В твоё доверие. По рукоять

Глава 21

Норд

Эта ночь была бесконечной. Я то и дело просыпался от кошмаров – организм дал сбой, на меня не похоже. И острое чувство недосказанности между мною и Грейс, сверлившее внутри, не облегчало ситуацию.

Да, она ответила.

Да, написала, что всё в порядке.

Но что-то, блять, подсказывало, не давая покоя – не всё так просто.

Я больше не писал. Лишь уповал на встречу с ней, когда мы приедем с парнями сначала на полигон, чтобы оттуда после двинуть на Восточный остров – Лэн договорился с Томом выдвигаться к кораблю совместно.

Самочувствие было ни к чёрту – вчера весь остаток вечера и полночи я долбил «груши» в зале, безрассудно проигнорировав наставление Лэна пойти отдохнуть.

Накопленная усталость и нервозность выплескивались короткими, мощными ударами в жесткий, набитый весом, материал, принося только мимолетное удовлетворение.

Лэн вернулся очень поздно и перед тем, как уйти спать, нашёл меня, доложив о результатах своего визита на Материк. Ещё раз напоследок предупредив меня не провоцировать на «рулетке» Тома лишний раз, хотя я до сих пор не понимал, почему он так много об этом упоминает, командор патрулирования, напевая себе под нос какой-то ненавязчивый мотив, удалился.

Вид у него, конечно, был тот ещё – взъерошенный и счастливый.

Всё понятно, блять.

Не знаю, как именно, но, похоже, клетка с рыжеволосой птичкой захлопнулась.

Я спустился в столовую, глазами пытаясь найти Криса, ещё одного бойца из патруля Лэндона – Джейсона и Шона, которых мы, в итоге, тоже позвали на «рулетку». Шон мощный малый, его навыки могут здорово пригодиться, Джейсон сам изъявил желание позабавиться.

Сейчас я с усмешкой вспоминал, как Шон гонял нас тогда на полосе препятствий после драки – кто знал, что всё так изменится, и фигуры займут новые клетки на шахматной доске.

– Все готовы? – сухо бросил я троим, в полной боевой форме и с нейростимулирующими автоматами на перевес. На «рулетку» было непринято брать настоящее оружие. Получив сказанное вразнобой «Да, сэр», «Так точно, сэр», я поспешил продолжить: – Прекрасно. Несмотря на то, что это якобы лишь игра, хоть и опасная игра, с собратьями, я с удовольствием надеру задницу Тому и его команде, опередив в скорости и качестве. Каждый из вас знает, на что идёт. Будьте начеку и не словите долбаный криптококк.

В ответ раздался короткий боевой клич, в момент которого Шон и Крис по-идиотски забавно подняли вверх автоматы.

– Пошли. Лэн ждёт нас на улице.

Выйдя из Штаба, мы получили удар слепящим солнечным светом по глазам. В последнее время погода на Центральном баловала. Острова просыпались, чтобы прожить ещё один неприметный день, а для нас он мог стать последним.

Парни запрыгнули в заднюю часть кузова большого внедорожника, пока я, остановившись рядом с Лэном, прикуривал сигарету.

– На кой хер он, интересно, выбрал корабль? – задумчиво спросил я своего товарища, пустив дым в сторону.

– Понятия не имею, – скривив губы, покачал головой Лэн и опёрся спиной о дверь машины. – Дыхалку себе совсем посадишь…

Он укоризненно уставился на огонёк, тлеющий на конце сигареты, и тяжело вздохнул.

– Иди в задницу, Лэн, – спокойно, но с юмором сказал я. – Ты командор или моя мамочка? Судя по вчерашнему виду, тебе есть о ком позаботиться, так что направь усилия в иное русло.

На этих словах Лэндон слегка побледнел и тихо проговорил:

– Что, так заметно?

– Да, конечно! – моментально воскликнул я, не сдержав улыбку и поднося сигарету ко рту для очередного затяга. – Светишься как грёбаная новогодняя елка.

– Ну, всё, хватит, – быстро отмахнулся Лэн, вскинув руки. – Ещё пара слов – и я не буду прикрывать твою задницу на корабле…

– О, а я так надеялся, – усмехнулся я в ответ, вызвав смешок и у него, – Так рассчитывал! Ну, прошу тебя, ну, пожалуйста, Лэнни, не бросай меня…

Кто бы знал, что в чём-то наши шутки окажутся пророческими, и мне действительно будет нужно прикрытие на ветхом судне… И кто знал, что этим прикрытием станет абсолютно другой человек.

Я ткнул его пару раз кулаками по бокам и отошёл на пару шагов, чтобы выкинуть окурок.

Вернувшись, услышал следующее:

– У тебя нет какого-то странного предчувствия? – Лэндон долгим взглядом уставился вдаль, а затем перевел его на меня: – Насчёт всей этой затеи с «рулеткой».

Я молчал, обдумывая свои ощущения и ответ. Потянув носом солёный воздух и нахмурившись, медленно произнёс:

– Кроме того, что мы все бессмысленно можем там полечь? Есть. Но хоть убей, блять, не знаю, какое именно, – сплюнув накопившуюся слюну, я проговорил дальше: – Узнаем, так ли это, когда приедем туда. Поехали. Не будем заставлять Томми ждать. А то разрыдается, бедный.

***

Грейс

Едва проснувшись под грохот грозы, я поняла, насколько необдуманно и опрометчиво поступила вчера, своими действиями введя себя в очень опасную игру с Томом.

Единственное, что помнила – то, что должна буду остаться с Нордом и какими-то хитрыми уловками якобы выбить из него признание, записав на диктофон. Всё остальное – лишь сплошная, смазанная картинка болезненных эмоций. Конечно, я не собиралась ничего делать. Только вот сейчас абсолютно не понимала, как после всего объясню свой «провал» Тому. Я должна поговорить с Нордом. На самом деле. Узнать правду. И, при необходимости, предупредить его как-то сама и дальше что-то решать.

План был сырой и из рук вон плохой. Но ничего не оставалось, как со стоном содрать себя с кровати и прошествовать в душ, чтобы начать этот запланированный грядущими неприятностями день.

Ким спала крепким сном; глубоко ночью я слышала возню – она пришла довольно поздно. Выйдя из душа и окинув подругу долгим, преданным взглядом, я осторожно чмокнула её в макушку, почувствовав чей-то незнакомый запах, и решила двинуться в сторону тренировочной.

Вчерашняя истерика, а никак иначе я её назвать не могла, лишила всех сил. Несмотря на, казалось бы, долгий сон, я чувствовала себя разломанной винтовкой, которую больше не собрать – металл теперь подлежал переработке. Прокручивая в голове варианты фраз, которые я скажу Норду при встрече, я всё никак не могла избавиться от удушающего чувства отрицания – не мог он так поступить, ну не мог!

Казалось, душа кровоточит и умирает, стоит хоть на секунду вспомнить кабинет Тома, эти проклятые документы и моё сомнение в Норде. Вспомнить самого Норда, по которому я до напряжения в теле начинала скучать…

Этот мужчина ворвался в мою жизнь как тайфун, не оставляя во мне ничего живого…

Чувствовала я себя и физически, и морально просто отвратительно. Утренний душ так и не отмыл с меня невидимые следы объятий Тома, и мне мерещилось, что везде с омерзением ощущаю его на себе. Я решила: если исход всего этого самодурства будет положительным, не рассказывать ни о чём Норду. Как бы он… хорошо не относился ко мне, и как бы я не настаивала на том, что всё было ради него, он меня – я знаю точно – никогда не простит. Посчитает не меньшим предательством.

Я так и не смогла открыть и прочесть его последнее сообщение. Не хватило смелости, и боялась не сдержаться и настрочить огромный текст.

Представляя нашу встречу сегодня, я ощущала, как начинают дрожать губы. Как глаза снова наливаются слезами. Поэтому, постаравшись тщательно абстрагироваться, я, зайдя в тренировочный, пустой в это время, зал, с трудом, но всё же сконцентрировалась на том, что буду сейчас делать.

Я давно не тренировала навыки метания на движущихся мишенях. Когда-то Ким и Уиллсон обустроили одну часть зала так, что, нажав на пару кнопок на специальном пульте, ты получал разнообразные, перемещающиеся с различной скоростью цели. Решив сразу усложнить предстоящие несколько часов, я натянула на глаза чёрную ткань.

Предварительно намотав на руки такого же цвета бинты, я взяла два длинных клинка и на ощупь ткнула в нужную кнопку запуска объектов.

Ким в «слепом» метании была просто великолепна – до её мастерства мне было далеко – но сейчас не до оттачивания навыков. Просто броски. Со всей силы. Мне требовалась максимальная сосредоточенность, обостренные чувства с отключённым зрением и правильно направленная мощь, а всё это могла дать только подобная тренировка.

Оружие, особенно холодное, как и тогда очень давно, было единственной отдушиной. Тихой обителью, которая заложенной в сталь энергетикой возвращала к жизни. Ножи так и не смогли сравнятся с винтовками, как бы я не любила и их.

***

Норд

– Регенерацию взял с собой? А сыворотку? На всякий пожарный? – с какой-то тревогой в голосе спросил меня Лэн, когда мы переправились на канатке и взяли у пропускного пункта полигона новый джип.

– Да, пару ампул, – мрачно ответил я, протягивая дежурному магнитную карту с персональными данными. – Хотя, как будто нас это спасёт…

Доехали. Мы припарковались у одного из зданий и, выйдя из внедорожника, подошли друг к другу.

– Пойду найду Тома, – со скрежетом в зубах при имени командующего разведкой предложил Лэн, на что я без вопросов только кивнул и обратился к своей мини-команде:

– Ждите здесь и не разбредайтесь, как бараны без пастуха.

Крис многозначительно хмыкнул, и я почувствовал его провожающий взгляд в спину, пока шёл до серого массива здания непонятного назначения.

– Где найти Уиллсона? – обратился я к бойцу, стоявшему возле двери.

Через капитана я планировал выйти на Грейс. Звонить не собирался, делая ставку на эффект неожиданности. Пусть обрадуется сюрпризу. Да и мне хотелось увидеть её ещё раз, перед дурацкой «рулеткой», которую сам же и организовал.

И взять обещание. Обещание ждать…

Подсказали подняться на второй этаж, я тут же последовал туда и вскоре нашёл Уиллсона, который только-только выходил из столовой, кажется.

– А, командор, сэр. Доброе утро. Собираетесь на «рулетку»? Не передумали? – бодро поздоровался со мной капитан.

– Не передумал. Приветствую, Уиллсон. Не подскажешь, где может быть Грейс? – сощурив глаза, я не стал ходить вокруг да около и спросил напрямую.

Уиллсон напряг лоб, прикидывая варианты и, почесав гладко выбритый подбородок, сказал:

– Хм. В такое время она либо на дежурстве, что маловероятно сегодня, так как Грейс едет с вами на корабль. Либо в тренировочной. В столовой я её не видел, наверное, ещё не отошла…

От полученной информации закололо виски.

Что, блять?

В смысле, едет на корабль?

Еле-еле сдержав нарастающее во мне напряжение и понимая, что командир здесь не при чём, я тихо процедил:

– Прости, не отошла от чего? – в тот миг было всё равно, что там себе подумает Уиллсон о природе моих вопросов, да и своего отношения к Грейс я больше нигде и ни от кого не скрывал.

Он и так наверняка знает.

– Ким вчера написала, сэр, что Грейс отравилась и решила отлежаться, – спокойно ответил Уиллсон, тактично игнорируя мою взволнованность. – У нас должна была быть тренировка, но я её отменил.

Что за?..

Вот как, значит.

То есть, Грейс, по-твоему отравиться и писать мне, что в порядке — одно и то же?

Во мне кипящей пеной поднималась дикая злость…

Дурная девчонка.

Солгала мне, блять. Солгала. Снова, и это уже не мелочь. Еще и собирается на «рулетку»!

Ничему тебя жизнь не учит, Тихоня.

– Понятно, – осипнув от охватившей ярости, пробормотал я. – Не подскажешь, где находится эта ваша тренировочная?

Через минут пять нашёл нужное мне здание и размашистым шагом вошёл туда. Без труда обнаружив дверь зала, я с тихим рыком распахнул её и на мгновения замер, не в силах отвести глаз от представшей картины.

Из головы тут же вылетели все негативные эмоции. Ненадолго.

Твою мать.

Как же чертовски красива…

Затаив дыхание, как какой-то пятнадцатилетний мальчишка, впервые увидевший голую девушку, я осторожно приблизился к перилам площадки, впитывая в сетчатку глаз каждое движение.

Каждое движение Грейс.

Она была одна, в центре освещенного ринга, где тут и там возникали движущиеся мишени разного размера.

Грейс была… с завязанными глазами – я тяжело сглотнул. Уж слишком неуместные и пошлые ассоциации её облик вызвал в голове.

Я впервые видел её не в полностью закрытой форме… Не считая того платья на церемонии. Блядски элегантного платья…

Сейчас она была в облегающем чёрном то ли жилете, то ли топе, который слегка сдавливал и обрисовывал линии молочного цвета груди. В обтягивающих чёрных брюках, рельефно выделявших её стройные ноги и такую округлую задницу – как выдержать наблюдать за всем этим…

Чертовски опасная, с этими призывно блестевшими клинками, в обмотанных бинтами нежных руках. Я бы не хотел оказаться сейчас у неё на пути.

Блять.

Как же она грациозно двигалась…

Даже издалека я видел, как плоский живот равномерно вздымается и опускается в моменте того или иного выпада оружием. Как Грейс дышит с приоткрытым ртом через чуть влажные губы.

Укусить бы их до крови. Прямо сейчас. И наказать за очередную ложь.

Чётко поворачивается всем корпусом, но не торопится.

Прислушивается, обдумывает, только потом заносит смертельный удар в ту или другую мишень. Идеально попадает.

Я подметил, что у неё охренительно красивые предплечья и плечи, покрытые испариной – с лёгким, наработанным за эти годы тренировок рельефом мышц. Я-то помню её совсем хилой на подготовке. Помню ее худой и хрупкой, когда на ринге когда-то ударил её…

В зале раздавались тихие, короткие вздохи при новых движениях. Она ловко перекрутила клинки в ладонях, вызвав во мне экстаз и дикое восхищение, и с завязанными тканью глазами попала в возникшую из ниоткуда перед ней цель.

Пора признать. Признать, что в обращении с ножами ей нет равных.

Грейс парила в самом настоящем танце смерти.

Я и не заметил, как медленно и неслышно стал подходить к ней, спустившись с площадки на пару ступеней. Как и не заметил того, что в области паха стало тесно и неудобно.

Найдя скамейку, я бесшумно опустился на неё, не сводя глаз с этой с ума сводящей девушки. Моей женщины.

На долю секунды Грейс замерла, шумно втягивая воздух, но тут же продолжила свою необычную тренировку.

Я расположился поудобнее, стараясь не издавать ни звука, и, закусив губы, смотрел на неё собственническим взглядом, забыв о злости напрочь. Забыв о цели визита и о «рулетке».

Вот так, малышка.

Двигайся.

Делаешь ты это просто неповторимо.

Как сдержать себя в руках. Как не подойти к тебе и не сорвать тренировку…

И тут я впервые понял, что означает терять голову и бдительность из-за женщины – Грейс вдруг резко развернулась ко мне в миг, когда я ожидал этого меньше всего и, не снимая повязку, с непревзойденной меткостью и со всей силы швырнула один из клинков.

Я не удержался от тихого «блять!», когда он пригвоздил мою куртку к стене, воткнувшись чуть выше плеча. Быстро оценив ситуацию, я перевёл свой охренеть какой ошарашенный взгляд на Грейс.

Она, тяжело дыша, медленно стянула ткань с глаз.

Очень надеюсь, что промазала намеренно…

– Тебя выдал твой запах… Лимон. И эвкалипт, кажется… – её красивый голос дрожал.

Я же всё не понимал, чем заслужил такое «приветствие». Грейс не торопилась подходить ко мне, и когда первые эмоции от её ножевого сюрприза улеглись, я, прищурившись, повнимательнее всмотрелся в неё. Она выглядела… замученной.

И отстраненной.

Отстраненной от меня.

– Привет, милая. Не хочешь объясниться? – я никак не мог сдержать опасных интонаций в голосе, параллельно пытаясь понять, что за хрень и что она скрывает за увлажнившимися глазами.

Что произошло, блять?

Грейс сделала шаг по направлению ко мне и в знакомом жесте нервно заломила запястья, потирая их. Я откинул голову назад, упираясь затылком в холодную стену, но не торопясь вытащить нож из ткани. Наблюдая за ней.

– И я даже сейчас не про твой выкрутас с клинком… – мрачно продолжил я, озирая застывшую Грейс из-под полуопущенных ресниц. Она вся тряслась: её хладнокровие и концентрация во время тренировки развеялись по ветру. – Я узнал от твоего капитана, что ты тоже едешь на «рулетку». И что вчера отравилась и плохо себя чувствовала. Тебе напомнить твой ответ в сообщении? Какого хрена?..

Я даже не стал заканчивать вопрос – она и так всё поняла. В остекленевших голубых глазах вспыхнул стыд и страх.

Но Грейс сегодня явно вознамерилась побить все рекорды по непредсказуемости и отсутствию объяснений.

Она вдруг сорвалась с места и в два счёта сократила расстояние между нами, наклонившись максимально близко к моему лицу. Я держался из последних сил, чтобы не схватить её губы своими – настолько между нами была раскаленная атмосфера. И плевать на разговоры. Эта тренировка, чтоб её…

Пауза. Короткая, подхлестывающая током.

И её последующие слова, сказанные горячим, взволнованным шёпотом, пока Грейс обхватывала нож за рукоять, стёрли весь сексуальный подтекст и напрочь сбили меня с толку:

– Нам нужно поговорить, Норд… Найди меня на корабле, – она со смачным звуком выдернула клинок и удалилась так быстро и стремительно, что я даже глазом не успел моргнуть.

Что?!

Что это было!

Эта девчонка!..

Доведет меня до ручки.

Я вскочил и со всей злости пнул близлежащий снаряд, игнорируя боль в ноге.

Ни обняла, ни поцеловала – ничего, кроме непонятных слов.

Что за чертовщина, блять, происходит?

***

Разъяренным дьяволом вернулся на улицу, даже не попытавшись её догнать.

Ничего. Ты у меня получишь, засранка.

Я из тебя всю душу вытряхну на «рулетке», всё разузнаю.

Её слова, её тон, её непролитые слёзы гвоздями вбились в подкорку. Что-то явно произошло или происходило, раз Грейс в таком состоянии. Сейчас для меня не существовало никакой другой цели, кроме как сразу же после начала игры обнаружить её и запереть в каком-нибудь трюме или в другой части судна, допрашивая до победного. До новых поцелуев и большего… Клянусь, Грейс, каждый дюйм твоего тела будет изнывать под моими вопросами.

Мне нужно её вернуть. Её прежнюю в саму себя. Её прежнюю ко мне.

Как она… вообще посмела вот так встретить меня?

Что за игры?

Пытаясь унять сердцебиение и ненужное сейчас возбуждение, я с такой беспощадностью и яростью рявкнул «По машинам, блять!» на стоявших рядом с внедорожником ребят, что те, затрусив, тут же ринулись внутрь.

– Что, Эммерсон, плохой день? – с издевкой в голосе спросил долбаный Том, при полной экипировке стоявший неподалёку рядом со своим транспортом и как-то странно, многозначительно посмотревший на Грейс, которая появилась из ниоткуда.

Успела переодеться и подойти к нам. Она моментально покраснела и через секунду скрылась во внедорожнике.

Не понял…

В это мгновение я готов был размозжить голову Томми голыми руками. И свою собственную за то, что даже не пытаюсь остановить её от поездки и всё выяснить прямо здесь.

– Тебе пиздец, Томми, – выплюнул я в его сторону и, не дожидаясь ответа, до звона стекла шарахнул дверью, забравшись на водительское.

Да, эмоционирую. Но эффективен тот, кто умеет выжидать. Даже если его вот-вот разорвёт изнутри.

– Норд, что случи…? – настороженно и тихо начал было Лэн, сидевший рядом, но я остановил его взмахом руки.

Он оценивающе рассматривал дырку в моей куртке.

– Умолкни. Прошу тебя, – звук заведенного взревевшего двигателя казался мне один в один схожий с тем, что звучал сейчас где-то под рёбрами набатом.

***

Что случилось за один, мать его, день такого, что она даже не прикоснулась ко мне? Один долбаный день – и я не узнавал Грейс.

Где я накосячил? Ей явно нужно поговорить со мной о чём-то серьёзном. В области живота бушевал дикий ураган, готовившийся вырваться на свободу, как только кто-нибудь даст повод.

Мы доехали до Восточного Острова. К и так разъярённому состоянию примешалась апатия: пейзажи здесь неизменчивы. Здесь всё так же мертво.

Оставив машины рядом с выцветшей кормой огромного вблизи судна, мы вышли. Я не преминул схватить проходящую мимо Грейс за локоть:

– Поговорим здесь. Я не пущу тебя на корабль.

Она тут же ловко высвободилась, чуть ли не отскочив на шаг назад.

– Нет, – сказала как отрезала, вызывав этим очередную волну негодования во мне.

– Да какого хрена, Гамильтон?!

Восклицание услышали немногие. Но среди них был Томми, к которому она вновь отошла – он оскалился, взглянув на меня. Только упавшая на плечо рука Лэна не дала психануть и наброситься на ублюдка прямо сейчас.

Очевидно, единственный способ остановить Грейс от непосредственного участия в «рулетке», это уничтожить Томми. Но это пока не предвиделось, и больше всего во всей этой безумной ситуации мне казалось странным, что он позволил ей участвовать. Может, беситься от ревности и не нужно вовсе – какой нормальный мужчина отпустит объект своего вожделения на такую опасную игру?

Ничего не оставалось, как смириться. С происходящим.

– Это всё… Очень странно, – пробормотал Лэн, сжав мое плечо и отпустив. Закрыв собой обзор, он хмуро смотрел за мою спину, на перешеек вдали, – У него что, больше не было кандидатур кроме неё?

– Не знаю, блять, – огрызнулся я, чувствуя, как раздуваются ноздри.

На тросах мы поднялись на полу-обрушенную палубу. Когда я отряхнулся, поправляя оружие, то заметил, что Грейс нужна помощь – подойдя к краю, я, не думая, протянул руку. Это не ускользнуло от цепкого внимания Тома, который шумно и возмущенно выдохнул.

Я точно втащу ему сегодня. И не один раз.

В один момент я и Грейс столкнулись щеками, когда подтягивал её. Я услышал очень тихое, едва различимое: «Подыграй мне…»

Я поспешил отойти от неё, зная, что ещё секунда – и точно перестану держать себя в руках. Потому что ни черта не понимал, и меня ещё никогда так не раздражало неведение. Хоть что-то сказала, что-то намекнула, ну наконец-то!

Игнорируя объяснения Лэна, который взялся модерировать всю эту хрень и раздавал нам сейчас рации для связи, я, как грёбаный стервятник, горящим взглядом следил за Грейс.

Она постоянно прятала от меня свои глаза, в которых всё ещё плескались боль и какое-то отчаяние.

Твою мать.

– Задача: выданными неоновыми маркерами пометить как можно больше объектов на корабле. У команды А – ярко-жёлтый цвет, у команды Б – алый. Встретив кого-то из команды противника, отстреливаемся нейростимуляторами – настоящее оружие, напомню, в «рулетке» запрещено. Временно парализованного противника также отмечаем цветом: он становится трофеем. Запрещено намеренно оттаскивать противника в ту область, где вы заметите хоть какие-то признаки криптококка. Напоминаю всем о характерном синеватом свечении.

Лэн перевел дух и зловеще добавил под конец, отчего даже незначительные шумы среди бойцов затихли. Я видел, как вздрогнули губы Грейс…

– Дозиметрами пользоваться… запрещено.

Прощу ли я себя, если она столкнётся с криптококком? Если не смогу ей помочь, если мы даже не успеем поговорить? Как я буду с этим жить дальше?

– Командор той команды, которая выиграет по наибольшему количеству отмеченных объектов и которая выберется живой, должен принести извинения второму, таким образом исчерпав конфликт, возникший недавно на спецоперации. Пол, потолок и стены не играют. Только объёмные предметы и помещения в целом, если внутри не будет заразы. У нас ровно час. Здесь останется по одному секунданту из каждой команды. Рации держим наготове.

Лэндон вдруг тоже окинул Тома ненавистным взглядом, на что я поднял обе брови, прикидывая, в чём дело. Как-то слишком много непоняток.

Лэн дал старт. Мои бойцы вместе с ним, скучковавшись и обсудив тактику, в чём я не участвовал, поспешили каждый рассредоточиться по судну. Как и вторая команда.

Площадь была огромной, но это нисколько не помешало мне наметанным глазом, в хрусталик которого навсегда впечатался образ обладательницы светлых волос, исчезнувшей из бара два года назад, зацепить её снова.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что это выглядит не слишком очевидно, ведь, судя по тону и поведению Грейс, разговор предстоял конфиденциальный, я, не привлекая внимания, медленно двинулся за ней.

***

Юркая как чёртова белка на дереве. Стоило на секунду отвлечься, как я тут же потерял Грейс из виду.

В корабле жутко завывал ветер и скрипели старые, ржавые части такелажа – пока я спускался всё ниже по узким шатким лестницам, успел десять раз обернуться на звуки, думая, что это чьи-то шаги. Грейс, конечно, найти было важнее, но получить стимулятором в спину пиздец как не хотелось. Как и не хотелось столкнуться с голубоватым свечением и парами криптококка.

Надеюсь, и она там будет внимательна, добираясь до точки, где будет ждать меня.

Отодвинув стволом автомата висящие с потолка цепи, которые зловеще покачивались из стороны в сторону, я, крадучись, подошёл к полуоткрытой двери с облупленной табличкой «Машинное отделение».

Аккуратно сдвинув давно рухнувший откуда-то деревянный ящик, из-под которого вылетела крыса, я не спеша сделал первый шаг внутрь. Отмечать маркером я ничего не собирался. Пусть Томми заберёт победу и подавится. Я же заберу Грейс. Навечно. Только она и повисшая между нами неизвестная проблема имели значение.

В невероятном по размеру помещении, где в центре высились могучие, давно сдохшие двигатели, было сыро и мрачно, но сквозь пробитую обшивку тут и там проникали хаотичные лучи света.

Только хотел как следует осмотреться, как передо мной из-за огромного металлического прямоугольника с приборами выскочил один из разведчиков Тома. Но я был проворнее и быстрее. Незамедлительно пустив ему стимулятор в шею, тут же скрылся за многочисленными трубами рядом.

Боец закряхтел и упал на пыльный пол, дергаясь в конвульсиях. Пригнувшись, я оглядел пространство вокруг него сквозь места между тянущимися трубами и, выйдя, поспешил оттащить тело за дверь. Криптококк пока не встречался, что радовало и угнетало одновременно. Всё равно всем потом валяться в лазарете недельку на обследованиях. Уже представляю крики Дерека о нашей безответственности и рапорт Максу.

– Ничего личного, – выволакивая противника за собой, процедил я.

Уложив его снаружи на какие-то поваленные доски, я поднял взгляд, почувствовав чье-то внимание, и не ошибся – сквозь звонко бьющиеся цепи на меня пронзительным взглядом смотрела Грейс с выставленным в мою сторону нейростимулирующим автоматом.

Но она стала медленно опускать его, признав меня, и тут я дал себе волю.

Стремительно протянув руку, я жестко схватил её за запястье, явно причиняя неприятные ощущения, и резким движением затащил Грейс обратно в машинное отделение.

Пока она морщилась и хмуро потирала кисть, оставив в стороне автомат, я решил захлопнуть тяжеленую дверь за нами, нисколько не заботясь о том, что мы можем тут застрять – петли и замок-то старые.

– Норд… – прошептала она, когда я обернулся к ней, еле заглушая в себе вой разъяренного зверя.

Ни о чём не думая, схватил её лицо ладонями, впиваясь в сладкие губы до лёгкого стука наших зубов так, что аж перехватило дыхание. Покажи мне своё истинное отношение. Твоё тело ведь никогда не врёт. Я помню это ещё со времён той утренней встречи на пляже.

Грейс, застонав и выбив этим из меня адекватность, потянулась, отвечая на поцелуй, но не успевая за моим языком и ртом – я терзал её в сумасшедшем темпе.

Подхватив за ягодицы, я усадил мою Тихоню на ближайший ящик и тут же дернул на себя её тело, чтобы прижать ближе. Она инстинктивно обвила меня ногами, а горячими ладонями схватила за шею.

– Метнула в меня нож… – я, не заботясь о её чувствах, со всей силы укусил за нижнюю губу до крови и тут же слизал появившуюся капельку.

Один в один, как представлял. Грейс так необычно тихо застонала – ей, блять, это понравилось. Мазохистка.

– Сказала, что в порядке, когда, на самом деле, это не так.

Ещё один мой укус, ещё один легкий стон от неё.

– Приехала, блять, сюда, не обсудив это со мной. Не спросив разрешения у своего командора…

Я переместился на её шею, продолжая зубами хватать эту блядски красивую, вкусно пахнущую мятой кожу. Отняв ладони от талии, я агрессивным движением дернул её куртку в разные стороны – кажется, сломал молнию…

– Ты помнишь, что я говорил тебе про доверие? Что за чёртовы манипуляции? На что ты рассчитывала, милая?.. – она так сексуально захныкала, когда приложился языком к её сонной артерии и засосал губами. – Ох, блять, Грейс… Ты даже не представляешь, что я готов с тобой сделать.

– Норд, пожалуйста, нам нужно поговорить… Сначала поговорим… – слова давались ей с трудом, но, подавшись порыву тела, она двинулась бедрами навстречу, отчего я чуть было не потерял разум.

Это её «сначала» уж очень мне понравилось – знаю же, что хочет меня не меньше. Вижу, что ничего по факту не изменилось.

– Уверена, что мне сейчас до разговоров? Нам обоим? – сердито прошептал я, запуская ладони под её куртку. Губы касались ее губ. – Для начала я возьму тебя так жёстко и так глубоко, что ты раз и навсегда разучишься себя вести подобны…

– Прошу тебя…

В голосе Грейс появилась мольба, а всхлипы стали далеко не теми, которые бывают во время вожделения. Я тут же остановил свои движения, на минуту подумав, что напугал её. Что всё-таки поспешил. И, оторвавшись от такой привлекательной шеи моей мучительницы, внимательно посмотрел в голубые глаза.

– Мне тоже нужно убедиться, что ты не лгал мне…

Она плакала – слёзы тоненькими реками струились по щекам.

Не понял. В очередной, блять, раз.

– У Тома есть информация о том, что оружие чужим поставил именно ты… Там твои подписи, Норд, – она выдала на одном дыхании.

И замолкла, зажала рот руками, убрав их с моей шеи, и зажмурилась.

Что… Блять?..

Я замер. Весь подобрался. Земля будто ушла из-под ног. Вглядываясь в покрасневшее от ласк и подступающих рыданий лицо Грейс, я медленно, крайне медленно стал собирать в голове пазл.

Вот почему она сегодня такая.

Вот почему она на самом деле вчера была не в порядке.

Вот почему так долго отвечала.

Твою ж…

Всю похоть и желание как рукой сняло. Но я не отходил от Грейс – коснувшись пальцем её окровавленных из-за меня губ, очень тихо и как можно ласковее проговорил:

– Милая… Что бы ты сейчас мне ни рассказала, что бы ни озвучила, ты должна знать – я абсолютно. никак. не. причастен. к этому. дерьму, – каждое слово я впечатывал в неё, глядя глаза в глаза. – Я ведь сам пытаюсь выяснить, кто это…

– Там стоят твои отпечатки… – выдохнула Грейс, повторив это, и сжала плечи, будто пыталась спрятаться от меня.

Ступор продолжался. Я откровенно не знал, как себя вести. Что делать с этой… информацией.

Медленно приник губами к её щекам, собирая эти отвратительные, не идущие ей, слёзы. Обдумывая каждую секунду происходящего, каждое слово из услышанного.

И на этом моём движении Грейс сама прижалась ко мне, дав волю затапливающим эмоциями.

– Тихо-тихо, – принялся дрогнувшей рукой гладить её по волосам, чувствуя мокрые дорожки на шее, куда она уткнулась лицом. – Ты ведь веришь мне? Ведь ты не пришла бы сюда, если бы не верила. Расскажи, Грейс… Всё, что знаешь. По порядку.

Она глухо, продолжая дышать мне в ключицу, начала своё сбивчивое повествование – как нашла какой-то носитель информации рядом с тем пленным, как не торопилась отдать его и сделала это только после того свидания у водопада, как убедила Тома пока не распространять информацию дальше…

Полный пиздец.

Полный. Мать его. Пиздец.

Дело дрянь.

– Это ведь не твой носитель? – подняв заплаканные глаза, еле дыша, спросила Грейс. – Ты ведь не мог так поступить с нами… Со мной…

Я сдавил её в очередных объятиях, зарываясь в светлые волосы.

– Нет, Грейс, не мог. Не стал бы. Никогда. И я не имею права подписывать подобную документацию, у меня нет таких полномочий…

Меня подставили.

Эти слова так и застряли в глотке. Но думаю, она на эфемерном уровне почувствовала невысказанное.

– Это ведь может делать только Главный командор? – снова всхлипнула, так по-детски, так мило.

Чёрт, как же тебя успокоить, Грейс. Ты так много пережила за эти сутки… И как успокоиться самому. Как трезво всё оценить в текущих условиях.

– Да. Я никогда не совершал этого и не совершил бы, – мягко отстранился от Грейс и отошёл на шаг, стискивая зубы и запрокинув голову. Тяжело вздохнув, я снова посмотрел на неё: – В одном из разговоров с Максом я озвучил свои предположения, что чужие могут вернуться на Восточный Остров. И они, как по заказу, блять, там вылезают. Ты находишь эту карту памяти. Которую, скорее всего, подкинули вместе с чужаком в расчёте на то, что карту сразу найдут. И её содержимое взорвет жизнь Материка и Островов, как бомба. Прекрасная многоходовка, надо отдать должное…

Грейс так и осталась сидеть на старом ящике, обхватив себя руками и наблюдая, как я измеряю шагами пространство перед ней. Сцепив пальцы на переносице, я пытался усиленно соображать – кажется, даже слышал, как работают извилины в башке.

– Как нам доказать, что ты не виновен? – судорожно вздохнув, пробормотала она и утерла остатки слёз рукавом распахнувшейся куртки.

– Не нам. Ты в этом участия принимать не будешь, – я снова подошёл к ней. – Хватит с тебя сомнений и переживаний. Ты и так сделала всё, что могла, милая, чтобы не позволить коллапсу случиться. Лэн и я собираемся вытащить копии реальных документов о разработке и поставке, которые подписывал именно Макс, через Научный. Всё, что ты видела на носителе, Грейс – пустышка.

– Мне нужно принести Тому твоё признание…

– Знаю. Придумаем что-нибудь. Как, кстати, ты убедила его не рассылать данные дальше? —настороженно спросил я, вглядываясь в Грейс.

Даже заплаканная она была охренительно красива; другое дело, что слёзы на её лице должны быть только от радости.

– Я… – начала было Грейс, опустив взгляд вниз. – Просто… Сделала вид, что готова к союзничеству…

Возмущенно выдохнув, я приложился лбом к её собственному.

Моя преданная девочка.

Ты уже тогда, в его кабинете, не поверила во всю эту хрень… Всё-таки жизнь и ситуация с кучерявой, те сплетни обо мне тебя чему-то научили.

– Выкинь всё из головы, я не хочу, чтобы ты вспоминала и думала об этом, – я лёгким невесомым поцелуем, контрастно отличавшимся от предыдущих, коснулся её губ. – Всё будет хорошо, Грейс. Мы справимся.

То, что стало происходить дальше, было какой-то квинтэссенцией безумия. Которую я с радостью стёр бы из памяти навсегда.

Грейс посмотрела куда-то в сторону, несмотря на то, что тоже потянулась к моим губам, и в её глазах отразился неимоверный ужас.

– Норд! – вскрикнула она, навалившись на меня всем телом, и в следующую секунду рядом с нами прогрохотали выстрелы.

Огнестрельные, блять, выстрелы.

Неужели Том взял с собой на игру настоящее оружие?

При мне был только мой личный пистолет с десятью патронами, с которым я никогда не расставался. Как знал, что тоже стоит нарушить правило.

Он настолько охуел от своей ревности, что решил подстрелить нас?

Я больно приложился спиной к полу, но умудрился сообразить и сцепить руки вокруг Грейс. Перевернуться так, чтобы она оказалась снизу.

Над головой со смертоносным свистом проносились пули, и я всё никак не мог понять, кто и откуда стреляет – тьма в глубине машинного отделения, там, где навсегда замерли двигатели корабля, скрывала нападавших, лишь частыми вспышками автоматов или пистолетов выделяя их действия.

Но ужаснее всего было не это.

Под руками, на талии Грейс, я стал чувствовать что-то тёплое, стремительно заливавшее ладони.

Тёплое и вязкое.

Разносящее в воздухе тонкий, почти неразличимый металлический запах.

– Грейс…

Мне было абсолютно плевать на творящийся хаос вокруг. Я даже не сразу услышал, как с оглушительным грохотом распахнулась дверь, которую запер. Отстреливаясь от невидимого врага нейростимуляторами, к нам подбежали Лэн и Шон.

Меня волновало только стремительно теряющее краски лицо подо мной. И её кровь на моих ладонях.

– Надо уходить! Здесь чужие! Их около полсотни в трюме! – прокричал Лэндон над моим ухом, пока Шон остервенело пинал коробки, чтобы те встали хоть какой-то баррикадой перед нами.

Но я не слышал его – всё моё внимание было приковано к таким нежным, неоново-голубым глазам, в которых медленно угасал свет.

Нет, мать твою, нет!

– Норд, блять! – рыкнул Лэндон, продолжая стрелять уже из-за коробок, и я словно вынырнул из толщи воды, заглушавшей слух.

Разум протрезвел, скинув с себя оцепенение.

– Она ранена! – констатируя очевидное и пытаясь быстро взять себя в руки, я кинулся проверять пульс Грейс.

Её шея окрасилась багровыми мазками от моего прикосновения.

– Блять! Грейс! Смотри на меня! – её глаза часто моргали, а рот приоткрылся в сипящем звуке.

Я похлопал её по лицу, пытаясь сфокусировать на себе, а дальше, судорожно и бессвязно что-то бормоча, одной рукой попытался нащупать регенерирующую сыворотку в одном из карманов.

Я терял её.

Как два года назад в том коридоре.