Ведомые светом

Глава 13. В плену

Диадра открыла глаза и в отчаянии ударила ладонями по постели, на которой сидела.

Ничего.

Защита была невидимой и нерушимой, словно не Терлизан, а сами Боги создали ее здесь. Диадра по-прежнему не могла ни увидеть ее, ни почувствовать, только вновь и вновь убеждалась, что ни один ее зов, посланный уже кому угодно: Берзадилару, Илкаду, любому из знакомых магов, никогда не достигал цели.

— Илли… — прошептала Диадра в отчаянии, ощущая, как иссякает ее последняя надежда, оставляя после себя лишь бессмысленную пустоту.

Она не могла сделать ничего, чтобы спасти ее. Она была обречена сидеть здесь, в стылой тишине, и считать секунды, минуты, часы, и молиться, чтобы сердце Иллиандры подсказало ей истину.

Быть может, она заметила ужас на лице Диадры в тот краткий миг, прежде чем Терлизан переместил ее сюда?.. Быть может, Илли сопоставит все, обдумает и поймет…

— Илли, — снова прошептала Диадра, пряча лицо в ладонях. — Прошу тебя, Илли. Догадайся. Прошу.

Воздух вокруг будто всколыхнулся, и она резко подняла глаза.

— Что?..

Но вокруг было по-прежнему так же пусто и тихо.

Диадра сощурилась. Она была уверена, что мгновение назад почувствовала что-то — вот только что это было?.. Что она сделала? Что сказала?..

— Илли, — шепотом повторила Диадра, всеми силами устремляя свой зов к сестре. Да, Иллиандра не была магом, но кто знает?.. В конце концов, Диадра тоже им не была.

Воздух словно уплотнился вокруг нее, и Диадра натянулась струной.

— Илли. Илли!..

Что-то было в этом, хотя Диадра по-прежнему не понимала, что именно. Она не слышала ответного зова — да и не могла слышать, наверное: Иллиандра никогда не делала этого прежде и теперь вряд ли могла бы интуитивно освоить подобный навык.

Но тогда что это было, что за реакция на ее собственный зов, здесь, рядом?.. Диадра сосредоточилась, закрывая глаза и пытаясь найти нечто вокруг себя. Сложно было искать, совершенно не представляя, что ожидаешь увидеть; и тем не менее Диадра не отступалась, воодушевленная новой надеждой.

— Илли… — повторила она вновь. — Илли…

И тут она заметила ее. Едва видимая, словно сотканная из малейших колебаний воздуха, тончайшая серебристая нить тянулась к ней самой — издалека. Снаружи. Ошеломленная, Диадра застыла, распахивая глаза, но тут же заставила себя вновь зажмуриться: видение мгновенно пропало, стоило ей только обратиться к реальности.

— Что это?.. — прошептала она, мысленно подаваясь ближе к нити, а спустя всего несколько мгновений узнала ее — и не смогла сдержать счастливого возгласа.

Это была одна из тех нитей, которыми Диадра оплетала Тень в ее ауре сегодня днем в королевском кабинете. Одна-единственная, тонкая, — но все же живая. Она осталась связывать их даже после того, как Диадра выпустила из рук все остальные, она последовала за Диадрой сюда сквозь защиту — внутрь, без всяких преград. И теперь, натянувшись тончайшей струной, преодолевая немыслимые расстояния, она непостижимым образом связывала их, незаметно и тем не менее неразрывно.

Диадра мягко улыбнулась и легко потянула нить на себя, чувствуя, как отдается в ее колебаниях дыхание знакомой ауры. Бережно, она отпустила нить обратно и мысленно потянулась за ней сама, растворяясь, исчезая в ее серебристой бесконечности. Где-то там, далеко, на другом ее конце — Илли.

Они связаны.

И теперь, наконец, Диадра знает, как спасти ее.

Все что было нужно отныне — успеть.

Иллиандра знала замок достаточно хорошо, чтобы с первого мгновения понять, куда их вели развеселившиеся и явно довольные своим успехом воины. Подземелье, когда-то давно служившее тюрьмой для неугодных, они с Братией Архитогора все эти годы использовали как склад и всегда прохладный погреб. И вот теперь они спускались туда, и Иллиандра уже без сомнения знала, что их ждет там.

Новая и теперь уже куда менее дружелюбная темница.

С тех самых пор, как их посадили на коня посреди размокшей лесной дороги, они с Плоидисом не обмолвились ни словом, и Иллиандра до сих пор не могла поверить, что все происходившее с ними случалось наяву.

Кучка бунтовщиков, безумная и беспринципная, держала в руках самого короля — и это случилось из-за нее. Из-за ее слепой веры в невозможность предательства, из-за ее ханжества и наивности, из-за того, что она, возомнив себя справедливой, пощадила Реноса, когда Плоидис был прав в своем тяжелом и жестоком решении. Из-за того, что Терлизан стремился получить ее и ради этого медленно, но верно разрушал всю их жизнь.

Все это было из-за нее.

Плоидис, должно быть, был крайне зол на нее теперь. И он был прав, с горечью думала Иллиандра, он имел любое право на это. Она не решалась поднять на него глаза, когда их провели по неровным ступеням до широкого, плохо освещенного подземелья, по обеим сторонам которого скрывались в темноте узкие, отгороженные тяжелыми решетчатыми дверями камеры.

Еще один воин, как раз запиравший одну из камер, обернулся, и лицо его озарилось довольной ухмылкой.

— Уже!.. Что ж, я смотрю, у вас замечательная добыча… А мы вот тут изловили одного чудака, который пытался отыскать в замке сбежавшую принцессу. Хех! Удачная ночка, братцы!..

Их конвоиры ответили ему веселым гоготаньем, и, разрезав веревки на запястьях пленников, бесцеремонно втолкнули их в соседние камеры. Решетчатые двери со скрипом вернулись на свое место, и спустя еще минуту голоса воинов стихли, отдаваясь неясным эхом где-то в верхних коридорах.

Иллиандра оглядела узкую каменную каморку. Тесная камера была абсолютно пуста, за исключением старого деревянного ведра, стоявшего в дальнем углу. Ни лавки, ни даже подстилки, на которую можно было опуститься — лишь голые, холодные, подернутые затхлой влагой камни.

— Что ж, Ваше Величество, — тихо и подавленно процедил знакомый голос. — Теперь все поистине просто превосходно.

— Простите, Ронтан, — бесцветно ответил Плоидис. — Я идиот.

— Да, Ваше Величество, Вы — идиот!.. — внезапно сорвался Делтон, и Иллиандра вздрогнула: она не помнила, чтобы когда-нибудь Ронтан позволил себе так говорить с королем. — И я даже не хочу знать, каким бессмысленнейшим образом Вы оказались здесь, потому что теперь это уже неважно!.. Ничто будет неважно, когда завтра или через день Ваша голова покатится по главной площади и…

— Ронтан, прошу Вас. Здесь Илли, — голос Плоидиса был по-прежнему бесцветен, и Иллиандра содрогнулась от мысли о том, что должно было сейчас твориться у него внутри.

Ведь все в самом деле было очень, очень плохо. И она, и Ронтан были здесь, и в Авантусе не оставалось никого, кто мог бы знать о том, что произошло с ними…

— О, я не сомневаюсь, что Илли понимает все не хуже нас с Вами, — процедил Ронтан, однако уже не так яростно. Потом, спустя мгновение, позвал: — Илли?..

— Я здесь, Ронтан, — ответила она тихо. Затем, поколебавшись, добавила: — Плоидис, прости меня.

— О Боги, оставь это. Ты не виновата.

— Разумеется, я виновата. Я убедила тебя оставить в живых предателя. Если бы не это…

Плоидис вздохнул, но не ответил, и Иллиандра почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Реальность произошедшего наконец обрушилась на нее, и она прикусила губу, сдерживая рыдания. Слезы текли по ее щекам, грудь сдавливало болью, но она заставляла себя дышать ровно и беззвучно, не желая выказывать Плоидису своей слабости.

Они были здесь, без оружия, без защиты, запертые в холодном подземелье, и черт знает, что ждало их впереди. Ронтан был прав: теперь, без сдерживающей силы Терлизана, бунтовщики вполне могли дойти и до того, чтобы публично казнить короля перед народом. И хотя разум ее упорно отказывался верить в возможность этого, каким-то краешком сознания она понимала, что смерть для них теперь была не абстрактной опасностью, но близкой, реальной угрозой, и от этой мысли безысходный ужас накрывал ее тяжелыми волнами.

— Илли?.. — голос Плоидиса заставил ее вздрогнуть.

— М-м?.. — пробормотала она коротко, стараясь, чтобы он не услышал слез в ее голосе.

Что-то внезапно повисло за решеткой ее камеры, и спустя мгновение она узнала белый, расшитый золотом королевский камзол.

— Вот, возьми. Тебе не стоит сидеть на холодных камнях.

— Почему?.. — безразлично спросила Иллиандра.

Плоидис невольно усмехнулся от удивления.

— Потому что ты простудишься. Ну же, возьми.

Она сжала камзол и протянула его сквозь прутья. Ткань еще хранила тепло его тела, и Иллиандра тотчас завернулась в него, вдыхая родной запах.

— Спасибо, — прошептала она, чувствуя, как новая волна слез оглушает ее.

— Илли… — его голос внезапно стал тяжелее. — Ты плачешь?..

— М-хм, — ответила она отрицательно, с силой закусывая губу.

— Илли… — прошептал он, и столько эмоций сквозило в его голосе, что Иллиандра не выдержала.

— Они убьют нас, Плоидис, — проговорила она сквозь слезы, и, всхлипнув, уронила голову на притянутые к груди колени, сжимаясь от отчаяния и безысходности.

— Нет, не убьют. Терлизан не позволит им этого.

— Терлизан бессилен сейчас, Плоидис!!.. Это он переместил меня сюда, и они поймали его тоже, заковали в какие-то магические кандалы… он бессилен… он не спасет нас…

Долгие секунды Плоидис отвечал ей молчанием, и когда Иллиандра, не выдержав, робко позвала его, он откликнулся ровно и тихо:

— Да, Илли. Я слышал тебя.

Еще несколько мгновений никто из них не нарушал тяжелой тишины. Потом наконец Плоидис вновь заговорил.

— Ронтан, как далеко стоят наши отряды?

— В полумиле отсюда с севера и востока, Ваше Величество. Однако Лерар будет ждать моего возвращения до рассвета.

Иллиандра ощутила, как надежда вновь согревает ее сердце. Ну конечно!.. Лерар Жанно, ближайший помощник Делтона, капитан королевской гвардии…

— Лерар знает, что мы здесь?..

— Да, однако он не знает, что здесь и Его Величество, — невесело усмехнулся Делтон. — А это, согласись, существенно меняет положение.

Иллиандра вздохнула, однако внезапная надежда, которую подал ей Делтон, уже не желала уступать место удушавшему отчаянию.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказала она. — Мы обязаны что-то придумать.

Она услышала, как Плоидис тихо рассмеялся за стеной, совсем рядом с нею. Его ладонь вдруг вновь возникла возле ее решетки.

— Дай мне руку, Илли.

Она потянулась к нему сквозь толстые прутья, и его горячая ладонь тотчас сомкнулась вокруг ее холодных пальцев. Иллиандра прижалась к решетке, в надежде увидеть его, однако могла разглядеть лишь мрачные прутья, и его руку, и тонкий рукав его белоснежной рубашки.

— Я здесь, Плоидис, — прошептала она. — Я с тобой.

Он усмехнулся тихо и печально.

— К сожалению.

Его голос тотчас изменился, когда он вновь обратился к Делтону.

— Ронтан, вы имеете представление, сколько примерно воинов в замке?

— Не могу сказать точно, Ваше Величество, но, полагаю, около сотни.

— Две сотни, Ваше Величество, — раздался внезапно чей-то голос из темноты.

Иллиандра почувствовала, как Плоидис вздрогнул от неожиданности, и сама чуть сильнее сжала его пальцы. Она узнала этот голос.

— Мар?.. Это ты?

— Да, я. Ваше Высочество, молю Вас, простите меня, я не знал, что это была ловушка…

— Я верю, Мар, — быстро сказала Иллиандра, хоть и не была уверена, что слова ее теперь были чистой правдой. Но она еще могла проверить. — Пожалуйста, выпусти нас отсюда.

— Боюсь, я не смогу, Ваше Высочество.

— Он за решеткой, Илли, — догадался Плоидис, прежде чем Иллиандра успела сказать еще что-то. — На той стороне.

— Простите, Ваше Высочество, — удрученно произнес Мар. — Клянусь Вам, я ничего не знал. Они схватили меня и бросили к остальным, как только я оставил Вас в том коридоре…

— К остальным?.. — непонимающе переспросила Иллиандра, невольно сжимая руку Плоидиса. О Боги, здесь был кто-то еще?.. В ее голове тотчас пронеслись те долгие минуты, которые они провели в подземелье. О чем они говорили?.. Было ли в их словах что-то лишнее? И кто, черт возьми, оставаясь незамеченным, слушал их?.. — Мар, кто еще там, с тобой?

— О, мы все здесь, Ваше Мудрейшество, — печально ответил ей другой голос, в котором Иллиандра тотчас узнала еще одного из своих Братьев. — Мы все, вся Ваша Братия Архитогора.

Несколько мгновений никто не нарушал повисшего молчания.

— И вы не сочли нужным подать знак о своем присутствии до этого момента — почему?.. — наконец произнесла Иллиандра, стараясь не звучать слишком раздраженной.

— Мы не были уверены, что нам стоит делать это, — ответил за всех Мар.

— Иначе говоря, вы предпочли подслушивать.

— Мы лишь хотели убедиться, что стоим на правильной стороне.

— Убедились? — ровно спросил Плоидис.

Повисла неловкая пауза.

— Да, Ваше Величество, — наконец ответил за всех Мар.

Сверху на лестнице послышались тяжелые шаги. Узники напряженно притихли, Иллиандра крепче сжала ладонь Плоидиса. Отсветы факела выхватывали отдельные фрагменты подземелья: стена, пол, ржавая решетка… Наемников было двое. Они остановились по центру, и послышался голос, который Иллиандра узнала: один из вошедших был тем самым, что держал ее, пока Ренос кромсал ее волосы.

— Ну и где она?..

— Да вон там, кажется, — второй махнул рукой в перчатке в сторону ее камеры.

Пальцы Плоидиса дрогнули.

Наемники приблизились и, заметив их сцепленные руки, синхронно ухмыльнулись.

— Мило, — процедил один из них, тот самый, знакомый Иллиандре. — Что ж, Ваше Величество, можете продолжать держать ее, я не возражаю. Даже лучше: меньше конечностей, чтобы сопротивляться.

Плоидис дернулся, ладонь его исчезла и, судя по звуку, он вскочил на ноги, вцепляясь в решетку.

— Только тронь ее, ублюдок.

— Ой, и что будет? — ухмыльнулся тот, гремя ключами. Быстро найдя нужный, он шагнул к камере Иллиандры. — Эй, слышь, посвети мне, а?

Свет факела озарил их лица, довольные, ухмылявшиеся и похотливые. Иллиандра отпрянула к дальней стене и, не найдя другого оружия, схватила ведро, стоявшее в углу. Металл звякнул о камни.

— Я сказал, не прикасайтесь к ней!.. — прорычал Плоидис, и Иллиандра вздрогнула от ужаса и отчаяния, сквозивших в его хриплом голосе. — Клянусь, я найду вас обоих и порежу на кусочки…

Дверь отворилась.

Двое шагнули внутрь.

Иллиандра затравленно вцепилась в ведро.

Потом все происходило очень быстро. Один из наемников, тот, что отпер дверь, бросился к ней. Иллиандра замахнулась ведром, но мужлан увернулся с легкостью и тотчас перехватил ее запястье. Иллиандра сдавленно вскрикнула и, казалось, услышала ответный рык Плоидиса, полный гнева, отчаяния и бессилия.

— Оставьте ее в покое! — крикнул кто-то с другой стороны, и следом за ним недовольный ропот эхом раскатился по подземелью, но нападавший, разумеется, не обратил на это никакого внимания. Он больно заломил Иллиандре руки, сорвав с ее уст еще один невольный крик, и прижал ее к стене одной рукой, другой пытаясь задрать ее юбки. Иллиандра дернулась, слезы брызнули из ее глаз, отвратительный запах чужого тела, грязи и пота наполнил ноздри. С усилием она попыталась ударить мерзавца коленом в пах, но тот приплющил ее к стене так, что Иллиандре стало трудно дышать. И в этот миг что-то звякнуло об пол у них под ногами, и мужлан от неожиданности ослабил хватку, инстинктивно ища взглядом источник звука. Иллиандра нырнула вниз, оказываясь у него под ногами и с мгновенным неверием осознала, что звякнувший об пол предмет был ножнами… Всего миг — и она выхватила короткий кинжал и полоснула нападавшего по ноге. Крик боли — и еще удар, отчаянный, быстрый, почти вслепую, и снова крик, и путаные ругательства, и взволнованные возгласы из темноты; и наемник, отшатываясь, сталкивается с тем, что бросился ему на подмогу… Падает факел, вспыхивает и погасает, но в следующий миг тлеющая искра вновь загорается — уже на рукаве одного из наемников. И снова крики, и суматоха, и панические, бессмысленные движения, и Иллиандра, спотыкаясь в темноте, хватается за спасительную решетку и выскакивает наружу…

— Илли!!.. — возглас Плоидиса, цеплявшегося за прутья побелевшими пальцами, был полон дюжины смешавшихся чувств.

— Я в порядке.

Он втянул в себя воздух так, словно сделал это впервые за последние минуты.

— Беги. Найди Лерара.

Иллиандра коротко кивнула, сознавая, что счет времени шел на секунды: сейчас наемники потушат загоревшийся рукав и кинутся за ней следом. В памяти вихрем мелькнуло все произошедшее и острыми иглами втесалась неожиданная мысль: как вообще могли упасть с пояса ножны?.. Однако времени размышлять не было. Она бросилась к лестнице, притягательно освещенной теплым светом факелов, но не успела.

Сверху послышался топот множества ног. Прошло всего несколько секунд, и на лестнице показалась внушительная группа вооруженных наемников, возглавляемая мрачным и разгневанным Реносом.

— Что, черт возьми, здесь происходит?! — рявкнул он, оглядываясь, и почти сразу заметил Иллиандру, вжавшуюся в стену неподалеку от выхода.

Она надеялась, что стражники пройдут мимо, торопясь к камерам, и она сумеет выскользнуть наружу. Но, по-видимому, судьба сегодня не благоволила ей, вынуждая быть пойманной уже в третий раз. Иллиандра обезоруженно подняла руки: приобретенный кинжал уже давно покоился в тайных ножнах, и сейчас, очевидно, было не время сообщать всем о его существовании.

Ренос встретил ее взгляд, задержал его на мгновение, потом обернулся и короткими фразами принялся раздавать приказы.

— Принцессу и короля наверх. Ублюдков на улицу, раздеть и привязать к столбу. Если еще кто-то тронет заложников без моего приказа, отрублю руки. Всем ясно? Ах, да, и этого, мага тоже возьмите.

Иллиандра вздрогнула. Терлизан тоже был здесь?..

— Тоже раздеть и к столбу? — не к месту хмыкнул кто-то из наемников, но Ренос не успел ответить.

Из темноты раздался голос, полный неожиданной ярости и холодного, едва сдерживаемого гнева.

— Я бы на твоем месте так не шутил. Лишишься языка.

Да. Это действительно был Терлизан.

— Поганые выродки, — яростно выплюнул он, когда полдюжины воинов повели их по слабо освещенному коридору. — Клянусь, я разорву их на части, как только сниму с себя эти чертовы штуки.

— Вставай в очередь, — холодно откликнулся король и процедил ядовито: — Да и какое тебе дело? Они не угрожали нашей жизни, а надругательство над моей женой больше похоже на то, что ты сам бы спланировал.

— Я не опускаюсь до подобного, Плоидис, — сухо ответил Терлизан. — Я рад, что Илли выбралась невредимой.

— Как ты выбралась, кстати? — спросил Плоидис, и Иллиандра почувствовала странные нотки в его голосе. Он не хотел этого знать. Он не хотел знать ни одной подробности этих жутких, казавшихся бесконечными мгновений, но все же спросил. Как будто ее заверение в том, что какое-то божественное провидение спасло ее, могло помочь ему удержаться на грани, не сорвавшись в пропасть безысходности и бессилия.

— Я сама не уверена. Это кажется безумным, но у него… ножны сорвались с пояса.

Плоидис ошарашенно взглянул на нее.

— Что?

— Я не знаю, как. Словно магия, — Иллиандра невольно оглянулась на Терлизана.

Он поймал ее взгляд и безразлично хмыкнул.

— Что ты на меня смотришь? Я в этих чертовых кандалах искру из воздуха не высеку.

— Если не ты, то кто тогда?

— Боги, — елейно улыбнулся Терлизан. — Ну или хотя бы кто-нибудь из твоих монахов. Ты ведь не всех их на способности проверяешь, верно?

Иллиандра задумалась. И правда, не всех. Никого, если быть точнее.

— То есть, в этих оковах ты вообще лишен магии?

— Да, — неохотно признался Терлизан. — Вообще. Даже обличье сменить не могу, чтобы от них избавиться.

Иллиандра переглянулась с Плоидисом. Король смотрел на нее настороженно и недоверчиво: видимо, считал, что на слова Терлизана нельзя полагаться. Что ж, возможно и так, но если бы только у нее в руках был Океанский Страдалец, она бы не преминула проверить.

— Сам виноват, — сказала она вслух. — Доигрался.

Терлизан, не выдержав, рассмеялся.

— Скажи еще «так тебе и надо», Илли.

— Какого черта ты вообще потащил меня сюда? А Ренос ведь ждал нас. Выходит, это была твоя игра… до тех пор, пока тебя не переиграли желторотые бунтари-революционеры.

Терлизан пожал плечами.

— Была и будет моя игра, Илли, — заверил он ее. — Будет до тех пор, пока я не одержу победу.

— Или пока Ренос не убьет нас, — с деланой беспечностью откликнулась Иллиандра.

— У Реноса кишка тонка покуситься на ваши жизни, — довольно громко ответил Терлизан, бросая взгляд на шедшего впереди Реноса. Тот дернулся, но не обернулся. Терлизан со значением улыбнулся: — Ведь он знает, что рано или поздно я освобожусь, и тогда он несомненно получит по заслугам.

— И зачем, скажи на милость, тебе переворот в Лиодасе?..

Терлизан повел плечами.

— Все ради тебя, Илли, — произнес он с таким сладострастием в голосе, что теперь передернуло Плоидиса.

Их вывели на улицу, и Ренос, остановившись, обернулся к стражникам.

— Вы, — он обвел жестом троих, — отвезете пленных в условленное место. Ты, — взгляд на следующего, — возьми из подвала любых двоих, натяни мешки на головы и сажай в телегу. Вы, — широкий жест на добрых полдюжины воинов, — поедете в сопровождении с подставными пленниками. Чем громче — тем лучше, вас должны заметить в дозоре затаившихся отрядов, — последние слова Ренос произнес с изрядной долей сарказма и победно улыбнулся Иллиандре. — Как видишь, Илли, мы не так уж глупы и слепы. Через пару часов ваше секретное подкрепление увидит, как из замка спешно увозят двух неизвестных. Часть гвардейцев наверняка отправят следом, другая примется штурмовать замок или будет терпеливо выжидать, пока нагонят отряд с заложниками. В любом случае, пока они разберутся, что к чему, время уже будет упущено. И никто не помешает нам разыграть главную сцену пьесы, которая начнется с рассветом.

— Отличная речь для театрального злодея, — холодно заметил Плоидис.

— О, завтра Вы узнаете, насколько я театрален, — с уверенной невозмутимостью победителя парировал Ренос. — Вот только злодеем в представлении буду вовсе не я. Вы.

Плоидис лишь смерил его уничижительным взглядом, но не удостоил ответа. Реноса это разозлило: он, очевидно, ожидал, что король вступит с ним в мелочное пререкательство.

— Связать и в фургон, — злобно бросил он и, развернувшись, устремился внутрь замка.

Его приказ был выполнен в считанные минуты. Вскоре все трое теснились в узком кузове между какими-то мешками, а у дверцы, ведшей наружу, примостились двое наемников, закрепив в полу между собой свечу в высокой стеклянной лампе и достав любимую потрепанную колоду карт.

Спустя несколько минут фургон тронулся и, покинув ворота, безжалостно затрясся по ухабистой дороге. Воины не обращали на пленников особого внимания, вполголоса переговариваясь между собой по ходу игры и периодически отпуская ругательства, адресованные создателю фургона, квадратным колесам и чьей-то матери.

— Вы бы побольше денег-то выделяли на дороги, Ваше Величество, — съехидничал наконец один, повысив голос.

— О, я полагаю, вам лучше обратиться с этой просьбой к вашему нанимателю, — ответил Плоидис невозмутимо. — Он ведь, как-никак, теперь метит в короли.

— Хуже, Плоидис, — печально заметила Иллиандра. — Он хочет устроить в Лиодасе демократию.

Плоидис и Терлизан фыркнули почти одновременно. Иллиандра с подозрением уставилась на последнего:

— Только не говори, что ты не знал, Терлизан. Ты ведь участвовал в этом безумии, верно?

— Участвовал? Разумеется, нет. Я только обеспечил им возможность осуществить любые их планы.

Иллиандра опешила.

— Я, кажется, понимаю тебя все меньше.

— Что тут понимать, Илли? Враг моего врага — мой друг, так ведь. И к врагу моей жертвы это в той же мере относится.

— Ясно, — сухо заключила Иллиандра.

Ничего нового. Он просто идет к своей цели, невзирая на десятки, сотни судеб, которые ломает по пути.

— Целое королевство, Терлизан. Ты сотрясаешь целую страну, ломаешь будущее тысячам людей ради одной меня. Ты паршивый мерзавец.

Терлизан рассмеялся.

— Именно так, дорогая.

Плоидис прожег Терлизана гневным взглядом, но тот, казалось, даже не заметил его. Остыв от недавнего гнева, Терлизан вообще стал на редкость весел и разговорчив, словно и не был сейчас таким же, как они, пленником с туманным будущим впереди.

— Илли, прелесть моя, прекрати елозить. Я бы не возражал, если бы это происходило немного в другой обстановке, но… — Терлизан недоговорил, получив пинок в бок от Плоидиса.

— Закрой рот, — коротко процедил король.

— Эй, там, — лениво подал голос один из охранников. — А ну хватит трепаться.

Иллиандра послала Плоидису печальный взор. Все трое сидели, вынужденно прижимаясь друг к другу, и Терлизан был посередине, разделяя ее и короля. Вот уже минут десять Иллиандра пыталась извернуться, чтобы связанными за спиной руками достать припрятанный в платье кинжал. Но по-видимому, сделать это было попросту невозможно. Иллиандра обреченно вздохнула и, словно в изнеможении, опустила голову Терлизану на плечо. Плоидис взглянул на нее изумленно, но уже спустя миг разгадал ее намерение и теперь лишь наблюдал за нею неотрывно на случай, если она подаст ему какой-нибудь знак.

— У меня кинжал, — шепнула Иллиандра Терлизану в ухо. Никакого секрета: он и так уже знал об этом. Но быть может, желание освободиться на пару минут заставит его прозреть от больных фантазий и хоть немного помочь ей. — Нужно достать его, чтобы разрезать веревки. Но я не могу. И от тебя он с другой стороны.

Терлизан улыбнулся уголками губ и интимно склонился к ней в ответ.

— Сейчас не выйдет, Илли. Может быть, позже.

Его теплое дыхание согрело ее кожу, посылая насыщенную волну неприязни по всему ее телу. Она вдруг представила, как он касался Диадры, как целовал ее, так же обдавая своим дыханием, и ее передернуло. Она резко подняла голову и отвернулась с отвращением.

Как, как Диадра могла желать такого мерзавца, как он?.. Как могла довериться ему, как могла видеть в нем что-то кроме его лживой, низкой, гнилой сущности?.. Как могла верить в него до сих пор, в то время как он продолжал рушить жизни вокруг себя с ужасающим безразличием и расчетливостью?..

Сколько же еще в ее жизни он должен был растоптать и разрушить, скольких еще дорогих людей отнять у нее?

И когда, когда Боги наконец соблаговолят ей, дав шанс покончить со всем этим?..

Ожидание растянулось надолго. На минуты, затем на часы. Фургон уже давно остановился, но выводить их наружу, по-видимому, никто не собирался. Наемники по-прежнему играли, разменяв уже, наверное, сотый кон. В какой-то миг Иллиандра почувствовала, как у нее против воли смыкаются веки. Еще немного она пыталась бороться с собою, но в конце концов забылась, проваливаясь в пустой, тревожный сон.