Vалентин

3.8

Через полчаса потения в перчатках я стоял у кромки бескрайнего непаханого поля и объяснял мадам технику безопасности:

— Стоять тут, молчать и не дышать, пока не бабахнет. Ясно?

— Че, совсем не дышать? — хлопала глазами она.

— Вообще не дышать. Не боись, это не долго.

— Ладно. И не шевелиться? Прям стоять тут все время?

— Именно тут.

— Ладно. Давай жги, я уже устала стоять тут, полдня стоим. Давай. Ну давай!

— Ш! — я изобразил сурового хозяина бабахалки, сосредоточился и повел рукой над ведром серо-синей жижи, шепотом объясняя свои действия: — Делаю десять рядов по сто лунок, хватит? Кивай.

Мадам закивала, пуча глаза от усилий и закрывая себе рот двумя руками. Я одобрительно кивнул и поднял вторую руку, выгребая из загашников все свои крохи магических сил. Огород мадам имел какую-то особую ауру и колдовать здесь было легче, так что я был почти уверен в успехе. Жидкость из ведра поднялась в воздух, приняла форму куба, вытянулась и разделилась на маленькие кубики, которые выстроились в десять рядов по сто капель.

— Расстояние между лунками руками покажи мне.

Мадам развела руки, показывая расстояние, я прикинул и раздвинул капли на это расстояние, крайние улетели куда-то к горизонту, ну да пофиг, хозяин — барин.

— А между рядами?

Мадам опять развела руки, я раздвинул ряды капель и скомандовал:

— А теперь вообще не шевелись, а лучше спрячься за лося.

Мадам щелкнула пальцами, перед ней возник лось с плугом, она за него спряталась и показала большие пальцы. Лось посмотрел на меня с сомнением, я жестом предложил ему закрыть глаза, он закрыл.

Я опустил руки и капли погрузились в землю. Я выставил магический таймер, тоже спрятался за лося, присел и закрыл уши. И по огороду мадам побежали пулеметной очередью короткозамедленные фонтанчики взрывов, в десять рядов, как гребаный поющий фонтан, только из чернозема.

Мадам забила на все мои предупреждения и выглядывала из-под пуза лося, с раскрытым ртом созерцая огородную пиротехнику, лось держал глаза закрытыми — он вообще, по ходу, не любитель авантюр.

Взрывы отгремели, в воздухе повисла пылюка и немного дыма, мадам Гринь радостно вскочила на спину Лося и с визгом раскинула руки:

— Вот это, я понимаю, годная магия! Дочь! Тащи картоху срочно, ща тебе мамуля покажет аццкого фермера!

Прямо перед нами грохнулся с высоты в полметра грузовик, в деревянном кузове лежала картошка, в которую мадам Гринь с громким: «Уи!» нырнула прямо со спины Лося, вынырнула и скомандовала:

— Картошка-картошка, садись понемножку! — и повторила мой жест магического пиротехника. Картофелины построились в десять рядов по сто, разлетелись четко над лунками, а потом со звуком горного оползня рухнули вниз. Мадам довольно отряхнула ладошки и улыбнулась мне: — Красота. А лосик закопает. Да? — похлопала лося по крупу и жестом пригласила меня в дом, который с этой стороны выглядел как избушка, а изнутри был больше раз в десять. Я качнул головой:

— Мадам Гринь, мне домой надо, работы море. Давай я тебе телефон дам, если буду срочно нужен — ты меня наберешь.

— Давай, — у нее в руках возник мой телефон, она молниеносно набрала свой номер, щелкнула себя на аватарку и выбрала рингтон, а через секунду телефон вернулся в мой карман, а у нее в руке зазвонил еще один, она сбросила и щелкнула на аватарку уже меня, ехидно улыбнулась: — Грязный, чертяка, смешной такой. Сойдет. Как тебя зовут?

— Артем. Соболев.

— Соболев, алхимик, ага. Годится, у меня мало алхимиков, — она спрятала телефон, сунула мне мою куртку и подняла руку, но остановилась и задумалась: — А что за работа тебя ждет? Может, я помогу, а ты потом сразу ко мне? У меня огород большой, мне понравилось сразу так — вжух! — и готово. А?

— Алхимическая работа, мадам Гринь, там спешить нельзя.

— Да? Жаль. Ну ты заходи, если что. Пока! — и толкнула меня в телепорт, из которого я выпал в центре маминой гостиной. В ботинках, в которых только что ходил по огороду. Офигенно.

Дома никого не было, пасмурное утро почти не давало света, я снял ботинки и дошел до выключателя, щелкнул и осмотрелся — на столе конфеты и обертки, под столом пустая бутылка от вина, на люстре кружевные трусы. В целом, я конечно рад, что у мамы все хорошо, но о смене замка могла бы и предупредить.

Пропылесосив центр комнаты, я забрал из кладовки выварку, из холодильника — бутерброд, а из вазы — конфету, и пошел к Даше.