Ведомые светом

Глава 12. Заложница

— Время начинать.

Голос, неожиданно раздавшийся за спиной в пустой комнате, заставил Реноса испуганно вздрогнуть и обернуться.

— Ох. Это ты.

— Подготовь людей. Всех приспешников принцессы — в темницы. Я приведу ее к вам через полчаса.

— Но… — Ренос опешил. — Что мне с ней делать?..

— Мне плевать, — холодно процедил Терлизан. — Делай что хочешь. В конце концов, тебе лучше знать, к чему вы тут стремитесь.

— Люди еще не готовы, — попытался вразумить его Ренос.

Терлизан раздраженно поднял бровь.

— Не готовы? Я купил тебе обученных воинов.

— Не воины. Люди. Народ. Они еще не поймут подобного моего шага…

Терлизан внезапно оказался совсем близко и сжал в пальцах ворот его рубашки.

— Мне плевать, — процедил он. — Я приведу принцессу через полчаса, и ты сделаешь все так, как я тебе скажу.

Глаза Реноса потемнели.

— Хорошо.

— Вот и молодец.

Терлизан резко обвернулся и исчез в магическом вихре, выпустившем его в привычную тишину его гостиной. У него было еще полчаса этой тишины, прежде чем исполнение давно задуманного захватит его всецело. Это было немного скорее, чем он планировал, но Диадра просто не оставила ему выбора.

С ее невыносимой наивностью, с ее желанием сделать весь мир лучше, спасти каждого… глупая девочка. Неужели она не понимала, что ей все равно придется идти на жертвы?.. Без них нельзя получить ничего на этом свете.

Но она не желала жертвовать никем — даже им. Тем, кто причинил ей столько зла, тем, кто даже сегодня, потеряв контроль над своей яростью, едва не…

Воздух позади него всколыхнулся, и Терлизан резко обернулся, машинально выставляя щит. Но тот, кто вторгся в его дом, на сей раз не спешил атаковать.

— Я знал, что дождусь тебя здесь, — сказал Берзадилар, буравя взором лицо брата. И тут же, не дожидаясь ответа, требовательно вопросил: — Где Диадра?

— В безопасности.

— Где она?

Терлизан скривил губы.

— В самом деле думаешь, что я скажу тебе? Я не для этого прятал ее, братишка.

Берзадилар вскинул руку, но в последний миг сдержался. Над Терлизаном по-прежнему висел мерцающий щит. Не было смысла давать волю пустому гневу.

— Ты ведь знаешь, что я не оставлю тебя в покое, пока не добьюсь своего.

— И что же, будешь таскаться за мной следом и ныть, как мальчишка? — Терлизан заметил, как невольно сжались в кулаки пальцы брата, и хмыкнул: — Ах. Конечно. Ты попытаешься вразумить меня силой. Брось, Берзадилар, не хочу даже тратить время на это.

— Тогда верни ее.

— Прости, не могу.

— Я не хочу делать тебе больно, Терлизан. Но если ты не оставишь мне выхода…

Терлизан устало улыбнулся.

— Ты и впрямь не отвяжешься, верно? Что ж, если ты так хочешь, я могу отвести тебя к ней.

Берзадилар даже опешил на мгновение.

— Разумеется, я хочу.

Терлизан хмыкнул и, сбросив щит, уверенным шагом пересек комнату. Берзадилар настороженно наблюдал за ним. Терлизан повел рукой, и зеркало над каминной полкой исчезло, открывая тайную нишу позади.

— Что ты делаешь?

— Достаю тебе ключ, что же еще.

Берзадилар нахмурился, но не успел выразить свои сомнения. В одно мгновение Терлизан вдруг оказался рядом с ним и болезненно сжал его запястья. Еще не понимая, что происходит, Берзадилар опустил взгляд, и тут же ярость наполнила все его существо.

— Ты маленький мерзавец!!

На запястьях Берзадилара мерцали холодным голубым светом испещренные рунами браслеты. Редкий, очень редкий артефакт… ненавидимый всеми магами, ибо тонкие, но такие могущественные браслеты в один миг начисто лишали свою жертву любой магической силы.

Терлизан с невеселой улыбкой отступил на шаг, разворачивая над братом мерцающий купол. Тонкий, легкий — но даже его Берзадилару было не преодолеть теперь.

— Прости, братишка. Но я не могу позволить тебе помешать мне сегодня.

— Ты мерзавец, — повторил Берзадилар, но уже тихо, с шипением выплевывая слова.

Терлизан с деланым равнодушием пожал плечами.

— Я знаю.

И, развернувшись, исчез в кратком магическом вихре, оставляя Берзадилара в бессильном отчаянии и одиночестве.

Иллиандра вглядывалась в тусклый пейзаж за окном и задумчиво поглаживала пальцами холодное изогнутое лезвие кинжала.

Она была одна в королевском кабинете: Плоидис проводил рутинную встречу с каким-то послом одной из дальних дружественных стран. Иллиандра тоже могла бы присутствовать, но отказалась, сославшись на усталость и головокружение после ритуала.

Голова ее и в действительности кружилась от произошедшего: призрачная надежда на спасение и вновь разочарование; Терлизан, безоружный, не подозревающий ничего, так близко — и вновь предательство той, кого она так любила… Диадра, Диадра. Сколько же глупостей, сколько непростительных ошибок уже было на ее счету?.. Но что бы она ни делала, сколько бы ни ошибалась, Иллиандра, вопреки обиде и боли, никогда не переставала ее любить. Чувства срывались с губ не такими, какими они были на самом деле: Иллиандра знала, что сегодня, перед ритуалом, выплеснула на Диадру бурлившую на поверхности пену из разочарования и обиды, в то время как должна была сказать ей совсем о другом. О том, что она знала: у Диадры доброе сердце, о том, что верила: сестра никогда не желала ей зла. Даже сегодня, оттолкнув Терлизана из-под ее кинжала, Диадра наверняка не думала, что вновь предает ее этим: она лишь поддалась инстинкту спасти пусть совершенно недостойную, но отчего-то такую небезразличную ей жизнь. Иллиандра видела это в ее глазах, когда Диадра обернулась к ней: запоздалое понимание того, что она сделала, и ужас… отчего?..

— Здравствуй, Илли.

Иллиандра резко обернулась, сжимая рукоять кинжала, и неверяще уставилась в насмешливые золотистые глаза.

— Терлизан?..

Он скользнул взглядом по ее оружию и вскинул пальцы, выпуская короткую черную молнию. Боль пронзила ее руку, и Иллиандра, вскрикнув, выронила кинжал на каменные плиты. Терлизан, улыбаясь, подступил к ней и поймал ее руки в свои, сжимая ее запястья.

— Это совершенно лишнее, принцесса.

— Что тебе нужно? — спросила Иллиандра, неотрывно глядя в его глаза. Нога ее в этот миг осторожно двинулась в сторону, накрывая носком ботильона тонкое лезвие.

— Хотел предложить тебе небольшую, но крайне интересную прогулку, — ответил Терлизан, не замечая ее действий.

Или, по крайней мере, Иллиандре так казалось. Однако он, хотя и был вынужден выказать ей деланое сопротивление, выбив кинжал из ее руки, вовсе не собирался лишать ее единственного оружия, которое могло бы придать ей уверенности в собственных силах.

— Замужней даме не следует гулять одной в обществе мужчин, если она не хочет испортить себе репутацию, — бессмысленно и пространно ответила Иллиандра, пытаясь сообразить, как неслышно придвинуть кинжал к себе. — Впрочем, мою репутацию, наверное, уже сложно чем-то испортить…

Терлизан рассмеялся, ослабляя хватку на ее запястьях, и Иллиандра сделала маленький, почти незаметный шаг в сторону. Теперь подол ее юбки скрывал кинжал у нее под ногами. Что ж, это лучше, чем ничего. Еще бы как-то поднять его…

— Я уверен, тебе понравится, — заверил ее Терлизан. — Ты давно навещала свою Братию, Илли? Знаешь, дела там идут совсем плохо…

Иллиандра сощурилась.

— Чего ты хочешь?

— О, это ты уже давно знаешь. А вот чего хотят они…

Магический вихрь окутал Иллиандру, обрывая его фразу на полуслове, и выбросил их обоих посреди пустого серого двора в замке Архитогора. Иллиандра быстро огляделась: никого, только трое стражников у ворот напряглись и положили ладони на рукояти мечей. Незнакомые лица. Доспехи. Оружие.

— Что, черт возьми, здесь происходит?.. — прошипела Иллиандра, и Терлизан улыбнулся.

— Кажется, твое уютное гнездышко окончательно превратилось в осиное гнездо.

— А вот и вы! — до боли знакомый голос раздался сзади, и Иллиандра обернулась, гневно сощуриваясь.

— Ренос.

— Рад, что ты помнишь, Илли, — сухо улыбнулся он и перевел взгляд на Терлизана. — Примите мои благодарности за вашу помощь.

И Ренос протянул ему ладонь. Терлизан усмехнулся и снисходительно подал руку, словно бы не для пожатия, а для поцелуя. Ренос сжал его пальцы, — а в следующий миг вторая рука его защелкнула на запястье Терлизана узкий, испещренный рунами браслет. Второй такой же болтался, прикованный к первому короткой толстой цепью.

— Дьявол!.. — вскричал Терлизан, отшатываясь, и вскинул свободную руку, но вместо молний в воздухе вспыхнуло лишь несколько слабых искр, а Терлизан со стоном согнулся пополам от боли.

Иллиандра еще не успела до конца осознать, что происходит, но, поддаваясь инстинкту, бросилась к Терлизану одновременно с Реносом, и, схватив свободный браслет, защелкнула его на запястье все еще скованного болью мага. Браслеты вспыхнули холодным голубоватым сиянием.

Терлизан вздрогнул и поднял к ней перекошенное лицо.

— Дура… зачем?..

— Ты, кажется, что-то уронила, Илли.

Голос Реноса, раздавшийся сзади, заставил ее резко обернуться и застыть в ошеломлении. В его руках поблескивало изогнутое лезвие.

Океанский Страдалец.

Кинжал, придавленный ее ногой к каменному полу кабинета, переместился сюда вместе с ней.

— Отдай его мне, — потребовала Иллиандра.

Она не знала наверняка, что значили эти светившиеся кандалы на руках Терлизана, но по увиденному могла догадаться. И если ее догадки были верны, сейчас он был совершенно беззащитен перед ней.

Ренос рассмеялся.

— Отдать? Ну, разумеется, принцесса. Как Вы пожелаете. Ваша просьба — закон, не так ли?.. Впрочем, боюсь, что не здесь…

— Ренос, прошу тебя. Этот кинжал способен убить Терлизана. Дай мне сделать это, сейчас, и я обещаю, что сделаю все, что захочешь, после этого.

— О, я не знаю, какие там у вас счеты, но этот самоуверенный колдунишка еще пригодится мне. Так что прости, но нет, — издевательски виноватым тоном закончил он. — Что касается твоих обещаний, Илли… я уже не раз убеждался, насколько они лживы.

Он кивнул приблизившимся стражникам. Иллиандра коротко оглянулась и сузила глаза.

— Чего ты хочешь, Ренос?

— О, думаю, ты догадываешься. Сегодня наконец настал тот день, когда истинный глас Архитогора будет услышан.

Иллиандра скривила губы в презрительной улыбке.

— Не думала, что у меня когда-то были проблемы с голосом. Народ всегда слышал меня превосходно.

— У тебя появились серьезные проблемы с честью с тех пор, как ты пригрела местечко в главной постели нашего королевства.

Иллиандра резко сощурилась.

— Не забывай, с кем говоришь, лживый ублюдок.

— Я прекрасно знаю, с кем говорю, — запальчиво ответил Ренос, и в его голосе, наигранном и надменно-презрительном, вдруг проскользнули живые нотки досады. Несмотря на весь этот образ, доставлявший столько удовольствия его самомнению, внутри он по-прежнему был мальчишкой, обиженным, бессильным и негодующим от безуспешных попыток доказать ей свое превосходство. — Я говорю с лже-принцессой, лже-Архитогором. С той, которая прогнила насквозь и тем не менее все еще смеет обвинять в обмане меня, того, кто верен своим идеалам!

— Довольно пафосных слов, Ренос. Если ты в самом деле настолько глуп, чтобы играть в подобные игры, ты волен сам разбить себе голову.

— О нет, Илли, — Ренос улыбнулся. — Сегодня это будут ваши венценосные головы, с которых наконец будут сорваны драгоценные короны.

— На моей голове нет короны. Я полагаю, тебе это известно.

— Тем более неуместно с твоей стороны полагать, будто ты имеешь хоть какое-то право властвовать над народом так, как ты пытаешься делать это.

Иллиандра вздохнула со снисходительной улыбкой.

— Я не намерена обсуждать это с тобой, Ренос. Ты отпустишь меня или скажешь наконец, к чему устроил весь этот спектакль?

Ренос склонился в издевательском реверансе.

— О, разумеется. Я прошу Вас, Ваше Высочество, почтить наш скромный замок Вашим присутствием. Послание Вашему мужу уже отправлено, и я уверен, что Ваша жизнь будет достаточным мотивом для него, чтобы обойтись без лишнего кровопролития.

Иллиандра мгновение смотрела на него, а потом внезапно расхохоталась в ответ.

— Моя жизнь?.. Ренос, помилуй, но здесь, кажется, есть кое-кто, кто никогда не позволит тебе даже на словах угрожать моей жизни. Или Терлизан не предупреждал об этом, когда одаривал тебя своей искренней и бескорыстной помощью?..

Ренос вновь выпрямился и оскалился в презрительной улыбке.

— Илли, помилуй, — передразнил он ее, — но мне кажется, или это тот самый Терлизан сейчас сидит позади тебя совершенно бессильным?

Иллиандра коротко оглянулась через плечо. Терлизан презрительно скривил губы.

— Я не буду бессильным вечно, мальчишка. Тронешь ее — и я позабочусь о том, чтобы твоя кровь кипела внутри тебя целую вечность.

— Если я не убью тебя раньше, — улыбнулся Ренос, задумчиво поигрывая кинжалом. — Впрочем, думаю, мы еще успеем обсудить это, — и он, спрятав кинжал в ножны, кивнул стражникам. — Уведите его. И проводите Ее Высочество в покои.

Иллиандра насмешливо подняла бровь.

— Покои? В самом деле? Быть может, даже чаем угостите?

Ренос передернул плечами и улыбнулся, указывая взглядом в сторону невменяемого вида воинов, застывших по обе стороны от нее.

— Попробуй договориться об этом с ними, принцесса.

Плоидис вошел в королевский кабинет спустя полчаса и удивленно оглянулся, не увидев Иллиандры. Нахмурившись, он прошел к внутренней двери и заглянул в смежный кабинет.

— Илли?

Но и там было пусто. Встревоженный, он устремился обратно в коридор и едва не столкнулся с торопившимся к нему пажом.

— Ваше Величество… извините, я был неловок.

Плоидис лишь качнул головой.

— Иллиандра давно ушла?

Паж растерянно посмотрел на короля.

— Ее Высочество не выходила.

— Гм. Хорошо, — кивнул Плоидис.

Выходит, ушла по тайному ходу? Но зачем? Куда?..

— Ваше Величество, к Вам посыльный из Братии Архитогора, — тем временем произнес паж. — С личным поручением.

Плоидис чуть сощурился, скрывая внезапную тревогу. Илли отправилась в Братию??.. Вот так, не предупредив его?..

— Пропустите.

Плоидис вернулся в кабинет и опустился за стол, старательно стирая с лица любые эмоции. Спустя полминуты на пороге показалась целая процессия: трое королевских гвардейцев сопровождали обезоруженного воина в лишенных знаков отличия кожаных доспехах. В нескольких шагах от стола гвардейцы остановились, вынуждая застыть и посетителя. Тот снисходительно ухмыльнулся и повелительно кивнул одному из стражников:

— Послание отдай.

Гвардеец шагнул вперед и, поклонившись, протянул Плоидису вскрытый конверт. Король поднял бровь.

— Почему вскрыли?

— Простите, Ваше Величество, но в силу обстоятельств мы опасались, что в письме может быть скрыто какое-нибудь заклинание, направленное против Вас… или яд. Или…

Плоидис жестом оборвал его. Обычно вся его почта проходила через канцелярию, где запечатанные конверты проверялись магами, так что гвардейцы со своей стороны были правы в своей осторожности. Тем более, что нахально взиравший на него воин был слишком мало похож на послушника Братии.

— Прочли? — коротко спросил король, доставая послание.

— Ох… конечно, нет, Ваше Величество. Потрогали только.

Плоидис скрыл усмешку и развернул бумагу. Глаза его пробежались по строчкам, темнея. Несколько мгновений он не отрывал взгляда от письма, хотя уже не видел его, обдумывая прочитанное.

Король наконец поднял на посланника холодный, пронзительный взгляд.

— Кто автор этого письма?

— Архитогор, — равнодушно ответил воин.

Плоидис скривил губы в усмешке.

— Едва ли. Спрошу по-другому. Кому ты подчиняешься?

— Кто заплатил, тому и подчиняюсь, — передернул плечами посланник.

— Ошибаешься, — холодно ответил король, нарочито медленно складывая послание и убирая его обратно в конверт. Потом поднял невозмутимый взгляд на воина: — Сейчас ты подчиняешься моим гвардейцам. Проводите этого человека в темницу, — кивнул он стражникам. — Вызовите ко мне канцелярского советника и капитана гвардии. И переведите всю стражу в режим чрезвычайной готовности.

— Зря Вы так, Ваше Величество, — равнодушно качнул головой воин, похоже, ничуть не испугавшийся своей перспективы. — Этот пацаненок, кажется, серьезно настроен. Прирежет вашу принцессу ненароком.

Плоидис не удостоил его ответом, наблюдая, как гвардейцы заламывают ему руки за спину. Спустя еще несколько мгновений кабинет опустел.

Король медленно поднялся и, опустив голову, разъяренно ударил ладонями по столу, так что зазвенела чернильница.

— Пацаненок, — тихо повторил он.

Ренос. А значит, где-то за всем этим стоит и Терлизан. Вот только — последний не стал бы разбрасываться угрозами жизни Илли: Плоидис не хуже него знал, что это были пустые слова.

Тогда о чем же тогда была эта очередная игра?.. И как, черт возьми, Илли оказалась в логове проклятой Братии?..

Тяжелые сапоги забряцали по каменным плитам, и Иллиандра невозмутимо оторвала взгляд от книги, которую читала. Вернее, в которую устремила взгляд, периодически перелистывая страницы под бдительным наблюдением пары стражников, старательно делая вид, что она по-прежнему была хозяйкой, а не заложницей в этом замке.

На пороге возник Ренос, позади него равнодушно топталась еще пара наемников.

— Кажется, твой любящий муж задерживается, Илли.

В голосе его сквозило холодное раздражение. Иллиандра улыбнулась.

— Ты в самом деле полагаешь, что он бросится вызволять меня, Ренос? Ты ошибаешься.

— О, я уверен, он приедет.

— Скорее, пришлет пару-тройку отрядов Королевской Гвардии и они разнесут здесь все к чертям. Будет жаль. Мы столько сил вложили в этот замок.

— Ты уже давно не вкладывала ничего ни в замок, ни в дела Братии, — зло отозвался Ренос. — Не нужно равнять себя с нами. Ты никогда не считала себя ровней простым смертным.

Иллиандра вновь невозмутимо улыбнулась уголками губ.

— В одном ты прав: тебя я ровней не считаю. Ты предал меня, Ренос.

— Это ты предала Братию!.. — вновь вышел из себя он.

— В самом деле?.. — подняла брови Иллиандра. — И кто, кроме тебя, еще считает так? Где они? Я не видела в замке ни одного знакомого лица сегодня. Только ты и твои наемники. Похоже, Братия совсем не разделяет твоего мнения.

— Ты и так уже потеряла большую часть своей Братии. Остальные поймут, что я прав, когда я дарую свободу их близким.

— Так каков же твой план? — снисходительно поинтересовалась Иллиандра, хотя в самом деле вопрос был куда серьезнее, чем тон, которым она его задала. — Заставить короля подписать указ о всеобщем освобождении?

— О нет, — улыбнулся Ренос. — Больше, Илли. Заставить короля отречься от престола.

Несколько мгновений Иллиандра непонимающе хлопала ресницами. Потом, не выдержав, искренне расхохоталась.

— Ренос… ох, в самом деле?.. Ты серьезно?.. И кто же займет его престол?.. Уж не ты ли?..

— Нет, не я. Народ.

Иллиандра, все еще улыбаясь, подняла бровь.

— Народ, — повторила она скептически.

— Да. Демо-кра-тия, — выговорил Ренос с такой важностью, что Иллиандра осознала: он и вправду всем сердцем верил в свою затею. — Слышала о такой?

— Разумеется, слышала, — уже мягче ответила Иллиандра. — Но Ренос, поверь мне, если даже твой план удался бы, это привело бы не к демократии. К анархии.

— Ты еще не знаешь моего плана.

— Ну так расскажи мне, — мягко, без сарказма проговорила она. В какой-то миг ей показалось, что всю эту ситуацию удастся разрешить миром. Если только Ренос поймет, что его план безумен… если он вспомнит, что она никогда не была его врагом…

— Мы устроим выборы. Народные. Выберем тех, кто будет достоин решать за нас. Не из вас, не из ожиревших и ослепших благородных, но из людей, которые знают, что значит жить своим трудом. Таких людей намного больше, Илли, ты знаешь. Вы, паразиты на чужих телах, думаете, что вы сильнее, что у вас больше власти. Но я покажу всем, чего стоит ваша власть. Что совсем несложно сорвать с ваших голов короны, и дорогие шелка с ваших плеч, и что без нас, без нашей веры и безропотного подчинения вы не стоите ничего, Илли. Что даст корона, если никто не станет повиноваться тебе?..

— И ты полагаешь, будто все вокруг думают так же, — тихо заметила Иллиандра. — Это всегда было твоей самой большой ошибкой, Ренос. Верить, что твои мечты совпадают со стремлениями народа.

— О, мои мечты в любом случае ближе им, чем твои, Илли, — язвительно бросил Ренос и оглянулся на стоявшие на камине громоздкие часы. Иллиандра заметила, как помрачнело его лицо, и вновь улыбнулась уголками губ.

— Я ведь говорила. Он не приедет.

Ренос сощурился, встречая ее взгляд. Несколько мгновений он смотрел на нее, словно решая что-то в мыслях, потом кивнул откровенно скучавшим наемникам.

— Придержите ее.

Иллиандра резко поднялась с кресла.

— Что?..

Двое стражников, тут же повеселев, шагнули к ней. Один бесцеремонно сжал ее запястья и завел руки за спину, второй пока лишь стоял рядом, наблюдая.

— Ренос, что ты делаешь?.. — вопросила Иллиандра, и в голосе, к ее неудовольствию, зазвенели нотки страха. Но совладать с ним она была не в силах: одна, в руках беспринципных мужланов и безумца, считавшего ее предательницей… они могли сделать с ней что угодно.

И, кажется, не собирались откладывать надолго. В руке у Реноса блеснуло лезвие кинжала. Иллиандра похолодела.

— Не беспокойся, Илли. Я не убью тебя, — на губах Реноса заиграла недобрая и весьма довольная улыбка. — Но, похоже, придется дать твоему мужу чуть более весомый стимул.

Делтон и Лерар Жанно появились в кабинете короля одновременно. Капитану гвардии Плоидис дал короткие указания о подготовке людей и тут же отпустил, Делтону же жестом указал на кресло.

Ронтан послушно опустился на шелковые подушки, молча ожидая, когда король сам заговорит, но Плоидис долго молчал, застыв на одном месте и уставившись в никуда.

— Что случилось, Ваше Величество? — наконец не выдержал Делтон.

Плоидис поднял на него глаза.

— Илли в заложниках. В замке Братии. За этим стоит Ренос, возможно и Терлизан. Они хотят, чтобы я сдался их так называемому отряду освободителей.

Делтон глубоко вздохнул.

— Если за этим действительно стоит Терлизан, то жизни Иллиандры ничего не угрожает, — сказал он в первую очередь, и Плоидис скривил губы.

— Я понимаю, Ронтан, — ответил он и добавил не без сарказма: — Если бы не понимал, вероятно, был бы уже на полпути к Братии.

— Ваше Величество, — укорил его Делтон.

Плоидис вздохнул и кивнул ему на вскрытый конверт на столе.

— Посмотрите, Ронтан. Пока это все, что у меня есть. Иллиандра оставалась здесь, в кабинетах, пока я был занят с послом, и через официальную дверь никуда не выходила. Она не оставила ничего, даже записки.

— То есть, она ушла тайным ходом?.. — спросил Делтон.

— Это было первое, что пришло и мне в голову, — кивнул король. — Но подумайте, Ронтан… ни намека, ни записки. Даже ее плащ в тайном ходе висит на месте. Я проверил.

— Вы полагаете, ее выкрали. Но как? О тайных ходах никому неизвестно, а от магии дворец защищен…

— Как оказывается, не от всякой. Похоже, некоторые маги перемещаются туда и обратно, совершенно наплевав на защиту.

— Какие это маги? — ощутимо напрягся Делтон.

— Берзадилар, например. А значит, вполне возможно, и Терлизан.

— Берзадилар?.. Я думал, он канул куда-то в бездну или еще глубже.

Плоидис устало повел рукой.

— Теперь он вернулся. Поговорим об этом в другое время, Ронтан. Сейчас нужно решить, что делать с этой проклятой кучкой революционеров. И проблема в том, что я совершенно не понимаю, чего на сей раз хочет от меня Терлизан. Клянусь, если бы я не знал доподлинно, что его цель — Илли, сегодня я бы уже не сомневался, что он претендует на лиодасский трон.

Делтон собирался что-то ответить, но его прервал стук в дверь.

Еще один посланник появился в королевском кабинете, теперь уже окруженный четверкой стражников. Не говоря ни слова, он передал королю объемный бумажный сверток — неожиданно податливый и почти невесомый, и Плоидис, лишь слегка нахмурившись, кивнул стражникам.

— Проводите посыльного в коридор. Пусть ожидает там.

Лишь когда двери закрылись, вновь оставляя их с Делтоном в одиночестве, Плоидис достал кинжал и, разрезав бечевку, развернул смятую серую бумагу. В следующий миг сердце его наполнилось ненавистью и отчаянием. Невольный звук ярости вырвался из его горла, тотчас сменяясь удушающими волнами боли и бессилия.

В бумаге, свернутая плотным кольцом, покоилась целая копна чудесных, шелковистых темно-каштановых волос.

Делтон заметил, как король, резко побледнев, опустился на кушетку. Он осторожно приблизился и, рассмотрев содержимое свертка, внимательно перевел взор на Плоидиса.

— Ваше Величество…

Король поднял на него глаза.

— Я знаю, Ронтан. Это всего лишь волосы. Эти мерзавцы не причинили ей вреда.

«Пока», — он не сказал этого, однако это слово отчетливо читалось в его мрачном взгляде.

Делтон с сочувствием сжал губы. Он, как и Плоидис, понимал, что это были всего лишь волосы, однако вопреки разумному, эта посылка задела тонкие струны и в его сердце. Он любил Иллиандру почти как дочь, которой у него никогда не было, и теперь он с трудом мог представить, что творилось в сердце короля в это мгновение. Он подумал о своей жене, и о том, что за ней он, не задумываясь, бросился бы куда угодно, хоть в пекло ада; однако бледный мужчина, сидевший сейчас перед ним, находился перед куда более сложным выбором, чем безопасность любимой женщины против своей собственной.

Плоидис поднялся и тяжелыми шагами отошел к окну.

— Какие варианты у нас есть, Ронтан?..

— Мы можем штурмовать замок, однако при этом есть серьезные основания опасаться за… безопасность Иллиандры.

Плоидис сжал губы в невеселой усмешке, понимая, какое слово Делтон оставил при себе.

— Что ж, тогда Вы и сами понимаете, что это не способ. Хотя нам в любом случае не повредит иметь несколько отрядов в непосредственной близости от замка, чтобы немедля раздавить этот муравейник, как только мы освободим Илли.

— У Вас уже есть план, Ваше Величество?

— Как я сказал, я бы хотел вначале услышать Ваш, — король обернулся и пронзительно взглянул на Делтона. Тот покорно кивнул.

— Что ж, я полагаю, что как капитан Тайной Гвардии я могу возглавить операцию. Если Вы выделите мне полдюжины вооруженных гвардейцев, то я сумею относительно бесшумно проникнуть в замок. Мне хорошо известна его территория, и в одежде того посыльного, что сейчас находится в Вашей темнице, я, очевидно, смогу незамеченным найти Иллиандру и вызволить ее на свободу.

Плоидис улыбнулся с едва заметной горечью, и Делтон отчетливо увидел в этой улыбке отчаянное, безнадежное желание короля самому, не теряя ни секунды, броситься исполнять этот план, который, несомненно, почти в тех же деталях пришел и ему в голову. Однако король лишь посмотрел куда-то в сторону и произнес ровно:

— Я надеюсь, что побег пройдет гладко.

— Вы знаете, что я сделаю все возможное для этого, Ваше Величество.

Плоидис кивнул, и вновь взглянул на Делтона, не в силах скрыть от него неодолимой горечи бессилия.

— Да. Я знаю это, Ронтан.

Иллиандра разъяренно меряла шагами почти пустую комнатушку на предпоследнем этаже башни, в которой ее бесцеремонно заперли, оставив одну после унизительной сцены. В который раз она машинально провела руками по волосам — точнее, по тому, что осталось от них: неровным, искромсанным, торчавшим в стороны прядям, едва ли закрывавшим шею. Слезы обиды подступили к горлу, и Иллиандра сжала кулаки, сдерживая новый порыв злобы и ненависти.

Разумеется, все могло бы оказаться куда хуже. Из всех возможных способов Ренос выбрал самый гуманный, сохранив невредимым ее тело. И когда один из наемников отпустил какой-то двусмысленный намек о том, чтобы «позабавиться с принцессой», Ренос пресек его весьма жесткой угрозой расправы. Взгляд его, брошенный тогда в ее сторону, был почти… виноватым?.. Что ж… Иллиандра невесело усмехнулась самой себе. Если союзника и друга он больше в ней не видел, то, по крайней мере, все еще признавал ее право на честь.

Шли часы. Солнце неумолимо клонилось к западу. Иллиандра изучила каждый квадратный дюйм в своей темнице, но Ренос хорошо все предусмотрел. Ни острых предметов, ни постели, из которой можно было бы связать веревку, чтобы спуститься из незабранного решеткой окна. Ни зеркала, разбив которое, можно было вооружиться осколками. И даже шпилек в коротких волосах теперь не осталось.

Ничего.

По косым лучам, которые изредка пробивались сквозь серые осенние тучи, Иллиандра предположила, что время, вероятно, близилось к ужину. Впрочем, будет ли у нее ужин вообще, она не знала.

Тихий, осторожный скрежет ключа в замочной скважине заставил Иллиандру вздрогнуть и подскочить с соломенного тюфяка, служившего ей постелью. Быстрее, чем успела подумать, она отступила к стене, за дверь, чтобы увидеть посетителя прежде, чем он увидит ее. Эх, ну отчего же у нее нет ничего тяжелого?..

Дверь приотворилась совсем немного, и человек в рясе юркнул внутрь, тотчас прикрывая ее за собой. Это показалось Иллиандре странным, одновременно настораживая и пугая, но в следующий миг опасения ее развеялись.

— Мар!..

Он обернулся с явным облегчением.

— Ваше Высочество…

— Что ты делаешь здесь?..

— Ренос отрядил меня и еще четверых на кухню. Я улучил момент и…

Иллиандра оглянулась на дверь.

— Но откуда ключ?

— Он торчал в замке. Видимо, чтобы Вы не смогли открыть дверь подручными средствами.

«Я все равно не умею», — подумала Иллиандра, но вслух сказала:

— И снаружи никого?..

— Нет.

«Что ж, не слишком они меня стерегут. Впрочем, справедливо: если бы не Мар, я бы никуда отсюда и не делась».

Но Мар был здесь. Из-под рясы он вытянул свернутый темный плащ и кухонный тесак.

— Простите, Ваше Высочество, но это единственное, что я смог достать, — смущенно пролепетал он, но Иллиандра оборвала его, сжимая узкие плечи.

— Мар, — проговорила она, глядя ему в глаза. — Спасибо.

Больше они не теряли ни минуты. Заперли дверь, как можно тише ринулись по полутемному коридору. Узкая лестница, Мар на десять шагов впереди, дабы принцесса, в случае чего, могла спрятаться — если только повезет найти место. Но на пути им так никто и не встретился. Коридор основного здания тоже был пуст.

— Где все?.. — непонимающе прошептала Иллиандра.

— Кто-то стережет братьев, с дюжину должны торчать на улице, остальные, скорее всего, развлекаются в главном зале, — также шепотом ответил Мар. — Вам лучше обойти дальним коридором: там этим мерзавцам делать нечего. А мне стоит вернуться на кухню, пока не заподозрили, что я слишком долго тащу из подвала мешок с мукой…

— Спасибо, Мар, — еще раз поблагодарила его Иллиандра. — Я не забуду твоей помощи.

Он кивнул — полукивком, полупоклоном — и, оглянувшись по сторонам, вынырнул в широкий светлый коридор, старательно принимая сосредоточенно-невинный вид. Иллиандра улыбнулась ему вслед и, обернувшись, поспешила скрыться в сумраке другого, узкого, длинного, дарившего надежду на спасение коридора.

Вечер для Плоидиса тянулся вечно. Однако, несмотря на безудержное желание отменить все аудиенции и послать всех посетителей к черту, он заставил себя занять мысли работой, потому что иначе, он знал, ничто не отделяло его от того, чтобы кинуться к тайному ходу и очертя голову броситься самому вызволять Иллиандру.

А он не мог позволить себе этого. Он ненавидел себя, он хотел кричать от осознания собственного бессилия, и он, казалось, уже не знал, что в самом деле было хуже: предать Лиодас, рискуя своей жизнью ради Илли, или предать ее, сидя в своем светлом кабинете и выслушивая бессмысленные рапорты, пока она была где-то там, в неизвестности, без него. И вновь, как только он думал об этом, он с невероятным трудом удерживал себя в своем позолоченном кресле, пристально сосредотачиваясь на шевелении губ очередного напряженно вытянувшегося напротив чиновника. Тот встревоженно наблюдал за сменой мрачных выражений на бледном лице короля, очевидно, полагая, что недовольство его отчетом было тому причиной.

Наконец казавшаяся нескончаемой череда советников иссякла, и Плоидис остался один в слабо освещенном лучами заходившего солнца кабинете. Тревога, которую он старательно подавлял все эти долгие часы, теперь яростно вспыхнула в его сердце. Делтон обещал проникнуть в замок, как только стемнеет. Он, разумеется, не знал входного пароля, и ему нужно было бесшумно избавиться от троих или четверых стражников, карауливших дальний вход.

Плоидис невидящим взором окинул кабинет, и взгляд его внезапно остановился на бумажном свертке, покоившемся на кофейном столике. Ведомый неясным стремлением, он быстрыми шагами пересек комнату и, развернув бумагу, приподнял на ладони мягкие пряди ее волос. Они все были здесь, он мог видеть это, и он с закипавшей яростью представлял себе, как чья-то бездушная рука резкими движениями кинжала кромсала превосходные, струившиеся по ее плечам локоны, которые он так любил.

Что-то сломалось в нем в этот миг, и он, резко развернувшись, устремился сквозь пустые кабинеты к тайной двери, на ходу срывая неприметный темный плащ с вешалки. Нет, разумеется, он был не настолько безумен, чтобы бросаться в логово заговорщиков в одиночку, тем более, что Делтон уже наверняка вот-вот должен был приступить к спланированной ими операции. Однако сидеть и ждать, в очередной раз скрываясь за стенами своего замка, пока Илли была где-то там, в чужих руках, за их пределами, — это было уже выше его сил.

Он не знал, что было хуже: ощущать себя коронованным трусом или влюбленным глупцом. Но он выбрал последнее.

Далеко от Авантуса, посреди холодных и безжизненных скал нервно вышагивала по крохотному убежищу Диадра, за долгие часы уже изучившая каждый его уголок и каждую трещинку в стенах. Одно окно, другое, дверь. За каждым из них — лишь небо, скалы и бескрайняя пустота до самого горизонта.

Она чувствовала себя такой маленькой. Никогда еще, наверное, ей не приходилось столь остро ощущать свое бессилие. Несколько часов назад она еще утешалась тем, что каждую минуту слышала отчаянный, неустанный зов Берзадилара. Она и сама пыталась звать его, но, разумеется, безуспешно.

А потом и этот зов внезапно прекратился, наполняя сердце Диадры растерянностью пополам с тревогой. Единственная ниточка, связывавшая ее с миром, оборвалась, и она боялась представить, почему это случилось.

Шли часы, утекали сквозь пальцы минуты, такие долгие и в то же время неуловимые. Сколько времени уже прошло, бесцельного и потерянного, без единой зацепки, безо всякой надежды спасти Илли от смертельной угрозы, нависшей над ней?..

В очередной раз Диадра перебрала в уме все свои перспективы.

Броситься с обрыва вслед за Терлизаном, в надежде, что когда она преодолеет защиту, ей хватит времени на то, чтобы позвать его, а потом он окажется достаточно точным и быстрым — и снисходительным для того, чтобы успеть поймать ее, прежде чем она разобьется о скалы где-то далеко внизу.

Прекрасный вариант. Чистое самоубийство.

Но только — что еще?..

Зов здесь и вправду не работает: в этом Диадра уже успела убедиться. Преодолеть защиту она не может. Уже несколько раз Диадра пыталась мысленно дотянуться до нее, коснуться, прорваться наружу — но не могла ни увидеть, ни ощутить ее. Она даже не представляла себе, насколько далеко были ее границы.

Вздохнув, Диадра опустилась на постель.

В конце концов, ей не оставалось ничего, кроме как пробовать снова.

Иллиандра брела по размокшей, скользкой, покрытой опавшими листьями и иголками лесной почве, уже едва различая, куда идет в опустившемся сумраке. Отчаяние все больше овладевало ею; звуки лошадиных копыт, позволявшие ей знать, что дорога была по-прежнему близко, теперь совсем стихли, оставляя ее одну в мрачной, пугающей тишине леса.

Она сумела выбраться из замка незамеченной — на руку сыграла нерадивость охранников у дальнего выхода, зарядивших веселую и шумную партию в карты в привратной каморке. Прокравшуюся под самым окном девушку никто не заметил, равно как и на миг приоткрывшуюся дверцу в створке ворот.

Но вот в лесу Иллиандре везло куда меньше. Стараясь держаться на расстоянии от дороги, она была вынуждена пробираться по неровной, щедрой на ямки и бугры земле, то и дело наталкиваясь на перегораживавшие путь упавшие деревья или густые заросли. И вот теперь, ко всем ее несчастьям добавился еще мелкий, холодный дождь. Иллиандра тихо застонала, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы усталости и бессилия. А ведь ей необходимо было выбраться из леса до темноты: кто знает, какие хищники могли подстерегать ее здесь во мраке ночи. Дрожь страха поползла по ее спине.

Стараясь не обращать внимания на нывшую от боли ногу, которую она подвернула на одной из скользких кочек, Иллиандра упрямо шагала сквозь мокрые листья и цеплявшиеся за платье ветки, теперь взяв чуть правее, чтобы оказаться поближе к дороге. Ей нужно было слышать ее или видеть, иначе она рисковала заблудиться в этом казавшемся бесконечным лесу. Уже не в первый раз за этот вечер Иллиандра удивлялась, почему, когда она преодолевала тот же путь верхом, лес никогда не казался ей таким огромным и дремучим.

Эхо скачущего галопом всадника заставило ее очнуться в тот миг, когда она была уже в нескольких шагах от дороги. Резко отшатнувшись, она поскользнулась на намокших листьях и, не удержав тихого возгласа, кубарем скатилась с небольшой возвышенности прямо в придорожную канаву.

А всадник был уже совсем близко. Дробный бой лошадиных копыт теперь раздавался не эхом, но все приближавшимся звуком с той стороны, куда она шла. Иллиандра в отчаянии огляделась, сознавая, что уже не успеет выбраться из канавы, и вжалась в мокрую землю, укрываясь темным плащом и молясь, чтобы сгущавшиеся сумерки скрыли ее от глаз торопившегося наездника. Впрочем, конечно, если бы это были воины посланного за ней отряда, они бы едва ли возвращались обратно по одиночке.

Лошадь резко зафырчала, вставая на дыбы, и остановилась в нескольких метрах от нее.

«Черт возьми», — подумала Иллиандра, ощущая, как страх сковывает ее холодными цепями.

Она услышала, как всадник спрыгнул на землю, и слегка пошевелившись, нащупала на поясе ручку ножа, который дал ей Мар. Ей нельзя было больше терять ни мгновения. Собрав остатки воли в кулак и приготовившись к новой боли в подвернутой ноге, Иллиандра напряглась и одним резким движением вскочила на ноги, восставая с земли, словно темный, безликий призрак. Незнакомец остановился от неожиданности, и в руке его блеснуло короткое острое лезвие. Он был в длинном плаще; лицо его, как и ее, было скрыто капюшоном, и Иллиандра не могла разглядеть его черты в густом сумраке. В ответ на едва заметное движение его кинжала Иллиандра тотчас вынула из-под плаща широкий тесак. Слова предостережения уже было сорвались с ее языка, но она в последний момент прикусила его, соображая, что незнакомец пока не мог знать, что перед ним женщина, и она вовсе не намерена была раскрывать ему эту тайну. Видимо, не дождавшись от нее реплики, незнакомец заговорил первым.

— Я не желаю Вам зла. Покажите свое лицо.

Иллиандра вздрогнула, и нож едва не выпал из ее руки. Она опустила лезвие и неверяще прошептала:

— Плоидис?..

Он дрогнул в ответ.

— Илли??..

Миг — и он бросился к ней и протянул руку, помогая выбраться из канавы, и, оказавшись рядом, Иллиандра наконец смогла разглядеть его лицо. Встревоженные глаза, сжатые губы. Его ладонь скользнула по ее мокрой, холодной щеке.

— Илли, что ты делаешь здесь?.. Где Ронтан?..

— Ронтан?.. Ох!.. Ты отправил его за мной?..

— Тебе удалось сбежать без него?.. — Плоидис неверяще качнул головой и прижал ее к себе. — Ох, Илли… ты в порядке?.. Не ранена?..

— Немного подвернула ногу, — ответила она. — Но в остальном я цела.

— Слава Богам, — он коротко коснулся ее холодных губ и обернулся, направляясь к лошади и поддерживая Иллиандру за талию. — Пойдем. Я отвезу тебя домой. Нам не стоит задерживаться здесь.

Однако добраться до коня они не успели. Внезапно тихий шелест раздался со всех сторон от них, и на дорогу, окружая их, выступили полдюжины вооруженных воинов.

— Что ж, замечательно, — с ухмылкой проговорил один из них, видимо, главный. — Мы в самом деле уже начали опасаться, что Вы не доберетесь до Авантуса, Ваше Высочество.

Иллиандра замерла, чувствуя, как напрягается рядом Плоидис.

— Что?.. — спросила она непонимающе.

— О, Вы полагаете, Вам удалось бы так легко сбежать, если бы все это не входило в наши планы?..

Осознание накрыло Иллиандру холодной волной. Ключ в замке, ни одного стражника в коридорах… Они отпустили ее — отпустили, чтобы проследить за ней, обнаружить тайный ход и добраться до короля. Был ли к этому причастен Мар, которому она доверяла?.. Она не знала, хотя искренне надеялась, что он не подозревал о мерзком плане. Впрочем, сейчас это было уже неважно.

— Плоидис… — прошептала она, но он лишь плотнее сжал ее талию.

— Я отвлеку их, Илли. Возьми коня и беги.

— Нет!.. Это ты должен…

— Это приказ, черт возьми!.. — прошипел он, выхватывая кинжал.

Воин напротив них рассмеялся, обнажая меч, и тотчас скрежет оружия об ножны повторился, словно эхо, окружая их.

— Не стоит, Ваше Величество.

Плоидис сощурился.

— Илли, на коня, — выдохнул он. — Немедленно.

— Я не могу, Плоидис, — бесцветно ответила Иллиандра, и Плоидис в гневе обернулся к ней, однако в следующий миг понял, что она имела в виду.

Один из воинов, усмехаясь, держал коня под поводья, и сомкнувшееся плотнее кольцо уже лишило их любой возможности добраться до седла.

Плоидис сжал зубы.

— Черт возьми. Мы попались, Илли.

Он внезапно поднял руки, держа кинжал пальцами так, чтобы было очевидно, что он не собирается использовать его.

— Что ж, господа, я в Вашем распоряжении. Отпустите девушку.

Главарь отряда рассмеялся.

— О, Ваше Величество, мы бы, несомненно, отпустили ее, если бы только она не была принцессой Лиодаса.

— Вы получили короля, — сжал зубы Плоидис. — Вам не нужно ничего больше.

— Взять их, — невозмутимо ответил воин.

Тотчас трое подступили к нему и один к Иллиандре. Плоидис с мрачным бессилием наблюдал, как тот достает тяжелый кухонный тесак из-под плаща Иллиандры и бросает его в канаву с презрительным смешком. Затем грубая веревка стянула его руки и еще одна — тонкие запястья Иллиандры. Их вместе водрузили на его коня и, окружив свободным кольцом, с победными насмешками повезли по едва различимой дороге прочь от Авантуса.