Ведомые светом

Глава 1. Незаконная супруга

— Прошу Вас, Ваше Высочество.

Иллиандра улыбнулась лакею, открывшему ей дверь, и шагнула в столовую. Плоидис шел вслед за ней, мягко касаясь ладонью ее спины.

Они сели за длинный, как всегда, полностью сервированный стол — Плоидис во главе его, Иллиандра рядом с ним справа — и возле них тут же возник вышколенный пожилой слуга.

— Желаете чай или кофе, Ваше Величество?

— Кофе, благодарю Вас, — ответил Плоидис, и Иллиандра согласно кивнула:

— Кофе.

Она наблюдала, как лакей наливает ей горячий дымившийся напиток, и в очередной раз почувствовала, что ей еще долго придется привыкать к этой новой жизни. Разумеется, прислуга не была в новинку для нее, почти всю жизнь прожившей в графских домах, однако здесь, в королевском дворце, все было так же — и совсем по-другому. Ежеминутное «Ваше Высочество», чопорность и отутюженность лакеев, огромная столовая с сервированным столом, где, казалось, каждое ее слово было слишком громким и отдавалось звоном сотни хрустальных бокалов… Четыре девушки отныне помогали ей одеваться к завтраку, и Иллиандра все еще не могла убедить их в том, что смертная казнь не грозит им за оброненную заколку.

— О чем задумалась, Илли? — улыбаясь, негромко спросил Плоидис, и девушка, подняв глаза, поняла, что они остались наедине. Она улыбнулась ему в ответ.

— Все еще пытаюсь научиться не вздрагивать каждый раз, когда кто-то обращается ко мне «Ваше Высочество».

Плоидис мягко рассмеялся:

— Уже три недели прошло. Неужели ты еще не привыкла?

— Это не так просто, как тебе кажется, — ответила Иллиандра и, взволнованно вздохнув, добавила: — Сегодня мой первый бал в этой роли.

— Волнуешься?

— Разумеется.

— Не переживай, Илли, — Плоидис коснулся ее руки. — Я буду с тобой.

— …Его Величество король Плоидис Стер Эдион де Консуэло! Ее Высочество принцесса Иллиандра Амилия Лиара де Консуэло!

Двери раскрылись, и Иллиандра под руку с Плоидисом ступила на ковровую дорожку. Всего несколько шагов — и она почувствовала безмерное желание прижаться к его плечу в страшном смущении. Ей было все еще непривычно сознавать, что все вокруг отныне видели ее с ним вместе, особенно учитывая тот громкий скандал, который сделал возможным ее брак с Плоидисом. Все взгляды были обращены на них, и Иллиандра с каждым шагом все больше боялась оступиться, — но Плоидис держал ее, спокойно и уверенно, и двигался вперед, благосклонно приветствуя гостей. Иллиандра изо всех сил старалась держаться под стать ему, хотя ее сил хватало лишь на то, чтобы не прятать глаза от смущения. Наконец дорожка, казавшаяся Иллиандре бесконечной, привела их к королевской ложе, и Плоидис, обернувшись к гостям, произнес короткую приветственную речь, завершая ее привычным:

— Благодарю всех Вас за то, что Вы собрались здесь сегодня. Начнем бал, дамы и господа!

Спустя несколько мгновений все вернулось в знакомое русло. Иллиандра едва слышно перевела дух.

— Молодец, — шепнул ей Плоидис, сжимая у себя ее руку.

Бал постепенно разгорался. Первый танец Плоидис танцевал с Иллиандрой, но потом оставил ее, по обыкновению приглашая других дам. Впрочем, Иллиандра едва ли оставалась в одиночестве, также сменяя кавалеров танец за танцем. Постепенно она расслабилась, поддаваясь общему настроению и привычному течению бала, отличавшегося от прежних лишь тем, что на нее отныне смотрели чаще обычного.

После очередного танца возле нее возникла Диадра.

— Ваше Высочество, — она присела в легком реверансе, и Иллиандра, приблизившись к ней, тихо шепнула:

— Ди, брось, ты вгоняешь меня в краску.

— Илли, мы ведь на балу. Я полагаю, мне стоит соблюдать этикет, — Диадра улыбнулась и добавила: — Выглядишь просто потрясающе. Свыкаешься с новой ролью?

— Не без труда, — ответила ей Иллиандра, рассеянно оглядывая пестревший нарядами зал. — Знаешь, Ди, мне казалось, что после того, сколько времени я провела здесь, с ним, это будет совсем не сложно. Но я ошиблась. Быть его женой — о Боги, это совсем иначе. Я только теперь понимаю, что раньше вовсе не жила во дворце, а обитала, словно мышь, в бесконечных лабиринтах его тайных ходов.

Диадра не успела ответить: чей-то громкий голос неподалеку привлек их внимание.

— Это абсолютно недопустимо! Место сорванца на кухне, а не в бальной зале, где даже паркет чище, чем его чумазые щеки!

Девушки обернулись и увидели, как полная расфуфыренная дама лет сорока пяти наседает на испуганного лакея. Позади него, сжимая ладошками полы белоснежного парадного камзола, прятался одетый в тряпье мальчишка.

— Простите, Ваша Светлость. Клянусь, это больше не повторится. Он всего лишь любопытный ребенок, прошу Вас, будьте милосердны.

— Ребенок!.. В таком возрасте любой ребенок должен сознавать свое место! — дама перевела полный пренебрежения взгляд на мальчишку и сощурилась: — А в чем это твои губы, бесстыдный проказник? Неужели ты посмел взять фрукты с нашего стола??..

Мальчишка нырнул за спину лакея.

Дама надулась от возмущения.

— Это переходит все границы, — процедила она ледяным тоном. — Я требую, чтобы Вы немедленно заменили всю корзину, в которую он посмел залезть, а этого сорванца тотчас же побили палками.

Иллиандра, до этого молча наблюдавшая за происходившим, не выдержала и решительно пересекла пространство между столами.

— Леди Амвен, при всем уважении, Вам не кажется, что не в Вашей власти отдавать распоряжения в королевском дворце?

Дама обернулась и взглянула на Иллиандру глазами полными удивления и надменной насмешки.

— Ох, Ваше Высочество, — процедила она, выплевывая каждое слово. — Прошу прощения, разумеется, я забыла, что отныне это в Вашей власти. Однако и Вы, вероятно, запамятовали, что дама благородного происхождения, коей я являюсь, имеет полное право потребовать любого наказания для несвободного, оскорбившего ее достоинство.

— Ребенок не сделал Вам ничего плохого, графиня, — старательно пропуская мимо ушей ядовитые уколы, ответила Иллиандра.

Дама с язвительной улыбкой подняла брови.

— В самом деле? Что ж, Ваше Высочество, быть может, где-то в провинции и принято, чтобы грязные оборванцы шныряли взад и вперед по бальному залу, но здесь, в Авантусе, в высшем обществе это считается совершенно неподобающим. И коль скоро этот ребенок оскорбил меня своим присутствием, я требую, чтобы через полчаса он явился ко мне и продемонстрировал результаты наказания. Вы желаете возразить, Ваше Высочество?

— Я полагаю, Ее Высочество лишь хотела напомнить, что правила хорошего тона в высшем обществе рекомендуют обратиться с просьбой о наказании к хозяевам несвободного, — раздался рядом обворожительный мужской голос. — Не так ли, графиня?

Дама сузила глаза, обращаясь к возникшему рядом мужчине.

— Разумеется, граф Рашельз.

Терлизан чарующе улыбнулся.

— Я не сомневаюсь, что Вы как раз собирались сделать это.

Графиня поджала губы, однако презрительная надменность ни на мгновение не покинула ее взора.

— Ваше Высочество, я прошу Вас распорядиться о наказании ребенка. И позвольте напомнить, что правила хорошего тона крайне не рекомендуют отказывать в подобной просьбе.

Иллиандра сжала зубы.

— Что ж. Раз Вы так желаете этого, графиня, ребенок будет наказан, — с отвращением бросила она. — Полагаю, на этом вопрос исчерпан?

Графиня расплылась в самодовольной улыбке.

— Я также просила бы заменить фрукты на новые, Ваше Высочество. Полагаю, это совершенно разумная просьба, учитывая, что ребенок касался их грязными руками.

Иллиандра подавленно кивнула лакею.

— Замените.

— Благодарю, Ваше Высочество, — сладко пропела графиня. — А теперь, с Вашего позволения, я оставлю Вас, — она сделала пренебрежительный реверанс и, развернувшись, довольно направилась к другому столу.

Иллиандра проводила ее подавленным взглядом.

— Черт бы ее побрал, — пробормотала она и обернулась к лакею. — Замените корзину так, чтобы леди Амвен непременно Вас заметила.

Лакей покорно кивнул.

— Сколько ударов мальчику прикажете, Ваше Высочество?

Иллиандра поморщилась.

— Ни одного. Просто уведите его на кухню, чтобы больше его здесь не видели.

Лакей облегченно улыбнулся.

— Благодарю, Ваше Высочество.

Мальчишка вновь юркнул за спину лакея и оба быстро скрылись. Иллиандра смотрела им вслед долгим взглядом, пока голос Терлизана не вернул ее в реальность.

— Потанцуешь со мной, Илли?

Принцесса обернулась к нему с искренним удивлением на лице.

— С тобой??

Он обворожительно улыбнулся, открывая белоснежные зубы.

— Правила хорошего тона крайне не рекомендуют отказывать.

— Замолчи, Терлизан, — процедила Иллиандра. — Какого черта ты вообще вмешался?

— И это вся благодарность за то, что я спас тебя от конфуза, — он усмехнулся, его глаза переливались плавленым золотом в свете сотен свечей.

— Мне не нужна была твоя помощь. Я бы просто поставила ее на место.

Терлизан рассмеялся.

— О Боги, Илли, ты ведь теперь принцесса, время думать о своей репутации, — он подал ей руку и улыбнулся. — Потанцуй со мной. Я настаиваю.

Иллиандра вздохнула и мельком обвела взглядом зал. Жест Терлизана теперь и впрямь был слишком очевиден, чтобы она могла просто отказать ему.

— Кажется, твоя новая роль не слишком тебе по душе, — заметил он, когда они закружились по начищенному паркету.

Иллиандра сощурилась.

— Я вынуждена танцевать с тобой, Терлизан, но не думаю, что это обязывает меня поддерживать дружескую беседу.

Терлизан соблазнительно улыбнулся.

— Напрасно ершишься, Илли. Нет смысла затевать кровную вражду, если нам неизбежно приходится видеться в свете.

Иллиандра, не выдержав, удивленно подняла брови.

— Напомни, кто здесь пытается получить мою душу?..

— Пытаюсь и получу, дорогая, — прошептал он, вдруг склоняясь к ней ближе и гипнотизируя ее взглядом. — Хотя не здесь и не сейчас.

Иллиандра встретила его взгляд с внезапной дрожью. Отчего-то на миг она поверила, что он действительно может преуспеть в своей игре, несмотря ни на что, невзирая на хранившую ее любовь. Что если у него в самом деле есть план?.. Что если он найдет способ получить ее и все это лишь вопрос времени? И сколько еще лет, месяцев, дней отведено ей здесь, рядом с Плоидисом?..

Музыка стихла, и Терлизан с подчеркнутой вежливостью поцеловал ее пальцы.

— Благодарю за танец, Ваше Высочество.

Он исчез, а Иллиандра осталась стоять в растерянности и смятении, напуганная внезапно осознанной неизбежностью его присутствия в ее жизни. Она не видела Терлизана уже давно, едва ли не с той достопамятной прогулки, когда он вынудил Плоидиса прилюдно поцеловать ее. И хотя ни она, ни король все это время не забывали о нем, все же увидеть его теперь, здесь, в их защищенном и безопасном дворце, было словно с головой окунуться в ледяную прорубь реальности. Никакие стены не спасут ее от Терлизана. Никто и ничто не убережет ее, если только он отыщет способ добиться своей цели.

За тревожными размышлениями Иллиандра потеряла счет мгновениям — и потому испуганно вздрогнула, когда кто-то бережно коснулся ее плеч сзади.

— Все в порядке, Илли? — раздался над ее ухом родной голос, и Иллиандра с благодарностью обернулась, едва сдерживаясь, чтобы не прижаться к груди короля.

— Все хорошо, Плоидис.

— Чего он хотел от тебя? — глаза его были пронзительны и внимательны.

— Я не знаю. Наверное, надеялся окончательно испортить мне вечер.

Плоидис мягко улыбнулся уголками губ.

— Что ж, напрасно. На мой взгляд, ты неплохо держишься.

— Ты, вероятно, смотрел в другую сторону в последние минуты, — печально усмехнулась Иллиандра, вспоминая неприятный инцидент, но тут же качнула головой и улыбнулась. — Неважно. Все в порядке. Ты можешь возвращаться к гостям.

Плоидис тепло сощурился.

— Полагаю, я имею право уделить немного времени своей жене, — сказал он и подал ей руку. — Потанцуешь со мной?

— Конечно.

Плоидис сжал ее пальцы, собираясь вывести в зал, но тут перед ними возникла женщина, заставившая Иллиандру остановиться.

— Ваше Величество, — учтивый реверанс, и дальше сахарно-угодливое: — Ваше Высочество.

— Графиня Бушшье, — ответила Иллиандра ровно, однако без особого тепла.

«Еще ее мне не хватало… — устало подумала она. — Что, тетя Маден, вспомнили про ненужную племянницу?..»

— Позвольте мне немного запоздало поздравить Вас с Вашим бракосочетанием, — подобострастно произнесла тем временем Маден. — Я искренне рада, что Вы в конце концов обрели свое счастье.

— Благодарю, графиня, — прохладно ответила Иллиандра.

— Ваше Высочество, позвольте просить Вас, называйте меня по имени, как раньше, — заискивающе улыбнулась Маден. — Я все же прихожусь Вам тетей.

— Неужели? — подняла брови Иллиандра. — Странно, мне казалось, Вы ни разу не вспомнили об этом за все эти годы с тех пор, как выставили нас с леди Монре за дверь.

Лицо графини стало каменным.

— Прошу извинить меня, Ваше Высочество, — медленно процедила она. — Я думала, это давно в прошлом. Простите, что побеспокоила Вас. С Вашего позволения, Ваше Величество, — и она, сделав реверанс, быстро исчезла в толпе. Иллиандра хмуро проводила ее взглядом и вдруг почувствовала, как Плоидис сжал ее руку.

— Мягче, Илли, — тихо сказал он, и Иллиандра, вздрогнув, подняла на него глаза. Он внимательно смотрел на нее, и на губах его играла едва заметная улыбка.

Иллиандра смутилась.

— Прости.

Он мягко сощурился и, улыбнувшись ей, снова подал ей руку:

— Ты, кажется, обещала мне танец.

— …Устала? — сочувственно улыбнулся Плоидис, когда они отпустили слуг, почти четверть часа разбиравших парадную прическу на голове Иллиандры, и наконец уединились в королевских покоях.

Иллиандра вздохнула, поднимаясь с пуфа перед зеркалом, и принялась снимать серьги.

— Сегодня я особенно отчетливо понимала, что лучше тебе было не разводиться с Алиетт, — произнесла она печально. — Она настолько естественно вписывалась в эту роль… а я…

— А что ты, Илли?.. — Плоидис внимательно взглянул на нее.

— А я начинаю сознавать, что совершенно не знаю, как теперь вести себя, — ответила Иллиандра. — Я не знаю, как мне отныне отвечать на вопросы, не знаю, как реагировать на откровенное лицемерие… я так боюсь каким-нибудь неверным действием еще больше навредить твоей репутации.

Плоидис улыбнулся уголками губ.

— Ты не навредишь моей репутации.

Иллиандра нахмурилась.

— Но я не могу быть под стать тебе, Плоидис. Я хотела бы, но я только теперь сознаю, какая это разница — быть твоей любовницей и твоей женой.

Он подошел к ней.

— У тебя отлично получается, — сказал он, обнимая ее за талию. — Возможно, сейчас это кажется тебе сложным. Но пойми, это — всего лишь образ, к которому ты вскоре привыкнешь. Главное не в этом… ты ведь знаешь, как я счастлив, что ты со мной, — он нежно провел пальцами по ее щеке. — Я даже не представлял себе, что это когда-нибудь будет возможно. Ты моя, Илли, ты моя, и мне не нужно скрывать этого.

Она печально улыбнулась ему.

— Ради этого я готова носить любой образ, Плоидис, — она вдруг усмехнулась и чуть склонила голову. — Подумать только, ведь наверное, любая девочка в детстве мечтает оказаться принцессой — ты знаешь, забытой, потерянной, перепутанной, а лучше, совсем как я, встретить прекрасного принца и выйти за него замуж… и вот я здесь, воплощение мечты, собирающее сотни завистливых взглядов; и я совершенно не знаю, что мне делать с этим ужасно громоздким титулом и всеобщей ненавистью, которая полагается к нему в довесок.

Плоидис усмехнулся, находя завязки ее корсета.

— Для начала, Илли, можешь постараться просто быть мне женой.

Она почувствовала его руки и удивленно воззрилась на него.

— Плоидис, я, кажется, пытаюсь поговорить с тобой.

Он невозмутимо качнул головой, не оставляя своего занятия.

— Я знаю. И я уже говорил тебе: ненависть, сплетни, зависть — все это неизбежно сейчас. Пройдет время, и они успокоятся и будут вынуждены принять тебя, если не захотят терять мою благосклонность.

Он коснулся губами ее плеча, потом запустил пальцы в ее волосы и, выпрямившись, посмотрел на нее сверху вниз. Мягкая улыбка тронула его губы.

— Я прошу тебя, не переживай так. Обещаю, все уладится.

Иллиандра смотрела в его бархатные глаза, не в силах сдержать ответной улыбки.

— Почему ты неизбежно заставляешь меня чувствовать себя такой наивной?..

Он чуть поднял бровь.

— Понятия не имею. Я вижу перед собой сильную, умную женщину, которая сумела проникнуть в мою жизнь, мое сердце и мою политику, однако в последнее время отчего-то слишком заботится о том, что подумают об этом другие.

— Возможно, потому, что других в последнее время слишком заботит моя личная жизнь, и меня не может не угнетать слепая несправедливость их суждений.

Плоидис улыбнулся и коснулся губами ее волос.

— Во имя Богов, Илли, ты можешь забыть о них хотя бы ненадолго?..

Его мягкое соблазняющее дыхание, согревавшее ее кожу, подействовало на нее сильнее любых слов и утешений. Все ее мысли и впрямь исчезли где-то, позволяя сознанию заполниться лишь волнительным ощущением его близости. Иллиандра поймала в ладони его лицо и, встретив его взор, лукаво улыбнулась:

— Что ж, боюсь, мне придется. Ведь ты, похоже, не намерен оставлять мне выбор.

Спустя неделю Иллиандре вновь пришлось предстать перед светом на традиционной прогулке, которую двор совершал по королевским садам.

— Раньше мне отнюдь не казалось, что эти сборища происходят так часто, — тихо вздохнула Иллиандра, склоняясь ближе к подруге, с которой она практически не расставалась с тех пор, как Плоидис вынужден был вновь оставить ее после короткого приветствия.

— Тебе стоит подумать о чем-нибудь другом, Илли, — мягко заметила Диадра. — Разумеется, сейчас они все ненавидят тебя: ты вышла замуж за самого короля, получила титул, жизнь, о которой многие из них мечтают… им никогда не придет в голову, что ты в самом деле любишь его так, как никто другой. А между тем, только это и важно.

Иллиандра вздохнула.

— Разумеется. Но поверь, Ди, совсем нелегко принимать на себя все то презрение, которое сочится в каждом их слове.

— Раньше оно не слишком волновало тебя. Помнится, ты без колебаний ставила на место этих расфуфыренных выскочек, любящих осуждать всех и вся, если их надменные речи вдруг касались королевской политики.

Иллиандра усмехнулась.

— Тогда я, по крайней мере, была уверена в своем праве на это.

Диадра удивленно подняла брови.

— А сейчас?

— Не знаю, Ди, — вздохнула Иллиандра. — Сейчас все иначе. Мое место было там, в тени, рядом с ним, и тогда я могла вести себя так, как считаю нужным, и не считаться с тем, что думают обо мне эти самовлюбленные лицемеры. Но теперь… теперь я его жена, и они все смотрят на меня, шепчутся у меня за спиной и изо всех сил стремятся плюнуть ядом мне в лицо. А я даже не знаю, как мне реагировать на это, потому что отныне это касается не только меня, но и Плоидиса.

— Я думаю, тебе просто стоит быть собой, Илли, — ответила Диадра, но Иллиандра качнула головой.

— На последнем балу целых два человека убедили меня в обратном. Теперь я не могу вести себя, как незаметная провинциальная девчонка, наслаждаясь своей независимостью и свободой. Отныне у меня есть обязанности, есть статус, которому я должна соответствовать, но проблема в том, что никто и никогда не учил меня, как.

— Что ж, — улыбнулась Диадра. — Зато, может быть, к старости ты сможешь озолотиться, написав первое пособие для начинающих принцесс.

Иллиандра невольно усмехнулась, как вдруг нарочито громкий голос тети Маден стер улыбку с ее лица:

— Подумать только, на что некоторые женщины способны ради денег и славы, Жаклетт! Я всегда презирала тех, кто разрушает чужие семьи ради своей любви, но когда подобное совершают из-за мелочной алчности и жажды власти… так что ты говоришь, та горничная теперь живет в покоях собственной хозяйки?..

Лицо Иллиандры превратилось в восковую маску. Диадра с возмущением хотела было обернуться, однако Иллиандра крепче сжала ее локоть:

— Нет, Ди.

— Но Илли… — протестующе начала Диадра.

Иллиандра не ответила и лишь, сжав зубы, продолжила идти, стараясь не ускорить шага.

— Позвольте поинтересоваться, графиня Бушшье, — неожиданно послышался позади любезный голос графини Делтон. — А как Вы относитесь к женщинам, которые суют свой нос в чужую жизнь?..

— О, я считаю, это ниже моего достоинства, так же, как и вмешиваться в чужие разговоры, — сладко ответила Маден.

— Воистину, Вы правы, — графиня Делтон невозмутимо улыбнулась. — Но, согласитесь, в наше время столь многие женщины позволяют себе опускаться ниже того, что мнят своим достоинством.

— Разумеется, графиня Делтон, — процедила Маден. — Прошу извинить меня, я совсем забыла, что хотела сообщить очень важную новость баронессе Готер…

Маден и ее подруга быстро ретировались. Иллиандра наконец обернулась и поймала взгляд графини Делтон. Та, как ни в чем не бывало, ответила ей вежливой улыбкой:

— Чудесная прогулка, Ваше Высочество.

Иллиандра склонила голову и благодарно улыбнулась в ответ.

— Вы правы. Погода превосходна.

— Я надеюсь, какие-то незначительные облака не смогут испортить нам настроения, — продолжила графиня, и Иллиандра с удивлением осознала ее взор: мягкий, почти материнский.

…Интересно, насколько подробно Ронтан рассказывал ей их историю?..

Иллиандра едва слышно вздохнула и вновь благодарно улыбнулась уголками губ.

— И я, графиня, всецело разделяю Ваши надежды.

Прогулка закончилась чуть позднее полудня, и Плоидис с Иллиандрой уединились в королевских кабинетах.

— После обеда у меня назначена короткая встреча с Советом, — сказал король. — Нужно разрешить оставшиеся вопросы перед приездом эльвенского посла. Ты хочешь присутствовать?

Иллиандра неуверенно повела плечами, глядя в окно.

— Нет, Плоидис, я, пожалуй, останусь здесь. Разберу бумаги.

Он чуть удивленно поднял бровь.

— В самом деле? Мне казалось, ты всегда говорила, что хочешь принять участие в собраниях Совета.

— Сегодня ведь все равно не намечается ничего важного.

Плоидис несколько мгновений смотрел на нее.

— Что с тобой, Илли?

— Ничего, — она чуть пожала плечами и натянуто улыбнулась ему. — Почему ты спрашиваешь?

Плоидис подошел ближе и обнял ее за плечи.

— Ты опять переживаешь? Милая, поверь, пройдет немного времени, и…

— И ничего не изменится, Плоидис! — оборвала его Иллиандра с неожиданным отчаянием. — Они никогда не примут меня — и будут правы… Подумай сам… Алиетт была принцессой крови, а кто я?.. Провинциальная простушка, которая и года-то не провела при дворе… я никто для них…

— Мне все равно, кто ты для них, Илли, — сощурился Плоидис. — Главное, кто ты для меня.

— Но мне не все равно!.. — Иллиандра сдержала слезы. — Они презирают меня, и я вполне понимаю их презрение…

— Это не презрение, а зависть и бессильная злоба. И это не должно тревожить тебя, Илли. Ты моя жена, и они не в силах изменить этого.

— Я недостойна быть твоей женой, — Иллиандра в отчаянии качала головой.

Плоидис с усмешкой поднял бровь.

— Ты недостойна?..

— Ты понимаешь, о чем я. Никто не знает, кто я в самом деле. А в свете я в подметки не гожусь Алиетт, для них я — лишь расчетливая интриганка, разрушившая политически важный брак ради денег и власти…

— Илли, не стоит обращать такого внимания на слова графини Бушшье, — Плоидис улыбнулся, когда Иллиандра удивленно взглянула на него:

— Откуда ты знаешь?..

Он лишь провел пальцами по ее щеке.

— У Маден достаточно поводов испытывать к тебе неприязнь. В самом деле, она злится на саму себя за то, что просмотрела такую выгодную связь. Я удивлен, что ты не понимаешь этого.

Иллиандра сжала губы.

— Я понимаю. Но мне нелегко терпеть ее публичные нападки.

— Ну так помирись с ней, — улыбнулся Плоидис. — Все твои завистники в один миг станут твоими лучшими друзьями, если ты только дашь им шанс. Ты моя жена, Илли, и, в конечном счете, заискивать перед тобой намного выгоднее, чем осмеивать тебя. Маден попыталась сделать это, но ты довольно грубо отвергла ее попытки.

Иллиандра вздохнула и прижалась к его груди.

— Прости, Плоидис. Мне жаль, что я подвожу тебя.

Он усмехнулся, обнимая ее.

— Ты просто придаешь слишком много значения мелочам. Это пройдет, когда ты немного освоишься.

Иллиандра не ответила.

В самом деле, ей было так сложно отныне неизменно находиться в центре внимания. Раньше она была для всех неприметной придворной дамой и, оставаясь в тени, могла делать столь многое для Плоидиса. Знавшие правду ценили ее, остальные были просто равнодушны. Теперь же внимание всех было приковано к ней и ее скандальному браку, и каждый, кто никогда не знал ее, считал себя вправе быть судьей. Иллиандра с печалью вспоминала, как сама всегда держалась в стороне от светских интриг и старалась не выносить суждений о героях местных сплетен. И вот теперь она оказалась в самом центре этой злобной шипящей стаи, и всеобщая ненависть подавляла ее. Как бы сильна и самоотверженна она ни была в тени, здесь, на сцене, стоя в столпе света, она не могла найти слов — и не могла сбежать, и лишь стояла, бессильная, вынужденная наблюдать злобное торжество толпы.

— Я вижу, как ты переживаешь, — сказал Плоидис, отстраняясь и взглядывая в ее глаза. — Вижу, как ты смущаешься взглядов, оценивающих тебя. Но я хочу, чтобы ты помнила: мне все равно, что думают о тебе все эти люди. Я знаю тебя совсем другой: сильной, гордой, верной — и я люблю тебя такой, Илли. Я люблю тебя.

Иллиандра смотрела на него, чуть сощурившись, и он продолжил:

— Я знаю, что ты сможешь играть эту роль. Поверь, в ней нет ничего сложного — не для тебя, Илли. Ты столького добилась в своей жизни, ты никогда не испытывала страха перед трудностями, ты была готова пойти на самый безумный риск ради меня… и вот теперь, здесь, рядом со мной, ты так переживаешь из-за каких-то злобных сплетен.

Иллиандра печально усмехнулась.

— Тебе это кажется смешным, верно?

— Я лишь думаю, что это непохоже на тебя.

Она опустила глаза.

— Я всегда неуютно ощущала себя, находясь в центре внимания. Тебе сложно это понять — ты жил так с рождения. Я же добилась всего, фактически не выходя из тени.

— Я уверен, ты достаточно сильна, чтобы преодолеть это в себе, — ответил Плоидис. — Просто помни, что я всегда рядом. И всегда люблю тебя.

Иллиандра подняла на него глаза и с улыбкой потянулась к нему, и Плоидис с готовностью коснулся ее губ.

— Пойдем со мной на Совет, — сказал он мягко, проводя пальцами по ее щеке. — Они не съедят тебя, Илли. Я обещаю.

— Конечно, — Иллиандра грустно усмехнулась. — Они просто побоятся достать вилки в твоем присутствии…