему экрану.

Сначала не поняла, что именно передо мной – сложная форма документа, в которую надо было внимательно вчитываться, не произвела какого-то шокирующего эффекта.

Но после… Дочитав до середины… Дойдя до конца…

Увидев везде инициалы Норда и его, явно его, отпечатки пальцев.

Мне показалось, будто на меня снова накинули чёрную ткань, как тогда, два года назад, полностью перекрывая кислород.

Нет. Этого не может быть. Не могло быть.

Том внимательно следил за моим лицом, поэтому пришлось до крошева во рту стиснуть зубы, чтобы не завыть раненой, подстреленной ланью и остаться максимально невозмутимой.

– Что ж, – я прикрыла глаза на секунду и открыла их вновь, направив все усилия на контроль дрожи в голосе. – Ч-что ж… Предупрежден, значит вооружен.

Том молчал, продолжая пытливо вглядываться в меня и позволяя говорить дальше. Несуществующие боги. Я должна. Я обязана «отыграть» до конца. Он не должен лицезреть мое падение. Разрушение моей веры.

– Спасибо, что… показал. Сообщил. В жизни бы не подумала, что попаду, – я сглотнула комок в горле, мешавший твердо держать речь, – в сети человека, который… отдаст наше оружие чужим. Я ценю твою заботу, Том.

– Думаю, он обронил этот слот, когда мы выясняли с ним отношения. А ты так удачно нашла его.

Взгляд напротив потеплел. Нужно выкрасть драгоценное время. Выудить информацию. Как бы мне не было надрывно больно, до крови внутри.

Время для Норда?

Неужели он действительно так поступил со всеми нами?..

Нет. В первую очередь, для себя, чтобы попытаться всё еще верить. Дышать. Не дать разбить хрусталь наших отношений, едва сложившихся.

И всё-таки, да, для него.

Чуяла же нутром, что на этом носителе что-то, с чем ещё можно повременить… На секунду представив, что было бы, если бы передала его раньше, я чуть не тронулась умом окончательно, содрогаясь от неконтролируемой дрожи, переходящей в лихорадку.

В сердце словно вошли десятки лезвий. Лезвий, смазанных худшим ядом на земле – ядом предательства. Меня. «Тиррарии». Всего Материка и Островов. И моё сердце, орган-предатель, с ускорившейся скоростью гоняющее теперь кровь, всё ещё трепыхаясь, шептало: «не верь».

Как ты мог, Норд?

После всех этих прикосновений, поцелуев, слов…

После всех этих эмоций.

После этого огня между нами, который пылал во сто крат сильнее самого большого огня на кострище в праздники.

Как ты мог…

Я никогда не чувствовала себя настолько расколотой. Я – миллион кровоточащих, кричащих частиц.

«– Как, кстати, прошёл твой допрос? Чужой… что-нибудь сказал?

– Не хочу сейчас об этом. В любом случае информация конфиденциальна.

– А что стало с самим чужаком?

– Сидит в карцере».

Конфиденциальна потому, что ты пытаешься захватить власть на Островах, устроив революцию? Что в действительности стало с тем чужим? Устроил показушный допрос и отпустил его? Карцер – правда? Или он вовсе мёртв?

«– Я считаю, что чужие могут вылезти там снова. Если это произойдёт, ваша задача снять цели для задержания, оказать поддержку патрулю, передав заложников Лэну, и убираться на полигон восвояси. Конечно, если его ребята не сделают это быстрее вас. Я рассматриваю и вариант, что чужие не вернутся. Тогда нужно сохранять бдительность, попробовать обыскать с парнями территорию и быть готовыми уходить по моему приказу. Ещё вопросы, Рэй?»

Чёрт, чёрт, чёрт. Вдруг в этом замешан и Лэндон?

Вдруг всё это, все действия, все слова Норда для отвода глаз? Вся спецоперация?

Привлечение нас на Восточный, чтобы якобы подкараулить чужих, которые снова вылезут, пока он переправлял оружие в другие части их… дислокации? Он будто знал, что они там появятся…

Огненными вспышками в памяти возникли слова двухлетней давности от Шайло:

«Эммерсона снова повысили. Он недавно стал командором Дивизиона и, говорят, Макс доверил ему практически всё, чем занимался сам. Ему на многое плевать. Всё тут поменял, ужесточил и держит на своем контроле, так что имей в виду»

Ещё один удар очередным воспоминанием, которые память так услужливо и издевательски подкидывала в голову, выбил из меня остатки и так не хватавшего кислорода.

Но ему ведь не плевать.

Ни на меня, ни на нас.

Это. Не может. Быть. Правдой.

Я еле подавила зарождающийся в горле всхлип. Еле задушила в себе слезы.

– Он говорил тебе что-нибудь об этом? О чужих? – с лаской в голосе, будто я ребёнок, спросил Том, и на этом вопросе почему-то очень ярко и чётко поняла, что нужно сделать. Сознание моментально прояснилось, оставляя за заднем плане жесткую, непреодолимую боль, которая только возможна.

«Ты так легко доверяешь всем, Грейс. Но не себе и не мне, блять», – голос Норда звоном сейчас стоял в ушах.

Перекрывая все предыдущие отрывки памяти, бьющие по сознанию апперкотами. Пускай поведу себя как дура, но я должна была проверить эту информацию, пока не совершила самую страшную ошибку в своей жизни.

Пускай будет мерзко. Буду сама себе казаться предательницей.

Я встала с места и, чуть было не опрокинув стул, бросилась к Томасу. Наплевала на субординацию, зная, что должна сбить с толку. Обняв и прижав к себе, я призвала на помощь всё своё женское лукавство и обаяние. Закусив губы, не позволяя пролиться выдававшим истинные эмоции слезам, горячо прошептала:

– Ничего. Ничего не говорил… Мне страшно, Том, очень страшно… Я не участвовала в этом, клянусь… Он воспользовался мною…

Он явно не ожидал от меня такого порыва, но обнял в ответ не менее крепко, утыкаясь носом в мою шею.

Терпи, Грейс… Терпи. Не совершай ошибку.

Мои плечи передернуло от омерзения к самой себе, а глотку сдавила тошнота, вызывая короткий хрип, но Том это понял иначе – посчитал, что я дрожу от нахлынувших откровений, от страха за собственную карьеру. Его дамба равнодушия ко мне, которая проявлялась с начала разговора, рухнула:

– Ну-ну… Перестань, Грейс. Я верю тебе, – он осторожно отстранился, ощупывая мои плечи, и я продолжала держать лицо – нужно усыпить его бдительность. – Я сам лично, своими руками, отдам Эммерсона под трибунал.

Угроза была четкой, осязаемой. Том прошептал ее, всматриваясь в мои глаза в паре дюймов.

Я немного отстранилась и тихо, заговорщицки прошептала, игнорируя желание убежать и отмыться, игнорируя уничтожение внутри:

– Нет, постой… Не торопись с этим…

– Почему? – в голосе мелькнуло нетерпение и оттенки капризности, от которых стало ещё хуже.

Для Томаса всё это – лишь шикарная возможность свести счета с Нордом. Боль не притупляла разум, спасибо ей за это. В этот раз она дала придумать конкретный план действий.

Я должна увидеться с Нордом.

Даже если в последний раз.

Посмотреть в его пасмурные глаза.

И решить – поверить ему или окончательно отдать последний нож, лезвием вперед. По направлению к грудной клетке, чтобы добить это бестолковое, мешающее разуму сердце.

И никогда. Больше никогда никого не подпускать к себе.

– Сначала я. Не могу это просто так оставить… И я выбью из него признание, принеся на блюдечке неоспоримые доказательства, – придумывая на ходу, я быстро кивнула на монитор и снова посмотрела в глаза Тому. – Это, конечно, сильные аргументы. Но если Эммерсон признается сам, победа точно останется за нами. Так, ты унизишь его ещё больше.

Только бы Томас поверил.

– Как ты хочешь это сделать? – он с какой-то алчностью снова прижался щекой к моей, обнимая ещё крепче, чем прежде.

Провел по моим волосам – по излюбленному месту Норда после моих губ.

Чёрт. Как не закричать. Как.

Хорошо, что не поцелуи …

Этого я бы не вынесла, выдав себя с головой.

– Доверься мне. Возьми меня завтра на «рулетку».