Vалентин

2.2

В деканате было весело, людно и немного даже эльфно — эльфийка была одна, но очень шумная. Она размахивала огромным кухонным ножом и требовала у секретарши пустить ее к декану без очереди, при этом носилась кругами, пребывая одновременно везде — ее коса, яркие славянские бусы и юбки кружили над столом, свисали со шкафа, пытались пролезть под дверью и забраться на плечи к другим людям, ожидающим в очереди. На диване в углу сидел натуральный лось, какой-то угрюмый и грустный, эльфийка влезла ему на шею и проорала в самое ухо, тряся его голову за рога:

— Мне срочно! Я требую, прямо требую пустить меня сию секунду! Я мать пятерых детей, сделай что-нибудь!

Лось медленно тяжко вздохнул и так же медленно встал, заняв всю приемную. И еще медленнее пошел на дверь с табличкой: «Леопольд О'Жак, декан». Я бы на месте двери начал отползать.

Когда лось наклонил голову и уперся рогами в дверь, она без усилий открылась, вызвав у эльфийки веселый визг, она прыгнула через голову лося внутрь, за ней ломанулась вся очередь из приемной, остался только я. Флегматичная секретарша подняла на меня глаза и поинтересовалась с бездной сарказма:

— Вам назначено?

— Нет, — смутился я, — я по личному вопросу.

— Ну так и че стоим, кого ждем? Им всем тоже не назначено.

Я собрался с силами и приоткрыл дверь. Внутри творилось веселое безумие, вся очередь пыталась чего-то добиться от декана и друг от друга, в воздухе летали бумажки, кто-то переругивался, кто-то уже решал вопросы между собой, на диване в углу сидел лось, на столе в центре возлежал декан О'Жак в львиной форме, а у него на спине подпрыгивала эльфийка, вопя ему в ухо что-то очень важное и теребя гриву. Я осторожно пробрался ко второму уху, наклонился и шепнул:

— Мармоша вернулась.

Он скосил на меня глаза, я кивнул с огромным значением.

Декан придвинул к себе чистый лист и положил на него лапу, а когда убрал, я увидел на нем печать и подпись, с ремаркой: «Одобрено». Взял лист и пошел дальше учить гавриков.