Vалентин

2.9

— О, привет. Что-то случилось?

— Пожрать тебе принес, — натянул улыбку я, глядя на красноглазого встрепанного Димона и висящую у него на плече горжеткой Мармошу.

— Ты здоров? — с сомнением улыбнулся Димон, беря у меня из рук большой пакет из супермаркета и спортивную сумку, пнул мне тапки и ушел на кухню, оттуда донеслось: — О, хлебушек, у меня как раз… Мармоша, отдай булку!!!

Из кухни в комнату шустро прокосолапил енот, утаскивая в передних лапах трофей и с трудом балансируя на задних. я заметил небольшую левитацию, Димон, похоже, не заметил.

Я разделся и пошел в кухню, по дороге заглянув в комнату — на столе стояла моя клавиатура, которую я отключил от компа в маминой квартире, заодно избавив себя от необходимости отвечать на сообщения с этого компа, а выигранная «винтажная» клава лежала на системном блоке под столом, ну и отлично.

— Ты чай будешь?

— Я есть буду, я после тренировки.

— А, понятно, — он выключил чайник и открыл холодильник, обернулся на секунду, смеривая меня хитрым взглядом: — С Дашей поссорился?

— Нет, с чего ты взял?

— С того, что ты внезапно стал идеальным гостем — сам себя пригласил и принес с собой еду. Переночевать у меня хочешь?

— Нет.

— А что тогда?

— Разговор есть.

Он перестал улыбаться. Посмотрел на меня молча пару секунд, потом опять полез в холодильник, стал выставлять еду. И чего Мармоше не хватало? У него полный холодильник жратвы, а она насочиняла, как будто тут великий пост.

Димон поставил еду в микроволновку, тихо выглянул в комнату и прикрыл дверь, сделал несколько пассов руками, как будто что-то магичил, я не различил, что — уровень сильно не мой. Посмотрел на него с вопросом, Димон включил микроволновку и сел напротив меня, шепотом сказал:

— У тебя та отрава против мега-ня еще осталась? Я чую. мне надо.

— Оно должно действовать неделю, — нахмурился я.

— To есть, сейчас оно действует?

— Да.

— Ой Тема… To ли бодяга твоя — фуфло, то ли мне реально без всякой магии офигеть как нравятся еноты, даже если они полные засранцы.

— Под каблук загнала, пушистая задница? — полуутвердительно кивнул я, Димон вздохнул и кивнул, посмотрел на продукты из супермаркета:

— Это она тебя попросила? — Я округлил глаза, он усмехнулся: — Я видел, как она с тобой переписывается. Что происходит? Это как-то связано с тем правительственным проектом, на который ты иногда трудишься? — Мои глаза окончательно полезли на лоб, Димон рассмеялся: — Ну я же не слепой. Ты приходишь, уходишь, говоришь странные вещи, носишься с запрещенными зельями, с какого-то фига стал работать на кафедре, тебя забирают с пар какие-то загадочные личности, ты куда-то ездишь, привозишь странные штуки… енот этот сильно умный тоже. Кто это?

— Ты газеты читаешь? — сдался я.

— Нет, у меня есть интернет.

— Попадались тебе новости о загадочной всемогущей волшебнице, которая чуть ли не в одиночку свой мир спасла, а потом стала ректором академии магии?

— Джули ди Минг? Конечно, с ней море енотовых мемов и даже лоли-манга юрийная есть… подожди, — он перестал улыбаться и как-то побледнел. За его спиной дзынькнула микроволновка, он дернулся, в тишине стало слышно, как в комнате шуршит пакет и фырчит енот. Димон указал пальцем на дверь и шепотом выдохнул:

— Ты хочешь сказать, она сейчас хлеб точит у меня под диваном? Героиня комиксов спала в моей постели? Ректорша магической академии, в которой учат летать на драконах? Которую принц замуж звал, а она не пошла? — Я молчал, енот за стеной драл пакет, Димон побледнел еще сильнее и закрыл лицо руками: — Я ее вчера опоссумом линялым назвал…

— Она не обижается, — поднял ладони я.

— Я обижаюсь! — донеслось из комнаты.

Димон хлопнул себя по лбу и застыл, я попытался разрядить обстановку:

— Ты бы гамак с батареи перевесил, ей жарко.

Он издал унылый стон и уткнулся лбом в стол, закрыв голову руками. с досадой прошипел:

— Я кидал ее в ванну с водой, одевал в свитер и делал из него смирительную рубашку, готовил ее в космонавты на центрифуге из пакета и… и я при ней переодевался.

— Я тоже. Она включила «You can leave your hat on».

Из-за стены донеслось мерзкое довольное хихиканье, Димон хлопнул себя по лбу еще раз, и так и остался сидеть, с дланью у чела и с кручинушкой лютой на лице и во всей позе.

— Зачем она здесь? Это как-то связано с этой гребаной клавиатурой, которую ты сказал не включать?

Я отвел глаза, Димон косо усмехнулся:

— Я знаю, что это артефакт, я сделал анализ. Но в базе ее нет — или убрали, или она никогда не была зарегистрирована. Ну или она из другого мира и здесь находится незаконно. Ты стал заниматься контрабандой?

— Это не моя идея, — поднял руки я, — это все ее Мармошество, ее спроси.

— Мне нельзя с ним разговаривать, это один из пунктов контракта, — донеслось из-за стены. — Скажи ему, пусть делает вид, что я просто енот, иначе я ему такую веселую жизнь устрою, что сегодняшнее ему разминкой покажется.

Я поджал губы и сочувственно развел руками, Димон еще раз стукнулся лбом в стол, полежал, повздыхал и стукнулся еще разок. Поднял голову и посмотрел на меня так, как будто герой фильма, который сказал: «Ну все, хуже быть уже не может» и сразу же услышал гром и дождь. Все, дно достигнуто.

— Что с клавиатурой, Тема? — с истеричным весельем вопросил он, на всякий случай не убирая руку со лба.

— Клавиатура может вырубить тебя на неделю — это все, что я знаю. Так что готовь пути отхода от дел и иди в отпуск.

— Какие пути отхода, у меня завтра переезд на новый сервер! — он хлопнул себя по лбу второй рукой поверх первой, потер лицо и возрыдал: — У меня дизайнер в депрессии после последнего обновления, его юзеры раскритиковали, я теперь ему пишу хвалебные оды и присылаю каждый вечер подборку скринов с положительными комментариями, иначе он работать не может, у него нет вдохновения! Это же творческая личность, блин! Дизайн — лицо сайта, по нему составляют первое впечатление, а мой дизайнер вчера прислал стартовую страницу мобильного приложения в унылом синем фейсбучном стиле, с огромной надписью: «Теперь твои юзеры не будут говорить, что он розовый?!» И вся команда ему в чате час доказывала, что он не розовый, он убунтовый, это наш, особенный цвет, очень стильный, строгий и оригинальный. Тема, как я их на неделю брошу? Главный разраб нашел баг в коде, если покупка производится с одного редкого мобильного оператора, то контент скачивается, а деныи не снимаются. Ты думаешь, это не проблема? Это статья! Это бесплатное распространение контента, на которое подписан контракт продажи. Фирма на Кипре. А юрист в Канаде. А сервера в Казахстане. Разраб в Германии, дизайнер в депрессии, я в жопе!

Он опять схватился за голову, я посмотрел на микроволновку, встал и сам достал свою еду, сел.

— Тогда просто не включай эту гребаную клавиатуру. Пока не разгребешься, по крайней мере.

— Я никогда не разгребусь… А что она может?

— Тема, — загадочно протянула еноша из-за стены, — я тебе этого не говорила, но клавиатура сильно повышает работоспособность, позволяет делить ресурсы мозга на несколько одновременных задач, уменьшает необходимое количество сна и позволяет играть в игрушки с полным погружением, как в виртуальной реальности.

Димон медленно выпрямился и в глазах у него появилось выражение, которое бывает у женщины, увидевшей в витрине To Самое Платье.

— Дима, очнись! — я влепил ему подзатыльник, наклонился и сказал в самое ухо: — У тебя переезд на носу, дизайнер в депрессии и сервера в Казахстане!

— Да, — сделал серьезную и ответственную мину Димон, — да, конечно. Никаких игр с полным погружением. Мне еще письма в техподдержку разбирать. У меня нет времени на игры. Ни минуты. У меня дизайнер, Кипр и розовый цвет. Я взрослый человек. Я хочу есть, — он запустил мою вилку в мою тарелку, напихал полный рот еды и стал жевать с отсутствующим видом. В его взгляде, устремленном в будущее, я видел как письма в техподдержку разбираются сами, а Димон бегает по буеракам с автоматом в обществе дизайнера и разраба.

— Димон, ты взрослый человек…

— Да, — с готовностью кивнул мой лучший друг, потерянный для общества и для собственного проекта, — я взрослый. Я хозяин своей жизни, захочу отпуск — беру отпуск. Иначе зачем такая работа, если некогда тратить заработанные на ней деньги?

— Ну ты пиши, если что, — вздохнул я и пошел греть себе новую еду.